Воскресшая любовь

Прошло полтора года после того самого разговора, последнего разговора с Тони, по крайней мере тогда я полагала, что последнего. Я слишком долго боролась за него, слишком много совершила постыдных поступков, чтобы добиться обладания им, и как только я получила желаемое, я неожиданно почувствовала пустоту и тоску. Когда человек что-то теряет, что-то, что было смыслом его жизни долгое время (а для меня это была борьба с Марией за Тони), он всегда испытывает то самое чувство опустошенности, какое постигло меня тогда, и я решила отпустить Тони и признаться ему во всех своих злодеяниях. В тот же день я, наконец, подала документы на развод и окончательно освободилась от Тони. Конопатый не терял времени даром, активно ухаживая за мной, а я стремилась заполнить пустоту и устремиться навстречу новой любви, поэтому я и согласилась, на радость родителям, без особых колебаний стать женой Самуэля. Когда я перестала замечать одного лишь Тони, то поняла, что во многом недооценивала Самуэльчика: он был спокойным, тактичным и был готов ради меня на многое, даже шел вразрез со своей совестью, которая у него, бесспорно, была. Иногда мне кажется, что я даже люблю его, но это совсем не то чувство, которое я испытывала к Тони. Нет, я ошибалась, что забыла своего итальянца навсегда, мое чувство обострилось снова спустя полтора года. Я уже даже не смогла скрывать своего тревожного состояния от мужа, хотя тот и думал, что вызвано оно лишь проблемами с фабрикой, на которой время от времени были забастовки, но уже не такого масштаба, как та забастовка, чуть было не приведшая к смерти Тони. Всё то и дело напоминало мне о моем первом муже: этот отель, которым фактически теперь владел мой супруг, тот самый отель, в котором, чудом избежав скандала, я отдалась в туалете Тони; это пианино, где когда-то играл мой любимый итальянец, даже эта кровать, на которой сейчас я готовлюсь ко сну с Самуэлем, и та была подарена отцом нам с Тони… Все эти вещи выступали по ночам в моей памяти как призраки. - Камилли, - отвлек меня от своих мыслей голос Самуэля, - я тут хотел предложить тебе: может быть, ты будешь вести дела еще и в нашем отеле, у тебя это неплохо получается, да и женской руки определенно не хватает в управлении отелем, тем более ты обладаешь таким изысканным вкусом. Опять я услышала про этот отель, и память предательски напоминала мне о ночах любви с Тони. Сколько же страсти я испытывала тогда! Мы занимались любовью на фабрике, мы занимались любовью в туалете, мы занимались любовью в комнате в отеле, Тони целовал мне шею, ласкал мою грудь, он овладевал мною по нескольку раз, это было волшебно. - Эй, Камилли, ты меня слышишь? У тебя такой отсутствующий вид, - как обычно Самуэль проявил заботу обо мне. - Прости, я задумалась просто, у меня слишком много воспоминаний об этом, тех воспоминаний, о которых я хотела бы забыть. Я так сильно обижала тебя, мой конопатый муж. - Я уже все забыл, и хотел бы, чтобы и ты смогла освободиться от этих воспоминаний. Может, тебе стоит сменить обстановку? Может нам стоит уехать в Израиль? - Ты всегда был странником, - улыбнулась я, - а я всю жизнь прожила в Бразилии. Да и к тому же, на кого мы оставим дела? - Разве ты не устала от них? - И потому ты предложил мне заняться еще и отелем? – как же часто я любила язвить в разговоре с конопатым ябедой. - Я просто хотел бы почаще видеть тебя, моя прекрасная ведьмочка, я хотел бы, чтобы у нас был ребенок. Ребенок! Еще одно воспоминание о Тони. Как страстно я мечтала подарить ему сына, как горько плакала ночами о нашем погибшем ребенке, как винила себя, когда, решив, что беременна второй раз, сообщила об этом Тони и после того, как узнала о своей ошибке, не могла поднимать глаза от горечи и стыда, как в тот же день ко мне пришла Мария и рассказала, что у них с Тони уже есть ребенок. - Для этого надо быть вместе ночью, - кокетливо произнесла я. – А я по ночам всегда твоя. После следовал поцелуй, Самуэль ринулся снимать с меня одежду, но я решила немного подразнить его, приказав ждать, когда я полностью разденусь перед ним, нарочно расстегивая многочисленные пуговицы платья крайне медленно. Как только, это препятствие было снято, Самуэль припал к моему телу губами, он целовал мои колени, шею, губы, глаза, лицо, жадно лапал меня за грудь, что, признаться, доставляло мне удовольствие. Я всегда была чувственной и страстной, потому была заведена до предела и просила его поскорее войти в мое влажное лоно. Но конопатый решил немного помучить меня, видимо не простив того, что я заставила его друга так долго ждать своего часа. Уложив меня на постель, он долго ласкал мою промежность пальцами, наслаждаясь тем, что мое лоно давно стало влажным. - Возьми меня уже, я хочу тебя, - стиснув зубы, произнесла я, - Я не могу больше ждать. Самуэль послушно расстегнул штаны и медленно направил своего твердого друга в мою промежность, после чего резко вошел. - Мне следовало выбранить тебя за такие издевательства, - сказала я, восстановив дыхание после долгого акта. - Ну, ты же не сделаешь этого, прелестная ведьмочка? -улыбнулся Самуэль, и мы блаженно заснули.