Монета встала на ребро

Три дня спустя -Нэо, ты уверена, что стоит идти одной? – спросил Масаока, глядя на собирающуюся уходить после дежурства Нэоко. С неудачной попытки похищения прошло уже три дня. Один день Нэоко честно провела дома, благо Шион устроила ей обещанный отгул, а в остальные два предпочла для подстраховки остаться на ночное дежурство. Все эти два дня она упорно отклоняла предложение Гинозы об охране, мотивируя это тем, что у первого отдела и так достаточно работы. Однако Нобучика не сдавался, и в итоге, глядя на их пока(!) спокойные споры, Кагари уже предложил открыть тотализатор и делать ставки, кто не выдержит первым. Томои втайне надеялся, что Гиноза все же настоит на своем. - Все хорошо, Масаока-сан, - улыбнулась Нэоко, поправляя воротник плаща, - До дома доберусь. Такси прямо до подъезда же довозит. - Но все-таки разреши мне проводить тебя, - поднялся Томои, - Проветрюсь хоть заодно немного. Нэоко прищурилась, с подозрением глядя на начавшегося собираться мужчину: - Это вас Гиноза подговорил, да? - Можно сказать и так, - невозмутимо ответил он, - Нападения на инспекторов не каждый день происходят, а то, что ты пока была здесь не показатель, что похитители отступили. - Если вы не против остаться в неубранной девичьей квартире, коей сейчас является моя, - пожала плечами Сугимото, - то милости прошу. Хотя я думаю, что спокойно смогла бы доехать сама. - О, беспорядком меня не испугаешь, ничего страшного от этого не произойдет, - рассмеялся Масаока, - И мне спокойнее за вас будет. «Угу, и если кое-кто все же следит за мной, то он точно взбесится!»- промелькнуло в мыслях и тут же захотелось согласиться, даже на таких условиях. - Хорошо, Масаока-сан, - ответила девушка, - Буду рада, если составите мне компанию сегодня вечером. - Вот и отлично, барышня, - улыбнулся тот, с облегчением подумав, что Нобучика будет ему должен. Хотя его план все-таки сработал. Дорога прошла спокойно, до дома Нэоко они добрались без происшествий. Быстро поднявшись на нужный этаж, они вошли в квартиру. Сугимото тут же отправила в Бюро подтверждение, что исполнитель Масаока Томои находится с ней. - Что это? – спросил Томои, заметив лежащий на трюмо сложенный вчетверо лист бумаги. Повесив пальто на вешалку, Нэоко посмотрела на него и пожала плечами: - Не знаю. Нашла у дверей несколько дней назад, но никак не соберусь посмотреть, что там. - Странно, - взяв лист, мужчина осторожно развернул его и…чуть не отбросил в сторону, - Бог ты мой! Это же кровь! Бросив взгляд на бурые пятна, складывающиеся в полные обещания слова, Нэоко почувствовала, что бледнеет. Почему-то вспомнилось, что в последнюю их встречу у Шого была перебинтована ладонь, и при мысли, что он написал все это своей кровью по спине пробежал холодок страха. Неужели любовь может быть безумием? «My love is just waiting To clothe you in crimson roses. I will be the one that's gonna find you, I will be the one that's gonna guide you My love is a burning, consuming fire! Я все равно буду с тобой всегда. Я люблю тебя. Моя Нэоко…» «Шого, что с тобой стало?» - мелькнуло в мыслях при прочтении этих строк, таящих не только обещание, но и послание. Он рядом с ней. Ждет, пока она сдастся. И она уже близка к этому, как бы отвратительно и радостно одновременно это ни было. - Да, - кивнула она, взяв у Масаоки лист, надеясь, что тот не прочитал последнюю строчку, - Наверно, какой-нибудь безумно влюбленный квартирой ошибся. Не берите в голову. Проходите, чувствуйте себя как дома. - Спасибо, - Масаока сделал вид, что не видел последней строчки и бледности Нэоко при прочтении этого пугающего письма. Когда они вошли в комнату, навстречу хозяйке, потягиваясь, вышел Нори. - С возвращением, Нэоко-сама. Что желаете? Что предложить гостю? - Можно две чашки чая, - прекрасно знала предпочтения карателя Сугимото, - Черный без сахара и белый с медом. - Сделаем. Вскоре они сидели в гостиной. На столике стоял поднос с двумя чашками чая и разными сладостями к нему. Шел простой разговор обо всем: о живописи, любимых художниках и их творческом пути, о музыке, и ни о чем. Просто, чтобы не чувствовать себя одной. Впервые за все это время она поймала себя на том, что устала от этого. Или это тоже его проклятие? Потеря только обретенного, отказ от этого и расплата – познание того, как больно может жалить одиночество? - Вас что-то тревожит? - спросил Масаока, внимательно наблюдая за девушкой. Внешне она оставалась спокойной, но опытного карателя это спокойствие не обманывало. Нэоко явно что-то беспокоило, не давало покоя и даже...причиняя боль. С чего это он взял? Глаза - зеркало души, а у Нэо был взгляд человека, которого явно что-то гложет, а он не может рассказать об этом. - С чего вы взяли, Масаока-сан? - удивилась Сугимото, - Все в порядке. Просто из-за нападения все наперекосяк пошло. - Барышня, я не Гиноза, которому вы можете вешать рамен на уши сколько ваша душа пожелает. Я же вижу, - мужчина пристально посмотрел ей в глаза, - Считайте меня вашим духовником, как сказали бы во времена Средневековья и в следующие за ним эпохи. - Пытаетесь подтолкнуть меня к исповеди? – Нэо чуть криво улыбнулась и сделала глоток чая. - Нет. К тому, чтобы вы наконец-то смогли спокойно спать, выговорившись. Девушка вздрогнула, словно от удара. Сам того не зная, Масаока попал в точку. Вздохнув, она отодвинула чашку. - Это не со мной, - начала она, - А...С моей очень близкой подругой. Вы человек мудрый, уже много повидавший в жизни. Скажите, как ей быть, если человек, которого она любила и до сих пор любит, оказался не тем, кем она его считала? Оказался... преступником. И обманывал её, скрывая это. Но при этом, сбежав, он все равно не оставляет её, говоря, что любит и что она все равно его. Про ребенка Нэоко решила не говорить, посчитав, что с Масаоки хватит и этого. Почему она рассказала ему, а не Шион? Она не знала. Может, потому что Шион ставила вопрос иначе? Так, что отвечать на него не хотелось? Она спрашивала, кто отец ребенка. А Томои спросил, что не дает ей покоя. Это два разных по сути вопроса, но ответ на них почти одинаков. - Вот я и не знаю, что ей посоветовать, - продолжила Нэо, - Вроде она и не может простить его за скрытность, а вроде и любит. Она метается и старается избегать его. Но иногда все равно чувствует его взгляд на себе. Девушка добавила последнее, но внутри побоялась, что Масаока может обо всем догадаться. О том, что Макишима не оставил её, несмотря на её ложь. Остается только надеяться, что он не обратил внимания на окончание письма, оставленного им, а сказанное ею убедило его. - Сложную задачу вы мне подкинули, - задумчиво протянул мужчина, отставив чашку в сторону, - А хочет ли она быть с ним? Связывает ли их еще что-то? - Об остальном она умалчивает, - пожала плечами Нэо, потянувшись за кусочком белого шоколада, - Она и хочет быть с ним, потому что чувства к нему остались. И не хочет, потому что он обманывал ее все это время. Даже то, что его считают преступником, не играет для неё роли. Только обман. - Преступник, преступник... Порой за этим словом стоит многое, а порой ничего. Что он совершил? Почему она его так называет? - Она точно не рассказывала, - сказала Нэо, - Просто сказала, что его подозревают во многих преступлениях, отчего он и сбежал. Это не так как у Акане и Когами, там все намного сложнее. Она будто разрывается между тем, чтобы сдать его куда следует, и быть с ним, но скрываться при этом. А такой вариант она никогда не рассматривает, потому что не хочет подводить семью и друзей. И отпустить его она не может, пусть они и разругались. Она стоит на краю выбора, и это порой сводит с ума. Масаока задумался. Девочка ведь про себя ему говорит. Но неужели её угораздило влюбиться в Макишиму? И даже больше - тот сам влюбился в неё? Разве такое может быть? Для этого они должны быть знакомы... Ну, до операции в школе точно. Но как это могло произойти, если она только месяц с чем-то назад вернулась в Японию, откуда уехала семь лет назад, когда её отца отправили в США? Тогда они должны знать друг друга еще до отъезда, так логичнее получается. Но ведь оба тогда были школьниками. Ерунда какая-то выходит, если следовать этим гипотезам. Тогда уже проще спросить прямо, не ходя вокруг да около, и строя одно предположение за другим. В бытность инспектором это не раз выручало. - Скажите мне, Нэо, а уж не про себя ли вы говорите? - спросил он, серьезно глядя ей в глаза, - и уж не Макишима ли Шого написал вам письмо своей кровью? - С чего вы это взяли, Масаока-сан? - удивилась инспектор, - И тем более при чем тут Макишима Шого? Из-за провала? Ну так мне пришлось отключить голограмму, потому что он понял, что это не мой настоящий облик, и вообще перед этим он сначала подумал, что под ней Акане, я же говорила! А потом я сама не знаю, как он вырубил меня. - Следов борьбы обнаружено не было, да и ваш вид, когда мы вас нашли наводит на подозрения, - заметил Томои. Нэоко почувствовала, как на щеках загорается румянец при воспоминании. Поцелуй, обжигающий своей горечью, тепло сильных рук, обнимающих так крепко, словно это она – преступница, пойманная им. А потом…укол, постепенно гаснущее сознание и пустота. - Вы думаете, что я ничего не понимаю? – продолжил Масаока, - Я ведь могу взять это письмо и отдать Караномори на экспертизу. И я не буду удивлен, если она покажет, что кровь принадлежит Макишиме Шого. Нэо вздохнула, понимая, что отпираться дальше и продолжать врать бесполезно. - Я и надеялась на это, - вздохнула она, - Вас не обманешь, ну да может оно и к лучшему. Подождите пару минут. Девушка встала из-за стола и пошла в свою комнату. Что ж, она прекрасно помнит, куда спрятала его. Достав из шкафа небольшую коробку, она достала оттуда фотоальбом в кожаном переплете, в котором хранила свои фотографии со средней школы. Взяв его, она вернулась в гостиную. - Вот, - протянула она его Масаоке, - Думаю, тут вы найдете большую часть ответов, а остальное я потом расскажу сама. Томои открыл альбом. Первое, что он увидел в нем – это фотография сидящей на качелях пары. Обманчиво-хрупкий беловолосый мальчик с золотистыми глазами обнимал сидящую у него на коленях нескладную синеглазую девочку с иссиня-черными волосами до плеч. У обоих в глазах застыло смущение, возмущение, что их фотографируют без спроса, а еще – смех и радость. Беззаботно счастливые, в свои… сколько им тут? Наверно, лет четырнадцать или пятнадцать. - Это..., - мужчина удивленно посмотрел на Нэоко. Та кивнула: - Да. Это я и Макишима Шого. Средняя школа. - Так вы одноклассники? - спросил Макишима, - А почему ты молчала об этом? – от удивления Томои невольно перешел на «ты». - А что я могла сделать? - спросила Нэо, - Я просто не могла поверить, что этот человек может быть преступником. Я бы не поверила в это, даже будь его психо-паспорт темнее черного, а не ангельски-белым, каким был всегда, сколько я его знала, а знала я его достаточно долго. Я никогда бы не поверила в это, пока не столкнулась с этим сама. К тому же имеющееся у вас фото было размыто, я не могла рассмотреть лицо, и сочла это совпадением. Глупо, конечно, - девушка грустно усмехнулась, - А потом, буквально на следующий день после моего дежурства, я случайно встретила его в книжном магазине. Сначала мне показалось, что он не узнал меня, но при следующей встрече выяснилось, что это не так. - Понятно теперь почему вы не выстрелили тогда, - вздохнул Масаока, - Не смогли ранить или убить друга? - Не просто друга, - покачала головой Нэоко, - А человека, которого я, чего скрывать теперь, люблю. Когда я шла на операцию, не знала, что он работает в этой школе, а потому и предложила голограмму. Он же не знал, что я работаю в Бюро. И теперь я не знаю, что мне делать. Вы все угадали верно. Это послание кровью - от него. Он пришел ко мне после того, как я вернулась с празднования дня рождения Акане, а я..., - слезы помимо воли навернулись на глаза. И вовсе не в перепадах настроения было дело - ей действительно было больно, - Я прогнала его. Понимаете? Я прогнала любимого. Человека, который любит меня и..., - не договорив, она разрыдалась. Сев рядом, Томои осторожно обнял её за плечи. Закрыв лицо ладонями, Нэоко плакала, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на рыдания. Было видно, что она слишком долго держала все в себе. «Господи, это же сколько сил тебе понадобилось, чтобы скрывать все так долго? – думал Масаока, чувствуя, как вздрагивают её плечи – такие хрупкие, и на которые свалилось слишком много, - И как ты это выдержала?» - Плачьте, - шептал он, обнимая её за плечи, - Вы и так слишком долго держали все в себе, хотя у вас были на то причины. - Да, Масаока-сан, - ответила Нэоко, - Но теперь его точно поймают. Хотя я знаю, что он не причастен к нападению на меня. Ни он, ни его очередные куклы. - Но ведь он следит за вами, вы же сами сказали, - нахмурился Масаока, - Вот только зачем? «Потому что считает меня своей! – хотелось ответить Нэоко, - И раз он сказал, что вернется за мной, то теперь ждет, когда это можно будет сделать!» Но вместо этого она, естественно, сказала совершенно иное: - Не знаю. И не хочу знать. Я пытаюсь его забыть, но... Я не могу. Зачем ты рассказала ему? Неужели он поймет тебя? Ты же сама связала себя сейчас по рукам и ногам! Зачем? Зачем ты пошла на это? Ты же станешь наживкой для меня! Они будут думать, что я приду снова и поставят капкан, как на волка! А ты же не хотела этого. Тогда зачем? - Время лечит, - успокаивающе заметил Масаока, - Вот увидите. Но пока мы не будем уверены, что угроза миновала, вас будет сопровождать кто-то из ребят. Ну, кроме Когами, разумеется. Думаю, будет лучше, если это будет Яёй или Шион. - Сомневаюсь, что сейчас Яёй кое-кто куда-либо отпустит, - Нэоко подавила смешок, - Так что остаются или Шион или Кагари. Или вы. Чтобы поймать меня, вряд ли бы в сопровождающие выделили одного. Но и на тех нападающих одного не хватит. Но вот только кто это все устроил? Я так и не смог пока узнать это. Боже, Нэо, как же мне хочется сейчас быть рядом с тобой вместо этого латентного... Хотя я все равно рядом с тобой. И ты знаешь это. - Спасибо, барышня, но я пожалуй откажусь. Не со мной в компании вам вечерами сидеть надо. С Шион или Кагари хоть не соскучитесь. - Масаока-сан, не наговаривайте на себя, - покачала головой Нэо и тут же посерьезнела, - Только прошу вас, никому. Пожалуйста. Сама расскажу, когда придет время. Обещаете? – пытливый, ожидающий и полный скрытой мольбы взгляд. Масаока кивнул: - Обещаю. Никто не узнает. «Теперь многое становится ясным, - подумал он, - И то, почему она не отвечала по коммутатору, и писала эти сообщения. Я был прав, когда говорил, что у неё кто-то есть. Но бы ни за что не подумал, что это будет разыскиваемый нами преступник. И что нам теперь делать?» - Спасибо, Масаока-сан, - улыбнулась Нэоко, и посмотрела на часы, - О, ничего себе мы проговорили! Уже скоро пора ложиться, если не хотим завтра опоздать. Нори, - позвала она ноосферу, - Подготовь гостевую комнату, и прибери со стола. «Странно. Пару минут назад она была подавлена, а сейчас передо мной прежняя Нэо. Что с ней все-таки происходит? Или она не все мне рассказала?» - мелькнуло в мыслях у Масаоки при взгляде на выбирающую ему по его просьбе книгу Нэоко. - «Записки о Шерлоке Холмсе» подойдут? – спросила девушка, обернувшись к нему. - Да, подойдут, спасибо, - улыбнулся Томои и, когда ему протянули книгу, заметил, взяв её, - Милая у вас ноосфера. Прямо по «закону»*. - Семейное, - заметила Нэоко, - Сами знаете, отец – прокурор, а дедушка еще до системы был инспектором. Так что это уже что-то вроде династии. - Что ж, династия династией, а главное, что душа к этому лежит. - Пока лежит, как бы тяжело это ни было, а там кто знает... , - Нэо на миг прикрыла глаза, но потом мотнула головой, - Все будет хорошо. Нори, комната готова? - Да, Нэоко-сама, комната для гостя готова. - Спасибо. Кивнув, черный котенок тут же исчез. Нэоко обернулась к Томои: - Идемте, Масаока-сан, я провожу вас в вашу комнату. - Вот, прошу, - девушка открыла дверь, - Располагайтесь. Нори сделал комнату как в гостинице, так что рядом отдельная ванная комната. Думаю, так будет удобнее. - Спасибо. Спокойной ночи. - И вам спасибо, Масаока-сан, - улыбнулась девушка, - Спокойной ночи. Сев на кровать, Томои вздохнул. «Нет, все-таки неспроста все эти перепады настроения, и аппетит этот…Неспроста. Но я в жизни не поверю, что с ней то, о чем я думаю. Даже учитывая, что у моей Юко такого не было. Но если я прав, то какая же ты сволочь, Макишима Шого, раз бросил её!» С этой мыслью он поднялся с постели и направился в сторону ванной комнаты. День все выдался тяжелым. Теплая вода стекала по телу, а запах лаванды приносил расслабленность и умиротворение. Видимо, не зря сушеную лаванду раньше (да и иногда наверно и сейчас так делают) клали в шкафы с постельным бельем. Считалось, что её запах успокаивает и несет спокойный сон. Что ж, может сегодня ей с этим повезет? Запрокинув голову, Нэоко отбросила влажные пряди, упавшие на лицо назад, закрыв глаза и подставляя лицо под струи воды. Почему-то было легче. После разговора с Масаокой стало легче. Но вот получиться забыть ли? Поможет ли ей доктор Время? Ведь она так и не получила ответ на свой вопрос - что ей делать? Любимый человек оказался разыскиваемым преступником, и она ждет от него ребенка. Ребенок... Рано или поздно все узнают, и этот миг неумолимо приближается. Поверит ли кто-нибудь в эту предварительно придуманную легенду? И что скажет так и не оставивший её в покое, следящий за ней Макишима? «Шого, прошу тебя, заклинаю – прекрати! Растворись, исчезни, найди очередную куклу, займись «Сивиллой», но только дай мне покой!Или появись уже, скажи, что тебе еще от меня нужно, раз уже ты забрал мое сердце и душу!» Выключив воду, Нэо потянулась за полотенцем. Наскоро вытершись и высушив им волосы, она закуталась в него и направилась в спальню. И вот там-то её и ждал сюрприз.