Milk and Honey

      Резко распахивая глаза, Кара за долю секунды села по-турецки на кровати, умудряясь почти не запутаться в одеяле. Сдувая отросшую челку со лба, девушка шумно выдохнула, оглядываясь вокруг себя. Комната была залита серым светом, что просачивался из неплотно зашторенного окошка. Шумно выдохнув, Делевинь рухнула обратно на постель, раскидывая руки и ноги. Лёжа в позе морской звезды, она кое-как дотянулась до телефона, разблокировав его и смотря на время. Цифры на экране сонно показывали «8:23». Кладя одну руку на лицо, девушка старалась отвязаться от послевкусия весьма неожиданно-ожидаемого сна, что опутывало сознание и всё её тело тонкой паутиной.        Прошедшая ночь была явно не самой лучшей в её жизни. После того, что произошло в спальне Гарри, Кара убежала в ванную, оперативно укладываясь со всеми процедурами за 15 минут. Прячась в комнате, временно отданной ей хозяином дома, она прислушивалась к звукам в коридоре. Музыкант отправился после неё в душ, потом ещё минут 10 не пойми, чем занимался, расхаживая по дому, а после всё стихло. Мысленно договорившись с внутренним голосом отложить все разборки на утро, Каре удалось уснуть только к двум часам ночи. Остальное время перед закрытыми глазами мелькали картинки того, что было между ней и парнем, спящим сейчас в другой комнате и видения того, что могло бы быть после. И вообще…       Откидывая одеяло, поднимаясь с кровати, в первый момент зябко передернув плечами от царившей в комнате прохлады, Делевинь раздраженно фыркнула, замечая мокрое пятнышко в том самом месте, на нижнем белье. Поправляя всю ту же белую майку и натягивая красные шорты, в последний момент взятые из дома (как оказалось не зря), она бесшумно выскользнула за дверь, мельком подумав о том, что в таком виде лучше было бы перед Стайлсом не появляться. Ну, извините, одеяние монашки осталось дома, ничего не поделать.         Проходя по длинному коридору, расчесывая слегка влажные волосы после скорого утреннего душа пальцами, ненадолго останавливаясь перед комнатой музыканта, девушка прислушалась к звукам за дверью. То, что бодрствует сейчас она одна, Делевинь не сомневалась. Убедившись, что парень ещё спит, она спустилась вниз, сворачивая на кухню. Что бы между вами ночью не произошло, а кормить мужика всё равно надо.        Нарезая ветчину для омлета, девушка пыталась успокоить гудящий рой мыслей в голове. Хоть сколько-нибудь адекватно воспринимать окружающий её мир у неё не получалось. Мысли то вяло перетекали, то бесновались, путаясь и ускользая, образовывая огромный клубок, распутать который было весьма непосильной задачей. Ловить и обдумывать какую-то из этих фантомных змей не было ни сил, ни желания.        Ставя турку с кофе на плиту, мысленно радуясь, что внизу намного теплее и ей всего лишь нужно будет проснуться, а не думать о том, как бы ещё согреться, Кара накрыла шипящий на сковородке омлет прозрачной крышкой, предварительно смешав его с нарезанной ветчиной. Опираясь о столешницу, Делевинь шумно вдохнула. Задержала дыхание. Дозированно выпустила воздух из легких. Досчитала до десяти. И едва успела выключить конфорку, хватая турку за ручку относя её к раковине, наблюдая, как шипящий тёмный напиток плещется на поверхности, готовый вот-вот потечь по краям, капая некрасивыми лужицами на дно металлической раковины.        Разливая ароматный кофе в высокие чашки, после отправляя бесполезную теперь турку в раковину, Кара сняла омлет с плиты, оставляя его под крышкой, ставя на выключенную конфорку. Беря в руки кружку, подув на поверхность тёмно-коричневого напитка, девушка сделала маленький глоток, тут же отпрянув, тихонько пошипев на то, что кофе неприятно обжег губы. Тихие, шаркающие шаги за спиной, заставили её напрячься, сильнее сжав бока кружки, не обращая внимания на то, как разгоряченная керамика обжигает ладони.        Сонно покачиваясь и стороны в сторону, отчаянно зевая в кулак, Гарри остановился в проходе, внимательным взглядом изучая спину девушки перед ним. Молча проходя к холодильнику, доставая оттуда упаковку апельсинового сока, делая несколько больших глотков прямо из горла, он сверлил её висок взглядом, будто бы хотел прожечь её насквозь.        - Доброе утро.        - М? А, да, доброе, – смущенно отозвалась Кара, разворачиваясь, опираясь спиной о столешницу, упорно смотря в свою чашку.        - Как спалось?        - Да нормально, – как-то заторможено ответила девушка, бросив косой взгляд в сторону музыканта. – Ты бы, это, осторожнее. Он холодный, – кивнув на упаковку с соком проговорила она, напряженно наблюдая за тем, как парень отставляет ненужную более коробку в сторону.        - Угу.        Момент, когда молодой человек оказывается рядом с ней, подходя почти вплотную, она не отслеживает. И когда, он мягко забирает из её рук кружку, ставя её куда-то рядом, тоже. Она часто поверхностно дышит, смотря в его зелёные глаза и, вцепившись руками в деревянную поверхность стола позади себя, замечает, что пчелиный рой мыслей в голове куда-то растворился. На его место пришла белая пустота и звенящая тишина. Опираясь руками по обе стороны от неё, он наклоняется ещё ближе, обдавая её приоткрытые губы своим теплым дыханием.         - Как ты себя чувствуешь? – почти шепча спросила девушка, внутренне содрогаясь от того, как прозвучал её голос. О да, самое время спросить именно это.        - На удивление, неплохо, – в тон ей отвечает певец, коснувшись кончиком своего носа её.        Облегченно, насколько возможно это было в данной ситуации, выдыхая, Кара улыбается, прикрывая глаза.        А в следующую секунду она замирает, забывая, как дышать, крепче сжав пальцами стол, когда Гарри, слегка наклоняясь, мягко коснулся её губ своими. Сгибая руки в локтях, сокращая и без того мизерное расстояние между их телами, он обдает её кожу горячим дыханием, а она просто не понимает, что ей делать и как реагировать на всё это. Он целует её почти нежно, почти невинно, осторожно, мешая её участившееся дыхание с момента его появления на кухни со своим.        Через несколько мгновений напряженного бездействия, она запускает руки в его волосы, путаясь в кудрях, пропуская сквозь пальцы, в конечном итоге вытягивая их, руки, и скрещивая. Ей приходится подняться на цыпочки, чтобы хотя бы попытаться «убить» разницу в росте. Она открывает рот чуть шире, встречая его язык, мягко касаясь его своим. Отвечая на такой утренний, мягкий, сонный, но настойчивый поцелуй, она ощущает, как сердце под хрупкой клеткой ребер трепещется, словно маленький флажок на ветру, а так некстати закружившаяся от всего происходящего голова хочет раствориться во всех этих ощущениях, во всём этом состоянии вязкого, серого, зимнего утра.        Сильнее прижимаясь к девичьему телу перед собой, Стайлс начинает откровеннее целовать её, пробираясь руками под ткань её майки, без стеснения начиная поглаживать кожу. В этот момент ему чудится, будто весь мир замер, даже не прекращавшийся с ночи снегопад остановился, наблюдая через окно за происходящим в просторной и светлой кухне. Вообще-то ты хотел с ней поговорить. Спокойно поговорить, как обычные люди разговаривают, мать твою. А не лезть к ней целоваться, прощаясь с разумом от прикосновений её губ. Он не контролирует свои действия, но в следующий момент ему хочется придушить себя на месте.        - Что у тебя с Кендалл?        Гарри, ты дурак.        - Что? – сорвано выдыхает Делевинь смотря помутневшим взглядом на него.        - Что у тебя с Дженнер?        - Т-ты… ты серьёзно сейчас? – распахивая глаза возмущенно вскрикивает Кара, отпихивая от себя парня.        - Я должен был это спросить, – как ни в чём не бывало говорит музыкант, садясь за стол, смотря на то, как девушка, раздраженно дыша, раскладывает омлет в тарелки.        - Ничего, – сквозь зубы шипит она, ставя перед ним завтрак и чашку с чуть остывшим кофе.        - А если серьёзно?        - А если серьёзно, то это не твоё дело! – с неприкрытой злостью выпаливает Делевинь, садясь напротив него, хлопнув ладонью по столу.        - Кара…        - Ты заебал. Ничего у меня с ней не было. Мы просто дружим. Дружили, вернее.        - Дружили?        - Мы не общаемся сейчас. Скажем так, крупно поссорились. Не спрашивай причину, всё равно не скажу. Сейчас нас не связывает абсолютно ничего, кроме неплохих совместных воспоминаний и… тебя. Ну, то есть, отношений с тобой. Бывших.        Нет, она не врала сейчас никому. Никому, кроме себя. От последних слов, звонким эхом отдававшихся в голове становилось не по себе. «Бывших». Бывших отношений. Она была до последнего не уверенна в том, что это правда. Но и отрицать то, что её сердце предательски замирало от одного его взгляда, тоже было невозможно. Девушка чувствовала ещё злость на парня за то, что он вообще завел этот разговор, но подкрадывающееся ощущение того, что эта, и другие гневные эмоции, что сейчас бушуют в её голове распадутся на мелкие, незаметные атомы, раскрошатся на детали, растворяясь в утреннем холоде не покидало её ровно до того момента, как парень заговорил.        - А в последнем ты уверена? Не я вчера вырубил свет в спальне и набросился с поцелуями на тебя, сидя верхом. И как же это надо было поссориться с Кендалл, что ты так огрызаешься, стоит завести разговор на эту тему?        - Значит так, – глубоко вдохнув и выдохнув, процедила сквозь зубы девушка, закрывая ненадолго глаза, после смотря исподлобья на молодого человека. – Я смотрю, тебе гораздо лучше. Значит, я могу спокойно ехать домой. С остальным ты справишься сам. Посудомоечную машину тоже сам загрузишь. Я вещи собирать. – оперативно поднимаясь из-за стола, отправляя уже пустую тарелку в раковину, следом выливая туда оставшийся в чашке кофе, бросила через плечо девушка, демонстративно проходя мимо парня.        - Стой, – схватил её за руку Гарри, крепче сжав запястье, когда Делевинь попыталась вырваться. – Прости. Я не хотел тебя обидеть, правда. Не уезжай сегодня. Я ещё себя неважно чувствую, у меня температура тридцать семь и три, я недавно мерил. Останься хотя бы на этот день. И да, если тебя так бесят разговоры о Кендалл, то я больше не буду. Хотя, когда злишься, ты становишься очень сексуальной.        Да ты заткнёшься когда-нибудь, нет? Пошляк.        Без разговоров дернув рукой, освобождаясь от его хватки, Кара бросила что-то вроде «Ок, уговорил», не глядя в сторону певца и своей фирменной модельной походкой вышла из кухни. А парень остался сидеть, отхлебывая уже холодный кофе из чашки, смутно догадываясь о том, что причина столь внезапного конфликта девушек сейчас сидит на его кухне со спутанными кудрями, пьёт кофе и носит имя Гарри Стайлс. А ещё он понимает, что его болезнь уже явно нельзя назвать простудой. Его болезнь разгуливает по дому в белой майке и красных шортиках, дуется на него и наверняка не понимает, что он просто сходит с ума. 

***

      Тихий день-вечер за просмотром какого-то дебильного кино. Просто прекрасно. Гарри не так себе представлял этот день. Он надеялся хотя-бы нормального поговорить с Карой, а не как утром. Но, Делевинь, видимо не горела желанием общаться с ним, поэтому дав ему указания, что и когда принимать, ушла в свою комнату. Больше она за все эти часа три-четыре ему не попадалась. Но, как говориться, не поминай лихо, пока оно тихо…       - Мандарины хочешь? – спрашивает она, проходя в комнату, удерживая в руках блюдце с мандаринками. Чищенными. Боги…       «Хочу. Но не мандарины, а тебя.»       - Да, давай. Посмотришь со мной фильм? – улыбается он, похлопав рукой по месту на двуспальной кровати рядом с собой.       Фыркнув, ничего не отвечая, она забирается на кровать, перешагивая через него, плюхаясь рядом, тут же удобно устраиваясь. Охрененно мы обижаемся, я смотрю, да?       Бесцельно щелкая каналы, останавливаясь на чём-то более-менее вменяемом, уплетая мандарины, он ощущает тепло её тела рядом с собой, слышит слегка причмокивающие звуки, когда мандарин попадается слишком сочный и его сок стекает с её губ. Держи себя в руках, чувак. Просто. Держи. Себя. В руках. Будь…       - Да твою же мать…       Он поворачивается в её сторону и видит, как она слизывает языком сладкую дорожку от фруктового сока со своей руки, поочередно облизывая пальцы. И снова этот звук. Он сейчас не вытерпит. Не выдержит ведь.       - Что? – вопросительно вскидывая брови, говорит Кара, опуская взгляд на его губы, которые он судорожно кусает, стараясь выкинуть из головы все развратные мысли с её участием.       - Да нет, ничего. Я просто хотел сказать, что… В общем, ты прости меня за тот разговор утром. Я теперь знаю, что ты не любишь говорить про Дженнер, я больше не буду тебя доставать, правда. Тем более, я кажется понял, какова причина твоего разрыва общения с ней.       - Ну-ка, ну-ка, – игриво улыбаясь проговорила Кара, стараясь скрыть вновь появляющееся раздражение.       - Это я? Эта причина- я?       - Чего-о? – в голос рассмеялась девушка, прикрывая глаза.       Бинго. Ты попал в точку. Просто он слишком хорошо знает её и её всевозможные реакции.       - Не придуривайся. Вы же из-за меня разругались в пух и прах? И это…       Договорить он не успевает, потому что к его рту внезапно прижимаются её липкие от мандаринового сока губы. Просто прижимаются, не целуя. Детский сад, вашу мать. Раньше, чем он успевает хоть как-то среагировать, Кара отстраняется, сидя на кровати по-турецки и смотря на него с неприкрытым желанием. С похотью ведь, чёрт…       Блюдце с мандаринами быстро оказывается на тумбочке, а Делевинь прижата к кровати. Он, вторя её действиям, прижимается к губам девушки. Их рты сталкиваются в простом касании, это даже поцелуем не назвать. Просто чмок. Однако такого поверхностного касания очень быстро становится мало. Стайлс не пытается ничего понять, он просто знает, что хочет этого. И она тоже этого хочет.       - Это тебя так разговоры о Кендалл возбуждают? – Да, конечно. Сейчас очень велик риск получить оплеуху и остаться одному, но он был бы не он, если бы не попытался разозлить её ещё больше.       Когда Кара хочет открыть рот, чтобы ответить ему что-то явно неприличное, Гарри раздвигает языком её губы шире, проталкиваясь в её рот, тут же переплетаясь с её языком. Она больно кусает его за верхнюю губу, но продолжает отвечать на поцелуй, посасывая его язык. Пошло. Грязно. Развратно. Божественно.       Они продолжают ритмично сталкиваться языками, губами, порой настолько сильно влепляясь друг в друга, что стукаются зубами. Рукой он пробирается к её груди, несколько раз несильно сжимая её, чувствуя, как в центр ладони упирается сосок. Ах, ты, плохая девочка, тебе не говорили, что нельзя появляться в таком виде перед мальчиком? Перед ещё более плохим мальчиком.       Как только он спускается к её шее, Делевинь не выдерживает и издает гортанный стон. Его любимый звук. Боги, как же он по нему скучал. Она путается пальцами в его волосах, изгибаясь под ним, словно змея. Она прижимается бедрами к его… чёрт, он уже твёрдый. Он раздвигает коленом сильнее её ноги и прижимает его к ней, безошибочно зная, что она уже влажная. Да уж, на смущенную девственницу она сейчас явно непохожа. Да и на человека с нетрадиционной ориентацией тоже.       - Ну и смысл было выставлять себя лесбиянкой и крутить интрижки с Дженнер? – спрашивает он, оставляя расцветать засос на её шее, выбивая из женской груди резкий выдох.       - Стайлс, ещё одно слово из твоего сладкого ротика, и я откушу тебе язык, – рычит она ему в губы, клацнув зубами около его уха, в следующий момент облизывая ушную раковину.       Она царапает его спину сквозь футболку, пытаясь снять эту бесящую её вещь. Он помогает ей, стягивая и откидывая эту тряпку куда-то в сторону. При виде его накаченного тела, её глаза лихорадочно заблестели, и она впивается губами в его шею, руками начиная исследовать, касаясь его мышц. Сильнее вдавливая бедро между её ног, он сам едва удерживается от того, чтобы не выть в голос. Она хрипло постанывает, сжимает его плечи, вгоняя ногти глубоко в кожу, отчего парень шипит.       Инстинктивно он толкается в её бедро, не в силах сдержаться, хрипит и понимает, что всё его болезненное состояние уходит решительными шагами к чёрту. Упираясь лбом в плечо девушки, он позволяет ей делать с его телом всё, что ей заблагорассудится. И Делевинь делает. Оставляет россыпь следов от своих губ на его ключицах, достаточно глубокие царапины на его плечах и лопатках, а ещё стонет от того, что он ритмично вжимается в неё коленом.       В какой-то момент он чувствует в её движениях своеобразную нежность и решает подлить масла в огонь. Он не хочет нежно. Сегодня он хочет грубо.       - И всё же мне просто интересно… – начинает он снова возвращаться к старой теме, но не успевает даже мысль закончить, как чувствует болезненный укус точно по бьющейся с неимоверной скоростью венке на своей шее.       - Стайлс, ты хочешь остаться без сладкого? – Кара приподнимает бровь, чуть отстраняясь.       Девушка тянется рукой к забытой тарелке с фруктами, стягивая оттуда дольку мандарина, зажав её между губами. Она отклоняется, изворачиваясь, когда он тянется за кусочком цитруса и неохотно делится, стоит ему прижаться губами к её губам, откусывая половинку от фрукта. Вкус мандаринового сока вплетается в их поцелуй, пока они катают остатки кусочка оранжевой сладости на языках друг друга. Хватит. Мандарины им больше не нужны.       Она пытается перевернуть его и оказаться сверху, но он прижимает её руки к кровати, не давая пошевелиться. Снимая её майку, которая определенно станет его любимой вещью после всего этого, он припадает губами к обнаженной груди, тут же слыша, как громко и хрипло она застонала. Лаская верхушку напряженного холмика, он пытается вслушиваться в её бессвязный пошлый бред, который неосознанно срывается с её губ. Отпуская её, парень с наслаждением закрывает глаза, когда её руки вновь оказываются в его кудрях. Он всё ещё помнит её самые чувствительные точки и то, как она любит чувствовать себя главной в постели. Маленький распутный доминант.       Он просто не может удержаться.       - Ты слишком много командуешь. И угрожаешь. Кендалл в отличии от тебя - пассив в постели, – снова сравнивает их.       Снова выводит её из себя. Снова ухмылка победителя с оттенком наглости трогает его лицо при виде злой (даже, пожалуй, в ярости) девушки под ним.       - Ещё раз ты вспомнишь эту суку и у тебя ни то, что меня не будет, у тебя секса больше в жизни никогда не будет, – произносит она, кусая его за сосок, посасывая. – Поверь, я об этом позабочусь.       Надо же, какие мы грубые…       - Ты ничего не сделаешь мне, Делевинь. Ты слишком хочешь меня, – будто бы внушая, довольно улыбается он, опуская руку вниз, к её промежности, начиная медленно массировать.       Кажется, она ещё очень многое хочет тебе сказать. Но все слова так и застревают в её горле, а наружу вырывается слишком откровенный и громкий стон. Недолго думая, он буквально срывает с неё шорты, снова начиная круговыми движениями обводить самые чувствительные точки внизу её живота. Как только он стягивает с неё последнюю деталь гардероба в виде белья, то ощущает, как она уже откидывает в свободный полёт его домашние штаны вместе с боксерами. Охренеть, она шустрой стала.       Пользуясь таким замешательством, Кара всё же переворачивает его на спину, оказываясь сверху. Засранка. Она упирается влажными ладонями в его плечи, наклоняется к нему, ни разу нескромно целуя. Её светлые волосы щекочут ему нос, отчего парень морщится, едва успевая отвечать на такой пыл со стороны девушки. Рука девушки слегка подрагивает, когда она берёт его член, начиная медленно опускаться на него.       В этот момент у него в голове что-то щелкает, и он останавливает Кару, ухватившись за её бёдра, приподнимая с себя. Молча, без лишних слов, видя её непонимающий взгляд, он запускает руку под подушку, вытаскивая оттуда маленький, тёмный, квадратный пакетик. Делевинь нетерпеливо выхватывает вещь из его рук, разрывая зубами упаковку, отплевываясь, когда маленький кусочек фольги, зацепившись, прилип к её нижней губе. А Гарри, мать его, чуть не кончает от этого зрелища. Чтобы не сорваться, он закрывает глаза, тяжело вдыхая и выдыхая.       Момент, когда она надевает на него презерватив он упускает из виду. Не понятно как, но упускает. Его глаза изумленно распахиваются, стоит ему почувствовать её, теплую, влажную и тесную вокруг своего члена. Он бьёт кулаками по кровати по обе стороны от себя и, запрокинув голову, рычит, стоит девушке начать двигаться на нём. Размеренно. Медленно. Чёрт. Он уже говорил, что она его болезнь и он, вашу ж мать, хочет ею болеть всегда?       Его терпению быстро приходит конец. С силой сжимая её бедра и упругие ягодицы, он толкается навстречу, упиваясь её стонами и своим именем, что так правильно слетает с её губ. Он входит в неё быстро, резко, не особо заботясь о том, как он сейчас выглядит. А выглядит он действительно так, что Кара может смело чувствовать себя победительницей. Потому что у него подкатываются глаза, намокшая от пота челка, прилипает к его лбу и вискам, он в бреду беспрерывно, хрипло повторяет её имя и то, что она его.       - Твою мать, малышка, как я скучал по тебе… – совершая глубокие толчки, почти кричит парень, стискивая в ладонях её ягодицы.       У него перехватывает дыхание, когда острые ноготки девушки больно впиваются в его грудь, а сама она замирает, едва содрогаясь. Прижимаясь своим лбом к его, она начинает шептать что-то бессвязное, трясясь как в лихорадке. Её внутренние мышцы с силой сжимают его и он, войдя как можно глубже, кончает. Они оба изгибаются, сталкиваясь последний раз, прижимаясь настолько сильно, словно пытаются раствориться друг в друге. Хотя, это, собственно, и происходит.       Кара, тяжело дыша, падает на него, пряча лицо на его грудной клетке. Оргазм бурный, он сносит крышу, разливаясь горячей патокой по всему телу. Стайлс прижимает всё ещё дрожащую девушку к себе, обнимая её, стискивая почти до хруста. Лениво перекатываясь с него на постель, Кара обнимает его липкое от выступившего пота тело, выводя пальцами замысловатые узоры на его груди и прессе. Прижимая её одной рукой ближе к себе, вслушиваясь в потихоньку выравнивающееся сопение в его шею, певец чувствует себя самым, мать вашу, счастливым человеком на этой земле.       - Кара.       Когда девушка поднимает голову, смотря на него огромными, но до чертиков удовлетворенными глазами, музыкант на секунду забывает, как дышать. Именно такой он видел её раньше. Со спутанными волосами, распухшими от поцелуев губами и с неприкрытым удовольствием во взгляде. Чёрт, как же он скучал. Но стоит ему открыть рот, чтобы сказать что-то, как кончики её пальцев прижимаются к его губам, а сама Кара, слегка хмуря брови, произносит.       - Молчи, вот сейчас - молчи. Пожалуйста, – тряхнув головой, сбивая челку на глаза, девушка в упор смотрит на него, слегка вздрогнув, когда молодой человек мягко поцеловал её пальцы на своих губах.       Ничего сейчас не говоря, покорно сдаваясь ей в который уже раз, Гарри старается ещё ближе прижать её к себе, мягко целуя в макушку. И лёжа вот так, посреди кровати, ощущая тепло её тела рядом, он, прикрыв глаза, прокручивает в голове одну и ту же мысль.       «Счастливым нужно быть тихо. Счастье любит тишину…»