Братство

***

София решила для себя, что должна пройти то, что перетерпел Каллум. Попытаться пережить хотя бы четверть того, что переживали её подопытные «кролики». Пусть она лишь законопослушный человек, но знает своего пращура из конца девятнадцатого века. Вот с ним они, хоть и не полетают, но она сможет узнать достаточно тайн Великого Ордена Тамплиеров. Последние приготовления. Анимус подключён. Непередаваемое чувство сонастройки и слияния с прошлым, со своим пращуром, Томасом Риккином… Синхронизация. Он — младший сын в семье сквайра. С детства знал, что рассчитывать придётся только на себя. По законам и дом, и состояние перейдёт к старшему брату. Томас Риккин, не имея в окрестности друзей для игр, всецело посвятил себя чтению книг по истории и естественным наукам, пока не поступил в колледж. Их матушка была из семьи торговцев, но преклонялась перед образованными людьми. Во время обучения молодой человек подавал большие надежды. Будучи бедным, получал большую стипендию и его старший на три курса приятель Старрик принял молодого человека в своё общество, тайный Орден Тамплиеров. Томас не всегда понимал, что от него требовалось. В основном он только участвовал в странных мистериях посвящения и воспринимал всё, как красивую игру в рыцарей. Окончив учёбу, молодой доктор обосновался в лечебнице для умалишённых преступников. Энтузиазм бил ключом, но со временем Томас разочаровался во всём, во что свято верил. Брат скончался от чахотки, оставив всё имение своей семье. Томас остался один со своими знаниями и постом лечащего доктора. С Орденом связь в последнее время заглохла. Собрания он не посещал из-за занятости. И, так как относился ко всему подобному необязательно, то начисто забыл о существовании общества, к которому принадлежал. Вся романтика рыцарства была разбита ежедневными встречами с убийцами всех мастей, матерями, задушившими своих младенцев, и обычными урождёнными умалишёнными. Основной его деятельностью было даже не лечить, а точно определить степень сумасшествия и опасности для общества подсудимого. В один такой день к нему в кабинет принесли послание от римского Ордена Тамплиеров, где говорилось о его назначении на пост главы лондонской его «ветви». Так как прежний глава, господин Старрик, был убит вместе со всеми своими последователями некими братом и сестрой ассасинами из банды «Грачей». Томас нахмурился. Человеку науки не хотелось принимать на себя ответственность за создаваемый веками клан благородных рыцарей. Но так как он остался в Лондоне одним из тамплиеров, и, как ни странно, о нём не забыли, то приходилось смириться. Тем более, что он воспринимал подобные вещи как глупую игру.

***

— Иви! — окликнул сестру Джейкоб, выглянув из экипажа. Девушка обернулась и озорно подмигнула брату, подбирая подол невероятно пышной и неудобной юбки. — Что ещё? Она хороша собой и довольна. Оба совершили благое дело, уничтожив главу Ордена Тамплиеров Старрика и перебив его приспешников. Теперь они могли насладиться лаврами победителей. Сама королева благословила и была весьма добра с ними. Мир и покой царили в их жаждущей приключений жизни. Дом в загородном поместье, подаренный Викторией её брату, был для них несколько огромным, но для такого, как у них, обилия друзей, достаточно гостеприимным. С Гарри у неё дальше поцелуя дело не пошло. А осёдлая, спокойная жизнь неумолимо затягивала в рутину. Иви приходилось частенько посещать балы и сегодня Джейкоб сопровождал её на очередной раут, где будет невыразимо скучно. Зачем ей всё это, она не понимала, но таков порядок вещей. — Поторопись! — ясно, что ему это тоже не нравится, но там их ждут. Ратуша. Благотворительный концерт закончился, все переключились на танцы. Иви перебирала гладкие пальцы своей, стянутой с руки, длинной атласной перчатки. «Зачем я здесь?» — Позвольте? — мгновенная реакция девушки — опрокинуть наглеца, нарушившего её уединение, на пол и всадить клинок в грудь. Но на вид он безобиден. Иви едва сдержала себя: «Уймись! Молодой человек всего лишь желает пригласить тебя на танец. Всё просто и ясно. Незачем нервничать». Она сделала короткий реверанс и приняла руку галантного кавалера. — Нас не представили, позвольте я возьму на себя смелость, — продолжал «вести» в танце её поджарый высокий брюнет, буквально сверля светлыми глазами с прищуром её веснушчатое лицо и зону декольте. Как же ей эта одежда не по нраву! — Томас Риккин. — Очень мило, сэр, — Иви улыбнулась. — Мисс Фрай. Как ни странно, танцевать с ним было даже приятно, да и Джейкоб, как-то странно, куда-то запропастился. Не похоже на брата. Обычно он не теряет из поля зрения её и её ухажёров. Не то чтобы ревнует, просто чужаки в их братстве не нравятся ему и он помогает сестре их ловко отшивать. Музыка закончилась, и Риккин предложил ей выйти в сад. Иви понравилась его предупредительность, ей было душно от изобилия всевозможных ароматов духов в зале и она согласилась. Спустившись к фонтану, они присели на скамью. — Как Вам здесь? — произнёс Томас. Иви пренебрежительно пожала плечами. И молодой человек весьма неуклюже обнял её и поцеловал. Иви стало смешно от его коварных действий, но секунду спустя, после робких домогательств, она взяла его лицо в свои тёплые ладошки и показала, как нужно целоваться, если тебе действительно нравится девушка. Томас попросту обмяк от подобных проявлений симпатии на двадцатой минуте их знакомства. Иви отстранилась и заглянула в его преданные глаза. — Вы опасный человек, — рассмеялась девушка и он, осмелев, крепко прижал её к себе, целуя уже гораздо смелее. — Иви, — голос брата заставил их обоих вздрогнуть. — Нам пора домой! Молодые люди испуганно уставились на Джейкоба. Томас порывисто поднялся и принялся оправдываться перед ним, желая объяснить своё фривольное поведение. — Сэр, я понимаю, что… Но, поверьте, это тот случай, когда возникает чувство при первом взгляде на человека. Я… Мне неловко, но я готов просить руки Вашей… Сестры? Если она не против, конечно, — Томас чувствовал неловкость, но надеялся, что его искренность спасёт ситуацию. Джейкоб едва не рассмеялся, но, уважая выбор Иви, взял сестру под руку и ответил молодому человеку: — Я рад, что у Вас чистые намерения, но поверьте, ни разу не сомневался в том, что она сама знает, с кем ей общаться. Вас никто не принуждает связывать свою жизнь по сиюминутному зову сердца. Извините, сэр, нам пора. Иви опустила взор, вся эта ситуация её веселила, но, когда они с братом оказались в экипаже, разговор принял более серьёзный оборот. — Что с Генри? Я думал, вы поладили, — проронил Джейкоб, избегая смотреть сестре в глаза. — Не надо мне указывать, — девушке хотелось защитить нового неуклюжего ухажёра. — Ты знаешь, что он обычный обыватель и тебя никогда не поймёт. Он всего лишь доктор в психиатрической лечебнице. Если он тебе так нравится, скажи, как ты с ним сможешь ужиться? — Иви не отвечала, ей стало неприятно от мысли, что её брат так скоро навёл справки о кавалере, с которым она знакома всего полчаса. — Хорошо, но секреты «Братства»? Ты их ставишь под удар! — Я ничего ему не успела пообещать. И, если он пожелает связать со мной жизнь, то позволь мне самой решить. Хорошо? — А я? — А вы с «Братством» смиритесь. Наши родители не оглядывались на то, кем являлись. И тем не менее произвели на свет нас с тобой. Я тоже хочу иметь нормальную семью и детей. — Но он… — Как раз то, что для этого нужно,  — разговор был закончен.

***

Томас Риккин грезил девушкой, встреченной им на балу. За всё время ни одна из особ женского пола его не волновала настолько. Став главой Ордена, состоявшего из трёх человек, почти им не интересовавшихся, он продолжал получать распоряжения от святых инквизиторов Ватикана. Он и сам не ожидал, что всё так серьёзно и совершенно не наигранно. Несмотря на то, что сам Орден когда-то был почти совсем истреблён тем же самым Римским Папой, теперь они все снова подчинялись ему. Менялись правители Ватикана, менялся их взгляд на тамплиеров. Теперь Томас должен был вернуть Плащаницу, обеспечить защиту Грааля и отвести ассасинов от Ковчега Скрижалей. Но Риккин думал о ней. Да и какое дело молодому парню до реликвий Святой Церкви, когда такая девушка удостоила его поцелуем? Он ехал в поместье Фрай, свататься. Джонатан сглотнул, выслушав сбивчивую речь доктора. — Я понимаю, но последнее слово за сестрой. Она у меня повеса. Вы её совсем не знаете. Любит пропадать из дома на сутки, сигает верхом. Лазит по отвесным стенам и любит прыгать в пропасть. Я не лгу. Она любит риск. Она не как все. Мы близнецы. Вам с такой дамой будет сложно, сэр. Томас улыбнулся. — Полагаю я смогу понять её зависимость, хотя сам её чужд. — Не понимаю, о чём Вы говорите, — ходил из угла в угол, сцепив пальцы, Фрай. — Это другое. Я был бы рад, но моя сестра необычная девица. Томас взмахнул рукой в знак протеста. — Мистер Фрай, может, спросите её?

***

В спальне горели свечи в канделябре, Иви, затаив дыхание, ждала мужа. Томас ворвался в комнату, как только её братец с пьяными дружками отпустил его, наконец. Риккин пал перед женой на колени, в своём смокинге он был хорош. Иви сидела на неразобранной постели и, протянув руку, взъерошила тёмные кудри ставшего вдруг таким родным мужчины. — Я люблю тебя, — произнесла она, будто спросив себя об этом, хотя твёрдо знала ответ. — За что? Я такой олух! — рассмеялся он, схватив ладошку жены и прижав к губам. — По сравнению с тобой, моей царицей Савской, я полный неудачник. Пришло время захохотать ей. — Тогда нарекаю тебя именем Соломона на эту ночь, — девушка наклонилась, прижавшись губами ко рту мужа и впитывая его любовь в себя всю без остатка, как жадный, голодный зверь. Мешавшую одежду новобрачных они сдирали с себя почти пять минут, показавшихся им вечностью. Оказавшись нагими на ложе, долго наслаждались идеальными очертаниями любимого тела друг друга. Лаская, целуя, обожая. Томас старался смягчить дефлорацию, но жена сама накинулась на него, не испытывая страха перед болезненностью происходящего. Такой страсти он не мог даже ожидать от столь нежного и прекрасного создания. Позже, когда, изнемождённые, они лежали в объятиях друг друга, Иви произнесла: — Как мы назовём дочку? — Уже? — хохотнул Том. — Ну, а почему бы и нет? — Мы назовём сына Десмонд, как моего отца, — озвучил сокровенную мечту Риккин. — Нет, я хочу девочку! — поджала губы Иви. — Хорошо, девочку назовёшь ты, но сначала родится Десмонд. — Заказ принят, сэр… — и Томас оказывается внизу, а его леди, оседлав, с обожанием смотрит в глаза мужа и берёт своё.

***

София приходит в себя на кушетке. Окунувшись в сексуальное прошлое своей семьи, ей уже не кажется, что ассасины не способны на любовь и чувства. Почему она живёт жизнью двоих? Не одного Томаса, а именно двоих? Даже тут кровь ассасинов лезет наружу. Анимус, будто послушный пёс, принимает привычное их кредо и убаюкивает в нём всех. Значит, она не совсем тамплиер? Значит, любящие прапрадед и прапрабабка не узнали о том, кто они, раз их генеалогическое древо не истреблено, как это часто происходило с ассасинами? София решила, что пока довольно. В следующий раз она пробудет в Анимусе дольше. Однако эротические переживания долго ещё не давали девушке прийти в себя. И вместо лица Тома она видела Каллума. Вероятно, сегодняшняя ночь должна превратиться для девушки в кошмар.

***

Десмонд родился вполне здоровеньким и крупным малышом. Иви была счастлива, заботясь о нём и о своей семье. Риккин занимался своими делами, которые тоже шли в гору. — Что это?! — в глазах жены полыхнул огонь ужаса. — Где? — Томас опешил. Неужели брюки не застёгнуты на причинном месте? Они собирались на собрание и он надел свою ливрею. Иви не знала о характере предстоящей вечеринки. — У тебя на шее крест! — её рука тряслась, а на глазах навернулись слёзы. — Фу, ты об этом. Ну, перестань, я же глава. Как без него? — с облегчением выдохнул супруг. — Чего ты глава? — Ордена Тамплиеров. Забавно звучит, правда? — Томас никак не мог понять, что так напугало его супругу. — Мы только читаем лекции и устраиваем мистерии. Поверь, нас немного, но… — Мне известно, кто такие тамплиеры! — Иви сжала кулаки. — Почему ты не рассказал мне? — Зачем? Меня назначили вместо старого приятеля Старрика. Его убила банда «Грачей». Право слово, это несерьёзно — так близко брать к сердцу забавы аристократии. Милая… — он ринулся к ней, чтобы обнять. А Иви думала как вонзить кинжал в сердце возлюбленного. — Старрик был твоим другом? — Нет, вовсе нет. Что не так? — Томас в досаде на себя развёл руки. — Всё не так, — слёзы хлынули из глаз Иви. Но она поднялась. Томас почувствовал опасность, исходящую от её грациозных движений. — Ну, давай я откажусь, только меня никто не послушает теперь, когда я призван. — Призван? — Любимая. Ты меня пугаешь, — он бросился к её ногам. — Расскажи, что так терзает тебя? Иви склонилась и погладила ладонью мужа по щеке. В этот момент кинжал выстрелил, не задев мужчину. Но Том покосился на странное оружие. Он отпрянул и вжался в стену. — Я понял, — прошептал он в мгновение пересохшими губами. Том чувствовал себя будто в клетке с хищником. Его жена потомственный убийца. Его сын… А он? Он призван вершить суд над теми, кто вершит суд во тьме. — Позволь нам с сыном уехать, — Риккин лихорадочно искал выход из опасной ситуации. — Нет! — в её глазах отражалась душевная боль. — Почему ты мне не сказала? — Почему ты о себе смолчал? — Я всё ещё люблю тебя, Иви, — на его глазах навернулись слёзы. — Ты глупец! Прости, но я не могу оставить тебя в живых. — Братство важнее наших чувств? — Томас не верил своим ушам. — Важнее, — девушка стремительно приблизилась к мужу и вонзила клинок над ключицей, буквально пришпилив его к стене, как жалкое насекомое. Он вскрикнул, но стиснул зубы. Иви прижалась губами к его уху и прошептала: — Ты будешь жить, рана не позволит тебе преследовать меня какое-то время. Я люблю тебя… Вмиг её не стало. Боль, пронзившая грудь, разрасталась. Ноги тамплиера подкосились. Зажимая хлеставшую из раны кровь, он медленно оседал на пол. — Нет… — прошептал он и потерял сознание.

***

София чувствовала сталь в своём теле… Жуткую боль и страдания от потерянной любви. Это могло означать только то, что в Анимусе она жила за Томаса. Но как? Ведь аппарат считывает только судьбы ассасинов. Отдышавшись, едва живая девушка проковыляла в свой кабинет. Томас Риккин, её прямой предок такой же, как и далёкая прапрабабушка. Их любовь создала её. И теперь только она сама может сделать свой выбор. Те или другие? София надеялась, что Анимус расскажет, стоит ли ей свернуть в тень или следовать прямым путём крестоносца. Теперь ей стало ясно, что выследить Каллума не предоставит особого труда. Нужен ещё один сеанс воспоминаний. И она всё поймёт… Второй сеанс надеялась выдержать с большим самообладанием. Делала это София в одиночку и помощи в отключении от аппарата ждать было неоткуда. Что если и ей предстоит совершить «прыжок веры», а она ещё будет не готова? Отметая тревожные мысли, девушка снова с головой окунулась в девятнадцатый век.

***

Томас возглавлял собрание из пяти человек. Ряды тамплиеров уже давно поредели. Удивительно, что потомки старинного Ордена всё же пытались продолжать дело отцов. Уже два года, как он усиленно изучал историю своих предков и был немало удивлён тем, что она идёт от француза, вошедшего первым в храм Соломона. Это обозначало, что рыцарь был храбр, ибо оборона храма была усиленной, а он прорвался сквозь ряды мусульман подобно скандинавскому берсеркеру, разметав их всех по углам своим тяжёлым, но острым мечом. Десмонд учился в частном пансионе, местонахождение которого хранилось в строгой секретности. Об Иви, которую он пытался отыскать, никаких новостей не поступало. Жена будто сквозь землю провалилась. Но Томас знал, что она в Лондоне, затаилась в тени своего ковена. Он слушал доклад коллеги, но ничего не слышал. На Томасе лежала тяжкая ноша тайны местонахождения реликвий Ордена. Он был посвящён и знал, что рано или поздно наёмные убийцы ассасины попытаются выведать секретную информацию. Что бы сделал он на их месте? Верно, подослал бы любимую жену к монаху-храмовнику, которым теперь уже вполне сознательно стал Риккин. Томас ждал выхода на сцену своей Иви. И не ошибся. Выходя из кэба напротив своего особняка, сэр Риккин приметил сидевшую у ворот нищенку. Легкая усмешка дёрнула его тонкие губы, когда он узнал в испачканных руках старухи некогда прекрасные кисти своей возлюбленной. Тем не менее он подошёл к ней и бросил соверен в пустую жестянку, которую она держала своими чумазыми перстами. — Благослови Вас Господь, — промолвила попрошайка, «ошпарив» магистра до боли знакомым тембром. Но Риккин промолчал. Опасаясь спугнуть Иви, он бесстрастно проследовал к своему дому. Только там смог выдохнуть охватившее его волнение. Но… времени подготовиться к встрече ему не дали. Иви вышла из-за шторы. Очевидно, больших затруднений проникнуть на балкон его кабинета у женщины не вызывало. — Я с миром, — произнесла она тихо и будто виновато. — Можно повидать Десмонда? — Он в надёжном месте, — не глядя на неё, ответил Риккин. — Твои друзья много дадут за возможность узнать местонахождение единственного наследника монаха-храмовника, который стоит у них на пути к реликвиям христиан. — Монаха? Всё так серьёзно, — Иви сняла с головы обтрёпанное покрывало и попыталась улыбнуться. — Не представляешь насколько, — склонил голову, рассматривая бывшую супругу Томас. — Но раньше тамплиерство для тебя было лишь забавной игрой, — как осторожная тигрица Иви мягко подступала к нему. — Теперь это вопрос чести. Я многое понял. Вероятно, тебя послали выведать то, что мне доверил Орден. Увы, ты просчиталась. Я монах с тех пор как родной человек всадил кинжал мне в грудь, — глядя ей прямо в переносицу, ответил храмовник. — В ключицу, — поправила она, приблизившись настолько, что он мог ощущать запах ночной фиалки, ставший ему когда-то родным. — Степень смертоносности раны не умаляет коварства того, кто её нанёс. Иви несмело поднесла руку к его длинным прядям волос. С такой причёской и бледным лицом он действительно стал похож на одного из рыцарей, изображённых на фресках католических соборов. Он не носил красного креста, но в петлице атласного жилета многозначительно сиял треугольник с символом «Вольных Каменщиков». Ещё один Орден, скрывающий его истинную суть. — Почему? Ты так меня ненавидишь, что ополчился против ассасинов всеми тайными обществами? Только потому, что я не смогла предать честь своего братства? — Иви скользнула рукой по длинным локонам и обхватила его за затылок, привлекая тем самым губы мужа к своим. Но Том откинул голову, сопротивляясь силе её давления. Он понимал, что любое движение этой кобры может быть для него смертоносным. Однако соблазн её сладостного поцелуя был велик. Да и тайны Ордена им нужнее, чем его бездыханное тело. — Я… дал обет, — его мальчишеский лепет показался Иви настолько забавным, что она рассмеялась, заставляя тем самым улыбнуться и его. — Но никто не узнает, — парировала Фрай. — Я так скучала. — Не скажу о себе того же, — он сверкнул зеленью глаз и ей стало действительно страшно от того, что стало ясно, насколько много она потеряла. Сына, любовь, мужа, Тома. Без всего этого жизнь не имела смысла. И он был прав. Теперь ничего не исправить. Их разговор — лишь игра слов, оттягивающая смертельную развязку. Тем не менее, женщина не отошла. Напряжение от близости их тел росло, и два родных человека, несмотря на приверженность к враждующим лагерям, наконец бросились в объятия друг друга.

***

Никогда она ещё так не нежилась на атласе простыней за эти годы. Ощущать его рядом с собой, мирно сопящего в ухо казалось Иви верхом блаженства. Не хотелось больше думать ни о Граале, ни о подлинной Плащанице, ни о Скрижалях. К чёрту всё. Ничего нет важнее, чем любимый человек, обнимающий тебя, с которым ты чувствуешь себя в безопасности… Глаза сомкнулись, глядя на его безмятежный сон, Иви и сама крепко уснула.

***

Как же страшно ей было проснуться в подземелье, в пыточной Инквизиции, в окружении людей, облачённых в белые плащи с капюшонами, надвинутыми на их лица. И этот крест… красный, будто от крови «неверных». — Томас! — вскрикнула она, узнав мужа по неповторимой осанке и выпавшим из-под капюшона чёрным прядям длинных волос. Верёвка мешала ей двинуться с места. Только тут она обнаружила, что привязана к столбу. Риккин остановился и замер. Резко развернувшись, он подошёл к ней, но не настолько близко, как хотелось бы Иви. От холодности его голоса, которым он стал произносить какую-то речь на латыни, её тело охвати озноб. Она поняла — муж читает приговор. Под её ногами скрипел и кололся хворост. Она задрала голову вверх, чтобы скрыть слёзы отчаяния. Над её кострищем в подземелье не было крыши. Место казни было скрыто от глаз, но имело вытяжку для дыма… — Я люблю тебя, — произнесла женщина монотонно произносившему латинские слова мужчине. На миг ей показалось, что он запнулся. Но доктор по образованию хорошо знал сей «мёртвый» язык. — Амино! — прогремело эхом по сводам залы. Пятеро тамплиеров хором произнесли заключительное слово повторно и один из них поднёс неумолимый факел…

***

София закашлялась. Ужасная смерть её прапрабабки выдернула девушку из Анимуса. К счастью, вовремя. Она жутко хотела пить. Гортань и лёгкие прожигало незримое пламя. — Он убил её, он её казнил… — шептала София, не в силах осознать до конца подобное зверство своего прапрадеда.

***

В эту ночь София Риккин провалилась в болезненный, наполненный кошмарными видениями, сон. И одним из них стал образ её предка. Он пришёл к ней, с демонически развевающимися чёрными волосами, в белой мантии и с бесстрастным бледным лицом. Светлые глаза в видении ей показались угольно-чёрными. — Дочь моя, только ты сможешь вернуть реликвию храмовникам, — возвещал ей его «трубный» глас. — Ты уничтожил свою любовь. Как я могу следовать за тобой, если ты предал своё чувство? — испуганно пролепетала София призраку. — У членов братства нет привязанностей. Ты влюблена в одного из них? — вкрадчивый тон предка заставил её заглянуть себе в душу и ужаснуться тому, что даже тень способна узреть в ней зарождающееся сияние чистой любви. — Ради него ты предала отца… София и хотела бы возразить, но чёрный взор инквизитора сковал её страхом. Призрак невозмутимо продолжил: — Я укажу тебе путь к тому, кто хранит Яблоко Познания. Проснувшись в холодном поту, София подскочила на своей постели и осмотрелась по сторонам. Окно её спальни оказалось раскрыто настежь, холодный ветер жестоко трепал лёгкие занавеси. Полная луна с ехидством ухмылялась, забавляясь страхами учёной.