Ошибка во Вселенной.

«…Watch I wanna strike it Видя спичку, я хочу её зажечь. Every fire Iʼve ignited Но каждое пламя, что я разжёг, Fade into grey Превращается в пепел…»

5 Seconds Of Summer — Jet Black Heart.

      Я всегда считал себя ошибкой во Вселенной.        И я не ошибался.       Потому что все, к чему я прикасался, разрушалось на моих глазах.       Единственная, которая помогла мне справиться с этим, была она. Я всегда считал, что она — мой луч надежды, и я всегда тянулся к ней, к ее свету, отступая от своей кромешной темноты.       Но я не учел того, что моя тьма заразна. Что она передается от моего прикосновения к ее светлой душе.       Я разрушал и ее.       Она рассыпалась у меня на глазах.       Я изменял, напивался, и вечно лез в драки с другими стаями. Она просто все это время терпеливо ждала меня в нашей кровати, а когда я приходил, то скрывала слезы. Но каждый раз, когда я приходил домой либо пьяный, либо с синяками и ранами, она молчала и помогала мне.       Она была тем, кто был нужен мне. Ее вечное присутствие рядом со мной лишь давало мне сил, потому что рядом с ней я знал, что есть еще человек, который понимал меня с полуслова. Даже если я и получал множество ран во время драк, она была рядом, поддерживала меня в любые минуты. И получая от нее поддержку, я понимал, что поступаю правильно. Что нельзя отступать назад, если уже выбрал определенную цель.       Я был глуп, привыкнув к ее вечному присутствию.       Потому что я забыл о том, что все разрушаю.       В последние дни она утратила всю свою радость; я больше не видел счастливых огоньков в ее глазах. Она стала терять вес; ее кожа стала бледной, как полотно. Некогда ее красивые глаза смотрели на меня всей любовью, но… она исчезала. Исчезала из моей жизни, ускользая из нее, будто ее никогда не было со мной за все это время.       И осознание того, что я убиваю ее, пришло слишком поздно.       В этот день все в моей голове смешалось, я не помню, как нашел ее, там, в лесу, под старым дубом. Все мои чувства в этот день превратились в ураган беспокойства, который бушевал у меня в душе, не давая нормально понять происходящее. Я не мог даже представить, что когда-то увижу подобное. Однако, я отчетливо помню, как она выглядела. Вся ее бледная кожа была покрыта кровью; от шеи до груди тянулся огромный порез, из которого обильно текла кровь, а рот был открыт в немом крике помощи.       Я впервые хотел плакать, когда моя холодная рука не ощутила ее горячей ладони. Ее тело было все холодное. В моей голове лишь остались отрывки. Я помню, как обмотал ее в свою куртку, хотя и понимал, что это ничем не поможет; как проверял жива ли она, и облегченно выдохнул, когда обнаружил слабый, еле ощутимый, пульс. Помню, как целовал ее в холодный лоб, моля очнуться. Помню, как горячие слезы текли по моим щекам и падали на ее щеки. Мне было наплевать, что рядом находилась стая Скотта, у которой я попросил помощи. Я почти потерял того, кто был для меня всем.       Она была моей жизнью, моей девушкой, моей первой любовью пока ее не отобрали у меня, оставив в сердце огромный опечаток темноты, и я до сих пор чувствую, как он гложет изнутри, не давая мне покоя.       Вскоре выяснилось, что другая стая решила мне отомстить. Что ж, у них это получилось. Только я до сих пор не понимаю, почему они тронули ее, вместо меня. Я бы сделал все, лишь бы вместо нее был я.       Меня не пускали к ней, и я наблюдал за ней из окон в палату. Я видел, я ощущал, как ее состояние ухудшается. Как она угасает в моих глазах.       И я ничего не сделал.       Кажется, что прошло так много времени, но, на самом деле, прошло лишь два дня. И за все это время, как бы не приятно это осознавать, я не жил, а существовал.       Больше нет того света в моей тьме.       Я помню ее волосы пахнущие ванилью, запах которого я никогда не забуду; ее улыбку — она такая светлая и превосходная, и стоило ей только улыбнуться, как у меня все слова исчезали из головы и я был в не понятии, чем отвечать на ее вопрос; ее привычку кусать губы, когда она нервничает, ожидая меня поздно ночью и уже зная, что я приду весь побитый, или ее глаза, в которых нередко появлялись огоньки счастья и веселья.       В моей голове вечно звучит ее голос с вопросом:       «Зачем ты не спас меня?»       Я не хотел того, чтобы она становилась монстром. Таким же чудовищем, как и я. Я не хочу знать, что такой же монстр обитает и в ней. Монстр, который каждое полнолуние хочет крови и убийств.       Я не хотел, чтобы она стала такой же, как и я.       Для нас двоих время летело так быстро, что я не понимал происходящее и радовался каждой минуте, когда вдруг все изменилось. Вся жизнь была для нас весельем и мы никогда не собирались умирать. Мы были вместе лишь год, когда возможность лишить тебя жизни, заняло лишь несколько дней. Все те минуты счастья и веселья, я и подумать не мог о том, что нас двоих ждет печальный конец; что мы никогда не поженимся и не будем иметь детей.       И тебя нет. Нигде нет.       Твое тело теперь должно оставаться под землей, а я должен скитаться по миру, зная, что наша вера в светлое будущее исчезла. Моя вера в счастливый конец испарилась в миг, пропала, будто ее и вправду не существовало.       Я должен что-то сказать твоим родным, объяснить, что произошло или хотя бы посетить твою могилу, но ты же знаешь, что я боюсь признать очевидное: тебя больше нет.       Прикосновения твоих рук, после которых оставалось тепло, исчезли. Мое сердце, в котором ранее разносилось приятное тепло от твоей улыбки, теперь не чувствует ничего. Абсолютно. Кажется, что оторвали некоторую часть моей души, оставив там черную дыру, уносящую меня в грусть и в скорбь.       Я в действительности должен был что-то предпринять, но мой разум внушил в мою голову только одну мысль:       «Ее не спасешь.»       Мне жаль, Т/и, я не хотел, чтобы из-за того, что я такой придурок, вечно ввязывающийся в драки, ты умерла. Прости.