Ей всего двадцать, а ему уже тридцать...

— Сакура-чан… Опять, — это не вопрос. Это — утверждение. На пороге стояла выпившая молоденькая девушка. На её лице была глупая улыбка. Мужчина тихо вздохнул, пропуская её домой. Ей всего двадцать. Впереди тусовки, клубы, алкоголь. Ему уже тридцать. Он хочет семью, детей, но полюбил её. Пытается снять с себя каблуки — самая неудобная обувь, когда ты выпила и алкоголь ударил в голову. Он вновь вздыхает и, присев на колени, осторожно снимает ей обувь, освобождая ноги от этого Ада. Ей всего двадцать. Подружки, гулянья, веселье. Ему уже тридцать. Он хочет семью, у него уже есть жена и это — она. — Спасибо, любимый, — тихо хихикает, прикрыв рот ладошкой, икая. Он же выпрямляется и лихо берёт её на руки. Она улыбается, обнимая мужчину за шею. Он выбрал свою судьбу. И будет ждать, пока она нагуляется, пока ей всё надоест. Он будет ждать. Заносит девушку в спальню и осторожно кладёт её на кровать, снимая это платье, малинового цвета и украшения, положив их на тумбочку. Поворачивается — уже тихо сопит, обняв свою же подушку. Улыбается. Она такая милая. Берёт свою подушку, осторожно приподнимая ей голову, положив подушку и аккуратно отпускает. Ложится рядом с ней, укрывая обоих одеялом, обнимая её. Она с ним. Всё хорошо. Середина ночи. А она уже сидит у туалета и блюёт… Проводит рукой по кровати. Её нет. Быстро встав, идёт в туалет. Это не первый раз. Видит, как ей плохо. Быстрым шагом идёт на кухню, берёт стакан и дрожащими руками наливает из прозрачного графина воду. Взяв его, спешит обратно. Он всегда переживает, когда ей плохо. И пусть даже она сама виновата. Он волнуется. Протягивает ей стакан, а она берёт, жадно глотая воду. Мгновенье, и рвотный позыв. Он держит её волосы, которые липли к лицу — всегда так делает. Этот необычный цвет… Слабо улыбается. Вскоре ей становится лучше, но идти она не может. Вновь её подхватывают сильные мужские руки и несут в комнату. Кладёт на кровать и, не успевая полностью лечь, чувствует, как она уже жмётся к нему и её колотит. Сразу обнимает её, прижимая к себе, успокаивающе гладя по длинным волосам. Они так и засыпают… Дни, недели, месяцы… А он всё терпит и ждёт её. Бросить? Развестись? Он не сможет без неё. Уж очень сильно любит. Поговорить? Сам был таким: любил выпить, потусить до утра… Десять вечера. Стоит перед зеркалом и красит ресницы. Опять в клуб. Тихий вздох. Сегодня он опять будет ждать до поздней ночи. Ничего. Терпит. Она уже стоит в коридоре. Целует его и вновь уходит. Он идёт на кухню и ставит чайник, заваривая себе крепкий чай… Звонок в дверь. Только одиннадцать ночи. Странно. Встаёт и идёт открывать, готовясь вдохнуть этот едкий запах алкоголя. Берёт ручку и поворачивает, открывая дверь. Запаха нет. Странно. Перед ним стоит его жена. От неё не пахнет алкоголем. Она ровно стоит на ногах. Левый уголок её губ приподнимается. — Я нагулялась… Ей всего двадцать один. А ей уже надоели эти гулянья, алкоголь и клубы. Хочется домашнего тепла и семью. Ему уже тридцать один. И он имеет молодую жену, которой надоела жизнь в клубах. — Наруто, — тихо шепчет на ушко и целует в полосатую щёку, мило улыбаясь. Улыбнувшись, но, ещё не открывая глаз, вдыхает её аромат дикой вишни. Вновь наклоняется к его ушку, прижавшись всем телом. Он чувствует, как её сердце стучит всё быстрее и быстрее. Что-то не так. И только он собрался спросить, как услышал её тихий голос. — Наруто, я беременна… Ей всего двадцать два. А она уже любимая жена, которая недавно стала матерью. Ему уже тридцать два. Он любимый муж, который недавно стал отцом. И у них теперь самая счастливая семья в Мире…