***
«Тогда я думал, что мне почудилось: внимание с её стороны, доброта в общении — я был этого недостоин. И я не понимал, что заставляло её думать иначе.Вела бы она так себя, если бы узнала, что я слежу за каждым её шагом? Фиксировал едва уловимое для глаза движение: взмах рук, трепет ресниц, какой ширины шаг она делает в спокойном и взвинченном состоянии. По звуку голоса я мог определить в каком она пребывала настроении. И когда врала. Она стала врать так часто. Я знал о ней всё, но грань понимания казалась столь далёкой. Одно я понимал наверняка: она дарила мне надежду, а значит я не мог её упустить. Я стал жить ею, без неё не будет меня. Отброс вроде меня никого не интересует, и только она смогла откопать меня на свалке жизни. Светлый и далекий луч надежды: казалось, я никогда не смогу к ней подступиться. Но она позволила выйти мне из тени. Непроизвольная и искренняя улыбка пропала с её лица. Неужели, я стал ей настолько противен? Переполняющие меня чувства, желание видеть её на протяжении всего времени суток — это стало для неё обузой? Но она говорила, что не ненавидит — я ей верил. Как мусор может усомниться в её словах? Поэтому я никогда её не оставлю — даже если наступит момент, когда она решит меня выбросить. Только Отчаяние сможет надломить нас обоих.» Услышь мое сокровенное желание: быть рядом — вечно.Комаэда Нагито, Данганронпа
7 января 2017 г. в 23:23
Я утирала слёзы, скрывшись за углом спортзала. Это место было моим секретным убежищем — любимым укрытием. Я могла побыть одна, а не…
Я закусила губу. Сделала глубокий вдох-выдох, прогоняя всплывший в голове образ.
«Всякий раз, когда я думаю о нём, накликаю беду».
— Ара? Так вот ты где, — рядом, словно побег, проросший из земли, выросла высокая фигура Комаэды. Я наотмашь провела по лицу, и, как только опустился рукав, поднялись уголки губ.
— Решила отдохнуть, — голос приобрел небрежную интонацию, и я довольно потянулась. — Сегодняшнее занятие такое сложное. Не думала, что разделение на мужскую и женскую половину будет наказанием.
«По крайней мере, это спасло меня от тебя хотя бы на несколько минут».
Комаэда улыбнулся, протянув мне пакетик с соком. Мой любимый — этот факт лишь сильнее меня разозлил. Казалось, нет той вещи, которую он обо мне не знает.
Я же не знала его совсем.
Мою молитву явно подслушал не милостивый бог, а сам дьявол, превратив Нагито в мою тень.
— Боже, да ты сошла с ума, — сетовала близкая подружка, когда я рассказала ей об этом. — Мне бы такого парня. А спрашивает тебя об этом, потому что ты держишься стеной. Будь проще — и он будет любить тебя еще пуще.
Тогда от таких чувств мое тело разорвется в клочья.
— На тебе нет лица, — подметил Нагито, наклоняясь ко мне ближе. Я боялась, что подавлюсь трубочкой от сока, настолько надрывно вдохнула воздух. — Может, причиной являюсь я?
Комаэда привычно улыбался: он был такой непримечательный с этой своей обыденной улыбкой. Неряшливо разбросанные по лбу волосы, опускающиеся на глаза, дополняли его образ налётом трепетности.
Такой обманчивый и умело подобранный образ. Я тоже сумею выйти на сцену.
— Конечно же нет, — взмахнула я руками, сотрясая ладони в воздухе. — Просто устала.
— Ты совсем не умеешь врать, — рассмеявшись, Нагито похлопал меня по макушке. — Я выучил тебя наизусть и знаю о тебе абсолютно всё.
Последние слова парень проговорил с расстановкой, выравнивая наши глаза на одну линию. Ладонь, всё еще покоящаяся на голове, не давала мне повернуть лицо в сторону.
— Всё-таки, ты меня ненавидишь? Ненавидишь ведь, да? Ненавидишь так сильно, что хотела бы, чтобы я исчез. Ненавидишь с такой силой? — Комаэда…улыбался. Вопросы приносили ему удовольствие, и блаженный румянец проступил на его щеках.
Это случалось не впервые — я не могла привыкнуть.
— Нет, нет, нет, — я попыталась замотать недвижимой головой, чувствуя себя деревянной куклой. Та, которая говорит то, что от неё потребуют.
— Значит, любишь? Любишь такой отброс, как я? Даже мусор можно любить? Так, любишь? — Комаэда засомневался: эту череду вопросов он предпочитал меньше.
— Да, люблю, — я, почти как заведенная пластинка, чуть не воскликнула: «нет-нет-нет». Мне было всё равно, что сказать — лишь бы привести его в чувство.
— И мы всегда будем вместе? — он сжал мою ладонь. То соприкосновение к другому человеку, которое раньше вызывало у меня трепет… Сейчас как будто прикоснулись грязной тряпкой.
— Я ведь всегда рядом, — я знаю. Я узнала это так поздно — когда ничего изменить уже нельзя. Когда вечное ощущение чьего-то присутствия превратилось в паранойю.
Стало неотъемлемой частью жизни.
— Ты мне нравишься, Комаэда-кун, — скромно говорила недавняя я, смущенно теребя прядь волос. — Я всегда наблюдала за тобой со стороны, но больше не могу скрывать свои чувства.
Удивлённый Комаэда неловко потер пальцем щеку.
— Какое совпадение! — спустя мгновение, когда я уже готова была потерять сознание, воскликнул парень. — Я тоже всегда наблюдал за тобой. Теперь мне будет намного проще.
Обрадованная наивная дурочка я довольно улыбалась. Она не знала, что перестала принадлежать сама себе.