Потанцуем

      За окном стоял вечер. Все люди в это время спешат домой — и ты не исключение.       Скрипнула и приоткрылась дверь квартиры. Ты вошла в гостиную и принялась снимать верхнюю одежду.       — Никс, я дома! — ты сняла обувь, про себя отметив, что ответа не было.       Когда ты прошла в гостиную, то тебе сразу бросилась в глаза белая записка. Ты с интересом взяла её.       «Ангел, у меня есть для тебя сюрприз. Чтобы найти его — загляни в ванную».       Ты непонимающе перечитала записку, но так и не поняв смысл сюрприза, осторожно заглянула в ванную, где лежала очередная записка с небольшим презентом в виде подвески.       Так за довольно короткое время ты обошла весь дом, собрав небольшую стопку записок. И кто бы сомневался в том, что на кровати лежала очередная записка. С адресом. По которому, что самое интересное, находился королевский дворец. Ты хмыкнула, размышляя, что на этот раз задумал этот хитрюга. Но вас с ним объединяла страсть к приключениям, потому ты невозмутимо оделась обратно и вышла на улицу. Хвала богам, ты дошла без приключений, что было даже удивительно в это время суток.       В записке было указано, что надо подойти к служебному входу, что ты и сделала. И кто бы сомневался, что стоило открыться двери, как за ней нарисовался Ульрик собственной персоной. Мужчина, улыбаясь, взял тебя за руку и поцеловал её. Потом чуть отошёл от неё, пропуская к коридору за дверью и кланяясь.       — Прошу вас, мой Ангел.       — Я даже спрашивать не буду, что у тебя на уме.       — И не надо. Испортишь очередной сюрприз, — Никс запер дверь и лёгким бегом немного перегнал тебя, чтобы отвести… куда?       Несколько минут молчания, безмолвного обмена взглядами, и вы очутились в чём-то, похожем на конференц-зал.       — Мы будем беседовать о политике? — ты развела руками, усмехаясь.       — Нет. Мы будем танцевать. Романтика, королевский дворец. Я думаю, тебе понравится, — широченная улыбка на всё лицо.       Никс достал из кармана телефон и включил музыку. Она тут же эхом начала отзываться от каменных стен, создавая интересный звуковой эффект. Подошёл к столу и положил на него телефон.       — Дёшево и сердито. Здесь нет колонок, ровно как и электричества. Но это же не помешает?       — Нет, — игриво отозвалась ты, заключая Никса в объятия для танца.

***

      — Никс, Никс, ты там не уснул? — сказала ты шёпотом, но так, чтобы было слышно сквозь музыку.       Когда тот молча продолжил танцевать, ты дунула ему в ухо, ведь говорят, что это неприятно.       — Тс, — шикнул Ульрик, не размыкая глаз — я момент ловлю. Carpe diem.       — Решил повысить тактильную чувствительность? — ботан в действии.       — Тихо, говорю, — укоризненный щипок.       Одна рука с поясницы переползает на руку и, щупая, изучает, словно в первый раз. Каждой особенности — шраму, родинке — уделяется особое внимание. Их обводили пальцем, поглаживая, вспоминали историю их появления или же придумывали свой вариант.       Ты ловила невероятный кайф от всех этих прикосновений, настолько это было волнующе. Хотя внимание Никса пока — пока! — было приковано только к рукам. А если вспомнить его обширные знания в области твоих слабых мест, фетиши, которые не стыдно было показывать и в общественных местах. Впрочем, кто сказал, что Никс Ульрик боится риска? Кто не рискует — тот не пьёт.       — А что это мы такие романтичные сегодня? — голос был ровный, несмотря на то, что сердце бешено колотилось, иногда подскакивая под горло, и дыхание перекрывалось.       — Не мешай. Дай проявиться слабости, — тебя осторожно погладили по пояснице, вызвав тем самым растерянный вздох.       — Какой же? — чисто машинально, даже не задумавшись, какая из слабостей Ульрика тут к месту, поинтересовалась ты.       — Нежности, — Никс довольно, как кот, которому почесали за ушком, вытянул шею, когда передвинул руку ближе к плечу, где кожа была мягче на ощупь. Казалось, будто самому Ульрику хотелось вопить в голос с собственных действий, но выдержка не позволяла.       — Видишь ли, ты моё безопасное место, где я могу позволить себе немного больше, чем на публике, — тебя обеими руками прижали к стоящему напротив телу, да так, что грудью вздохнуть места не было.       — Пусти. Задушишь, ирод! — ты прокаркала откуда-то из-за плеча Ульрика. — Ну и ручищи отрастил.       — Я благодаря им жив. Это раз. И между прочим, ты не против бываешь, когда я этими «ручищами» вжимаю тебя в стенку или в любую устойчивую поверхность.       Собственно, девушка не отрицала того факта, что не была против, но признавать его перед кем-то кроме самой себя было невозможно стыдно.       —А нас никто…э-э-э…не слышит и не видит? Не хочу шутить про тотальную слежку правительства, но у меня могут быть неприятности из-за этого свидания, — с головы до пят красная, хуже чем самая богатая эритроцитами кровь, ты опустила взгляд в пол.       — Не видит точно. Камер здесь нет. Иные выходы отсюда крепко заперты и проверены мной, — он как-то странно покосился на другую дверь из конференц-зала.       — Никс.       — М? — словно выдернутый из транса или глубоких размышлений, пробормотал мужчина.       — А можешь тактильную чувствительность отработать и на моей шее? — теперь настала очередь мечтательно смотреть в сторону.       — Я ждал подобных слов, — и с этими словами расстояние было преодолено, ты взята на руки, а лицо оказалось у основания шеи.       Ласково потеревшись носом о пахнущую яблоком и карамелью ямку у основания шеи, Ульрик чуть коснулся её кончиком языка, от ощущений чего ты машинально закинула голову назад, дабы открыть больший доступ к объекту внимания. Что и было использовано мужчиной. Тот всей поверхностью языка провёл по ямке, оставив прохладный след, что в обычных условиях было бы неприятно потом ощущать, но не сейчас, ибо вокруг стало как-то очень жарко, и даже милая атмосфера, созданная романтично настроенной музыкой, не спасала. Ощутил то, как из-за мокрой его выходки его схватили рукой за плечо, впиваясь ногтями, которые очень даже хорошо ощущались сквозь ткань мундира. Приняв эту хватку как сигнал к дальнейшим действиям, Ульрик опустил тебя чуть ниже, дабы было удобно превращать в жизнь свою одержимость этой частью тела, на которой весьма соблазнительно билась жилка, вскоре накрытая губами. Но нетерпеливому Мечу этого было мало, куда там просто поцелуй. Хардкор нужен, хардкор!       И потому на жилке вскоре смыкаются зубы. На язык попадают полуулетучившиеся флюиды духов, в которых ясно просматривается нота спирта, что пьянит уже по-настоящему, а не просто от поцелуев и прочих приятных манёвров.       — Разве это нежность — так издеваться-то? — здесь под издевательством следовало понимать двоякий смысл.       — Да я бы ни на секунду не позволил себе жёсткость показать. Захотел бы — вышел на известную улицу и словил симпатичных дам. Но не хочется как-то, знаешь, — было объяснено тебе, как маленькому несмыслёнышу.       Пристыдившись, ты замолчала. Остаток вечера прошёл в спокойном ритме, никто больше ни слова не произнёс. Неожиданно телефон на столе брякнул, песня на секунду прервалась.       — Полночь, — вздохнул Никс. — Маленьким девочкам спать пора, — ты состроила рожицу.       — А тебе работать пора, герой, — ты шутливо оттолкнула его от себя.        — Тебя проводить?       — Чтобы ты вообще на работу не вернулся? Плюс я хочу выспаться, — ты сделала намёк, — потому работай, работничек, — ты развернулась на каблуках и самотёком покинула замок.        Никс, гордо выпрямив спину, отправился на место службы. Всё же вечер удался, хоть и мужчина надеялся на его продолжение.