Предновогодний поцелуй

      Миражанна удивлённо подняла изящные белёсые брови, проходя в дом. Слишком тихо, непривычно тихо. Обычно уже на пороге её встречала радостная сестрёнка Лисанна, то непрестанно о чём-то спрашивая, то оживлённо рассказывая какую-нибудь историю, случившуюся с ней на днях, пока она была на задании. Вслед за ней из дверного проёма, который вёл в кухню, вылазила голова Эльфмана. Брат широко улыбался, призывая мыть руки и садиться за стол. Он превосходно справлялся на небольшой кухне с его-то габаритами, отлично зная, что и где лежит, а еда, приготовленная рукой громилы, так и манила, чтобы её съели. Но сейчас всё было не так. Было, можно даже сказать, пугающе пусто. По спине прошелся холодок, но Мира встряхнула головой, чтобы прогнать ненужные домыслы, и стянула шапку.       Поставив увесистые пакеты у стены, девушка облегчённо выдохнула, прислоняясь к стене плечом. Уже завтра случится то, к чему готовились всей гильдией — праздник в честь Нового года. Подготовка к нему началась ещё в самом начале декабря, потому что девушкам было нечем заняться. Сначала Кана решила продегустировать алкоголь, отчего всю неделю из гильдии выходили только пьяные волшебники. Потом Эльза сошла с ума, пол недели составляя список продуктов и вписав туда просто непозволительно большое количество тортов. Мира и припомнить не могла: кто же всё-таки отговорил саму Титанию от подобного, но отчётливо помнила, что, после такого странного события, Скарлет не было в гильдии пару дней. И всё бы пошло нормально, но ребята, устроив очередную драку, переломали почти всю мебель. И только под конец последней недели всё встало на свои места.       Только сегодня вечером Штраус смогла себе позволить улизнуть из гильдии под предлогом того, что у неё ужасно разболелась голова. Девушка больше ничего не могла придумать, чтобы, наконец, купить всем подарки. Выбор был не самым шикарным, так как на полках магазинов осталось совсем не много действительно стоящих предметов, чтобы дарить их любимым друзьям, своей семье. Всё-таки за день до праздника она больше себе не позволит ходить по пустым магазинам. Впредь она будет более ответственно подходить к этому. Вспоминая нервную продавщицу, которая поглядывала на часы, явно намекая, что магазин уже должен в скором времени закрыться, Мира передёрнула плечами и сняла тёплую зимнюю куртку, вешая её на плечики и пряча в шкаф. — Лис, прими пакеты, я так устала, — зашагивая в свои домашние тапочки, волшебница подняла глаза на дверь комнаты сестры, которая не открылась. — Лис, ты спишь что ли?       Конечно, времени было много, но сестру всегда встречали с распростертыми объятиями прямо у порога, не смотря на позднее время. Неуверенно приоткрыв дверь, Мира пробежалась глазами по спальне своей младшей сестрёнки, но даже на кровати не было ничего, что можно назвать сестрой. Только несколько мягких игрушек, подаренных ещё в далёком детстве, были аккуратно разложены у изголовья кровати. Но Мира всё же решила войти в комнату, тихонько прикрыв дверь. Обыскав почти всё пространство, девушка так никого и не нашла. Получается, что эту ночь она проведёт одна. Что ж, может, это и к лучшему. Эльфман наверняка ускакал к своей возлюбленной — Эвегрин, а Лисанна ушла с ним, или же с командой Драгнила.       Тяжело вздохнув, волшебница вышла из комнаты сестры, подхватывая пакеты, что стояли у порога, и заходя на кухню. Очень хотелось спать, но упаковать подарки всё же было надо. И как только старшую Штраус так угораздило? Она ведь всегда справлялась и с покупкой подарков, и с устройством вечеринки в честь Нового года. Но именно в этом году почему-то всё шло наперекосяк. Не могло же это произойти из-за странных долгих переглядываний с одним из команды Лексуса, отчего потом на щеках долго горел румянец?       Мира оглядела каждую зелёную коробочку, что стояли небольшой кучкой на полу друг на друге, украшенную большим красным бантом. Всё так, как она и задумала. Переведя взгляд на часы, маленькая стрелка которых неумолимо приближалась к большой цифре шесть. Волшебница просидела за этим делом почти до самого утра? Ох, чувствует, что Новый год девушка может и не встретить, потому что уснёт. Сон! Она должна поспать. Хотя бы немного. Последняя коробка была для Лисанны. Сестрёнка всегда хотела иметь волшебное зеркальце, через которое можно было бы узнать последние новинки принадлежностей для макияжа. Завязав красную ленточку, Мира довольно улыбнулась, прикрывая ладошкой рот, чтобы скрыть зевоту. Всё-таки манеры должны быть у девушки даже тогда, когда на неё не смотрят.       Встав из-за стола, девушка подхватила две коробочки для Эльфмана и Лисанны, чтобы уложить их под ёлку. Волшебница была самой старшей из семьи, поэтому должна быть ответственна в этом. Даже тогда, когда маленькие светловолосые детишки ещё верили в этого толстого человечка в красном костюме с мешком на плече, она не спала ночами, думая о том, какие же подарки в этот раз положить под ёлку. И это вошло в привычку, вот, даже сейчас, когда все уже выросли, она не сможет отказаться от этого. Дарить подарки людям, которые для тебя дороже всего — самое лучшее удовольствие, потому что они дарят тебе положительные эмоции, от которых только дурак может отказаться.       Гостиная была украшена различными гирляндами, переливающимися всеми цветами радуги, и снежинками, вырезанными из белой бумаги руками младшей сестры. В самом центре стояла ёлка. Странно, но Штраус казалось, что она была гораздо выше и объёмнее. Присев, чтобы уложить две коробки между мишурой и дождиком, которые были положены на полу под ёлкой для красоты, Мира ахнула, уставившись на пару явно мужских сапог. Это что, Эльфман так балуется? Взгляд поднялся выше, и волшебница уже находилась на грани обморока, когда поняла, кто перед ней стоит. Раньше бы она приветливо улыбнулась, спрашивая: что же тут произошло, но сейчас вся храбрость перед магом письмён вмиг улетучилась.       Вместо малинового камзола на волшебнике было надето что-то мешковатое, похожее на шубу, которую явно облили зелёной краской, чтобы, видимо, придать образ настоящей ёлки. В зелёные волосы были вплетены разноцветные дождинки, а на голове была надета странная жёлтая шапочка с помпоном в виде звезды. От одного такого вида можно было впасть в ступор, но самое странное — на лбу у Джастина было написано красной помадой одно слово: «идиот». Сам же маг стоял весь красный, как рак, и что-то бурчал под нос, отводя взгляд от девушки. — Фрид? — щёки волшебницы вспыхнули алым цветом, а сама она резко отскочила от странной ёлочки. — Что ты тут делаешь?       Джастин ещё сильнее покраснел, но так и не сдвинулся с места. Странно, где же его хладнокровное спокойствие? Почему оно рассеивается, когда Мира появляется на горизонте? И как же ему удалось вляпаться в это дело? А ведь он не хотел пить с Эвегрин и Эльфманом, а потом играть с ними и Альбероной в карты на желание. И что в итоге? Проиграл! А как же заманчиво Ёла пела песни о том, что перед Новым годом хорошо бы немного выпить, чтобы следующий день не был таким сумбурным. Да чтоб ещё раз он ей поверил! — Давно ты тут? — Мира всё не унималась и старалась засыпать его вопросами, чтобы парень хоть немного, но вышел из своей нирваны. — Что случилось? Откуда эта шуба? Неужели у Лекса стащили? Он, наверное, в бешенстве сейчас. Фрид, я с тобой говорю! Эй…       Маг письмён от себя такого не ожидал, хотя, ожидал, конечно, но не с ней. Она ведь была для него недоступным ангелом, парящим в небесах. Правда, ангел в ней был лишь тогда, когда гильдии не грозила опасность, но это ничуть не пугало волшебника, который сам славился своей чёрной душой. Но всё-таки кто он такой, чтобы быть с ней так непозволительно близко? Естественно, всему виной алкоголь.       Подцепив пальцами её подбородок, он заглянул в эти две голубые бездны, что тянули на дно. И когда она стала такой привлекательной для него? Зато теперь она замолчала, и голова перестала раскалываться от её хоть и мелодичного, но напуганного голоса. Мира вздрогнула и нервно выдохнула прямо ему в губы, отчего сдерживать себя он уже не смог. Склонился к ней, совсем слегка касаясь её губ своими, и улыбнулся, когда она послушно подалась вперед, припадая к его мягким и неуверенно целуя.       В отличие от Джастина, Мира соображала гораздо лучше, но в такой момент она просто не могла отказаться от своей маленькой мечты. Его руки легли на узкую талию, притягивая девушку ближе. Фрид углубил поцелуй, ловя её язычок своим. Девушка буквально таяла в его руках, отчего кровь в венах парня просто закипела от той страсти, которую дарил поцелуй. Он сдёрнул с себя треклятую шубу, оставаясь в белой рубашке, и толкнул девушку к стене, вжимая её своим телом, стараясь быть как можно ближе. Мира в долгу не осталась, обвила его шею, прижимаясь ещё сильнее к телу мага, чувствуя, что он так же, как и она, дрожит от каждого прикосновения. Языки сливались, танцевали страстный танец, а кожа пылала жаром от желания быть ещё ближе. Когда воздух практически закончился в лёгких, оба отстранились друг от друга, приводя дыхание в норму. Мира облизнула припухшие губы, чувствуя на них вкус терпкого коньяка, который помутил сознание Фрида, доводя его до храбрости перед самой Дьяволицей. — Ну, вы даёте, — со стороны двери послышался лёгкий восхищённый вздох. Мира покраснела, пряча лицо в ладонях, а Джастин дёрнул её за руку, пряча себе за спину. — Такой страсти я ещё не видела. Может, повторите? — Кана, что ты устроила? — Фрид зло сверкнул глазами в сторону шатенки, которая широко улыбалась, стоя в проёме дверей. — Пришла проверить выполнил ли ты моё желание, но похвалю тебя, потому что ты его перевыполнил. С тобой весело играть. Особенно тогда, когда ты проигрываешь. — О чём она? — Штраус, наконец, пришла в себя, выглядывая из-за плеча своего возлюбленного. Фрид передёрнул плечами, дав понять, что речь идёт об его новом костюме, а Альберона захихикала, покидая помещение.       Все последующие дни, включая и 31 декабря, в гильдии оживлённо обсуждали новую пару, которая так и не явились на праздник, а Кана, попивая алкоголь из бочки, рассказывала всем об этих голубках во всех подробностях, естественно, преувеличивая то, что видела, отчего у доброй половины гильдии шла носом кровь. Картёжница была довольна собой, ведь обвела вокруг пальца самую главную сваху своей гильдии.