Ей сегодня 14. Она причёсывает длинные светлые и чуть вьющиеся волосы, надевает красивое белое платье.
На мадридских улицах сегодня тепло, как и на душе девочки. Она счастлива. Не каждый день к тебе вдруг приходит день рождения. Людей почти нет, что почти не удивляет её. Живя в Мадриде, Нура привыкла к сиесте с 2 дня до 5 вечера. Это даже и к лучшему; не хочется привлекать к себе внимание.
На нагретой железной лавочке под тенью дуба, развесившего свои ветви, хорошо. Жарко, но в лицо дует прохладный ветер, развевая пшеничные волосы. Нура улыбается. Болтает ногами в воздухе. Она нарочно прижалась спиной к спинке лавки, чтобы не доставать до земли. 14 лет — время веселиться.
— Привет.
Парень стоял напротив и недоумённо смотрел на неё. На лицо он был явно старше и учился наверняка в старшей школе.
— Что ты делаешь тут? Разве большие мальчики гуляют столь рано?
Блондинка по привычному жесту поднимает бровь и скрещивает руки на груди, садясь на край лавочки.
— Гуляю. А разве маленькие девочки не спят в сиесту?
Он оперся спиной о ствол дуба и нахально улыбнулся одной стороной своих губ. Непривычно встречать таких девушек в таком городе и в такое время. Она была необычной. Белое платье лишь подчёркивало почти что нездоровую бледность её кожи и пшеничный цвет волос.
— Я бунтарка. Я не сплю, — Нура встала с лавочки и по тротуару последовала в сторону моря. Юноша засмеялся и пошёл точь в точь за ней. — Зачем ты преследуешь меня?
Она бросила последние слова через плечо, даже не оборачиваясь. А старшеклассник, не отвечая, всё равно шёл за ней большими шагами, пока не догнал.
— Как тебя зовут?.. — парень поймал девочку за предплечье.
— Тебя это не касается, большой мальчик.
Брюнет смотрел на Нуру с широко раскрытыми глазами. Впервые он видел, чтобы с ним кто-то не хотел знакомиться. Блондинка отвернула свою голову и громко фыркнула.
— Очень приятно познакомиться, незнакомка. Вильям.
Поначалу он хотел протянуть руку для дружеского рукопожатия. Но решил, что это будет весьма неуместно. Что рукопожатие, что дружеское. Нура была не такой, как старшеклассницы из его окружения. У неё не было длинных ног, длившихся, как минимум, от ушей. Не было боевой раскраски на лице. Не было дорогого маникюра.
Она была другой.
— До свидания,
Вильгельм, — девочка двинулась дальше в сторону набережной.
— Но я Вильям.
—
До свидания. Вильгельм.
Она по-особому выделила его имя и ушла. А Вильям остался стоять здесь, посередине этого тротуара. Дул ветер.
Ей сегодня 15. Она криво красит губы красной помадой, психует и стирает, оставляя лишь приглушённый розовато-коралловый цвет.
Норвегия остро отличается от вдруг сделавшейся ей родной Испании. Тут, в Осло, прохладнее на пару градусов. И дождь идёт чаще. Но грех жаловаться, ведь Нуре это нравилось. Она любила холод. Чтобы сидеть на подоконнике и пить холодный чай или какао. Лучше, конечно, какао.
Можно было гулять. Тут не было сиесты, и люди, выглядывающие из-за края шторки на верхних этажах больших домов, не смотрели на тебя, как на умалишённую или сумасшедшую. Как больше нравится.
Нура машет головой, растрёпывая длинные выпрямленные утюжком волосы. Плюёт на то, что всё утро занималась их укладкой.
В Осло было меньше людей, и сам город был меньше Мадрида. Когда ложишься спать — никакие машины не шумят у тебя за окном. Привыкшей к шуму Нуре, было поначалу трудно, но потом она свыклась с тишиной ночного города.
— Эй, незнакомка, — перед ней возникло знакомое лицо. — Помнишь меня? — юноша широко улыбнулся и попытался обнять Нуру, но чуть не упал, потеряв равновесие.
— Ах, это ты… — она нахмурила свой лоб. — Кажется, Вильгельм, да?..
Нуре понравилось дразнить его. Забавляло лицо Вильяма, когда она называла его Вильгельмом, делая серьёзное выражение лица. Она в открытую издевалась над ним. А старшеклассник думал, что она и вправду не может запомнить его имени, начинающегося на букву «В» и нарочно путает.
— Вильям, — он с улыбкой поправил её. Юноша сначала хотел сказать, что она должна выучить его имя, но понял, что Нура ничего,
абсолютно ничего, ему не должна. — Ты как тут?
— Живу, как бы, — Сатре раздражённо закатила глаза. На лице молодого человека она видела самоуверенность. Её такие не нравились. — Имеешь что-то против?
— Нет, конечно нет.
Нура поджала губы и прикрыла на пару секунд глаза.
— Ты всё, я могу идти?
— Конечно, но может, всё-таки, ты скажешь, как тебя зовут? Я, чёрт возьми, год думал об этом.
Она впервые за их разговор улыбнулась, прошла вперёд и тихо сказала лишь одну фразу:
— Извини, но нет.
Но
Вильгельм Вильям услышал.
Ей 16, и в этом году она идёт в старшую школу.
— С днём рождения, Нура! — в комнату вламывается рыжий Эскиль, держа в руках маленький кекс с маленькой розовой свечкой сверху. За ним следом заходит и Линн. На её губах играет лёгкая улыбка.
— Каждый день, и ты опять без стука, Эскиль, — блондинка смеётся. — Спасибо, — она громко чмокает его в щёку, а рыжий заключает её в медвежьи объятия, приподнимая над полом.
Нура смеётся громче, обнимая Тригвассона. Эскиль потрепал соседку по квартире за щеки и, улыбнувшись, пошёл готовить
почти праздничный праздничный завтрак.
За последние несколько месяцев проживания вместе с Эскилем и Линн, Сатре привыкла к ней. Привыкла, что Эскиль никогда не постучит в дверь перед входом, а Линн постоянно грустит и раздражается. Привыкла к громкой музыке Эскиля, когда он с парнем сидит у себя в комнате, и к тому, что Линн каждый раз просит Нуру сделать потише, а она всегда вламывается в не тот момент.
Завтракают все вместе. Эскиль по обыкновению шутит на тему серьёзности и независимости Нуры, а Линн закатывает глаза.
— Нура, тебе уже 16. С тебя уже песок сыплется, когда ты планируешь завести парня? — Тригвассон делает беспристрастное лицо и почти в упор смотрит на блондинку, которая приподнимает бровь и возмущённо охает, а после ещё пары фраз Нура откладывает вилку, встаёт из-за стола и идёт в свою комнату. — А что? — он изумлённо смотрит на Линн, — я что-то не то сказал? — Ларсен Хансен осуждающе качает головой и продолжает завтракать.
Блондинка закрылась в комнате и плюхнулась на кровать, взяла в руки телефон и прочитала несколько поздравлений, что тебе пришли.
«
С днём рождения, малышка Нура. Очень тебя люблю, всё остальное при встрече, хо Ева».
Нура улыбнулась и пролистнула дальше. Её поздравили подруги, одно сообщение на двоих отправили родители и пара сообщений от друзей знакомых (или знакомых друзей). Она не стала их читать сейчас, решив прочитать тогда, когда ей будет плохо.
Однако, одно смс-сообщение привлекло Сатре, и она открыла его. Номер был ей совершенно незнаком, и подписи автора тут не было. Лишь фраза:
«
Встретимся на набережной в 19:00».
Девушка пожала плечами, но встретиться всё же решила. Мало ли, кто это мог быть. Вдруг тот, кого она знала. Тот человек, чьё имя начинается на букву «В».
Вильгельм Вильям
***
Девочки подошли, как и обещали, в 2 часа дня. При них были бутылки с алкоголем, торт и подарки. Они роем кинулись обнимать Нуру, оставив всё на пороге.
Эскилю пришлось бегать и заносить это всё в дом. Так сказала Нура Амалия Сатре.
— Малышка уже большая, — Крис засмеялась и с громким хлопком открыла бутылку шампанского. — Предлагаю выпить за Нуру.
Сана, Ева и Вильде захлопали в ладоши, пока Крис разливала по их бокалам шампанское, и троекратно закричали поздравление с днём рождения. Затем они по очереди обняли блондинку, пожелав всего самого наилучшего. А подарки пожелали, чтобы Нура открыла, когда они уйдут.
…Время совершенно незаметно приближалось к 7 вечера.
Было полседьмого. Нура натянула синий свитер и джинсы. На большее она была не способна. Она накрасила губы красной помадой и подумала о том, что это у неё теперь получается очень хорошо (даже пьяной). Девушка прихватила с собой бутылку с вином. На всякий случай.
«
Пустая бутылка пригодится для обороны, а вино я выпью», — подумала Нура и, крикнув Эскилю о том, что она ушла, вышла из дома.
Набережная находилась недалеко, если ехать на автобусе. Но за имением кучи времени, Сатре решила пройтись пешком. Она не осознавала до конца, зачем ей нужно было идти на эту встречу, и была ли во всём этом хотя бы толика здравого смысла. Вдруг, написавший — маньяк-педофил, охотящийся за молодыми, почти старшеклассницами. Всё могло быть, но Нура отбросила от себя негатив и продолжила идти.
Показался берег и светло-коричневое здание городской ратуши. Нура сняла фольгу, которую зачем-то примотала снова после открытия бутылки, и вытащила пробку. Она немного отпила и за пару минут дошла до ратуши. В кармане завибрировал телефон.
«
Я жду. Ты где?»
Сатре ухмыльнулась и за те же 2 минуты дошла до набережной. Только там никого не оказалось, кроме пары рыбаков, которые зачем-то так поздно ловили рыбу.
«
Как бы я на набережной у ратуши».
Девушка закатила глаза. Она не любила неточностей и неопределённости. Нура отпила ещё немного вина из бутылки и поёжилась от ветра.
«
А я как бы стою за тобой»
Сатре усмехнулась, не оборачиваясь, убрала телефон в задний карман и оперлась на ограждение. Снова отпила вина из бутылки.
— С днём рождения.
Горячее дыхание обожгло шею и ухо. Блондинка вздрогнула и обняла себя свободной рукой. Нура выдохнула, но, тем не менее, всё равно не обернулась.
— Я так и не узнал твоего имени, незнакомка. Я мучаюсь этим 2 года, — юноша частично скопировал позу Нуры, так же облокотившись на ограду. Вильям смахнул с глаз чёлку рукой.
— Будешь?.. — Сатре протянула знакомому полупустую бутылку. — Не могу уже пить.
— Не брезгуешь пить после меня? — брюнет засмеялся и несколько раз подряд глотнул вина, не поморщившись. — По-моему, ты меня недолюбливаешь, — он улыбнулся и повернулся к девушке, чьё имя даже и не знал.
— Без разницы. Как, говоришь, тебя зовут? — Нура была хорошей актрисой и изобразила то, что она действительно не знала, как зовут знакомого. Вильям опрокинул голову назад и обнажил зубы.
— Ты хочешь сказать, что за 2 года повторения не запомнила? — юноша ухмыльнулся и скрестил руки на груди. — Мне кажется, я тебе нравлюсь, — Вильям широко улыбнулся. — Скажи прямо, давай.
— Самовлюблённый и эгоистичный кретин, — сплюнула Нура. — Как ты мог подумать, что нравишься мне? С чего такие поспешные, притом дурацкие выводы?
Вильям снова улыбнулся. Он не мог не улыбаться, смотря почти в упор на эту девушку. За эти пару она не изменилась лишь стала чуть старше
и в разы упёртее.
— А не нравился, ты бы это не отрицала так яростно. Скажи в глаза, что я тебе не нравлюсь, тогда и только тогда, я, может быть тебе поверю.
Брюнет был, как никогда уверен в себе. Он думал, что Нура просто сдастся и скажет то, что ему нужно. Он думал, смотря на неё, что Сатре просто не сможет устоять перед его дьявольским обоянием, перед тем, что он старшеклассник. Ведь все первокурсницы в его школе бегали за ним и готовы были ложиться штабелями перед его домом.
Девушка сжала губы и, посмотрев в глаза Вильяма, с каменным лицом сказала одну лишь фразу:
— Ты мне не нравишься.
Нура лгала. Два года случайных встреч в один и тот же день сделали своё дело. Он ей и вправду нравился, но её принципы не давали признаться в правде. Сатре не хотела показывать свою слабость перед мужским полом, свою зависимость.
Вильям пожимает плечами, разворачивается и уходит. Нура стоит пару минут, а затем срывается с места и бежит вслед парню.
—
Вильгельм! — он оборачивается, приподняв бровь. Нура опирается ладонями об колени, тяжело дышит, поднимает голову. — Я за тобой пол города оббежала. Больше я так делать не буду, — старшеклассник закусил нижнюю губу.
— Ты всё, я могу идти?
— Не всё. Из-за тебя я предаю свои принципы, выстраиваемые мной годами.
Нура медленно подошла к Вильяму и улыбнулась. Он провёл большим пальцем по её щеке, улыбаясь в ответ. Девушка приподнялась на цыпочках и коротко поцеловала его в губы.
— Нура. Очень приятно познакомиться, Вильгельм… 
