der Herrgott

      Пожалуй, нет ничего отвратительнее, когда в родной постели не можешь найти себе места, перескакивая по полночи из стороны в сторону, не имея возможности уснуть, при этом глаза уже слипаются, а организм неумолимо чувствует усталость и бессилие перед бодрствованием. Это состояние Итачи Учиха знал лучше многих и ненавидел больше любых других факторов в своей жизни. Нескончаемая бессонница вошла в жизнь и атаковала почти каждую ночь, лишая возможности выспаться по-человечески. Итачи в который раз перевернулся с одного бока на другой, медленно моргая отяжелевшими глазами. Он медленно вдыхал кислород, прищуриваясь от неприятных ощущений. Приступ мигрени застал врасплох с самого утра и не отступал до сих пор, из-за чего Итачи весь день был не в состоянии жить привычным для себя образом, то и дело боль яркими вспышками одолевала организм, делая невыносимой окружающую обстановку, которая до этого была Итачи привычной и обыденной. Он еле дождался вечера, окончания рабочего дня, и сразу же поспешил домой, лишь бы как можно дальше от шума, создаваемого другими людьми и не только. Ничего не может быть отвратительнее и кошмарнее нескончаемого гула, каких-то резких действий, спешки. Шум. Как же он ненавидел одно только слово с тех пор, как началась мигрень. И если раньше она проявлялась не так часто и хватало таблеток, выписанных врачом, чтобы заглушить их, то сейчас приступы участились, приходилось увеличивать дозу и время от времени прибегать к специальным терапевтическим процедурам. Только вот Итачи чувствовал, что это напрасная трата времени, потому что толку было мало. И снова измученный Учиха повернулся на спину и коротко почти не слышно простонал от боли в голове, которая, казалось, отдаёт во всём теле, лишая его любых сил. В такие моменты Итачи задумывался, с чего вдруг всё началось и почему это происходит именно с ним. И, самое главное, как, как чёрт возьми, избавиться от этого, Таблетки, лечение, врачи... всё брехня. Оставалось только начать молиться от безысходности. Сейчас, когда болезнь обострилась и с каждым разом доставляла всё более тяжёлые ощущения, Итачи и в самом деле готов был взывать к Богу. Полностью закрыв глаза на какое-то время, он задумался о духовном и о реальной силе Всевышнего, но в этот же момент совершенно противоположная мысль, пожалуй, более близкая к реальности, атаковала его почти переставшую соображать голову: зачем молить Бога о помощи, если Он сам посылает людям различные испытания, проверяя их на прочность и выдержку. Получается, сам создаёт проблемы, чтобы потом отчаявшиеся просили Его помочь избавиться от них. Да, ведь Господь не только дарует, но и отнимает.

Твоё величие делает меня ничтожным Ты можешь стать моим карателем

      Итачи распахнул глаза, когда очередной приступ боли с новой силой ударил в голову. Идиот, о чём ты думаешь, просто возьми таблетки с полки и выпей. Его тело оставалось неподвижным, он не спеша пробежался взглядом по белому потолку, который сейчас казался ему далёким и недосягаемым. Это невозможно, начинаешь терять рассудок, и правда, стоит принять таблетки. Итачи медленно повернул голову влево и увидел на небольшой прикроватной тумбочке ту самую пластину таблеток, мысль о которых только что перебила все непонятные мысли Боге. Теперь осталось только найти в себе силы приподняться и дотянуться до лекарства и наполненной наполовину бутылочки с водой. Тяжело дыша, Учиха всё-таки приподнялся на одном локте, чувствуя очередной приступ, и, стиснув зубы, дотянулся за таблетками. Когда Итачи почувствовал в руке заветную пластину, он облегчённо опустился на кровать, чётко ощущая, боль на мгновенье отступила, стоило ему принять горизонтальное положение. Но лишь на мгновенье. Но пластина оказалась пустой. Итачи раздосадовано вздохнул, поняв это. В самый неподходящий момент, когда состояние просто невыносимое, что ещё чуть-чуть и станет больно дышать. Он понял, что, кажется, перестал контролировать, когда и сколько глотает эти таблетки, лишь бы унять боль. Итачи вновь повернулся на бок, пытаясь сообразить, что делать, если лекарства нет, а приступы продолжают атаковать. Эти секунды стали для него самыми невыносимыми, наполненными безысходностью, когда единственное спасение исчезло, как вдруг его осенило. Три пачки таблеток, принесённые Сакурой прошлым вечером. — Но как ты их достала, они выдаются только по рецепту? — Спасибо знакомой фармацевтке. В последнее время ты стал пить их чаще, вдруг последняя закончится в самый неподходящий момент, так что пусть будет на запас. Мы с Саске очень переживаем за тебя.       Как в воду глядела. При всём желании Итачи не смог бы выразить словами, насколько он был благодарен сейчас жене брата, которая буквально спасла его. Вот только дойти бы до кухни, что казалось Итачи просто немыслимым, учитывая, с каким трудом далось ему приподняться минутами ранее. Дурень, почему только не додумался сразу возле кровати положить. Точно, они с Сакурой тогда сидели на кухне и было не до этого. Господи, пожалуйста, помоги. Учиха обречённо выдохнул, немного безумными глазами смотря куда-то в одну точку напротив, прокручивая в голове эту фразу как мантру. И вот он уже стоял возле кровати, собираясь сделать первый шаг к двери. Кухня. Таблетки. Облегчение. Теперь эти три слова, не переставая, крутились у него в голове всё то время, пока он добирался до кухни, периодически опираясь руками о стену. Итачи чувствовал себя роботом, которому задают информацию, неспособным мыслить чётко и многогранно. После принятия лекарства ему оставалось лишь надеяться, что это пройдёт и всё станет как прежде. Он взял с собой одну упаковку и так же медленно, не в силах идти быстрее, дошёл до спальни и опустился на постель, ожидая желанного результата. Господи, спасибо. Итачи всё ещё держал в руках эту самую упаковку принесённую Сакурой и разглядывал её, слабо понимая, зачем. — Спасибо, правда. Уверен, от них скоро не останется и следа. Итачи мог поклясться, что в этот момент увидел печаль в её глазах от осознания того, что он прав. — Главное, чтобы помогло. Я правда хочу тебе помочь, и Саске тоже. И я верю, что ты выздоровеешь. Саске, дорогой братишка, тебе крупно повезло с ней.       Почему-то Итачи вдруг вспомнил, что тогда его посетила эта мысль. Возможно, потому что подобные мысли время от времени посещали его нездоровую в прямом смысле голову. Ужасно подло и низко по отношению к брату думать в таком ключе о его жене, но Итачи точно знал, что будь у него больше ума несколько лет назад, он бы точно не упустил Сакуру и ему не пришлось бы сейчас с еле подавляемой ненавистной завистью смотреть на брата и хотеть оказаться на его месте. Но он никогда в этом никому не признается, потому что и так чувствует себя последней сволочью. Итачи удручённо поджал губы, снова думая об этом. А ведь вполне возможно, что Господь таким образом наказывает его. За лицемерие по отношению к Саске, за неподобающие мысли о Сакуре.

я разрешаю тебе наказать меня

      Итачи почувствовал, как на душе становится паршиво. И всё же грустно осознавать, что кому-то всё, а кому-то ничего, кроме боли как физической, так и моральной. Пытаясь подавить в себе эти мысли, Итачи уснул, чувствуя действие лекарства в то время, как за окном постепенно собирался рассвет.

Господь дарует, но даёт Он только тому, кого любит.