Правила моей игры

Дефне

«Это началось с игры». Я до сих пор слышу слова своей собственной фразы, гулким эхом бьющие где-то в глубине мозга. Началось все с игры. Я ощущаю холод, исходящий справа от меня от человека, ставшего для меня целой вселенной. Еще утром я представляла, как он станет моим мужем, как мы будем жить вместе, как у нас появятся дети. Я представляла, как мы будем вместе ходить на работу в "Пассионис", а по субботам уезжать в загородный домик, в котором провели наш первый выходной. Я видела, как весной мы будем гулять под яблоней, а в августе собирать наш персиковый урожай. Как было бы здорово, если бы мы все вместе могли бы выезжать на природу, устраивать пикники, навещать дядю с тетей. Я думала, мы сможем быть счастливыми, несмотря ни на что. Но невозможно построить счастье на лжи, как ни крути. Когда я стояла у алтаря с самым любимым мужчиной на свете – я ощущала свободу. Но нужна ли мне такая свобода? Быть брошенной любимым человеком, не до конца обретя ту самую любовь, о которой мечтала? Возможно, все остальные будут меня презирать завтра утром, а возможно, все произойдет иначе. Но разве это важно? Разве важно мне мнение остальных, если тот, кто стал частью моего сердца, сейчас, ощущает безнадегу, несмотря на показной холод? Я обманула Его, и неважно, что подумают другие, когда узнают, что я рассказала правду. Больше ничего не имело значения, кроме нас двоих. - Вы согласны стать женой Омера Ипликчи? – такая желанная фраза вернула меня в страшную реальность. Омер уже давно не держал меня за руку, но в тот момент я почувствовала прикосновение его ладони и последовавшее за ним тугое объятие рук. Холод его ладони пронзил меня до самого основания. Я не знала, что ответить. Я боялась сказать «да». Тихое «да». Омер кашлянул. - Вы согласны взять в жены Дефне Топал? Прошло несколько секунд, ставших вечностью в водовороте последних событий. Я могла поклясться, что слышу каждый щелчок секундной стрелки, висевшей где-то вдали от сада, в котором проходила церемония. Стук, два, три. Не знаю, в иное время, наверное, я бы не заметила скорости настенных часов, но не сейчас. Столько мыслей, от самых плохих до самых неопределенных. Я бросила взгляд на публику, пришедшую поддержать нас в такой день, и ощутила тупую, ноющую боль где-то в груди. Вон там сидят тетя Нериман и дядя Неджми. Они улыбаются, искренне, без приторной улыбки и ехидства. Я знаю, что сейчас они другие. Они не знают, что Он все уже знает. Синан-бей, наш друг, друг Омера, который точно даже представить не может, что его близкому другу уже все известно. Он радуется, искренне одаряя нас любящей улыбкой. Уверенное, грозное «да». Никаких эмоций, совершенного ничего. Как и в другие дни, когда я любила и боялась этого непредсказуемого мужчину. Уверенный, властный, эгоистичный. Любящий, нежный. В калейдоскопе его души смешалось столько качеств, бросающих меня в бездну и возносящих до небес. Я парила над небом и горела в адском котле, когда находилась рядом с ним. Его ладонь крепко сжимала мою руку, с готовностью сломать все к чертям. Я ощущала метафоричность этого состояния: словно эти руки сейчас сжимают не мою ладонь, а шею. Да, он бы задушил меня, немедленно. Но способен ли он на такое? Я не знала, так же, как и не была уверена во всех его последующих поступках, начиная от согласия, которое он выразил только что. Я не могла предугадать совершенно ничего. Мне было страшно. - Объявляю вас мужем и женой. «Объявляю вас мужем и женой». Боже. Я мечтала услышать это еще в тот самый момент, когда впервые осознала свою привязанность к Омеру. Заметно, день за днем привязанность перетекла в нечто иное, незнакомое тогда, и хорошо осознаваемое сейчас. Я люблю его. Сильно. До безумия. И я посчитала нужным, начать нашу совместную жизнь с правды. Какой бы она не была, и пусть даже мне придется сожалеть о своем выборе. Он оставался хладнокровным. В омуте его черных глаз невозможно найти ответы на вопросы, мучающие меня, но я все же решила посмотреть на него. Смесь жалости, обиды, тоски, невыносимой боли. Злости. Непередаваемой злости. Сменившееся выражение лица, как только он заметил, что я жду от него действий. Снова леденящая душу маска безразличия. Омер наклонился, едва прикоснувшись губами моей щеки и натянуто улыбнулся нашим гостям. Все стали аплодировать. Со стороны мы выглядели счастливой парой, только что укрепившей союз любви священным браком. Никто из присутствующих не знал, чего нам стоило стоять здесь и что мы испытываем в данную секунду. Я боялась. Боялась его. Мне было страшно думать, что будет, если он откажется от свадьбы. Умом, я все же осознавала, что он мог сделать такое. Он всегда стоял на стороне правды, презирал обман, лицемерие, грязную ложь. Его обманули все близкие: дядя, тетя, лучший друг, и я. Любимая девушка. Жена. Вторая половинка. Мне придется сотню раз доказывать, что моя любовь чиста, и что нет отныне никакого обмана. Он никогда не сможет быть со мною откровенен до конца. Но он все-таки сказал «да». Он снова проявил человечность, не опозорив меня перед моей семьей. Вот они – бабушка Тюркан, Сердар, Нихан, Исо, стоят и радуются, что их любимая взбалмошная девчонка наконец-то вышла за любимого ими Омер-бея. Они не заслужили такого позора, и Омер не позволил этому произойти. Он держал меня крепко за руку, когда началось застолье. Было так красиво, что при других обстоятельствах бы возможно свело бы меня с ума от счастья. Я боялась подойти к нему во время празднования. После поздравлений и поднятий бокалов с шампанским, мы разошлись за столики: я в сторону Нихан и Сердара, а он за стол, где сидел Синан-бей. Он был беспристрастен. Я бросила едва уловимый взгляд в его сторону и в эту секунду наши взгляды встретились, с противоположных сторон беседки. Холодный, но тем не менее, испепеляющий взгляд, готовый уничтожить меня за секунду. Прожечь насквозь. Глаза, наполненные непреодолимой болью и яростью, горели, отчего у меня ком подступил к горлу. Я не могла улыбаться, я вообще не осознавала, в какую попала западню. Вот он, мой муж, готовый разорвать меня на части. В ту же секунду пришло осознание того, какая же я идиотка, рассказавшая всю правду ему на церемонии. Лучше бы я держала язык за зубами. Или оставила эту правду до лучших времен. Отвернулась, чувствуя, как он буравит меня взглядом. Дыхание перехватывало, и лишь щелчок пальцев Нихан, маячащий перед лицом, пробудил меня. - Дефне, ты меня слышишь? -Дефо сейчас умирает от любви, оставь ее, - проговорил Исо, улыбаясь. Если бы он знал, что на самом деле меня беспокоит. Непредсказуемость, неопределенность. Этот адский взгляд. - Почему вы не сели вместе? – что-то жуя пробубнила Нихан. Сердар начал вести диалог о том, что у новой семьи еще будет время посидеть вместе и что-то еще в этом роде. Двусмысленность сказанного ощутила Нихан, начавшая смеяться без разбору. А мне стало неописуемо холодно. Что будет после церемонии? Как я останусь с ним наедине, если и сейчас боюсь взглянуть на него. Неосознанно мой взгляд снова потянулся в Его сторону. Он слушал Синан-бея, опустив голову вниз и рассматривая содержимое своего бокала. Тактично улыбнувшись собеседнику, он снова посмотрел на меня и я снова ощутила пронизывающий внутренности холод. Многообещающий злостный взгляд. Он ненавидел меня, ненавидел всех нас, и вежливо кивнув головой, оставил Синана в растерянности, ретировавшись из-за стола, предварительно одарив меня яростным взглядом. - Дефне, очнись наконец, - завопила Нихан. – Ты собрала уже вещи в поездку? Какую поездку? Черт, мы же собирались с Омером в свадебное путешествие. Что же теперь делать. Возможно, поездки не будет. Да я и предположить не могла, что произойдет через пять минут, тем более не могла знать, что произойдет в поездке. Еле кивнула. Нихан трещала без умолку еще минут пять, прежде чем к нашему столу подошли гости с поздравлениями. Последующие полчаса я не видела Омера, и мой страх постепенно стал утихать. Возможно, он простит меня. Не сразу, но все же простит. Я сумела улыбнуться, когда ко мне подошли дядя Неджми и дедушка Хулюси, чтобы поздравить со свадьбой. - Дочка, желаем вам огромного счастья, - пожелал дядя Неджми, держа меня за руку. Я почтительно кивнула, и заметила в стороне вернувшегося Омера, надменно наблюдающего из-за угла за этой сценой. Он будто мерил нас взглядом: вот они, два человека, пожимают друг другу руки, радуясь, что их план все же осуществился. Нет, он не мог думать о нас так плохо. Я спрятала свои глаза, и сделала глубокий вдох. На глаза навернулись непрошенные слезы, которые я пыталась прогнать, но все было тщетно. Незаметно пробежала внутрь здания, в уборную. Включила воду, и посмотрела в зеркало. Глаза совсем покраснели. Аккуратно провела холодной от воды рукой по лицу, салфеткой поправила глаза. Глубоко вздохнула. Нужно было возвращаться к гостям. В течение остатка церемонии, я старалась не пересекаться с Омером, отгоняя от себя дурные мысли. Он держался ровно, говоря с партнерами, приглашенными на свадьбу, одобрительно кивая в ответ на поздравление. Кошмаром для меня стал момент, когда нас попросили станцевать медленный танец. Я ужасно боялась своего мужа, все еще не представляя, что он может сделать. Дура, я хотела начать семейную жизнь со спокойствия, а теперь дрожу в его объятиях как осиновый лист. Он подошел ко мне, притворно улыбнулся и подал руку. Уже во время танца я ощутила его ярость. Он держал меня крепко, и в его тугих, доселе пылких объятиях я чувствовала себя такой беспомощной, что готова была кричать. Он не произнес ни слова. Сделал пару кругов, своей сущностью напоминая мне о том, что я сама вырыла себе яму. Я села на место, и, кажется, впервые за последние минут пять, вздохнула. Где же тот любимый взгляд, теплые руки, и пылкие объятия. Пора была уходить в свой номер. Мы все остановились в отеле, и эту ночь вся семья должна была провести здесь. И мы, в том числе. Меня стало лихорадить. Нихан, со своей детской непосредственностью стала бросать колкие шуточки в мою сторону, отчего мне стало еще хуже. Мы с Омером уже были близки однажды, но эта ночь иная. Она должна была стать стартом нашей семейной жизни, по-настоящему волшебной и настоящей. А дела обстояли так, что я ужасно боялась своего мужа. Чего же я ожидала, рассказав ему всю правду? Я должна была понимать, что произойдет после такого. Он подошел ко мне, взял за руку, и повел в сторону нашего номера. В груди гулко билось сердце. Я все еще боялась и представить не могла, что меня ждет. Услышала грохот закрывшейся двери позади меня, отчего вскрикнула. Никто не услышит, кроме него. Но его сзади не было. Всю ночь провела в слезах, осознавая свою ничтожность. Сначала я корила себя за то, что согласилась за деньги крутить любовь с Омером. Разве так воспитывала меня бабушка? Я ненавидела себя за то, что, когда начала влюбляться в него, не рассказала ему всей правды. Зачем я вообще полезла в эту интригу? Я ненавидела себя за то, что рассказала ему обо всем сейчас, испортив свадьбу. Но он снова оказался самым благородным, не нарушив своего обещания и взяв меня в жены. Я ненавидела тетю Нериман, шантажировавшую меня этими деньгами. Затем я поняла, что пошла бы на это снова. Потому что я хотела спасти своего брата, и не имела значения моя жизнь. Пусть Омер теперь делает со мной все что захочет, я даже готова пойти на смерть. Он игнорировал меня, бросив этой ночью, и я посчитала его действия вполне разумными. Он не заслужил такого лицемерия ни с чьей стороны. И если расплачиваться за обман придется мне, то я была готова. Но в глубине души я все-таки надеялась, что он простит меня. Что примет меня даже после того, что ему все стало известно. Что я смогу заслужить его любовь. На часах было ровно семь. Я зашла в ванную комнату, привела в порядок свои волосы, умылась, стирая потекшую тушь. Глаза были красными от слез. Нужно было скрыть этот дефект, чтобы никто не заподозрил, что я плакала. Гости уже в привычной одежде сидели за завтраком, наслаждаясь лучами июньского солнца. Блики теплых солнечных лучей красиво играли на траве, создавая неописуемую реальность абсолютного умиротворения. - Дефне, дорогая, почему ты одна? – спросила заметившая меня Ясемин-ханым, вставая с кресла. Ее кожа сияла, и сама она была невероятно красива. Она ни о чем не знала, и это было мне на руку. - Я... это... - стала оправдываться, показывая пальцем в сторону отеля, не зная, что говорить дальше. От провала меня спас Шюкрю-аби, окликнувший меня сзади. - Дефне-ханым, вы уже проснулись, - он обратился ко мне на «вы» что вогнало меня в краску. Было жутко неудобно. Неужели так приказал Омер, или теперь мой новый статус предполагает такого обращения? - Доброе утро брат Шюкрю, - ответила я, любезно улыбнувшись. - Омер-бей ждет вас дома, и просил меня лично забрать вас из отеля, - улыбнулся брат Шюкрю. Знает ли он того, что Омер уже в курсе? И на самом ли деле Омер попросил его привести меня домой? К нему домой. К нам домой. По телу пробежали мурашки. Неопределенность давила со всех сторон. Может, он все-таки простил меня? - О, какой романтичный наш Омер, наверное, готовит своей жене сюрприз, - сказала Ясемин-хыным, улыбаясь. – Не заставляй его ждать. - Брат Шюкрю, я сейчас схожу за чемоданом и спущусь к вам, - старалась оставаться как можно беспристрастной, и не выдавать своего страха. Большая часть моих вещей уже была дома у Омера. Оставшийся чемодан я спустила на первый этаж, где меня ждал Исо. - Дефо, дай это мне, - он выхватил из моих рук чемодан и понес в сторону машины. Мы ехали молча, и на сей раз я сидела на месте пассажира не рискуя вымолвить и слова. Путь был не близкий, и все это время я размышляла. Все ближе к дому я чувствовала непреодолимый страх, не сравнимый ни с чем. - Дефне-ханым, мне открыть окно? – послышался голос брата Шюкрю. - Нет, спасибо, - робко ответила. – Ей богу, брат Шюкрю, почему вы называете меня госпожой, я ведь все та же Дефне! - Потому что вы теперь супруга господина Омера, - ответил он, улыбаясь в зеркало заднего вида. Стало не по себе. - Пожалуйста, не вгоняйте меня в краску, - стала оправдываться, корча гримасу. – Я все та же Дефне, и мы с вами друзья. Относитесь ко мне как раньше. - Я постараюсь, - улыбнулся мужчина. Через несколько минут мы остановились у привычного дома с красной дверью. Сердце стало учащенно биться, снова не хватало воздуха. Я задыхалась и одновременно тонула, стоило выйти из машины. Брат Шюкрю закрыл за мной дверь, поставив чемодан в прихожей. Я стояла как вкопанная минут пять, пялясь в глубь дома и не рискуя сделать шаг вперед. Абсолютная тишина. Я сделала пару шагов, обернулась, взглянула на картину с синей рожицей и снова остановилась. Что вообще происходит? Почему меня привезли сюда, когда в отеле все наши родственники? Глупые вопросы, на которые не было ответа. Где Омер? Его не было дома. Набравшись смелости, я поднялась на второй этаж, и тихо, со страхом душе, приоткрыла дверь его спальни. Нашей спальни. Дефне, приди в себя. Вряд ли я смогу находиться с ним в одном пространстве после всего, что вчера произошло. Но если он сам поручил Шюкрю-аби привести меня сюда... Это могло значит что угодно. Я прошла внутрь. Постель была убрана, словно в ней не было никого последние два дня. Он не ночевал ни в отеле, ни у себя дома. Но где же тогда он был всю ночь? Искорка ревности пронзила сердце. Нет, у меня теперь нет права его ревновать. Я должна держать язык за зубами и терпеть все его прихоти. Я должна заслужить его прощение, какую бы боль мне не пришлось испытать. Нет, я не смогу так. Не смогу. Не могла раньше и не смогу сейчас. Снова слеза скатилась по щеке. Я подошла к стойке с его одеждой, дотронулась до рукава рубашки, притянула ближе и вдохнула аромат. Мой любимый аромат с нотками морского бриза. Аромат Омера. Мой аромат. Я не смогу его делить ни с кем. Села на край кровати и зарыдала. Теперь не могла сдержать эмоций. Господи, почему все произошло именно так. Почему я не предположила, что мне будет так невыносимо больно после того, когда я расскажу ему правду. Как ему сейчас тяжело все это перенести. Я легла на кровать и закрыла глаза. Не заметила, как полностью провалилась в сон. Осознание того, что я пролежала здесь вот так весь день до глубокой ночи ко мне пришло в тот момент, когда я услышала звук двери и приближающихся шагов на первом этаже.