Темным - не верь!

Собрался воевать – так будь готов умереть, Оружие без страха бери! Сегодня стороною обойдёт тебя смерть В который раз за тысячи лет. Не станет оправданием высокая цель; Важнее, что у цели внутри. И если ты противника берёшь на прицел, Не думай, что останешься цел… - Надя, пора, - серьезный голос Ольги оторвал Городецкую от созерцания ночного города. От уже гаснущих огней. Кто там не спит – совы, веселящаяся молодежь, страдающие бессонницей старики? Чувствует ли кто-нибудь, что сегодня решится их общая судьба? - Ольга, у меня к тебе просьба, - Надя повернулась к ней. – Моя мама должна остаться в живых. - Обещаю, - так же ровно ответила Ольга. – Клянусь Изначальным Светом сделать для этого всё возможное. На миг Наде показалось, что она видит древние ладьи, рассекающие волны, горящий сплошь деревянный город. Пламя на крыльях голубей – под смертельные крики людей и птиц… - Почему тебя так назвали, Ольга? - В честь княгини Ольги Киевской. Той самой. - Тебе подходит. - Она была когда-то моим идеалом. Возможно, я так же жестока. - Так же сурова, - поправила Надя. - Но я обещаю. Твои вероятности я теперь взглянуть не могу, но Светланы – да. И они у нее неплохие. Как ты отнесешься к братику или сестричке? - Положительно. Идем, Ольга. - Подожди, - Великая вдруг на миг коснулась ее руки. – Надя, не волнуйся. Если всё кончится благополучно – вас оставят в покое. И тебя, и твою семью. - Из-за папы? - И из-за тебя. Ты все-таки Светлая. Совсем Светлая. И повода для боя с Сумраком больше нет. Папа-то уже на месте. Стоит ли говорить, что Надя была готова перебить кол-Ковена старых ведьм, защищая маму? Нет, просто надо вернуться к остальным. Пока они чего не заподозрили. Добро твоё кому-то отзывается злом – Пора пришла платить по долгам! А истина-обманщица всегда за углом, Бессмысленно переть напролом. Надя облегченно вздохнула, когда в последний миг папа всё переиграл. В Шестой Дозор от Светлых войдет не он, а она. Сначала собирался иначе. И мама была с ним согласна. Рискнуть им, а не Надей. Изменения в жизни близких папа принял стоически. Или просто не позволил себе пока о них думать. Но что дальше? Больше всех психует Темнейший Завулон. Две с половиной тысячи лет прожил – мало, еще охота. Неужели они и впрямь погибнут все? Черт с ним, С Завулоном. Арину и Егора Надя знает не так уж хорошо. Точнее – Егора вообще сегодня впервые видит. Зеркального Мага, что тоже не переживет сегодняшний вечер. Судьба любого Зеркального Мага – коротка и трагична. Исключений не бывает. Но Кешка! Надя не готова пожертвовать им. Зачем Прорицатель Глыба приволок его - вместо себя? Зачем Надя связана кровью именно с Кешей? Какие у него грустные глаза. - Надя, прости. Помнишь мой сон? Я ничего не могу… - Ты не виноват, - шепнула Надя. – Помнишь мои слова? Ты ни в чём не виноват. Будто камень с плеч свалился. Никогда прежде она не мечтала, чтобы сон Кеши оказался пророческим. Потому что в этом случае умрет только она. Ну, еще Егор и «Элен». Но остальные выживут. Но можно дать последний и решительный бой Тогда, когда рискуешь собой! Собрался воевать – так будь готов умереть, Мы смертными приходим на свет. Судьба дает победу обречённым на смерть В который раз за тысячи лет. Элен пришла последней. Снег на ее куртке не тает. Значит, охотилась она давно. Расстегивает куртку. Всё верно – надоело рвать. И, похоже, притворяться тоже. Заклятие снято. И на сей раз облик не просто плывет. Он меняется полностью. «Элен» будто раздевается. Сбрасывая фальшивые облики, что носила в эти дни. Для разных людей… и Иных. Не Элен, а матрешка. Маски слезают одна за другой. На миг мелькнул тот самый Геннадий Саушкин… всего на миг. Мама успела недоверчиво усмехнуться. Радоваться рано. Это тоже еще не финал. Все эти лица – только осколки чужой памяти, позаимствованные фальшивой Элен. И полноценный морфинг Высших вампиров. Да и вообще уже любая радость кончилась. Больше улыбаться незачем - даже натянуто. Хорошо хоть папу удалось из Саркофага выцарапать. После Надиной смерти об этом не вспомнил бы никто. Даже мама. Последнее лицо осталось на месте. Здравствуй, Константин Саушкин. Высший вампир, Абсолютный Темный Иной. Что бы ни запрещало тебе скрывать истинное лицо и имя – это осталось в прошлом. Но если чья-то боль на этой чаше весов Окажется сильнее твоей, Судьба, приняв решенье большинством голосов, Отдаст победу именно ей. - Не может быть, - вздохнул папа. - Извини, но это я. Не то чтобы я командую, но Двуединый на подходе. Надя, огласи состав Дозора. Огласила. Спокойным, звонким голосом. Папа тоже спокоен. Он повторил маме всё, что услышал от Нади. Поверил. Папа выдержит. У него будут его друзья, Сила, свобода. Он справится. И всегда был сильным. Антон Городецкий сумеет начать всё сначала. Всё лучше вечности в Саркофаге - наедине с ненавистной ведьмой. - Здесь присутствуют Завулон от Темных, Надежда от Светлых, Арина от Ведьм, Иннокентий от Пророков, Егор от Зеркальных Магов и Константин от вампиров. Последний кивнул. Теперь можно. Пришло время для имен. - Теперь я могу сказать, что Дозор созван правильно, - кивнул Константин. - С учетом того, что было всего два варианта, - не удержалась Надя. Ей уже тоже можно всё. Она ведь почти мертва. - Сама догадалась, или Тигр подсказал? - Какая разница? Там ведь было сказано: «За тобой решение». Оно за мной. И потому я – в Шестом Дозоре. Она победила хоть в этом. - И это тоже была ложь, - не отвел взгляда он. - Тебя же предупреждали: «Темным – не верь!» Прости, Надя, но решение не за тобой. Что сейчас в глазах бывшей Элен? Сожаление? «Она убьет тебя, даже если пожалеет». - Какая разница, за кем? Хватит играть словами. Ты победил. Я это признаю. Я знаю, зачем сюда пришла. Мама начинает тревожиться. Надя зря начала говорить. Не хватило выдержки умереть молча. Ничего, Ольга и Гесер – готовы. Вдвоем они не дадут маме кинуться спасать единственную дочь. - Отлично. Потому что мы все сюда пришли расторгнуть Договор. - Что? - Расторгнуть. Признать недействительным. Равновесия больше не будет. Никакого закона для Светлых и Темных. Надя похолодела. Вот почему папа не боится. Он считает, что боя не будет. И об этом же предупредил маму. Но папа ошибся. Просто так договора не расторгаются. Не с психованной полуразумной тварью, явившейся убивать всех подряд. «Темным – не верь!» - Эй, если у вас свидание, - покашлял Завулон, - то, может, нам всем пока выйти? А то как-то даже неудобно. Позовете, когда проблема будет решена. А Двуединый навсегда уберется. - Действительно, - вмешался Прорицатель Глыба. – Насколько я понял, здесь два Абсолютных Мага. Как раз по одному на каждую сторону Силы Двуединого – Свет и Тьму. Зачем тогда необходимо присутствие остальных? Он знает явно мало. И сюда явился, потому что хочет признания и славы. Но не посмертной. - У нас – не свидание, - отрезала Надя. - И никто никуда не выйдет… шеф, - усмехнулся Константин. Глыбу он не удостоил даже взглядом. – Потому что мы все - в Шестом Дозоре, а Двуединый сейчас будет здесь. Какого черта?! Они что, умрут-таки сейчас все? А как же пророчество Кеши? И, похоже, Завулон подумал о том же. - Пусть отсюда выйдут хотя бы не участники Дозора, – хрипло выдавила Надя. – Мои родители… и Гесер с Ольгой тогда уж. - Я остаюсь, - отрезала Ольга. – Гесер тоже. Нам всё равно не пережить конец Света и Тьмы. Нет смысла прятаться по углам. - Я остаюсь, - почти хором вырвалось у родителей. - И я, - чуть позже добавил Лас. Глыба шагнул было к двери… но под взглядами всех - остановился. У Завулона хватило выдержки (или просто ума и опыта) не позориться. Да и всё равно он в Дозоре. А участников менять поздно. Иначе умрут всё равно все, но уже в придачу со всех миром. - Никто не выйдет, - повторил Константин. – Для этого уже поздно. А Антон останется точно. - Я остаюсь, - подтвердил папа. Надя прикрыла глаза. Пусть так. Выбор не за ней. Но пусть никто не надеется, что она даст убить родителей и Кешу! Пусть никто даже… - Надя, мы здесь, чтобы спасти мир, - с нажимом повторил Константин. – Десять миллиардов человек. Вспомни огни в окнах. Без глупостей, хорошо? - Хорошо. Ты опять победил. Доволен? Надя умрет не одна, а вместе со всей семьей. Там, у Высших вампиров, ей продемонстрировали, сколько людей можно убить зараз. Почему она не поняла намек? Двуединого Надя уже даже не испугалась. Ну, монстр. Бывает. В «хорроре» еще не то снимают. За это время он сросся. Четыре ноги, четыре руки. Две головы – Светлая и Темная. Одно чудовищное туловище. Ладно хоть физиология исчезла. А то уж совсем стало бы мерзко - умирать от лап подобной твари. Только самые страшные чудища не выглядят явившимися из рейтинговых ужастиков. Их не отличить от нас самих. - Ты знаешь правила, - заявила двухголовая страшила. – Необходима кровавая жертва. Умрет один – будут жить все. По праву первой Силы - назови имя. Вот почему. Жертву выбирает Константин. Это его право. Надя облегченно вздохнула. Не будет поголовной резни, не будет. Все-таки – нет. Городецкая через Силу улыбнулась. Папа, мама, Лас, Кеша - будут жить. И даже Ольга с Гесером. И весь мир, вестимо. Огни в окнах не погаснут. Мир не превратится в тот самый горящий город – из чужого прошлого. Жутко другое – родные увидят, как Надя умрет! Вот в чём месть фальшивой «Элен». Именно в этом. Она решила воспроизвести прошлое. Последний взгляд Надя бросила на папу. Он выдержит. Должен! У него будет свобода. А у мамы – ее Лас. Они родят нового ребенка, мама обещала. А Ольга подтвердила. Мама обещала не растратить жизнь на напрасную месть. Потому что Ольга с Гесером на сей раз не виноваты. Они не знали. И даже Завулон не знал. И Кеша выживет. Он тоже обещал. Дал слово. Встретит кого-нибудь другого и полюбит снова. Чушь это полная – любовь на всю жизнь в четырнадцать лет. Разве только у Ромео и Джульетты. - Моя жертва – Антон Городецкий… Что? Как тогда – у голодных вампиров. Под крики умирающих людей… Только сейчас Надя не смогла даже заорать. Горло перехватило. Пока Константин Саушкин проговаривал, почему и за что должен умереть папа. - Я его любил, как старшего друга. Я ему доверял. Я его ненавидел – он меня предал… Головоломка сошлась вся – разом. В Саркофаге Времен папа был жив и в безопасности. Целую вечность. Недосягаем для чьей угодно мести и смерти. Жив, здоров… Надя отчаянно взглянула на отца. К черту этот мир! Она будет драться хоть со всеми. Двуединого можно попытаться убить! Она… Папа чуть заметно мотнул головой. «Нет». Нельзя. Надя – не первый Абсолютный Маг, рожденный в этом мире. Но Двуединый всё еще невредим. Мама попыталась шагнуть вперед, Гесер загородил ей дорогу. У Ольги на пальцах – веер заклятий. Кого хотела остановить Светлана Городецкая? Двуединого или… Надю? Кешка опустил взгляд. Но вот мысли ему от Абсолютной не закрыть. «Ты знал?» «Я понял. Или ты, или твой отец. Я же Пророк. Да, я слабак. И предатель. Но лучше пусть умрет он, чем ты, слышишь?!» «Ты меня предал, Кеша...» «Чтобы спасти. Чтобы ты жила». Чертово вампирское послание укусами - на улицах зимней Москвы. Количество букв в трех строках. Имена, отчества, фамилии. Строки не совпали по буквам. Изначальный текст вообще не был рассчитан на Надю. Элен пришлось импровизировать. Хочется упасть на колени и взвыть. Как там, у вампиров. Только сейчас не придет даже зов серого Сумрака. Пока – не придет. Надя еще не расплатилась – за глупость и легковерие. И это еще не всё. Каждый из Шестого Дозора по очереди вымучивает, за что любит и ненавидит Антона. И чем с ним связан. Особенно фееричную чушь выдал Зеркальный Маг Егор. А потом жалко путался в словах Светлый Пророк, Иной первого уровня Кешка. Искал повод для ненависти к тому, кому обязан жизнью. И кого с тех пор больше ни разу не видел. А потом вдруг закричал: - Я ненавижу Антона Городецкого за то, что Надя рисковала жизнью, чтобы вытащить его из Саркофага Времен. За то, что она могла потерять Силу. Могла остаться простым человеком. Могла умереть. За то, что, пытаясь спасти отца, стала жертвой ловушки Темного Мага без чести и совести! – внезапно выпалил Кешка. – За то, что этот Темный Маг был врагом Антона, а умереть могла Надя. За то, что у Антона Городецкого нашелся враг такой Силы. За то, что он нашел Надю, пока Антон был Мерлин знает где. Еще я ненавижу себя, потому что туда он попал из-за меня, но это сейчас никому не важно. А потом все взгляды устремились на Надю. Равнодушно-уверенный – Темного гения Кости Саушкина. Сегодня его давно погибшие родители будут отомщены. Как и его собственная жуткая смерть - на космической орбите. И что тело не дождалось даже похорон. А череп хранился у Пресветлого Гесера – в качестве памятного сувенира. Печальные глаза двухсотлетней ведьмы Арины. И все мысли – почти на поверхности. Она что, и вправду… любит папу? С Саркофага или еще раньше? Явное облегчение Завулона: «Не я! Я, такой ценный и неповторимый, буду жить - еще тысячи лет!» Да, он - папин родной дед, оказывается. Но Завулон принесет в жертву сотни внуков - если тогда выживет сам. Легкая вина Егора. Он ведь тоже обязан папе жизнью. Много лет назад. Тогда папа спас Егора от незаконно инициированной девочки-вампирши. А семнадцатилетний Костя Саушкин помешал Антону ее убить без суда и следствия. И это стало концом их дружбы. И несчастный, поникший взгляд Кеши. Они смотрят. И ждут. Потому что незавершенная подлость остается собой, но теряет смысл. Шестой Дозор не вправе изменить уже ничего. Не вправе назвать другую жертву. Выбор Константина Саушкина – представителя самых первых Иных - решил всё. А свет в окнах домов погаснуть не должен. Даже если в нынешней беде виновны не Иные, а сами люди. Это они нарушили Равновесие. Это в их душах Зло перевесило Добро. Так сказала Арина. Но к чертям такое Равновесие. Пусть будет только Свет или только Тьма. Или пусть как-то договариваются друг с другом сами. Но без Концов Света и визитов левой карающей Силы - в лице двухголового полубезмозглого монстра. «Решение не за тобой». Так ли это, Константин Саушкин? Друг и враг. Спаситель, защитник и предатель. Приход Двуединого – это не конец всех и каждого. Это конец цивилизации. Древний вампирский бог приходил уже много раз. И каждый раз отбрасывал мир назад, убивая Иных. И почти всех людей. Так погибла Атлантида. И много кто до нее. Но отменив решение Шестого Дозора, Надя не спасет никого. Ей уже не вывести из-под удара никого в этой комнате. И папу – в том числе. А с ним и маму, и Кешу. Шансы на выживание – лишь у нее самой и у Кости Саушкина. К черту мир, где из Иных выживут только они вдвоем. А Двуединый вернется снова – спустя века или тысячелетия. - Я, Надежда Городецкая, от Светлых. Моя жертва… мой отец, Антон Городецкий. Я люблю его – он мой отец. Этого ведь достаточно? Я ненавижу его… Голос подвел, соленый водопад застил глаза. Ничего не видно. И хорошо. Не видеть бы больше никого из них. А особенно – себя! - … потому что он всё понял. Это я должна стоять на его месте, а он – на моем… Но мне опять не хватило мозгов… Зато хватит Силы. Больше ты не придешь никогда, безмозглая тварь двухголовая, взявшая на себя право казнить и миловать. Я пройду за тобой и выжгу все слои Сумрака, если понадобится. Я найду тебя и уничтожу. Думаешь, я не знаю, где ты прячешься, синяя мшистая дрянь?! ___________________ В тексте использованы слова песни Алькор.