Потерянная душа

      POV Энн       Хогвартс-экспресс трубил вовсю. Я не уставала поражаться великолепием этого поезда. Попрощавшись с мамой, которая провожала меня на самом вокзале, потому что папу, как маггла, не пропустили через знаменитую кирпичную стену, я пошла со своим чемоданом искать кого-нибудь из знакомых. Наступившая осень принесла мне только грустное настроение. Поэтому, не дождавшись никого из друзей, я забралась в вагон и собралась искать пустое купе, чтобы побыть в одиночестве. Людей ещё было мало, потому что я пришла довольно рано. Посматривая в окна, которые я проходила, на глаза неожиданно попалась семья Малфоев в полном составе. Люциус, как было видно по хмурому лицу Драко, читал нотации, мать держалась строго, как и полагает чистокровной леди. Только изредка поглядывала на сына печальными глазами, полными какого-то отчаяния. Я постаралась отмахнуться от набегавших чувств, но красные щеки уже могли выдать меня. Открыв дверь, я зашла в пустое купе, безуспешно успокаивая гулко бьющееся сердце. ***       Наступил прохладный осенний вечер. Девушка поёжилась от ветра и пожалела о том, что не прихватила свитер, шагая сейчас в одной водолазке и негреющей мантии. Она подошла к карете, в которой были какие-то четверокурсники и уселась на последнее свободное место. Повозка, как всегда, ехала сама. Устало проведя рукой по волосам, Энна оглянулась назад. В карете за ними рассаживались слизеринцы. Пэнси что-то оживлённо рассказывала Малфою, на что Гриффиндорка, не устояв, закатила глаза. Блейз только ухмылялся, смотря на восторженную подругу. Сам Драко сидел молча, попутно улыбаясь невпопад. Как только девушка отвернулась, блондин осмотрелся вокруг и увидел каштановую голову.       Тут же захотелось спрыгнуть с этой повозки и сесть рядом с ней. «Мне бы все равно не позволили это сделать.» Он посмотрел на болтающую подругу Пэнси. Она нарочито громко передразнивала магглов, которых она встретила этим летом. «Хоть бы Хайд этого не слышала.»       На столах, как обычно, было много еды. Шляпа, как всегда, пела свой знаменитый гимн, изрядно фальшивя. Драко задумался о прошедшем лете. Пэнси что-то спросила у него, но слизеринец отмахнулся. Мысли его были далеко отсюда. Отец, преклоняющийся перед Волдемортом, мать с синяками под глазами из-за бессонных ночей, он сам, как последний трус, прячущийся в своей комнате, во время приездов его дражайшей тетки Беллы. Все же тетка Белла и ее любимый племянник успели повидаться во время её уроков с Драко. Она даже научила его забывать обо всем, кроме боли. Малфой обвёл взглядом Большой зал. Дамблдор завёл речь о хорошем поведении и неустанной осторожности из-за случившегося. ***       Драко Малфой устало плюхнулся на широкую кровать, которая предоставлялась старосте Слизерина, вкупе с таким желанным всеми доступом в загадочную ванную старост, ставшую ещё более знаменитой после успешной попытки Гарри открыть волшебное яйцо под водой во время турнира волшебников.       Малфой лёг на спину, положив руки за голову и прикрыл глаза. Темнота окутывала комнату, так как Драко даже не удосужился включить свет, когда только пришёл с ночного дежурства — некоторые ученики до сих пор разгуливали по коридорам после комендантского часа, но им не повезло столкнуться с мрачными слизеринцами. Он слегка сморщил нос и нахмурил брови — никто не забудет ухмыляющееся лицо Поттера, когда он вчера стоял перед ними всеми на уроке зельеварения и держал в руке жидкую удачу. Драко знал, что тому просто повезло или он сжульничал, Малфой не верил, что Поттер способен приготовить такое сложное зелье, ведь даже Грейнджер не справилась: она, такая же потрепанная, как Малфой, с взмыленными волосами, смотрела на очкастого Гриффиндорца с неким негодованием. Однако слизеринца на мгновение озарила счастливая улыбка, в которой он побоялся признаться даже самому себе — он вспомнил, как Энн искренне радовалась за Гарри Поттера, смотря на него своими светящимися озорными глазами, и даже после урока, на обеде в Большом зале, отпускала шуточки вместе с близнецами Уизли, которые присоединились к ней и золотой троице, и нисколько не переживала о своём собственном провале.       Малфой тихонько застонал. Как спокойна была жизнь, когда он не знал, кто такой Волдеморт, когда все, что его волновало, это ранний утренний подъем в Малфой-мэноре и сможет ли он покататься на своей любимой лошади, пока отец не заставит его упражняться в фехтовании и повторять историю их предков после обеда. ***       Работа Отряда Дамблдора шла полным ходом. Спустя многие дни долгих поисков и мешавших на пути вредных Слизеринцев ребята все-таки сумели найти выход — единственная и неповторимая Выручай-комната.       Та самая, в которой Энн и Драко проводили на 4 курсе немногочисленные свободные вечера, обсуждая занятия, квиддич, с удовольствием уплетая шоколадно-мятное печенье и запивая его горячим чаем, пар от которого витал над чашками. Связь между двумя студентами лишь становилась глубже, но от этого все запутаннее. Только огонь в камине неизменно встречал двух людей, тайно встречающихся после обеда, чтобы выполнить домашнее задание по Защите От Темных Искусств, согревал их, пришедших озябшим утром, перед ранними тренировками по Квиддичу, давал надежду двум потерянным душам, которые спешили встретиться темными вечерами, чтобы еще раз увидеть друг друга. Однако сейчас Выручай-комната выглядела совершенно по-другому.       Полутёмная комната, с зеркалами, наполовину разбитыми из-за вспышек заклинаний, отскакивающих от них, которые вылетали из палочек будущих великих волшебников, как сказал всем Гарри Поттер. Гермиона Грейнджер, самодовольно улыбаясь и даже хихикая, что ей несвойственно, посматривала на оглушённого ее же заклинанием Рона, который с чувством растерзанного, но все ещё держащегося вместе собственного достоинства, бросал остальным парням фразу, что он лишь поддался девчонке.       Джордж и Фред ухмылялись пуще самой Гермионы на такое дерзкое высказывание, хотя улыбка Фреда все же была шире, ведь это он выиграл спор и сейчас же получил ярко переливающиеся галеоны.       Невилл же наоборот тщетно пытался бороться с заклинанием «Экспеллиармус», но пока он лишь жалобно посматривал на Гарри Поттера, который успевал подбадривать Невилла бойкими словами, и Джинни, успешно проявлявшая свою огненную натуру и удивлявшая даже близнецов Уизли самоуверенными выкрикиваниями заклинаний, время от времени поглядывала на черноволосого паренька в очках. Энн, которая присоединилась к Отряду Дамблдора одной из первых, уже не первый раз вызывала своего необычного Патронуса — гордого гиппогрифа, который несомненно напоминал ей о той ночи с профессором Люпином и Сириусом Блэком, ставшим им всем другом, а Гарри — найденным крёстным. Так много всего происходило в Выручай-комнате, что однокурсники не успели и глазом моргнуть, как наступило долгожданное Рождество, сулившее, как всем казалось, ничего, кроме счастья и детского восторга, как когда-то в детстве от маминого яблочного пирога с корицей.       Так и Энн думала все своё путешествие домой, в которое ее вёз уже такой родной Хогвартс-экспресс. Однако ее мысли занимало не только это. Слизеринец время от времени возникал в ее памяти, и сердце сжималось от тоски. Новоиспеченная преподавательница по ЗОТИ поменяла весь учебный процесс в Хогвартсе, не просто в худшую, а наикошмарнейшую сторону. Жизнь была точно не сахар, а отношения Энн с Драко совсем разладились. Она не понимала его поведения. Почти все лето они вели переписку, сообщая друг другу новости о своей жизни и веселых, как у Энн, или жутчайше скучных, а порой болезненных, как у Драко. Делали они это, конечно, в тайне, ведь недаром Энн подарила Драко перо с невидимыми чернилами, выявить которые могла Гриффиндорка самостоятельно с помощью собственноручно приготовленного зелья. Сама девушка применяла всевозможные заклинания к пергаменту, который то и дело путешествовал между двумя адресами. В Хогвартсе все надежды на общение рухнули: Малфой был завален делами старосты, что времени хватало лишь на то, чтобы не рухнуть спать прямо в ванной комнате, а Энн усиленно занималась тренировками по квиддичу, на которых Анджелина Джонсон — капитан команды Гриффиндора — гоняла своих союзников так, словно они готовились к Чемпионату страны. И лишь изредка они сталкивались на совместных занятиях, кивали друг другу или стояли рядом, переминаясь с ноги на ногу, словно и не было многолетней дружбы и множества совместно пережитых приключений. ***       Ранняя весна оповестила студентов о приближении экзаменов СОВ и ЖАБА. Драко шел по тропинке в Хогсмид, наконец дождавшийся законных выходных от учебы, дел старосты и всех перипетий, возникавших между Слизеринцами, которые хитрая Пэнси норовила выдумать, чтобы лишний раз завоевать внимание Малфоя. У нее это совершенно не получалось. Кроме этого, свихнувшаяся Амбридж совсем не давала покоя всем, кроме Слизеринцев, здесь Драко оставалось лишь облегченно вздохнуть и посочувствовать — хотя это и было абсолютно не в его стиле — всем на голову храбрым Гриффиндорцам. Энн занимала лишь малую часть мыслей блондина, но менее важной частью его жизни она не становилась. Добавились лишь волнение, возмущение и сильное желание узнать, чем именно занимаются его одногодки почти все вечера в выходные, задаваясь вопросом при встрече с ними, утомленными, в некоторых местах даже побитыми, но жизнерадостными и уж излишне веселыми.       При мысли о веселых Гриффиндорцах Драко вспомнилось Рождество в его собственном доме, оно было полной противоположностью. Отец, трусливо пресмыкающийся перед возродившимся Лордом, предоставил свое поместье оставшейся кучке Пожирателей Смерти во главе с их предводителем. Так что праздник, предназначенный для сближения семьи, напоминал таковой лишь из-за огромной пушистой елки, стоящей в зале Малфой-мэнора, которая сверкала серебристо-фиолетовыми оттенками. Но праздник ухудшился загадочными словами отца о том, что жизнь Драко скоро будет изменена в лучшую сторону, и в этом ему поможет таинственная незнакомка, союз с которой спасет род Малфоев от краха как финансового, так и общественного. Слизеринец хмуро обдумывал эту подступающую проблему, но пока не особо вдумывался в ее решение.       Малфой, весь погруженный в свои тяжелые размышления, даже не заметил, как врезался в человека, появившегося вдруг перед ним, и понял это, только увидев знакомую копну каштановых волос.       Опешив от неожиданной встречи, Малфой встал как вкопанный, не имея возможности придумать, что сказать. — Драко! Ты напугал меня., — девушка с покрасневшими щеками от прохладного весеннего ветра замолчала, удивленно осматривая Драко. — Идешь в Хогсмид? — Да, собиралась зайти в магазин «Все для квиддича», посмотреть, что можно купить для полировки метлы и, возможно, другие безделушки. Малфой на мгновение задумался, а потом предложил: — Я могу составить компанию? — Разумеется.       Общение оставалось немного натянутым. Почти всю дорогу Гриффиндорка и Слизеринец вели беседу о повседневных делах. Закупившись в магазине всеми нужными уходовыми средствами для метлы, которые Малфой вызвался любезно оплатить, хотя Энн возмущенно отказывалась от этого, молодые люди остановились в центре Хогсмида. Невдалеке девушка увидела магазин мороженого и выразила желание посетить его. — Я думаю, что волшебные кафе мороженого точно имеют в наличии шоколадно-мятный вкус. — Если уж придумали конфеты со вкусом червяков и земли, поверь, при виде на различные вкусы мороженого твоему удивлению не будет границ.       Малфой был прав как никогда. Самые странные, вообразить которые не представлялось возможным, шарики мороженого виднелись на витрине тут и там, а цвет холодного десерта различался от самого светлого, как сахарная вата, до самого темного, как сама ночь. Найдя столик поглубже в магазине, чтобы ненароком не наткнуться на любопытные взгляды однокурсников, хотя казалось, что никто не собирался есть мороженое только начавшейся, все еще холодной весной, Энн и Драко устроились напротив горы мороженого и друг друга. На удивление, холодная сладость растопила холод между двумя студентами, которые развеселились и ухитрялись измазать друг друга мороженым. — Драко, у тебя такие красивые оранжевые усы! А ты даже похож на кота, — смеялась Энн без устали. — Твой фиолетовый нос хорошо сочетается с твоей кофтой, может, мне стать твоим личным стилистом? — Малфой не отставал от Энн в подколах. После всех этих трудных учебных дней и долгого вынужденного перерыва в общении, ребята восполняли все упущенное ими.             Вдоволь насмеявшись и съев очень много разноцветного мороженого, Драко обратил внимание на серебряный медальон, висевший на шее у девушки, который он подарил ей на прошлое Рождество. — Ты все еще его носишь? — спросил Слизеринец равнодушно, но голос слегка дрогнул. — Конечно, это же твой подарок. — Энн взглянула Малфою в глаза, — Он очень ценный для меня. Девушка медленно проговорила эти слова, пока разглядывала взъерошенные светлые волосы, спадающие на лоб, серо-голубые глаза, похожие на водную гладь зимним утром, и четко очерченные губы. Малфой потянулся рукой к медальону, но едва дотронувшись до него, тут же отдернул руку. Серебристо-синий медальон обжигал не слабее настоящего огня, хоть и казался льдинкой.       Но тут Энн, мазнув ложкой вишневого мороженого Малфоя по щеке, потянулась к блондину, чмокнула его и уселась обратно, задумавшись о чем-то и полностью отвлекая его от своих мыслей. — Извини, рука дрогнула, вот и решила исправить оплошность, — Энн наклонила голову чуть вбок. Давно у нее не было этого чувства, словно она может взлететь высоко в небо и без метлы, ощущение, которое она испытывала, только находясь рядом с Драко. Глаза Слизеринца потемнели. Он медленно взял руку девушки и поцеловал ее тыльную сторону, а затем оставил легкий поцелуй на запястье. — Я такие оплошности не прощаю. Я могу только мстить взамен.