Жених по заказу

Около получаса назад С яростью хлопнув дверью ванной комнаты, Драко в нерешительность замер, размышляя, как поступить дальше. Столь бурная эмоциональность была вовсе не свойственна Драко, привыкшему всегда скрывать свои истинные чувства за маской безразличия. И до какого же состояния его надо было довести, чтобы он, забыв обо всем, стоял и орал, как последняя торговка на базаре? Да уж, Гермиона по-прежнему не переставала его удивлять. Самая талантливая ведьма Хогвартса за последние десять лет, без проблем цитировавшая наизусть зазубренные отрывки из старинных фолиантов, квалифицированный специалист, в кратчайшие сроки взобравшаяся по карьерной лестнице чуть ли не до небес, в обычной жизни же оказалась типичной наивной дурой, не видящей дальше собственного носа. Из задумчивости Драко вывели всхлипы, раздававшиеся из-за двери.   — Проклятье, — пробормотал он, сетуя в душе на свою несдержанность. Размахнувшись, Драко бросил злополучный мешочек с галеонами на кровать. «Раз в жизни решил сделать что-то от чистого сердца, не пытаясь извлечь из этого выгоду, и на тебе — никто не поверил! Хотя чего я ожидал? Думаю, Грейнджер скорее поверит в раскаявшегося Темного Лорда, чем в бескорыстного Малфоя. Печально, но факт…» Из-за двери ванной комнаты раздался ещё один громкий всхлип, за которым последовал протяжный жалобный плач. От этого звука у Драко сжалось сердце. Поднявшись на ноги, он сделал несколько шагов по направлению к двери. Драко уже протянул руку, готовый дотронуться до дверной ручки, но внезапно остановился. Сжав пальцы в кулак, Драко с видимым для себя усилием опустил руку. Драко не понимал, какого черта он тут сейчас собрался делать. Неужели он, как галантный рыцарь, нацепив на себя ржавые доспехи, решил броситься утешать ревущую белугой Гермиону?! Которая, ко всему прочему, наверное, со стопроцентной вероятностью возомнила себя униженной и оскорбленной. А ведь оскорбленным себя чувствовать в этой ситуации должен был именно Драко.   — Чертова дура! — пробормотал Драко, с силой распахнув створки шкафа. — Как я только докатился до такого… — бурчал себе под нос он, срывая аккуратно развешанную на вешалках одежду и кидая её на кровать. — Она так ничего и не поняла… идиотка… хотя я сам тоже хорош… расслабился… Закончив безжалостно расправляться со своим гардеробом, Драко одним взмахом волшебной палочкой упаковал его в предварительно увеличенный заклинанием чемодан, после чего, для удобства вновь придав клади размеры наперстка, спрятал её в карман. Драко чувствовал, что ему нужно немедленно убраться отсюда. Убраться как можно дальше из этого места, дабы больше никогда не видеть эти тошнотворные веснушчатые лица с волосами цвета ржавой воды. Не видеть Гермиону, пробуждавшую доселе дремлющие в самых глубинах его души давно забытые чувства. Несмотря на то, что для Драко Гермиона на протяжении всей его сознательной жизни была не более, чем занозой в заднице, — по крайней мере, Драко пытался в этом себя убедить, широкими шагами преодолевая расстояние от их «любовного гнездышка» на чердаке до входной двери — он все же не мог выкинуть из головы мысль, что, несмотря на все минусы, которые он старательно приписывал Гермионе, было в ней нечто особенное… У Драко нередко возникало такое странное чувство, что они знают друг друга. Знают не так, как бывшие однокурсники или случайно сведенные судьбой для мимолетно знакомства люди, а именно знают. Если бы их жизнь не сыграла с ними злую шутку, перечеркнув на корню судьбы и будущее многих ни в чем не повинных людей, то как знать… Может быть, Драко и Гермиона могли быть вместе, любить друг друга. Ведь, черт возьми, по правде сказать, не такая уж они и плохая пара, подумал Драко, отчего на его лице появилась горькая улыбка. Толкнув обшарпанную входную дверь, так никем и не замеченный Драко вышел на улицу. Яркое утреннее солнце ударило Драко по глазам и заставило зажмуриться. Прибавив шагу, Драко уж было собрался пересечь внутренний дворик семейства Уизли, отделяющий его от калитки, за которой можно было бы без проблем трансгрессировать, как вдруг холодный мужской голос заставил его остановиться.   — Кажется, ты покидаешь нас, даже не попрощавшись, Драко? — произнес профессор Снейп. Мысленно выругавшись так, что, услышь это покойная миссис Малфой, она не просто перевернулась бы в гробу, а уж точно закрутилась бы там юлой, Драко, натянув на лицо вежливую улыбку, повернулся к Снейпу и в смущенном жесте развел руки в стороны.   — К сожалению, неотложные дела заставляют меня покинуть предстоящее действо… — начал Драко, стараясь как можно быстрее отделаться от так некстати появившегося Снейпа. При словах Драко Снейп недовольно поморщился как от зубной боли и произнёс:   — Мальчик мой, прошу, уволь меня от этих слащавых завуалированных речей. У меня сейчас возникло такое чувство, что передо мной стоишь не ты, а твой отец. Признаться, очень неприятное дежавю…   — Неужели вас мучает совесть, профессор? За то, что вы предали своего лучшего друга? — даже не пытаясь скрыть сквозившее в голосе презрение, произнес Драко. Устало вздохнув, Снейп провел рукой по грязным волосам и немигающе посмотрел на стоявшего перед ним Драко.   — Я ни в коей мере не снимаю с себя ответственности за произошедшее, но если бы мне пришлось вновь выбирать, я поступил бы точно так же, так как считаю свой поступок верным. Твой отец был не в себе, и его безумие могло бы унести ни одну человеческую жизнь. Я думаю, что ты сам понимаешь это. Если ты считаешь, что я не корю себя, то ты глубоко заблуждаешься. Я сделал все, зависящее от меня, чтобы ты ни в чем не нуждался…   — Действительно, очень благородно с вашей стороны, — процедил сквозь зубы Драко. Сейчас он был очень зол и его злость требовала выхода. Но, будь Драко не так взвинчен, он бы несомненно понял, что Снейп не самый подходящий мальчик для битья. — Как мой опекун, вы прекрасно справились со свой работой… Холодные глаза Снейпа испытующе уставились на Драко, гипнотизируя, лишая всякой возможности двигаться. Хотя, может быть, Драко это только показалось, но спеси явно поубавило.   — Именно как твой опекун я и хотел с тобой поговорить. Но ты всё время очень занят. Дома ты не живёшь…   — Я уже большой мальчик, — пробормотал Драко, но Снейп, казалось, не услышал его или, по крайней мере, сделал вид, что не услышал.   — …, а теперь ещё твоя новоявленная невеста Грейнджер…   — Её зовут Гермиона…   — …я очень надеялся, что ты перестал пускать деньги на ветер и делать глупости, но, как выяснилось, я ошибся, — продолжал Снейп. Только одному Богу известно, каких усилий стоило Драко держать себя в руках и не сорваться на Снейпа, севшего на своего любимого «конька». Снейпа было хоть хлебом не корми, дай кому-нибудь вправить мозги. Но Драко уже давно вышел из того возраста, когда его можно было поставить в угол за малейшую провинность.   — Северус, мне нужно идти, я уже и так достаточно задержался. Поэтому, если вас не затруднит, не могли бы вы опустить всю лирику и перейти прямо к делу, — возвращая голосу прежние учтивые нотки, произнес Драко.   — До меня дошли слухи, что ты связался с Шейленом. Ты можешь мне это как-нибудь объяснить? — Снейп был зол, но внешне оставался вполне спокойным, отчего по спине Драко невольно побежали мурашки. Несмотря ни на что, Снейп всегда умел вселять в окружавших его людей страх и уважение.   — А что в этом такого? — пожал плечами Драко. — Вполне прибыльный бизнес. Не хуже, но и не лучше, чем все остальное.   — Неужели? — произнес Снейп голосом, из которого просто сочился яд. — С каких это пор занятие проституцией стало обычным делом?! Или, может, ты мне ещё скажешь, что не знал, что это противозаконно?! При последних словах Снейпа Драко испуганно вздрогнул и с опаской оглянулся по сторонам, проверяя, нет ли по близости лишних ушей.   — Не могли бы вы так не орать об этом? — недовольно произнес Драко. Ухмыльнувшись, Снейп произнёс:   — Не дёргайся. Предугадывая, какой оборот примет наш разговор, я наложил на нас Чары Невидимости, да к тому же, ещё и звукоизолировал нас. «Проклятье! Да когда же он успел?!» — невольно подумал Драко.   — Это называется беспалочковая магия, — ответил на его немой вопрос Снейп. Спохватившись, Драко поспешно поставил мысленный блок, предотвращая попытки Снейпа вновь прочесть свои мысли.   — Весьма предусмотрительно, — прокомментировал действия Драко Снейп.   — Благодарю, учился у лучших. Улыбнувшись, Снейп произнес:   — Ну, раз теперь нам ничто не мешает, предлагаю продолжить наш разговор в более удобном месте. Вон та беседка вполне подойдет.   — А у меня есть выбор? — задал риторический вопрос Драко.

***

Бедная-бедная мисс Грейнджер, уже второй раз брошенная хоть и фиктивным, но все же женихом, лежала, раскинувшись на кровати, не мигая, уставившись в отвратительный голубой с желтыми разводами в тех местах, где протекала крыша, потолок. Рука Гермионы, будто живя собственной жизнью, невольно потянулась к бархатному кошелю и сжала его. Ощутив под пальцами гладкую округлость монет, Гермиона нахмурилась. Несколько минут назад Гермиона, повинуясь минутному порыву, кинулась пересчитывать галеоны. Сделала она это скорее для собственного успокоения, чем для чего-либо ещё. Но это не принесло ей ожидаемого облегчения: Драко не взял себе ни кната из её денег. Данный факт Гермиону ничуть не успокоил, а, напротив, разбередил и так уже отрывшуюся душевную рану. Были правы те, кто говорил, что копание в себе до добра никогда не доводит, и Гермиона Грейнджер испытала это на собственной шкуре. Уткнувшись в подушку, Гермиона застонала. «Благородный Драко Малфой удалился с высоко поднятой головой, оставив старой перечнице Грейнджер её жалкие деньжата. Хотя, если подумать, не такие уж они и жалкие!» — с горечью подумала Гермиона, и на глаза у неё опять невольно навернулись слезы.   — Все, хватит! — воскликнула она и яростно замотала головой, отчего её и так далекие от идеала волосы разметались по подушке. — Ну почему, почему я не могу перестать думать об этом слизеринском хорьке? — произнесла Гермиона, размазывая по щекам горячие слезы. — Этом заносчивом, мерзком, самовлюблённом… — всё продолжала Гермиона, мысленно представляя перед собой образ Драко: его светлые волосы и серые глаза, изогнутые в полуулыбке-полуухмылке губы, сильные и горячие руки, нежно скользившие по её коже, вырисовывая какой-то одному ему ведомый узор. Голос, тихий и обволакивающий, словно кашемир, и слова… слова, которые он шептал ей в ту ночь. Гермиона не могла в деталях вспомнить, что именно это было, но это не имело ни тогда, ни сейчас никакого значения. Она хотела только чувствовать горячее дыхание Драко, его страстные и влажные поцелуи, требовательный язык… Гермиона провела пальцами дорожку по своей коже от живота до груди, пытаясь вспомнить прикосновения Драко, чтоб вновь почувствовать тот неистовый жар. Но как бы Гермиона ни старалась, она не могла возродить те ощущения, которых она так жаждала. От собственного бессилия и неудовлетворенности Гермиона обиженно застонала. Повернувшись на бок, Гермиона обняла руками подушку и зарылась в неё лицом. Белье ещё сохранило запах терпкой туалетной воды Драко, и Гермионе на мгновение показалось, что Драко сейчас лежит рядом с ней.   — Как же мне его не хватает, — пробормотала Гермиона. — Мерлин, я так хочу, чтобы сейчас он был рядом со мной. Пускай он высмеивает, отпускает едкие замечания в мой адрес, пытаясь побольнее уколоть. Мне все равно… Лишь бы он был рядом… «Да уж, как говорится, любовь зла, — дал знать о себе внутренний голос Гермионы. — Я думала, что ты умнее. А ты просто размазня — растаяла после нескольких красивых слов и парочки поцелуев. Ты мне противна!!!»   — Ну и пусть, — не стала спорить с собой Гермиона. — Да я сама себе противна. Но я и так слишком долго врала себе. Я была трусихой, боясь признать, что мои чувства к Драко — это не просто симпатия или дружба, а… любовь, — последнее слово далось Гермионе с большим трудом. «Любовь, — с презрением повторил внутренний голос. — Много ли ты хорошего в жизни видела от своей любви? Твоя первая и единственная, как ты считала, любовь за твоей спиной трахала эту потаскушку Лаванду Браун да ещё после это смотрела на тебя своими честными водянистыми глазками, рассказывая про работу и усталость. А ты верила, верила как последняя дура. Ха… Быстро ты забыла тот нож, который он всадил тебе в спину да ещё и провернул лезвие, чтоб побольнее было. И эту боль тебе причинил всего лишь Рон Уизли. Бесхребетный тюфяк без капли воображения и здравого смысла. А сейчас… Сейчас наша Гермиона, видите ли, влюбилась не в кого бы то ни было, а в самого Драко Малфоя. Ничему жизнь тебя не учит. Разве ты не слышала поговорку „Красивый мужчина — чужой мужчина“? А?»   — Ну и пусть, — продолжала повторять, как загипнотизированная, Гермиона. «Что „пусть“? — не унимался голос. — Ау-у-у, раскрой глаза, слепец! Где сейчас твой Малфой?! Оглянись — видишь его? Нет? Естественно, как же ты его увидишь, если он сбежал! Бросил тебя, бестолочь, и смылся. Как говорится, сделал ручкой „бай-бай“ — и поминай как звали. Ну и что ты будешь делать? Побежишь за ним? Кинешься ему на шею и будешь умолять не бросать тебя, а?»   — Да, именно так я и сделаю! Надеюсь, он еще здесь и я успею догнать его и все объяснить. Он поймет, поймет, что я не хотела его обидеть. Господи, какой же я была дурой… — простонала Гермиона, буквально вскакивая с кровати. — Ничего не замечала. У меня на глазах просто как шоры были надеты. Ведь Драко, он… неужели я ему тоже небезразлична? «Ага-ага, держи карман шире. Как же, раскатала она губу. Ну-ну, не хочешь меня слушать, так валяй — иди, догоняй своего Ромео. Только учти: чем бы всё это ни обернулось, больно, как всегда, будет только тебе. Все мужчины одинаковы, а твой Малфой — самый яркий представитель семейства „самец обыкновенный“. Переспал с тобой, получил, что ему надо — и „адьёс“…»   — Нет! Я чувствую, чувствую, что это не так, — осторожно, будто ступая по битому стеклу, произнесла Гермиона. «Интуиция? Ну… для человека, всегда опирающегося только на материальные факты, это о-о-очень весомый довод».   — Хватит наговаривать! Ты прямо как старая бабка! — возмутилась Гермиона, натягивая на себя голубое слегка помятое платье. «Бабка?! — возмутился голос. — Да я твой здравый смысл! Мне вообще непонятно, как бы ты без меня жила все эти годы! Я, как поплавок, не даю тебе кануть в пучину безумия, как стрела…» Гермиона была уверена, что ей предстояло бы услышать ещё не одно красочное сравнение значимости здравого смысла в её жизни, как вдруг внутренний бой с самой собой прервал требовательный стук в дверь. От неожиданности Гермиона так бы и подпрыгнула на месте, но полунадетая на правую ногу туфля помешала ей это сделать.   — Драко, — пробормотала Гермиона одними губами, — неужели он вернулся?.. Не отдавая себе отчет, Гермиона с улыбкой ринулась к двери и с силой распахнула её.   — Рон… — разочарованно протянула она, когда перед её глазами предстало веснушчатое лицо Рона. — Что тебе здесь надо? — холодно произнесла Гермиона, даже не пытаясь скрыть сквозившее в голосе разочарование. Глядя на Рона, Гермиона почувствовала, как ее сердце сделало кульбит и упало, разбившись на тысячу мелких осколков. Рон как всегда остался верен себе и, даже не заметив разочарование, сквозившее в каждой черточки лица Гермионы, беззлобно отодвинул её и, пройдя в комнату, без приглашения уселся в заваленное вещами плетённое кресло.   — А у тебя здесь миленько, — произнес он, обводя взглядом хаос, творившийся на чердаке. — Приятно видеть, что ты не такая уж и идеальная. Гермиона устало вздохнула и прикрыла за Роном дверь, догадываясь, что быстро уходить он не собирается. Как же Рон раздражал её в этот момент! Ну почему он пришел именно сейчас, тогда, когда у неё каждая минута на счету? Пока она будет разглагольствовать тут с ним, Драко уже и след простынет.   — Рон, ты так и не ответил, что тебе надо. Знаешь, у меня сейчас мало времени, так что если это что-то не срочное, то я прошу тебя, давай отложим наш разговор. Я и вправду очень спешу…   — Нет, — воскликнул Рон и так быстро вскочил с кресла, что Гермиона, сделавшая несколько шагов ему на встречу, невольно отшатнулась, — Герм, послушай, я много думал…   — Думал? — невольно переспросила Гермиона.   — Ну, думал о нас, — решил уточнить Рон.   — А, ну раз о нас… «Боже…» — мысленно простонала Гермиона. — Кхм, кхм, — откашлявшись, Рон продолжил: — Гермиона, как я уже сказал, я много думал и понял, что наше расставание было ошибкой!   — Неужели?   — Да. Как ни крути, мы с тобой идеальная пара. Как иголка с ниткой, как вилка с ложкой, как котлета с пюре, — пафосно произнес он.   — Котлета с пюре?! — не поверила своим ушам Гермиона. — В жизни своей не слышала ничего более ужасного. Но Рон её как будто не слышал, продолжая гнуть своё.   — Я думал, что мои чувства к тебе давно угасли, но когда я увидел тебя рядом с этим сивым ублюдком, в моей душе что-то лопнуло и я понял, что ты мне по-прежнему небезразлична, что мы как две половинки…   — Как котлета с пюре, — пришла ему на выручку Гермиона.   — Да! — обрадованный подсказке, воскликнул Рон и, схватив Гермиону за руку, крепко сжал её пальцы в своих. — Видишь: ты понимаешь меня с полуслова.   — Еще бы, — не стала спорить Гермиона, ловко выдёргивая свою ручку из цепких пальцев Рона. — Рон, скажи мне: а с Лавандой ты тоже был как котлета с картошкой или у вас все было более прозаично: переспали — разошлись? А? Как говорится, вопрос Гермионы пришелся не в бровь, а в глаз — Рон так и застыл с открытым ртом, явно не ожидая, что его лирический разговор примет такой крутой оборот. Глядя на растерянность, отразившуюся на лице Рона, Гермиона не без удовольствия усмехнулась. «Боже, как же он жалок! И я потратила на это ничтожество столько лет!» — пронеслось у неё в голове.   — Герми, ну, я это… Ты же понимаешь, я ведь мужчина…   — Не называй меня «Герми»! — взвизгнула Гермиона, отчего Рон, так и подскочив на месте, испуганно по инерции сделал несколько шагов назад. — Это больше напоминает мне кличку какой-то собачонки, нежели человеческое имя!   — П-прости, — запинаясь, произнес Рон и, громко сглотнув, вылупился на Гермиону во все глаза.   — Прости? И это все, что ты можешь мне сказать? — поинтересовалась Гермиона.   — Я… Может, я лучше пойду? — спросил Рон, пытаясь обойти Гермиону и ловко прошмыгнуть в дверь.  — Нет уж, дорогой, не ты ли хотел поговорить? — елейным голосом поинтересовалась Гермиона. — Так давай поговорим. Хотя лучше буду говорить я. Давай уже расставим все точки над «и». Когда я ехала сюда, я, признаться, в глубине души ещё хранила какое-то чувство к тебе. Мне казалось, что это чувство — любовь. Но сейчас… сейчас, глядя на тебя, я уже понимаю, что эта была в лучшем случае привязанность, а скорее всего, просто привычка. Привычка. Ты столько лет был рядом со мной, что я перестала представлять свою жизнь без тебя. Я вставала — ты был рядом, засыпала — ты тоже рядом. Изо дня в день, из года в год, а потом тебя не стало. Это чувство было подобно тому, как если бы мне просто отрезали руку. Руку, которая была частью меня, такой же частью, как и ты… Мерлин, хотя кому я это все сейчас говорю? Ты вылупился на меня как баран на новые ворота. Я просто уверена, что ты даже и не представляешь, о чем я сейчас толкую. Но самое смешное то, что я поняла это слишком поздно, лишь после того, как встретила его, а может, когда потеряла… Я была такой дурой, что аж самой тошно… Ты меня понимаешь? Рон не понимал, Гермиона могла даже и не спрашивать его об этом. Он никогда не понимал её. Для него Гермиона со всеми ее чувствами всегда казалась слишком сложной. У Рона все было намного проще, для него существовало только два цвета. Белое — это белое, черное — это черное. Любить — значит, любить, а ненавидеть — значит, ненавидеть. Полутона были ему чужды. Как бы скверно это ни звучало, но Гермиона всегда в глубине души считала себя лучше него. Для её сознания не было установлено четких границ, так же как и для Драко, в то время как Рон всегда безвылазно сидел в своей скорлупе. Как жаль, что Гермиона поняла это слишком поздно.   — Прости, Рон, — произнесла Гермиона и ласково, почти по-матерински поцеловала Рона в губы. — Я надеюсь, что ты ещё встретишь женщину, которая полюбит тебя, будет принимать и разделять твои чувства и увлечения. Я искренне желаю тебе счастья. А теперь прости. Мне надо закончить ещё одно дело… Гермиона робко улыбнулась Рону и, развернувшись, направилась к двери. Повернув входную ручку, Гермиона услышала у себя за спиной голос Рона.   — Я видел, как он разговаривал со Снейпом в саду, — произнес он. — Надеюсь, что с ним ты будешь счастливее, чем со мной.   — Спасибо, — пробормотала Гермиона, не поворачивая головы. Выпрямив плечи и приподняв подбородок, Гермиона открыла дверь и вышла в коридор. Дом начал оживать: повсюду туда-сюда уже шныряли гости, большую часть которых Гермиона даже и не знала. Но откровенно говоря, ей не было до них абсолютно никакого дела. Единственное, что сейчас всецело занимало Гермиону — это Драко. Выбежав из дома в сад, Гермиона остановилась, высматривая по сторонам знакомый силуэт. Но никого даже отдаленно похожего на Драко она не замечала. «Я его упустила», — в отчаянии подумала она, ощущая, как к горлу предательски подступил комок, мешая ей нормально дышать.   — Не меня ищите? — услышала она за спиной знакомый мужской голос. Гермиона так резко повернулась, что у неё закружилась голова. Если бы Снейп ловко не подхватил её под руку, то Гермиона непременно упала бы.   — Профессор Снейп, — пробормотала Гермиона.   — Жаль вас разочаровывать, но это действительно я. Вижу, вы желали увидеть кого-то другого, — учтиво поинтересовался он, по-прежнему продолжая поддерживать её под локоть.   — Вовсе нет, — выдавив из себя фальшивую улыбку, сказала Гермиона.   — Лжете, — почти ласково произнес Снейп. — Причем очень неумело лжете. Вы хоть мысленный блок поставили бы, а то мне даже как-то неловко. Хотя какой смысл в блоке, когда у вас все и так на лице написано, — усмехнулся Снейп.   — Неужели? — задала риторический вопрос Гермиона, но блок все-таки поставила. — Я, конечно, рада была повидаться, но мне придется вас оставить. Я должна ещё кое-кого найти. Прошу извинить меня… Улыбнувшись Снейпу, Гермиона завертела головой в поисках Драко, надеясь, что он не успел ещё уйти слишком далеко.   — Если вы ищите своего жениха, то его здесь нет. Он уехал, — будничным тоном сообщил Снейп и, развернувшись, зашагал по направлению к дому. — А, кстати, — вспомнил он, — Драко просил у вас прощения за то, что не смог лично попрощаться — неотложные дела, знаете ли…   — Значит, он все-таки уехал, — в отчаянии пробормотала она. — Я не успела…