Выжившие

Хронология: 2 мая 1998 — Битва за Хогвартс 1 сентября 1998 — 30 июня 1999 — Гарри учится на седьмом курсе 6 сентября 1999 — Гарри становится стажером в Аврорате 2 мая 2000 — день рождения Виктуар 31 декабря 2000 — помолвка Рона и Гермионы Действия в главе разворачиваются: 1 июля — 2 сентября 2001 В начале июля Гарри посвятил все свободное время учебе. Квиддичный сезон в Министерстве закончился — авроры оказались на втором месте — и приближалось время переводных экзаменов, так что было нужно прочесть немало книг по теории. Как и в прошлом году, готовиться он решил вместе с Оуэном, только на этот раз занимались они на площади Гриммо. Здесь было куда удобнее, чем в каморке Оуэна. Еще бы: большая гостиная и три эльфа, готовые помочь в мелочах — такое не могло не понравиться! — Никогда не думал, что эльф может так хорошо готовить! — удивился Оуэн, съев целое блюдо пирожных, приготовленных Кричером к чаю. — Люди вообще многого не знают об эльфах, — пожал плечами Гарри, но, заметив колючий взгляд Оуэна, понял, что его реплика могла показаться обидной, и поспешил уточнить: — Когда я впервые увидел эльфа, меня чуть удар не хватил. — Это было в Хогвартсе? — Нет, когда я еще жил в семье магглов. Короче говоря, эльф тогда устроил тот еще беспорядок, а я получил предупреждение Министерства за незаконное использование магии. Правда, это я обнаружил уже в школе... Ты бывал на кухне? — Да, чтобы попасть туда, нужно пощекотать зелёную грушу на картине с фруктами. Один знакомый показал мне этот фокус. Эльфы там очень... услужливы. Гарри заметил его колебание. Что едва не сказал Оуэн? Раболепные, заискивающие? — Моя подруга Гермиона пытается изменить их положение, — сказал он. — Точнее, она хочет, чтобы наше мнение о них изменилось, ну и еще — чтобы они изменили свой образ мышления. Они воспитываются как рабы и с трудом могут представить что-то иное. — Думаешь, они на это способны? — скептически осведомился Оуэн. Вместо ответа Гарри поднялся и отправился за книгой «Добби, свободный эльф», несколько экземпляров которой Гермиона всегда держала дома. — Держи, — он протянул книгу Оуэну, — внутри есть ответ на твой вопрос. Если, конечно, ты выделишь на это несколько минут между проверками. — Она же для детей! — Воспитание начинается с самого детства. Оуэн посмотрел на обложку, затем отложил книгу к стопке бумаг. — Это всё замечательно, но мы еще не закончили с работой. Вернемся к ней? — предложил он. — Разумеется, — согласился Гарри. — Что у нас осталось на сегодня? Оуэн сверился с программой и вздохнул: — Мы не сделали и половины. И с чего только нам приспичило стать аврорами? Гарри мысленно согласился и тут же поинтересовался: — А почему ты решил стать аврором? — Удивлен, что слизеринец решил бороться с черной магией? — ухмыльнулся Оуэн. Гарри задумался, уж не обиделся ли он на вопрос, и пожал плечами. — Просто хотел узнать. — Стать аврором было моей мечтой, — признался Оуэн. — Мой дядя был одним из них. — Вы были с ним близки? — спросил Гарри. — Я даже не был с ним знаком. Он умер перед моим рождением. Его забрали Пожиратели смерти, вместе с женой и ребенком. Гарри помолчал и затем тихо произнес: — Понимаю. — А ты? — спросил Оуэн. — Хотя это вполне логично... после того, что ты сделал. — Я принял решение на пятом курсе и не знал, что всё обернется вот так, — пояснил Гарри. — Тогда я только-только познакомился с тремя аврорами и подумал, что они выполняют важную работу. — Я их знаю? — Министр Шеклболт. Двое других погибли. Это были Аластор Грюм и Нимфадора Тонкс. Грюм пытался защитить меня и получил Аваду от Волдеморта, а Тонкс погибла в Битве за Хогвартс. Оуэн ничего не стал говорить, пособолезновав его утрате. — Вот оно как, — возобновил разговор Гарри. — Твои родители, наверное, рады твоему выбору? Гордятся? — Все не так просто. На самом деле, они предпочли бы видеть меня на менее опасной должности, но с другой стороны, именно благодаря им я смог устроиться... — Вот как? — удивился Гарри. Он был более чем уверен, что Кингсли не допустит поблажек в этом деле. — Дело в том, что они пришли в Хогвартс, — объяснил Оуэн. Гарри поднял брови. Почти все молодые волшебники шли в Хогвартс, так что в этом не было ничего необычного. Он с недоумением посмотрел на коллегу, но тот снова погрузился в свои заметки. — Как это пришли в Хогвартс? — уточнил он. — Я думал, ты узнал мою маму, — с удивлением ответил он так, словно это всё объясняло. Гарри попробовал разобраться. Видимо, имелось в виду, что он уже видел миссис Харпер до прошлогодней встречи. Но где он мог с ней пересечься? И причем тут Хогвартс? — Твои родители сражались в битве за Хогвартс! — понял он наконец. — И были потом на вручении наград. Извини, мне представили так много людей в тот день, что в голове была полная путаница. Я много кого не помню. — Я так и думал, — вежливо ответил Оуэн. — Знаешь, для моих родителей ты — настоящий герой. Они были впечатлены тем, с каким спокойствием и самообладанием ты вызвал Сам-Знаешь-Кого на дуэль. — О! — смутился Гарри, вспомнив доброту и уважение, проявленные миссис Харпер не только в их первую встречу, но и во все последующие. Он сделал вид, что погрузился в учебу, потому что не знал, что добавить. Сколько слизеринцев пришли в конечном счете на помощь? — спросил он себя. Вдруг вспомнились слова портрета Финеаса Блэка: «Пусть скажут, что дом Слизерина сыграл свою роль. Пусть наш вклад не окажется забыт». Гарри никогда не понимал эту фразу, потому что образ пустого стола факультета Салазара тогда был слишком свежим в его памяти. Да и мысли его занимали другие дела… — Когда они пришли? — спросил он, когда понял, что не может еще больше углубляться в эти размышления. — С жителями Хогсмида, в конце? — Да, в тот момент прибыло много родителей и учеников тоже. Гарри вопросительно поднял бровь. — Нет, я там не был. Родители оставили меня с сестренкой, чтобы она не оставалась дома совсем одна, — проворчал Оуэн с недовольством. — На самом деле, если бы я действительно захотел, я бы всё равно пришел, — быстро добавил он, словно не считал эту причину достойным оправданием. — Ты же был еще несовершеннолетним, — попытался успокоить его Гарри. — Это не помешало Дафне Гринграсс и Дональду Хиггсу, — угрюмо заметил Оуэн. — Ну, что сделано, то сделано. Гарри ни на секунду не сомневался, что Оуэн искренне сожалеет. Он сам не хотел бы пропустить такое событие. Чтобы не задерживаться на этой мысли, он спросил: — А почему Гринграсс и Хиггс сразу не остались в Хогвартсе? Зачем было уезжать, а потом опять возвращаться? — Разве им разрешили бы остаться после того, как Паркинсон предложила отдать тебя Сам-Знаешь-Кому? Гарри решил, что нет. — Как думаешь, кто еще мог бы остаться, если бы она ничего не сказала? Оуэн некоторое время обдумывал вопрос, затем ответил: — Разве что Забини, но не уверен. Я знаю, что он недолюбливал Пожирателей смерти, но он был не из тех, кто легко высказывает свое мнение. — И ты бы тоже остался, — закончил Гарри. — Вот уж не знаю, — сухо отозвался Оуэн. — То, что мы сейчас делаем, тоже очень важно, — попытался подбодрить его Гарри. — Это совсем разные вещи! — Если удастся избежать повторения, будет куда лучше. Столько людей погибло, потому что авроры не выполняли свою работу. — Да, если смотреть с этой стороны, — вздохнул явно не убежденный Оуэн. Они вернулись на некоторое время к учебникам, но Гарри никак не мог отделаться от того, что узнал только что. — Думаешь, слизеринцев взяли стажёрами в Аврорат, только если они или их родители участвовали в Битве за Хогвартс? — Хотя бы это, — невольно скривился Оуэн. — Не очень-то хорошо быть выпускником Слизерина в наши дни. — Профессор Броклхерст пытается изменить это, — Гарри старался мыслить позитивно. — То же самое сказала Шалин, — подтвердил Оуэн, имея в виду сестру, которая была младше него на два года. — Она тоже хочет стать аврором? — Гарри с улыбкой поддел товарища. — Ну, судя по последним новостям, она хочет работать в заповеднике драконов! Она ожидает результаты ЖАБА, надеется на высший балл по уходу за магическими существами. — Я могу попросить Чарли Уизли устроить ей поездку в заповедник, если хочешь. — Правда? Это было бы здорово! — Я спрошу у него, как только увижу в следующий раз. — Спасибо, это действительно было бы круто! Обменявшись улыбками, они вновь погрузились в учебу. *** Следующие недели пронеслись для Гарри с невероятной скоростью. Подготовка к экзаменам и работа отнимали всё свободное время. Единственной радостью были матчи Джинни. Одерживая раз за разом победу, «Гарпии» прокладывали себе дорогу в финал. Если на первых матчах Джинни еще робела, то теперь выступала в полную силу, чем и привлекала внимание газет. Экзамен был назначен в последние дни августа. Между двумя испытаниями Гарри встретился с подавленной и уставшей Анжелиной. Раньше она была лишь подругой близнецов и сокомандником по квиддичу, и Гарри не мог назвать себя ее другом или даже приятелем. Видимо, поэтому он и не подозревал о том, насколько Фред был ей дорог и что она до сих пор носила по нему траур. После того как Анжелина начала встречаться с Джорджем, она оказалась в кругу близких друзей, и Гарри стал куда чаще ловить себя на мыслях о ней. Последние месяцы её сильно измотали. Она металась как загнанный зверь между своим нынешним парнем и его умершим братом и одновременно пыталась готовиться к экзамену, от которого зависела ее карьера. Он пытался подбодрить девушку, при каждой встрече говорил о профессиональных успехах, но чувствовал, что она от этого еще больше раздражалась. Когда их куратор прибыл с результатами экзаменов, первым делом Гарри искал в списке имя Анжелины. Он был рад увидеть, что она получила достойные баллы — пусть не максимальные, но достаточно высокие. — Не разочарован? — раздался голос Оуэна. — В смысле? — забеспокоился Гарри и принялся лихорадочно искать собственное имя. Слава Мерлину, он прошел, оценки оказались превосходными! — Почему я должен быть разочарован? — проворчал он, думая, что Харпер насмехается над ним. — Ну как же, ты ведь второй по результатам. Гарри проверил. Действительно. — Поздравляю, Оуэн! Ты — лучший! — Я так и знал, что ты будешь завидовать! — фыркнул тот. — Ничуть, — улыбнулся Гарри. — Ты проставляешься. — Хорошая попытка, но о таком мы не договаривались. — Но это так! — подтвердила Элеанора, которая, видимо, была довольна тем, что оказалась на третьем месте, сразу после Гарри. — Именно, — поддержала Вики Фробишер. Она тоже успешно справилась с экзаменом и была переведена на третий курс. — Мы так решили во время последних посиделок в пабе, — добавил Кевин Уитби, не желая оставаться в стороне. — Между прочим, ты сам это предложил! — Ну, хорошо, — махнул рукой Оуэн. — Я понял. Ты за это поплатишься, Гарри. — Аж коленки задрожали! — усмехнулся тот. *** Незадолго до начала церемонии принесения присяги Фосетт и Причард отправили всех в коридор, чтобы подготовить помещение, и это напомнило Гарри об экзаменах в Большом зале Хогвартса. Когда они вернулись в штаб-квартиру, в центре комнаты оказалось много свободного пространства, а у стен были составлены столы и перегородки, делившие рабочее пространство на небольшие личные кабинеты. Пятеро стажеров собрались в круг в центре. Гарри вместе с остальными создал что-то вроде хоровода. Он оказался напротив Анжелины, которая выглядела очень взволнованной. По знаку Фосетта будущие авроры вытянули палочки к центру круга и хором произнесли слова клятвы: «Я клянусь всегда отличать белую магию от черной, защищать первую и сражаться со второй. Я обязуюсь соблюдать законы волшебного мира, бороться с теми, кто пытается изменить установленные порядки для подавления чужой воли или ради собственной выгоды. Я клянусь отдать свою палочку служению слабым и тем, кто нуждается в защите. Клянусь в этом силой своего волшебства». Гарри читал клятву и раньше, в учебнике, но только сейчас понял всю силу этих слов, всю торжественность, которую они содержали в себе. Когда затихло эхо от последних слов, пятеро приносящих присягу хором воскликнули: — Экспекто Патронум! Пять белых фигур вырвались из палочек и взметнулись к потолку, после чего опустились к собравшимся. Все улыбались, следя за резвящимися призрачными животными. Когда последний патронус растаял, приглашенные в качестве зрителей авроры поспешили шумно поздравить новоявленных коллег. Гарри направился к Анжелине, глаза которой были полны слез, и крепко обнял ее. — Ты станешь прекрасным аврором, — убежденно сказал он. Она улыбнулась в знак благодарности. Гарри отошел, чтобы поздравить Майкла Корнера, Энтони Голдстейна, Алисию Спиннет и Симуса Финнигана. *** В конце следующей недели был объявлен финальный матч Кубка Лиги. Вся семья Уизли с оживлением собралась после обеда, чтобы отправиться на игру. За полчаса до отправления из Норы Чарли ужасно огорчил всех, сообщив, что не сможет прийти, так как одна из дракониц под его ответственностью выбрала вторую половину дня, чтобы снести яйца. Посочувствовав ему, Гарри спросил, может ли он воспользоваться лишним билетом и пригласить друга. Таким образом, через десять минут из камина Норы вылез все еще не верящий своему счастью Оуэн. Гарри представил его семейству, которое уже было готово отправиться в путь. Миссис Уизли приготовила зеленые плакаты, на которых были изображены позолоченные когти — знак команды ее дочери. Рон и Джордж предусмотрительно принесли «Улётные Убоймы Уизли», которые должны были раскрыться в небе в форме слов поддержки для «Гарпий». Флер заколдовала значки так, чтобы они показывали портреты всех девушек-игроков, а портрет Джинни — чаще других. Она смогла прийти вместе с Биллом только благодаря Андромеде, которая согласилась взять к себе малышку Виктуар, ей было чуть больше года. Оуэн быстро освоился: он восхитился плакатами, узнал о том, как запускать фейерверки, и позволил вейле приколоть себе на мантию значок. Большим удовольствием для Гарри было впервые увидеть, как он покраснел. Еще до начала матча обстановка сильно накалилась. Рон и Джордж обменялись довольными улыбками и запустили первый фейерверк. Когда в небе взорвалась фраза «Гарпии — лучшие», на стадионе поднялся шум и гам. Поклонники «Паддлмир Юнайтед» пытались освистать их, но безуспешно. — Слушайте, вы думали о том, чтобы продавать эти штуки? — спросил восхищенный Оуэн. — Конечно, — ответил Рон. — С завтрашнего дня будут выставлены на продажу ракеты с названием каждой команды. Пользуемся случаем, чтобы развивать бизнес. — Фейерверки «Гарпий» стоят в два раза дешевле прочих, — добавил Джордж. — Надеюсь, дело пойдет хорошо, — с одобрением сказала Молли. — Это бесчестно! — возмутилась Гермиона. — Им плевать, — пожал плечами Билл. — Если я что и люблю в квиддиче, так это то, что он раскрывает в людях самое лучшее, — задумчиво и с долей сарказма произнесла Гермиона. — Ты ничего не понимаешь в квиддиче! — хором отрезали Гарри и Рон. Вышедшие на поле игроки прервали разговор. Джордж и Рон выпустили новые ракеты «Гарпий» и другие, предсказывающие поражение «Паддлмир Юнайтед». Фейерверки вызвали ажиотаж, и Гарри мысленно согласился с тем, что это был действительно хороший способ презентации нового товара. Был забит первый гол. Гарри уже замечал раньше, что Джинни вполне освоилась в команде и играла всё увереннее. На протяжении всего матча его натренированный глаз отметил, что она часто вела игру. Борьба в финале была особенно жестокой, у обеих команд был одинаковый уровень мастерства и равное желание выиграть. Бладжер гудел от раздражения, и игроки, не мешкая, атаковали противников, надеясь вывести их из игры. Только за первые пятнадцать минут произошло три столкновения, к счастью, без серьезных травм. Чем дальше, тем серьезнее становились Молли и Артур; они следили за перемещениями дочери с все более и более обеспокоенным видом. Гарри напрягался всякий раз, когда Джинни уворачивалась от бладжера или другого игрока, но доверял ее ловкости и полностью ощутил волнение от разворачивающегося зрелища. Первое падение произошло еще в первые полчаса. Несчастный рухнул в центр поля, к счастью, без серьезных травм. В конце первого часа счет был 160:180 и можно было предположить, что именно снитч будет решающим фактором в победе. На семидесятой минуте в живот Джинни врезался бладжер и сбросил с метлы. Она вцепилась в метлу изо всех сил и смогла кое-как приземлиться. Ее ноги с силой ударились о почву, и несколько мгновений Джинни лежала не двигалась, ожидая медиков. На трибуне, где сидели Уизли, наступила тишина. Гарри, охваченный волнением, изо всех сил пытался понять, в сознании ли она. К счастью, та довольно быстро села, держась за руку и кривясь. Колдомедик направил волшебную палочку на руку, когда рядом с ними приземлился арбитр, желавший узнать, будет ли Джинни продолжать игру. К большому облегчению семейства Уизли, Джинни встала и вскочила на метлу. Джордж и Рон воспользовались этим моментом, чтобы запустить фейерверк с надписью: «Давай, Джинни! Ты лучшая из Гарпий!», чем ужасно развеселили зрителей. Матч продолжился, охотники старались изо всех сил, чтобы победить, а загонщики — чтобы защитить свою команду и помешать противнику перехватить мячи. Джинни стала основным игроком «Гарпий». Она не приносила команде очков, но перемещалась по полю так, что остальные игроки могли взять реванш, сделать решающий рывок и достичь цели. Понемногу это принесло свои плоды, и команда «Гарпий» стала вести в счете. В начале это были лишь несколько десятков очков, но вскоре они превратились в разницу в 130 очков. На трибуне Уизли был настоящий праздник, и золотисто-зеленые огни отмечали каждый забитый гол. Вот уже много раз снитч появлялся и становился предметом борьбы ловцов, но быстро исчезал, не позволяя себя схватить. В то время как «Гарпии» продолжали вести, Гарри вновь заметил золотистый мячик. Оба ловца только что его увидели и сорвались вслед. Снитч лениво, не шевелясь, висел чуть меньше чем в метре над землей, и Гарри знал, насколько трудно поймать его на такой низкой высоте, не разбившись, особенно если он изменит скорость. Зрители задержали дыхание, осознав трудность положения. К концу полета игрок «Паддлмир Юнайтед» врезался в землю, а его противница успела справится с легким шоком и вовремя вильнула в сторону, уходя от столкновения. Она быстро взяла метлу под контроль и приземлилась на площадку. Спустя несколько секунд прозвучал свисток арбитра, объявивший конец матча. Гарри понял, кто выиграл, увидев, как ловец «Гарпий», яростно чеканя шаг, направилась к раздевалке. Колдомедик, склонившийся над бессознательным ловцом, забрал у того снитч и передал его арбитру, который только что приземлился рядом. Судья поднял волшебную палочку, и на табло высветилась надпись, возвещавшая о победе «Паддлмир Юнайтед» с перевесом лишь в двадцать очков. Рон и Джордж запустили в небо обличающую надпись: «Паддлмир Юнайтед — жулики! Гарпии — лучшие!» Это вызвало аплодисменты на трибунах и свист зрителей, в то время как оскорбленные игроки, возглавляемые Оливером Вудом, делали недвусмысленные жесты в направлении шутников. С легкой улыбкой Джордж отправил в небо новую надпись: «Оливер, тебя мы всё равно любим!», рассмешив зрителей. Пока победители делали круг почета, братья Уизли мстительно запустили еще один фейерверк, закончив выступление ободряющим посланием: «За огнями, шумом, гамом, Приходите к Шутникам! Покупайте фейерверки! Запускайте в небо метко, Чтобы вызвать взрыв в сердцах, Чтобы сделать — бах-бах-бах! Чтоб найти их, запиши: Косой переулок, 93!» Ответом им был шквал аплодисментов. День прошел плохо не для всех Уизли. Гарри был уверен, что братья в тот же день получили множество предложений от потенциальных покупателей. Уизли и их гости переместились в сад у Норы. Не хватало Джинни, которая вернулась лишь на следующий день, и Билла, который прямиком направился к Андромеде за Виктуар. Молли и Перси накрывали стол к чаю, когда он вернулся вместе с детьми. Тедди сразу же бросился к своему крестному. — Гарри, смотри, какой у меня свитер! — Великолепный, — улыбнулся Гарри, восхищаясь драконом, вышитым на груди ребенка. — Я имею право на поцелуй? В ответ мальчик сжал его в объятиях и убежал хвастаться свитером перед другим. Гарри, тем временем, поприветствовал его бабушку. — Андромеда, у вас золотые руки как у феи, — похвалила ее Молли, крепко обняв Тедди. Тот продолжал бегать, пока не заметил Оуэна. — Кто это? — спросил он. Оуэн улыбнулся: — Я — друг Гарри. Аврор, его коллега. — Моя мама также была аврором, — с гордостью сказал малыш. — Она умерла, но я не плачу, потому что я большой. Оуэн, выбитый из колеи этими словами, не знал, что сказать. Молли первой решилась нарушить молчание и обратилась к Андромеде: — Как жалко, что Чарли не смог прийти! Одна из его драконих снесла яйцо... — Яйцо плохо себя вело, — добавил Рон, и напряжение окончательно развеялось. — Как там Джинни? — спросила Андромеда, которая должно быть догадалась о поражении команды, раз уж вокруг не было праздничной атмосферы. — Она великолепно сыграла. «Гарпии» могли выиграть, но оба ловца были одинаково хороши, — ответил Гарри. — Брикли — полный ноль. Она бездарь, — проворчал Рон. Он явно сердился на нее за то, что она упустила снитч. — Рон хочет сказать, что она не стала рисковать жизнью ради победы, — мягко пояснила Гермиона. Андромеда понимающе кивнула. Гарри подумал, что и она ничего не понимала в квиддиче. Молли налила Тедди стакан его любимого тыквенного сока. Мальчик опустошил его одним глотком и попытался достать последние капли со дна. Горлышко было слишком высоким и узким, так что его язык невозможно растянулся. — Тедди! — одернула его Андромеда строгим голосом. Ребенок вернул своему языку прежний размер и широко улыбнулся. — Ты всегда можешь попросить добавки, — отчитала его бабушка. Со снисходительной улыбкой Молли протянула ребенку полный стакан. Как только они закончили кушать, все расселись на траве, чтобы насладиться еще летним в начале сентября солнцем. Оуэн спросил у Тедди, который устроился напротив Гарри: — А вот так ты можешь? И он вытянул язык, коснувшись им кончика носа. Гарри попробовал, но у него ничего не вышло. — Как ты это делаешь? — удивился он. — Это семейное. Тедди без проблем удалось повторить его успех, а потом еще и показать, что так можно коснуться даже ушей. — Настанет день, когда я покажу тебе, что можно сделать с ирисками «Гиперъязычки», — прокомментировал Оуэн. — Рон уже попробовал однажды, — усмехнулся Гарри, — и потерпел неудачу. — Браво! — похвалил Оуэн Тедди. — Настоящий мастер. Это выглядит забавно... — К сожалению, он и сам это слишком хорошо знает, — вмешался Гарри. — Но за столом я так не делаю. Бабушка говорит, что это невежливо, — доброжелательно добавил Тедди. — И на улице — тоже, — добавил Гарри. — Только дома, с семьей. Сам он не имел ничего против того, чтобы ребенок хвастался даром метаморфа, но предпочитал не спорить с Андромедой. — И кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — спросил Оуэн. — Я буду аврором, как мама, и оборотнем, как папа! — гордо ответил Тедди. Гарри нашел бы фразу ребенка смешной, если бы не был так удивлен. Это был первый раз, когда мальчик заявил о подобном. — Эм, Тедди, знаешь, не всегда приятно быть оборотнем, — осторожно сказал он. Видя, как разочарован ребенок, он добавил: — Но ты можешь попытаться стать анимагом и выбрать форму волка. Мой отец был анимагом, ты же знаешь. — Правда? И он был волком? — Нет, оленем. А Сириус, кузен твоей бабушки, был собакой. — Как это делается? — с любопытством поинтересовался мальчик. — Начнем с того, что нужно хорошо учиться в Хогвартсе. — Бабушка научила меня писать «Тедди» печатными буквами! — похвастался малыш. — И я умею считать до двадцати! Один, два, три, четыре, пять... Гарри разрешил ему досчитать до конца, с умилением глядя на ребенка и думая, как хорошо, что удалось сменить тему. Он задумался над тем, как объяснить крестнику, что оборотней боятся и даже ненавидят в волшебном мире. Он подумал — в первый раз с облегчением — что, наверное, это сделает Андромеда, ведь именно она ответственна за воспитание Тедди. Вдруг рядом раздался хлопок и появился Чарли. — Чарли! — воскликнул Тедди и бросился к нему обниматься. Чарли закружил его, после чего опустил на землю. Он присел на корточки, чтобы стать с ребенком одного роста, и вынул из кармана маленький предмет. — Это тебе, — сказал он, протягивая его малышу. — Кусочек яичной скорлупы дракона. Мальчик радостно вскрикнул и с восхищением бросился показывать подарок бабушке. — Ну? — спросил Чарли у Гарри. — Они проиграли, — сообщил Гарри. — Джинни чудесно сыграла, но снитч был у самой земли, так что Брикли не рискнула... Это глупо, перевес был лишь в двадцать очков. Ну а Рон с Джорджем неплохо прорекламировали свои фейерверки. Они поддерживали «Гарпий» и дразнили их соперников. — Прекрасно! Чарли заметил Оуэна. — Привет, незнакомец, — шутливо сказал он. — Оуэн Харпер, — представился тот. — Так вот ты какой! Можешь сказать сестре, что я получил ее письмо, и она сможет приехать где-то на две недели, но не больше, — ответил Чарли и протянул ему руку. — Ты ведь занимался вместе с Гарри? — Точно. — Все прошло хорошо? В смысле, твои экзамены? — Он у нас первый, — сказал Гарри. — Поздравляю! Ты победил Мальчика-Который-Выжил! Неплохое начало карьеры! Чарли отошел, чтобы поздороваться с остальными. Оуэн посмотрел на Гарри, который даже не улыбнулся на шутку Чарли. — Ты сильно злишься? — Нет, вовсе нет. Точнее я злюсь, но не поэтому. Мне надоело, что все считают, будто я должен быть лучшим лишь из-за того, что победил Волдеморта. — Болван не смог бы сделать этого, — заметил Оуэн. — Да, но я по-прежнему не могу определить наличие гореца в зелье... — Ты слишком много общаешься с Грейнджер, — отрезал Оуэн. — Он такой смешной, этот малыш, — добавил он, провожая глазами Тедди, который показывал кусочек скорлупы всем собравшимся. — Разве можно ждать другого от сына метаморфа и оборотня? — серьезно, но с долей иронии ответил Гарри. — Знаешь, — возразил Оуэн, встречаясь с ним взглядом, — теперь, когда я лучше вас знаю, я почти удивлен, что в нем нет крови эльфа!