Ночной разговор

Злится? Ну и черт с ним. Если доктор лжет и разговор должен был быть об Элизабет, это будет заметно. Но ничего странного не происходило. Обычный осмотр, ничего особенного. Шерлок разделся до пояса и с деланно-скучающим видом уселся на табурет, чтобы Саймон мог осмотреть его плечо. Ничего особенного… Черт. Это… Этого не может быть. Джон подошел ближе, все еще надеясь, что ошибся. Нет, ошибки быть не могло. Все слишком очевидно. Для таких, как Шерлок – сразу, а для таких как он – спустя годы. Шерлок говорил, что все два года его «смерти», он был занят уничтожением сети Мориарти. Говорил скомканно, как о чем-то не интересном. Но для Шерлока практически любое разгаданное дело уже скучно, что бы там ни было в процессе разгадки. Он же весь – в настоящем или в предвкушении нового дела, если оно маячит на горизонте. Джон тихо выругался. Ну почему он решил, что как только Шерлок пришел в себя после падения, все у него было спокойно и весело? Почему он решил, что все это «раскрытие сети Мориарти» было веселым и безопасным приключением? Потому что Шерлок явился в ресторан как чертов клоун и устроил дурацкий розыгрыш? Или потому что никогда не говорил о том, что с ним было в те годы? Шрамы на спине старые, явно полученные не за последний год. Когда уже вернулся в Лондон? Вряд ли. Не было в то время никаких опасных дел. И до прыжка с крыши Бартса этих шрамов не было. Спину Шерлока он видел, когда они занимались делом Адлер, а потом все тоже было не то что бы безопасно, но… не так, чтобы оставить такие шрамы. Значит, после Бартса. Когда он занимался сетью Мориарти. И ничего не сказал. Вот же идиот! И сейчас упорно вел себя так, словно никакого серьезного ранения у него не было, а ведь рана выглядит откровенно паршиво. Да никакой этот Саймон не перестраховщик! Скорее наоборот… Он почувствовал на себе пристальный взгляд Саймона, повернулся к нему и встретил уже не ироничный, но сочувственный взгляд: – Насколько я вижу, мы пришли к одинаковому выводу. И я надеюсь, что вы не будете спорить с моим решением о госпитализации, раз уж мистер Холмс не понимает смысла слов «постельный режим дома». – Саймон, какого черта! – возмутился Шерлок. – Вы сами сказали, что понимаете, что случившееся сегодня было форс-мажором. – Понимаю, – спокойно ответил Саймон. – Равно как и понимаю, что если вас сейчас не отправить в стационар, у вас может случиться еще один форс-мажор. Поэтому я сейчас провожу вас в палату и поставлю капельницу, для начала. Через неделю можно будет поговорить о выписке. Шерлок возмущенно фыркнул и сплел руки на груди, но тут же поморщился от боли. – Не согласен. Никакого стационара. Вы, так и быть, сделаете мне капельницу, но потом меня отвезут домой. Доктор Ватсон ручается за то, что я буду соблюдать ваш проклятый режим и следовать предписаниям. Джон, подтверди. Шерлок буравил взглядом стену, а Саймон смотрел на него как на ребенка, хотя разница в возрасте у них была от силы лет десять-пятнадцать. Саймон прав – сейчас лучше бы госпитализация, но Шерлоку будет скучно в палате, к тому же он только-только вернулся в Лондон… – Я прослежу, – отрезал Джон. – Делайте капельницу, и мы поедем домой. – Что ж, под вашу ответственность, коллега. Саймон покачал головой, словно сомневаясь в своем решении, но Джон почему-то был уверен – все идет так, как тот и планировал. Весь разговор был просто «для профилактики», чтобы Шерлок не вздумал на следующий день ввязаться в какое-нибудь расследование. Но Шерлок и не ввяжется – никто ему не позволит. – В таком случае, – продолжил Саймон, – капельницу будет лучше поставить тоже дома, потому что у лекарства сильный седативный эффект, и после нее лучше сразу уснуть. Я дам вам все необходимое, но вы должны убедиться, что мистер Холмс не попытается избежать лечения. И проследите, чтобы нагрузки на мозг тоже была минимальной. – Конечно. Я прослежу, – повторил Джон сухо. – Шерлок, одевайся и поехали домой. Шерлок стал молча натягивать одежду. Похоже, поверил, что Саймон всерьез настаивал на госпитализации. И поверил, что Джон на стороне врача. Тем лучше. Хоть пару дней согласится вести себя так, как необходимо в его состоянии. Домой ехали молча. Джон был слишком вымотан, чтобы складывать слова в фразы, да и что теперь скажешь? «Шерлок, ты идиот, потому что не рассказал мне всего о тех двух годах»? «Шерлок, я идиот, что почему-то решил, что это было безопасное приключение»? «Ты кретин, потому что считаешь, что за тебя не волнуются»? «Я кретин, потому что дал тебе основания так думать»?.. Первым молчание нарушил Шерлок, уже когда Джон устанавливал капельницу в его спальне. – Ты зря злишься, – произнес он напряженным тоном. – Саймон перестраховщик. Ситуация была под контролем. Я не так уж плохо знаю свой организм. – Под контролем?! Как и когда ты пытался уничтожить сеть Мориарти? – вырвалось у Джона. Вопрос прозвучал резче, чем хотелось бы. Не стоило вообще задавать никаких вопросов. Хватит с него разъяснений и оправданий, Шерлок и без того устал за эту ночь, когда переодевался в пижаму вид у него был... почти как когда он рассуждал о «хирургическом выстреле» Мэри. Лучше бы Шерлок просто проигнорировал этот вопрос, как что-то неважное. Ведь это сейчас и в правду не важно. Но Шерлок все же ответил. – Не «пытался», а «уничтожал». Успешно. И не знаю, что тебе наговорил Майкрофт, но я бы и сам справился. – Майкрофт мне ничего не говорил. В отличие от твоей спины. Шерлок фыркнул: – Не занудствуй. Я бы тогда и сам выпутался. Все было под контролем. – Так вот я бы хотел, чтобы такого «под контролем» было поменьше, – примиряюще улыбнулся Джон. – Я тоже был не в восторге от той работы. Особенно от желания Майкрофта совать повсюду свой длинный нос. Джон покачал головой. Спор совершенно бесполезен. Не о чем тут спорить. Шерлок вернулся – и тогда, и сейчас. И остается только радоваться, что вернулся. Он наложил жгут и уже собрался вводить иглу, но Шерлок его остановил: – Не надо, я сам. «Опыта больше?» – едва не съязвил Джон, но в последний момент сдержался. Не стоит. Не сейчас. К тому же, может Шерлок в том наркопритоне действительно знал что делает – Магнуссен же в его наркозависимость не поверил. – Пыхтишь так, словно сейчас взорвешься, – попытался пошутить Шерлок, с легкостью попав в вену. – Что бы ты там себе не надумал, дело не в недоверии. Просто я хочу хоть как-то контролировать этот паршивый процесс. Помоги снять жгут и ложись спать. – Я пока останусь. – Как хочешь, – ответил Шерлок, прикрывая глаза, – в любом случае от капельницы я избавляться не собираюсь. Это не разумно. Хотя хотелось бы. Джон присел на край кровати. Рассказать Шерлоку что-нибудь, чтобы ему не было слишком скучно, пока не уснет? Но о чем? За эти девять месяцев ровным счетом ничего не было. Пустота. Единственно хорошее – Элизабет. Но разве ему будет интересно слушать родительские глупости о младенце? Уж лучше молчать. Через несколько минут Шерлок стал дышать глубже, но не как спящий, а именно как человек, который пытается успокоиться. Паническая атака? Сейчас? От лекарства?! Или все-таки… – Шерлок, если тебе хуже, то капельницу лучше убрать. И, пожалуй, сразу позвонить Саймону – я об этом препарате ничего не знаю, в обычной больнице тоже могут… – Все в порядке, – перебил его Шерлок. – Это нормально. При этой концентрации. И общем состоянии организма. Очень сильно кружится голова. Кажется, словно в пропасть падаешь. И никак ни на что повлиять не можешь. Даже в Чертоги не уйти. Противно. Не можешь повлиять… Ну уж нет! Джон пододвинулся поближе к Шерлоку и взял его за руку. – Нет никаких пропастей. Ты никуда не падаешь. Я с тобой. Шерлок очень тихо хмыкнул, но руку убирать не стал, наоборот, взялся за ладонь Джона поудобнее. Почти как когда они убегали от полиции. Джон улыбнулся, воспоминая, и тут же едва не рассмеялся вслух – до чего же все просто: ничего интересного не было после «восточной командировки» Шерлока, но была же уйма потрясающих моментов прежде. Наверняка Шерлоку будет не менее приятно вспомнить о них, чем самому Джону. По крайней мере, стоит попробовать. – А помнишь, как мы убегали от полиции, когда тебя пришли арестовывать? – Ммм… Помню, – ответил Шерлок насторожено. – Тогда страшно было до чертиков, а сейчас смешно вспоминать – и как ты меня «взял в заложники», и как бежали по ночному городу. Ведь чистое же безумие было. – Но ведь оторвались. – Да уж. А помнишь то дело с китайскими иероглифами? Помнишь, как они буквально на глазах со стены исчезли. Ты еще пытался какие-то ментальные техники применять, чтобы я что-то вспомнил… – А ты сообразил все сфотографировать сразу. – Да. А какое было лицо у твоего университетского приятеля, когда ты ему про часы говорил… Шерлок наконец усмехнулся. Джон перебирал в памяти воспоминания о том, как помогал ему в расследованиях – смешного и радостного в них оказалось гораздо больше, чем он вначале думал. Всего пару лет он прожил на Бейкер стрит, а кажется – целую жизнь, в которой он был на своем месте и занимался тем, что было именно его делом. Шерлок слушал. Отвечал он односложно, но выглядел уже более расслабленным и спокойным, а под конец, кажется, даже задремал. Лекарство в капельнице закончилось, Джон осторожно высвободил руку, стараясь не разбудить Шерлока. Самое сложное – убрать иглу, а все остальное можно просто отодвинуть в сторону. – Спишь?.. – спросил Джон шепотом. Тишина. Дыхание ровное, значит все в порядке. Остается только зайти к миссис Хадсон и попросить ее присмотреть за Элизабет, которая должна проснуться через час-другой. И позвонить на работу и сказать что не придет. Из-за трагической гибели жены. Сказать, что ему нужен отпуск. А потом подняться в свою комнату и рухнуть спать. Только не забыть поставить будильник. Он еще какое-то время постоял рядом с кроватью, вслушиваясь в дыхание Шерлока. Нет, все точно в порядке. Можно идти. Теперь – можно. И уже когда выходил из комнаты, услышал очень сонный голос Шерлока: – Я очень рад, что ты рад, что я вернулся.