Наше проклятие

Все человечество ждало этого момента, когда они смогут освободиться от гнета стен и титанов, выйти наружу. Покинуть клетку, стать свободными. Но не она. Ей важно было знать только, что Эрен в порядке. Но теперь все мертвы, и он тоже. Полез на рожон, глупый. Спас Кирштейна от неминуемой гибели, погибнув при этом сам. Жан раскаивался перед ней, умолял простить его, а потом и умер. Как же по-идиотски получилось. Она сражалась, выплёскивая всю злость на тварей, забравших у неё самое дорогое. И даже если бы она погибла, девушке было всё равно. И сейчас, сидя на стене Марии и свесив ноги вниз, она думает о смерти. Слишком уж сильно эта мысль въелась ей в голову. И она бы с радостью сейчас спрыгнула, если бы не одно — её считают героем. Люди видят в двух выживших новую надежду человечества, новых Богов, и готовы поклоняться им. Не хотелось бы забирать у людей веру в чудо и в спасителей. Капрал тоже выжил, а как же. Он всегда выживает, какие бы обстоятельства его не поджидали. Он живым и из огня выйдет, и из груды заваленных камней вылезет. Эрену надо было иметь такую способность, но даже превращение в титана не давало должной защиты. Ривая словно защищал кто-то свыше, не давая коротышке и царапину получить. Сейчас он стоял неподалеку и наблюдал за ней, задумавшись над чем-то. Возможно, даже испытывал такие же чувства как и она. Ненависть и отвращение к себе. И желание покончить с этим всем. Грехи прошлых лет наваливались на него, заставляли вновь прочувствовать всё это. Был бы он немного слабее духом, заплакал бы точно. Да любой бы на его месте сделал это, даже недалеко находящиеся девушка. — Что ты делаешь? Он решил прервать ту тишину, прочно засевшую в этом месте. — Жду, когда умру. Ривай уже хотел поддакнуть, но не стал. Нечего нагружать своими проблемами морально сломленного человека. — А вы что здесь забыли, капрал? Её голос был хриплым, и если Леви бы его услышал раньше, не за что не поверил бы что он принадлежит ей. — Здесь вид красивый. Больше говорить не пришлось, Микаса жестом позвала присесть рядом и начальник не отказался. А начальник ли теперь ей он? — Вы рады нашей победе? — Я знал, на что иду. Азиатка тоже знала, но почему она сейчас сидит и так хочет спрыгнуть? — Не думай об этом сейчас. Мы ещё нужны этому миру, рано выходить на пенсию. Девушка усмехнулась. И правда, отдохнуть от этой грязи получится только на том свете. И Эрен там отдыхает. Вот же она эгоистка, не подумала об этом! Ему там лучше, чем здесь, спокойнее. Рядом родители, друзья. Но её там нет. — Они не увидели море, хотя так мечтали об этом. — Теперь уж там они видят всё. — Но не чувствуют. — И то верно. Азиатка не может припомнить, когда в последний раз с кем-то так разговаривала. Капрал её понимал, что, если честно, пугало.  — Наше проклятие терять всех, Микаса. Мы — Аккерманы, а это как клеймо. Его не стереть, не избавиться. Так всё и будет продолжаться, пока мы не потеряем сами себя. Я уже потерял, а ты? Девушка молчала, плотно сжав губы. Казалось, легкий вопрос, но он заставил её задуматься. На небе летали птицы, такие свободные и независимые. Они могут улететь далеко-далеко, оставив эту грешную землю позади. Хоть Крылья свободы и были предназначены для этого, но не давали должного эффекта. — Вы куда уйдете? Спросила Микаса, так и не ответив на вопрос Ривая. — Не знаю, но однозначно подальше от этого места. — А я к морю. Я исполню их последнее желание. Солнце уже заходило за горизонт, оставляя золотисто-розовую дымку. У них появилось время просто посидеть и полюбоваться закатом. Возможно, потом они вновь встретятся и поговорят. У них будет семья, свобода, но только не сейчас. В это мгновение они просто будут смотреть на закат и страдать. Каждый из-за своих грехов.