Август

Кошмары давно уже не снились, совсем. Вообще ничего не снилось, и это было прекрасно. Времени на сон и без того не хватало — Элизабет родилась не самым спокойным ребенком, сказывались потрясения во время беременности Мэри. А может эта дополнительная нагрузка после рождения ребенка как раз и пошла ему на пользу? Психотерапевт что-то рассуждала на эту тему, но Джон ее не слушал — дремал, пытаясь принять позу задумчиво слушающего человека. И какой идиот решил, что ему это нужно? Нет, ясно, что идиот этот — его начальник, но все же! Лучше бы помогли устроить ребенка в ясли. Август навалился удушливой жарой, сменив слишком затянувшуюся весну, и вдруг стало ясно — четвертое августа, а не просто такая-то неделя со дня рождения Элизабет. И как это Мэри еще не сбилась со счета, отмечая эти недели?! Хорошо еще счет дням не ведет… Четвертое… Августа?! Быть того не может. Но мобильный и ноутбук совпадали во мнениях. Август. Четвертое, чтоб его, число. Три дня до дня рождения. И больше семи месяцев со дня отлета Шерлока. Шерлок говорил, что это всего на шесть месяцев. По расчетам Майкрофта, а Майкрофт в таких делах не ошибается. Значит, все же ошибся? Или этот засранец, Шерлок, даже не соизволил позвонить, когда вернулся в Лондон? Ах да, он же предпочитает смс. Так что, его теперь даже на смс не хватило? Ну да, конечно, у него сейчас куда более интересная жизнь, чем подгузники и детское питание. Ладно, проехали. Можно позвонить и самому. В конце концов, в ту… командировку Шерлоку пришлось лететь из-за Мэри. Из-за него с Мэри. Можно позвонить и предложить отметить день рождения. Не по-нормальному, в ресторане, а чем-то вроде того, что они устроили на мальчишник. Мэри поймет и не будет против, а Шерлоку тот загул тоже понравился. Даже странно было, что они прежде ничего подобного не устраивали — зря. Конечно, идея подливать спирт в пиво была не самой лучшей, да и соглашаться на расследование не стоило, но все же. Опыт, как говорится, есть. Мобильный не отвечал. Абонент находится вне доступа. Шерлок сменил номер и даже не подумал сообщить? Раздолбай… Придется зайти к миссис Хадсон. Он и так был у нее еще до Рождества, теперь она наверняка снова дуется и телефонного разговора не выйдет. Решено — завтра же после работы и зайду. Миссис Хадсон обрадовалась. Думала, он принес новости о Шерлоке. Приятные, раз зашел в хорошем настроении. Приятные, чтоб их, новости. О Шерлоке. Который улетел на второй день Рождества. В День Подарков. Улетел и. А ведь он и не обещал вернуться. Говорил про шесть месяцев, ссылаясь на Майкрофта, а потом понес какую-то чушь про имя ребенка. Хотел вернуть подколку, брошенную много лет назад? Думал, что это и вправду смешно? Девчачье имя. Девочка по имени Шерлок. Спасибо, что не Майкрофт. Проклятье! Он же не просто шутил об имени, он еще и ввернул, что судя по всему они больше не увидятся и поэтому… Тогда это звучало шуткой. Дурацкой, как его вопросы про усы. Дурацкой и такой же жестокой, как когда бомба в вагоне могла взорваться через минуту и Шерлок лгал, что не может ничего сделать. Наступить второй раз на те же грабли? Ну уж дудки! Больше он в такие финты ушами не поверит. Шерлок тогда понял, что шутка не удалась, ответил что-то вроде «но попытаться стоило» и все. Как они попрощались, Джон толком не помнил. Накатило все сразу — и как их скрутили у дома Магнусена, и темная лужа крови на асфальте перед Бартсом, и ядовитая пилюля таксиста в пальцах Шерлока, и идиотские нарисованные усики «под Пуаро», и напичканный взрывчаткой жилет, и шутка с бомбой в вагоне. Кажется, они пожали друг другу руки. Да, точно. У Шерлока ладонь была просто ледяная, надо было… А потом был уже ветер в лицо от улетающего самолета, крепко обнимающая Мэри и дорога домой. Дома все закрутилось, дни летели и вот- внезапно — август. Разговор с Майкрофтом вышел таким же тяжелым, как и за несколько часов до прыжка Шерлока с крыши. Выходит, тот знал, что Шерлок может и не вернуться? Знал и все равно послал туда брата? В голове не укладывается. — Мне очень жаль, мистер Ватсон. — А тогда? Тогда вам тоже было жаль? — Было. Но изменить что-либо было уже поздно. И тогда, и сейчас. Даже самая идеальная комбинация может дать сбой. Но в любом случае, сейчас я вам не лгу. Я действительно не обладаю никакой информацией на данный момент. Никакой. Последний контакт был два месяца назад. Майкрофт говорил еще какие-то дежурные фразы, но это было уже не важно. Но хуже всего было, что Холмс не лгал. Майкрофт действительно в чем-то просчитался. Не в сроках. В чем-то гораздо более важном. И назад уже не отыграешь. Старший Холмс сказал, что Шерлоку передали о рождении Элизабет — Шерлоку это было интересно. Наверное, Майкрофт хотел подбодрить, но… Они ведь даже не попрощались с Шерлоком нормально. Ни тогда, ни сейчас. Тогда он даже наговорил Шерлоку черти-чего. На взлетной полосе молчал, но не слушал. Не верил. Не хотел верить. Хотел принять все за шутку, и принял. * * * Жара спала, оставив после себя усталость и пустоту. Вечность назад, когда Шерлок шагнул вниз с крыши Бартса, Джон то и дело думал, что еще немного, и неприятный сон закончится, все будет как прежде — никаких чертовых газетчиков, никакого Мориарти, никаких падений… Потом была встреча с Мэри и надежда на то, что все как-то само наладится, все будет если и не как прежде, но нормально и хорошо. Немного скучно, зато без смертей и нелепых надежд на чудо. Шерлок вернулся, выбрав наиболее неудачные время и место, нес какой-то бред и делал вид, что недоверие другу это не предательство, а именно попытка защитить. Злость выветрилась на следующее же утро, обида сгорела в ноябрьском костре, а вот ощущение, что Шерлок так никогда и не считал его другом и равным себе, прижилось. Так, без доверия, защищают маленьких детей и слабоумных, друзьям же все объясняют, не так ли? И, уж тем более, не лгут шутки ради о том, что сейчас половина Лондона взлетит на воздух. На такое даже обижаться нет смысла — сам же хотел, чтобы Шерлок вернулся, только не думал, что он вернется другим. Не Шерлоком, а просто Холмсом. Еще не Майкрофтом, но… Можно было послать его в тот момент раз и на всегда, как и хотел когда-то в Баскервиле. Не послал. Не смог. Хотел верить, что все рано или поздно вернется на круги своя. Что ничего уже не вернется, стало ясно после проклятого выстрела. Шерлок не мог не видеть стрелявшего, но ничего не сказал полиции. И, что гораздо хуже, ничего не сказал ему. Разговор за пустым фасадом и его продолжение в их квартире только расставили все точки на i. Доверия нет и не будет. Шерлок не мог не вычислить нестыковки с Мэри сразу, да и Майкрофт не мог. Холмсы знали и ничего не сказали. И нет, в их системе координат прошлое Мэри это не «вариант нормы», просто они решили, что так лучше и продолжили свою игру, не считая нужным вводить его в курс дела. Холмсы и Мэри, которая дважды была готова убить Шерлока. Такое не прощают. Можно остаться на какое-то время вместе, пока ребенок родится и подрастет, можно делать на людях вид, что все нормально. Это же нормально, когда жена киллер, а лучший друг считает тебя дебилом?! Впрочем, Шерлок и прежде так считал, наверное. Просто прежде его слова казались иронией, не больше. И, как ни крути, Шерлок же почти всегда оказывался прав. Не тогда, когда не доверял ему, а когда распутывал истории преступлений или оценивал других людей и их слабости. Шерлок решил, что историю с выстрелом нужно замять. Кому нужно? Шерлоку, Майкрофту, Англии? А может все-таки им стоило вспомнить и о Джоне Ватсоне, маленьком человечке, недостойном ни доверия, ни объяснений? Если бы Шерлоку не стало плохо, была бы очередная драка, за которую потом было бы стыдно. Впрочем, стыдно было и так — за то, что был слишком зол, чтобы оценить состояние Шерлока, что не заметил даже когда и как тот позвонил в неотложку, что растерянно наблюдал за действиями парамедиков, вместо того, чтобы вспомнить, что врач в комнате именно он сам… Мэри и то вела себя нормальнее. Как быть дальше, стало ясно уже в больнице, когда этого идиота зашивали по второму разу, но чтобы принять эту мысль окончательно, потребовались недели. Шерлок никогда не оправдывал ничего по-настоящему аморального. Он мог быть резким, грубым, нечутким до жестокости, но… Но если он решил ничего не рассказывать о Мэри, значит ему это было нужно. Либо идет какая-то пугающе серьезная игра, в которую Холмс его пускать не хочет, либо… Иногда проще плыть по течению. Режим ожидания, как на войне — до получения приказа. И к черту флэшку — пусть Шерлок не доверяет ему, но он-то может доказать, что доверяет решениям друга, какими бы абсурдными они ни были. По крайней мере, он может попытаться. Доверие вещь обоюдоострая, и кто-то должен сделать первый шаг. Шерлок не сумел, значит, начинать ему. Выстрела в Магнуссена он ожидал меньше всего. Шерлок и убийство — это разум принимать отказывался начисто. Вспоминались слова Донован, свой выстрел в таксиста, погибшие на войне друзья, а все остальное тонуло в гуле и режущем глаза свете. Жара спала, август шел к концу, а от Майкрофта новостей не было. Зато с каждым днем все больше вспоминалось, что именно можно — и нужно! — было сделать иначе. Начиная с драки в ресторане и заканчивая таким нескладным прощанием у самолета. А он перед Шерлоком даже за свои брошеные в запале слова — тогда, в лаборатории Бартса, меньше чем за час до прыжка с крыши — так и не извинился. Если бы только можно было открутить время назад. Если бы…