У gorau Rose

«Сегодня любимый вернется домой, в мои объятия…» Рене й улыбнулась своему отражению в маленьком зеркале на стене. В свои темные косы она вплела серебристые ленты, которые любимый купил ей на ежегодной ярмарке в Белтэйне, и украсила прическу цветами дикой розы. Сорванные на речном берегу, они до сих пор хранили капельки утренней росы. В мягком утреннем свете кованое золотое колечко поблескивало у нее на пальце. Тогда, в полночь, он надел его, чтобы скрепить их клятвы. Шла война, поэтому у них не было ни времени, ни возможности найти священника и сыграть свадьбу. И они поступили так, как в древности поступали их предки: взявшись за руки и поклявшись друг другу в любви, прыгнули через священный огонь в Белтанов день. А потом лежали в душистой траве, шептали друг другу о своей вечной любви и звезды танцевали у них над головой…. Рене разгладила платье из синей ткани, собравшееся складками на ее круглом животе. С той волшебной ночи прошло девять долгих месяцев… Скоро на свет появится плод их любви. Бесценное дитя, которое она носит под сердцем, родится еще до наступления полнолуния! «Ах Чарли! Какой приятный сюрприз ждет тебя дома!» Верный долгу, он отправился на войну, так и не узнав, что станет отцом. Эти месяцы были для Рене тяжелыми и полными одиночества: бесконечные дни и ночи, проведенные в страхе; бесконечные слухи о поражении и его смерти. Или еще хуже… Рене вздрогнула. В самом деле, последние четыре недели она изо всех сил боролась с отчаянием. Вести с поля боя приходили редко, и страх за жизнь Чарли не оставлял ее ни на минуту. Но неделю назад ночью на речном берегу она вдруг увидела вспышку, осветившую ночную мглу: по небу летела золотая птица, оставляя за собой светящийся след с искрами, сверкавшими подобно драгоценным камням. Молодая женщина сразу узнала ее — легендарный феникс, символ вечной жизни и красоты. В легендах говорится, что волшебная птица живет высоко в Туманных горах, на очарованной земле, которая лежит между Айраном и Восточными землями. Многие сомневались в том, что она вообще существует, и смеялись над людьми, которые утверждали обратное, полагая, что на самом деле те видели падающие звезды, которыми можно вдоволь налюбоваться в летние ночи. Но Рене своими глазами видела птицу, сиявшую ярче, чем самые крупные звезды. Девушка решила, что это хорошее предзнаменование: феникс был эмблемой Чарли. С этого момента она была твердо уверена, что он скоро вернется домой. И предчувствия не обманули ее — на следующий день страну облетела весть о победе. Чарли возглавил войска и благодаря своей отчаянной храбрости вышел из битвы победителем. И удостоился за это высокой награды: рыцарь, у которого не было ничего, кроме отваги и верного меча, стал королем Айрана. Ее любимый всегда был честолюбивым, и она разделяла его мечту об объединении страны. Но разве могла Рене вообразить, чем это все закончится! Люди поговаривали даже, что на следующей встрече кланов Чарли изберут Верховным королем всех Западных земель. Короновали его прямо на поле боя, и там же знать и союзники присягнули ему на верность. И только упрямые жители Дальней Айсландии не захотели склонить голову перед новым королем. Когда Рене воткнула в волосы последнюю благоухающую розу, послышалось пение золотых труб, возвещавших о прибытии нового короля. Сердце молодой женщины подпрыгнуло от радости. Она выбежала из дома, и ее прекрасное лицо засветилось от счастья. Пока не было видно ни Чарли, ни его людей, вдали на дороге появилось только облачко пыли, поднятое подъезжающей кавалькадой. Краем глаза Рене заметила, что рядом с ней стоит Элис, знахарка, которая продавала крестьянам настойки и бальзамы из лекарственных трав. Сухая и тонкая как щепка, она только что вернулась из лесу. В руках у нее была корзина с лекарственными травами, пахнущими лесной чащей и летней землей. Слегка нахмурившись, она повернулась, чтобы поздороваться с Рене. Ее глаза были темными, как слежавшийся торф. Тьма на секунду окутала Рене, словно большая черная птица промелькнула над головой, заслонив солнце. — Тебе не стоит бегать, милая, ведь роды совсем близко. Тебе надо беречь силы. — Мне так хорошо и легко, словно за спиной выросли крылья! Чарли возвращается в Айран. Он вернулся ко мне! К нам! Рене с улыбкой смотрела на приближающихся всадников. Она разглядела голубой вымпел Чарли, на котором был изображен золотой феникс. Сердце молодой женщины переполняло счастье, и она не смогла сдержать слез. Ветер уже доносил слабые звуки: звон сбруи, топот копыт и скрип нагруженных добычей подвод. Крестьяне выбегали из домов, чтобы поприветствовать победителей, но Рене терпеливо ждала любимого у своих ворот. И вот мимо нее прошли знаменосцы с красочными флагами и вымпелами, за ними — личная охрана Чарли в темно-синих плащах с вышитой на них золотой эмблемой. А потом показался и сам король, гарцуя на белоснежном жеребце с золотой упряжью. Чарли был так прекрасен, что Рене с трудом узнала в нем своего возлюбленного. Поверх золотистой туники на его широкие плечи был наброшен алый бархатный плащ, а голову венчала корона с большим сапфиром. Но даже этот прекрасный камень не мог соперничать по красоте с яркой синевой его глаз. У Рене сладко заныло сердце. — Вот он, твой отец, — тихо шепнула она ребенку. Но молодой король гордо вскинул голову и проехал мимо, не удостоив ее даже взглядом. Рене застыла в изумлении. Почему он не остановился? Почему не узнал ее? Взаимные клятвы связали их судьбы так же крепко, как если бы они рука об руку стояли перед священным алтарем! А потом Рене увидела то, на что вначале не обратила внимания: рядом с королем ехала женщина. Ее парчовое платье сияло, с плеч ниспадал изумрудного цвета атласный плащ, а голову украшал тонкий золотой обруч. Ее кожа была белой как молоко, а глаза и волосы отливали золотом, словно монеты. Но на прекрасном лице застыло надменное выражение, а тонкие красные губы были презрительно поджаты. Когда всадница проезжала мимо Рене, ее золотистые глаза сузились, словно она узнала соперницу. Взгляд красавицы был холодным и острым как кинжал. Рене отшатнулась, охваченная болью, словно кто-то внезапно вонзил в ее сердце отравленный клинок. Хоть солнце и ласкало ее кожу, Рене почувствовала, как в сердце проникает тьма отчаяния, а кровь застывает в жилах. Она продолжала стоять, а мимо все ехали и ехали солдаты и бесконечные повозки. Элис шагнула вперед, чтобы поприветствовать одного из рыцарей, который приходился ей родственником. Тот свернул к обочине.  — Да хранят тебя боги, братец! А что за женщина едет рядом с Чарли? — спросила знахарка.  — А, это Джейн, дочь хитроумного Аро.  — Но он же наш заклятый враг! — возмутилась Элис.  — Уже нет. Они с Чарли скрепили договор о мире собственной кровью, — на его лице отразилось крайнее отвращение. — Теперь леди Джейн — королева этой земли. Чарли обвенчался с ней в присутствии своих солдат. Услышав это, Рене едва смогла удержаться на ногах. Рыцарь уехал, и молодой женщине показалось, что внезапно наступила полная тишина. Она больше не слышала радостных криков, не видела ясного летнего неба и зеленых холмов, меж которыми змеилась река. Спотыкаясь, она направилась к дому. Элис подхватила Рене под руку и помогла ей войти со словами:  — Ложись в постель и укройся теплым одеялом. Руки холодные как ледышки. Казалось, Рене смотрела сквозь нее.  — Он не остановился. Он даже не узнал меня! В темных глазах Элис промелькнул гнев. И страх.  — Чарли не бросил тебя. Он забыл тебя.  — Но как он мог? Мы вместе росли в этой долине, играли возле стен замка. Я отдала ему свое сердце, когда мы были еще детьми. В ответ он поклялся мне в вечной любви.  — Не суди его строго. Новая королева заколдовала его. Мне ли не узнать злую колдунью!  — Должен же быть какой-нибудь способ снять заклятие! Элис, ты же знаешь секреты древнего искусства! Ты сможешь придумать, как освободить Чарли из-под власти этой ведьмы? Знахарка покачала головой.  — Я знаю, как вылечить болезнь, привлечь любовь или заставить землю и деревья плодоносить. Но я никогда не училась черной магии. А сила этой женщины велика. Внезапно Рене согнулась от боли. Предродовые схватки застали ее врасплох. Ее серебристо-серые глаза расширились от боли и страха.

***

 — О нет! Еще не время! Но ребенок торопился появиться на свет. И ничего уже нельзя было изменить. Элис помогла молодой женщине дойти до постели и подготовила ее к родам. Ждать пришлось совсем недолго: девочка, крошечная и беззащитная, появилась на свет, который с самой первой минуты отнесся к ней так враждебно. Изможденная, Рене откинулась на подушки. Она хлебнула настойки из плодов дикой вишни, которую Элис поднесла к ее губам. Но лекарство не вернуло ей сил и не согрело ее. Все мысли Рене занимала новорожденная дочь. Она прижала крошку к груди, перебирая ее мягкие темно-каштановые кудряшки, поглаживая бархатные щечки и любуясь крохотными ручками, сжимавшими ее пальцы. Но даже сейчас, когда маленькое теплое тельце прижималось к ней, Рене чувствовала, что ей самой становится все холоднее. Она увидела боль в глазах Элис и поняла, что вскоре случится самое страшное.  — Элис, я знаю, что ты не сможешь мне помочь. Я знала, что меня ждет, с того самого момента, когда эта женщина посмотрела на меня с такой ненавистью. Она наслала на меня проклятие, и дни мои сочтены. Но что будет с моей дочерью? Ты сможешь спасти ее? Знахарка погрузилась в раздумья.  — Давным-давно, когда я была еще совсем молодой, я слышала о заклинании забвения. Возможно, я смогу использовать проклятие Джейн в наших целях. Если, конечно, мне удастся вспомнить нужные слова. Элис старалась извлечь их из глубин памяти, но воспоминания ускользали, словно утренний туман. Что-то здесь, еще чуть-чуть там… За многие годы все так перемешалось! Она вдруг испугалась, что ничего не получится. Собрав все свои силы, знахарка отправилась в прошлое — дальше собственной памяти, дальше памяти своей матери, в давно ушедшие времена. Ее темные глаза утратили блеск и словно подернулись пеленой. Потом Элис вздохнула с облегчением и на ее губах появилась торжествующая улыбка.  — Есть! Теперь я знаю, что делать! Только бы у нее получилось! К сожалению, женщина, которая когда-то была ее наставницей, умерла прежде, чем успела передать ей накопленную за долгие годы мудрость. Элис ласковым жестом убрала влажные локоны с холодного лба Рене.  — Пока отдыхай, а я сделаю амулет, — успокоила она девушку.  — Спаси ее, умоляю! — прошептала Рене, чувствуя, что каждый удар сердца все глубже погружает ее в холод и мрак.  — Я спасу ее, — твердо сказала Элим. — Клянусь тебе. Она поспешно вышла из дома. Времени оставалось очень мало. Над дальними холмами ужё висела кисея дождя, но на поверхности реки еще плясали солнечные блики. Вода отливала золотом, алым и оранжевым и, тихонько напевая, бежала вниз, к далекому морю. Элис набрала зеленого мха с камней у самой кромки воды. Ее пальцы мелькали в воздухе с невероятной скоростью, пока она тихонько нашептывала певучие слова древнего языка, свивая пряди мха в тонкую цепочку. А та прямо у нее в руках превращалась в сияющее серебро. Потом она склонилась к потоку и отыскала среди водорослей кусочек кварца. Он был прозрачным как слеза. Речная вода обточила камень, придав ему овальную форму.  — Отлично! Элис подняла камень к радуге, которая теперь сияла в небе над дальними холмами, и пробормотала еще одну фразу на языке, который мало кто помнил. Радуга исчезла, но прозрачную сердцевину камня заполнил вихрь ее цветов. Кристалл в руке у Элис стал теплым. Знахарка воспряла духом. Но радоваться было рано — предстояла самая сложная часть заклинания. Вернувшись в дом, Элис увидела, что мать и ребенок спят. Это к лучшему, ведь она все еще не была уверена в успехе. Вынув из волос Рене дикую розу, она осторожно открыла бутон, вложила внутрь кристалл, дрожащими пальцами завернула лепестки и старательно их разгладила. Потом сняла слезу, дрожавшую на мокрых ресницах Рене, и крошечную слезинку, скользнувшую по щеке ребенка. Когда слезы смешались и упали на завернутый в лепестки камень, амулет мгновенно преобразился — смятые лепестки стали твердыми, гладкими и блестящими, а их цвет темнел до тех пор, пока не стал алым как кровь. А потом Элис вскинула голову и сняла с себя заклинание защиты, оставшись перед Вселенной открытой и беспомощной, как новорожденное дитя.  — Силы Добра, услышьте меня! Элис показалось, что она кружится в воздухе, а потом вокруг нее началось какое-то движение, словно летний ветерок пробежал по лесу. Сила ветра росла до тех пор, пока Элис не ощутила себя листком, попавшим в бурю. Пот заливал ее лоб, тяжелое дыхание с хрипом вырывалось из груди. Взяв серебряную цепочку с амулетом, она обвила ее вокруг рук матери и дочери, связывая их вместе.  — Силами Неба и Добра, магией земли и воды, ветра и огня я накладываю на тебя заклятие забвения! Пусть этот амулет защитит тебя ото всех, кто хочет причинить тебе боль. И пусть только те, кто желает тебе добра, помнят тебя. Живи в безопасности, пока не придет герой с благородным сердцем, которое будет биться в унисон с твоим сердцем, и с душой, такой же чистой и пылкой как твоя душа. Тогда и только тогда мое заклятие потеряет свою силу! Поток солнечных лучей влился в окна маленького дома, наполняя комнату ярким светом. Сияние окружило спящих на кровати мать и дочь. А потом все вокруг вспыхнуло ярким золотым огнем. Элис пришлось прикрыть глаза и отвернуться, поскольку свет был слишком ярким. Сияние исчезло так же внезапно, как и появилось. Но у Элис так рябило в глазах, что ей понадобилось еще несколько секунд, чтобы разглядеть предметы в комнате. В этот момент солнце село за холмы и дом погрузился в полумрак. Казалось, ничего необычного не произошло. Элис в изнеможении откинулась на спинку стула. Ее сердце пело от счастья. Но был ли этот ослепительный свет ответом на ее зов или это чудо — всего лишь обман зрения? Есть только один способ проверить… Долгие часы Элис сидела, не спуская глаз с матери и новорожденной. Рене снился сон: она снова была на празднике Белтэйна, и рыжеволосый мужчина улыбался ей с такой любовью… А по ночному небу, словно комета, оставляя за собой огненный след, летела сияющая золотая птица. И она сама взмахнула крыльями и полетела за ней, паря меж звезд…