Одно из двух

Часть первая - Авитаминоз опасен, – сказал Айя. – Нужны планомерные инъекции. Курс. Витаминов. Я решил. Каждый день в течение месяца. - Я буду ответственный за спирт! – мгновенно отозвался Еджи. - Ты безответственный, – сказал Айя и полыхнул взором по касательной. – За спирт будет отвечать Оми. - Он несовершеннолетний! – страстно заспорил Еджи. – Это наказуемо! - Тогда Кен, – Айя был невозмутим, непоколебим и неумолим. - Ему нельзя! – возмущенно воскликнул Еджи. - Какой ему спирт! Он же спортсмен! - Тогда я, – твердо сказал Айя. - Это вредно для здоровья! – воскликнул Еджи. – Чистый спирт! С ума сошел?! Самоубийство! Но хочешь гробить здоровье – пожалуйста. Пожалуйста! – И Еджи закурил. - Колоть будем витамины, – сказал Айя и мельком взглянул в какой-то буклет, или в газетную вырезку, или просто в какую-то мятую бумажку, но как-то чувствовалось, что всю информацию он помнит наизусть – от сих до сих. - Бэ шесть и Бэ двенадцать. И Бэ один. Витамины группы Бэ известным тем, что …и они содержатся в…, а дневная норма составляет… Оми конспектировал. - Зануда, – сказал Еджи, – Ты и так это знаешь. Про группу Бэ. Вас в школе учили. Выслуживаешься. Ботаник. Отличник. Оми покраснел. - Симуляция бурной деятельности, – не унимался Еджи. – Подлиза. Возьми цветные чернила и подчеркни. То, что сказал Фудзимия-сенсей. Оми напрягся. - Тебе ведь Айя нравится внешне? – продолжал слишком сильно обиженный спиртом Еджи. – Знаю, что нравится. Он у нас красавчик. Конеечно. – Еджи закинул ногу на ногу. – Ха, подросток! – Оми был окинут придирчивым взглядом. - Нескромные желания и ванная комната. Смотри – сможешь потом только под шум воды. Условный рефлекс. Не кончишь, пока… - Кудо! - заорал Фудзимия (сенсей). – Вон! Вон! - Я же не о тебе говорил, – обиделся Еджи до верхней риски шкалы обиды, – не ты же… под шум воды. И если кто-то из семьи Такатори может кончить только под шум воды, как это волнует тебя? - Я не включал воду! – вскрикнул Оми. Все замолчали. На лицах читалась невольная заинтересованность. - Ну, в смысле... – Оми был пунцовым. Крайне. - Не надо стесняться, – сказал Еджи, – Чего там. Обычное дело. Не стесняйся, Оми. Но было поздно – Оми стеснялся. - Вообще, разные бывают случаи, – развивал Еджи, – под шум дождя, например. А если дождя нет – например, все лето. Засушливое лето, скажем. Терпишь – что. А потом как хлынет – ливень – раз! - и хочешь - не хочешь, а… - Кудо! – заорал Фудзимия (сенсей). Все опять замолчали. - А... - несмело сказал Кен. – А уколы-то. Витамины. Дневную норму. Я бы послушал. - Уколы самолюбия – самые болезненные, – сказал Еджи глубокомысленно. - Это не твои слова, – неожиданно заметил Айя. И добавил – Шульдих детектед. - Дурацкий сетевой жаргон, – перепуганно отметил Еджи. Айя плотно нахмурил брови. - Я как самурай, – сказал он, – буду колоть себе сам. И – как самурай, – он окинул команду взором, - буду колоть вам. Команда вздрогнула, включая насквозь пиететного Оми. - Бэ шесть щиплется, – пожаловался Еджи на всякий случай. - Тебя и так все время кто-нибудь щиплет за задницу, – отрезал Айя. – Каждый вечер. Часть вторая - Необходимы инъекции витаминов, – сказал Брэд. – Это укрепит иммунитет, повысит работоспособность и внимательность. Шульдих. Шульдих! Ты слушаешь? Шприцы и витамины я купил. Инъекции внутримышечно. - Может быть лучше перорально? – поинтересовался Шульдих. Кроуфорд кашлянул и немного покраснел. - Хотя, когда как, – радовался Шульдих. - Хорошо, Брэд, – сказал Наги. - Ты, мелкий засранец! - воскликнул Шульдих. – Не надо демонстрировать свою юную задницу в любой удобный момент! Она никого не интересует! - Я буду ставить уколы! – плотоядно воскликнул Фарфарелло. – Я! Я! Моя мечта – такая! Мечта! Такая! Такая мечта!!! Такая - как будто швейная машинка – так - раз-раз-раз! – задницы сплошным потоком – конвейер! - уколы ставить! Шульдих отшатнулся. - Мне будет ставить Брэд, – сказал Шульдих. – Да. - А кто будет ставить Брэду? – спокойно спросил Наги. - Я! – выкрикнул Фарфарелло. – Я же сказал – машинка – раз-раз-раз! - Я буду ставить Брэду, – высокомерно сказал Шульдих. Фарфарелло нехорошо и конкурентоспособно улыбнулся. - А для тебя Брэд – мистер Кроуфорд. Повтори! – разъярился Шульдих на Наги - по результатам улыбки Фарфарелло. Наги молчал. - Он тебя ни в грош не ставит, – резюмировал Шульдих. – Брэд, ты пригрел змею. - Неправда, – выдавил Наги. А потом сверкнул глазами. - Он тебя в ломаный грош ставит, – сверкнул филологическим изяществом Шульдих. – Грош тебе цена, Брэд. По мнению Наги. - Неправда, – сверкнул Наги хрустальной слезой. - Правда, – обрадовался Шульдих. – Презумпция виновности. В отдельно взятом коллективе. Тебе будет ставить Фарфарелло. Да? - Да, – сказал Фарфарелло. – И тебе тоже. И Кроуфорду. Шульдих поморщился. - А кто будет ставить Джею? – спросил Брэд, тоже не особо радуясь перспективе, но сохраняя хладнокровие холодным. - Наги, – отвлеченно сказал Шульдих, – пусть учится жизни. И обращению с холодным оружием. И дикими зверями. И... - Нет, – твердо сказал Кроуфорд. Шульдих распахнул глаза на обе створки. - Тебе его жалко?! – истерично воскликнул он. – Жалко?! Наги?! Тебе Наги жалко??? А мне нет! Мне – нет! Мне вот не жалко Наги! Мне никого не жалко! Кроме себя! - Я знаю, – сказал Кроуфорд устало. - Я тоже, - сказал Наги спокойно. - А мне вообще никого не жалко! Даже себя, – сказал Фарфарелло радостно. - Вы злые, бессердечные люди! – Шульдих подскочил с места. – Вам никого не жалко! Вам плевать на мою душу! – губы Шульдиха задрожали, и он выбежал из комнаты. Кроуфорд вздохнул. Потом еще два раза вздохнул. - Подождите меня, – сказал он и вышел следом. - Не нужно его утешать, – сказал Наги в пространство. – Это манипуляция. Это дешевая разводка. Ему мало - сколько ни корми. Провокатор. Чертов. С другой стороны – это их образ жизни. Их обоих это устраивает. Один - вечно дива, другой – вечно его успокаивает – фигура отца. Нерушимое сочетание. Они созависимы. Они оба. А я вечный сократовский сопонимающий. Черт. Дурацкая роль. Наги замолчал. - Думаешь вслух, чтобы не подслушивали мысли? – неожиданно разумно поинтересовался Фарфарелло. – Ты умный мальчик! Очень умный мальчик! Эпилог - Достали. Дай закурить, - сказал Шульдих. Играла музыка. Разносили коктейли. Они сидели за стойкой, проигнорировав столики. Они были одеты в яркое и пили крепкое. - Так ты же не, – сказал Еджи, протягивая пачку. - Много ты обо мне знаешь, – сказал Шульдих, вытаскивая сигарету и не забывая отметить, – Ааа! Вот чем от тебя вечно воняет! Имеете только набор представлений. И никто не заглянет в мою глубокую душу. - Чертов эгоист, – сказал Еджи, улыбнулся и поднес зажигалку.