Лучше бы мы остались братом и сестрой

- Сестричка, как ты тут оказалась?! Услышав обеспокоенный, знакомый до боли голос, Белоруссия открыла глаза. Первое, что она увидела - это Украина, протягивающая ей руку. Наталия стала рыться в снегу, пытаясь найти свой кухонный нож. В памяти всплыли недавние события: Россия снова гнал прочь её, свою младшую сестру. Но Белоруссия ни за что не оставила бы любимого братика в тоске и одиночестве. Она же видела, как другие страны избегают его, и ей невыносимо больно было однажды подслушать разговоры Прибалтов. Если бы только Россия знал, что о нём говорил этот противный мальчишка Латвия! Братик не понимает, что он преследует тех, кому до него нет дела, при этом отвергая ту, которая любит его всем сердцем. - Неужели ты снова... - тихо-тихо проговорила Украина, с неподдельной грустью посмотрев на дверь в дом России и увидев на ней следы бессчетных попыток сломать замок. - Сестричка, ну сколько же ты ещё будешь так сильно страдать из-за него? Заботливая старшая сестра решила не дожидаться, когда Белоруссия примет её помощь, и сама взяла её за руку. После того, как Арловская была поднята из снега, Украина принялась отряхивать её пальто. - Ты уснула прямо тут, на таком морозе... Ну же, посмотри на меня! Почему ты никогда не жалеешь чувства своей старшей сестрички? - украинка крепко обняла Белоруссию и начала плакать. Так было каждый раз, когда Наталия мучила себя ради России. - Пошли домой. Или пошли ко мне, я напекла пирожков, - Ольга утёрла слёзы и улыбнулась, таким образом сообщив об окончании этой маленькой истерики. - Нет. - Но... почему? - Мы с ним сегодня не увиделись. Украина, похоже, не могла поверить своим ушам. Вдруг Белоруссия схватила её за запястья и с надеждой заглянула прямо в глаза. - Сестрёнка Украина, а вдруг он не знает, что я ещё тут? Позови его, тебе он обязательно откроет! Тебе он... - Хватит! - неожиданно оборвала Украина. От такого предложения в ней словно оборвалась какая-то ниточка. Что же происходит? Это безумие однозначно нужно прекращать. И никто не справится с этой задачей, кроме старшей в семье. - Послушай!.. - украинка редко выходила из себя, но сейчас она знала, что должна попытаться достучаться до сестры. Сейчас, или никогда. - Ты мучаешь не только саму себя, но и меня... и Россию тоже! - в этот момент Белоруссия с такой злостью посмотрела на Украину, что та стала отходить назад, теряя при этом всю свою уверенность, - Эээ... Просто, смотри... Он постоянно прячется от тебя, везде, ему тоже нелегко... - набрав побольше воздуха, Украина прикрыла глаза и крикнула, совершенно махнув рукой на свою судьбу, - дай ему время привыкнуть! Арловская сердито рыкнула и сжала руку в кулак. - Ааа! На родную сестру кидается! - заплакала Ольга. В доме послышался громкий звук, как будто что-то упало. Белоруссия оставила сестру и со всей свирепостью набросилась на дверной замок. Нож так и не нашёлся, но до того, как она обессилено упала в снег, она уже сделала большую часть дела, так что можно было уничтожить преграду собственными силами. Никакая дверь не помешает ей добраться до России. "Ведь, если я отступлю, разве мои шансы добиться его будут выше?" - и дверной замок, наконец, упал. - Россия, это я, твоя сестрёнка... Не бойся меня... Со мной тебе нечего бояться... - проворковала Белоруссия. Она шла не спеша, заглядывая в каждый угол, прислушиваясь к каждому скрипу и шороху. Обстановка вокруг была далеко не уютной: обои кое-где были подраны, окна задёрнуты плотными шторами, и все эти перевёрнутые столы и стулья... Это потому, что у России в последнее время не бывает гостей, или ему действительно так нужно всегда держать дом готовым для того, чтобы спрятаться от Белоруссии? - Попался! - нельзя описать, как рада была Наталия, схватив Россию за шарф. Всё-таки хорошо, что он такой длинный. - Уйди! Оставь меня!! - закричал Россия, вырывая шарф из рук Арловской. Но та слишком уж крепко ухватилась. - Давай поженимся, братик, - протянула Белоруссия, всё ближе и ближе подбираясь к Ивану. Бедняга упёрся в стену, а это означало, что дальше отползать от одержимой сестрёнки было некуда. Внезапно прозвучал голос Украины: - Пожалуйста, прекратите! Белоруссия нередко рассказывала украинке о том, что за конфликты происходили у неё с братиком. Иногда Украине доводилось слушать и жалобы России на Белоруссию. Но Украина ещё ни разу своими глазами не видела, как Арловская пытается женить на себе Россию. Присутствовать тут сейчас оказалось для неё тяжелее, чем просто слушать и успокаивать. - Мы же семья! Вспомните... - Ольга сделала глубокий вздох, полный боли, - Я бы никогда не ушла в Европейский союз, если бы знала, что с вами произойдёт такое... Как вы можете быть так жестоки?.. - О какой жестокости ты говоришь? Я лишь хочу сделать так, как будет лучше для братика России! - отрезала Белоруссия, приобняв Брагинского, который был едва ли не готов потерять сознание от страха. - А вдруг ты не знаешь, что будет лучше?.. Как вы можете быть так жестоки друг к другу? Вы же... Вы же брат и сестра! Не выдержав, Украина прикрыла руками лицо и заревела в голос. Никто не успел ей что-либо ответить, как она убежала, не оглядываясь. Только когда она была уже достаточно далеко, снова послышалось: "Вы же брат и сестра!" России и Белоруссии было давно известно, какая ранимая и плаксивая их старшая сестра, так что они привыкли не удивляться её бурной реакции на что-либо. Хотя, некоторая жалость начала расти в сердцах обоих. У Наталии в голове всё ещё звучали слова: "Вы же брат и сестра, вы же брат и сестра"... Белоруссии становилось немного страшно. Воспоминания обо всех этих мольбах к России с просьбой жениться на ней, до этого казавшиеся такими обыденными и естественными, сейчас вдруг стали болезненными. Она ослабила хватку, и Иван тут же сорвался с места и закрылся за дверью неподалёку. Хоть и было вне сомнений, что он поступит именно так, но Арловская всё же рассердилась на две-три секунды. Силы покинули её, их заменил непомерно тяжёлый груз мыслей, и она просто опустилась на пол. "Вы же брат и сестра..." Они действительно были ими когда-то. Белоруссия задумалась о том, стоило ли ей менять это, стоило ли ей жертвовать привязанностью, которая может быть только у брата и сестры, ради чего-то большего? Но она не могла знать, что всё сломается так легко. Когда она вернулась к России, сказала, что всегда будет на его стороне - он ведь был рад, настоящую радость всегда узнаешь. А потом она призналась ему. Не так красиво, как в кино и книгах, не краснея и не выбирая подходящей обстановки. Нет, она просто сделала неслабый намёк на своё желание углубить отношения, и сейчас она понимала, что в тот момент потеряла Россию навсегда. Были бы они братом с сестрой, которые так много играли в детстве, которые друг за друга стояли до последнего... А теперь он никогда ни о чём её не спросит. Никогда не позовёт к себе в гости. "Дай ему время привыкнуть!" - вспомнились слова Украины. "Если я отступлю, то он не привыкнет, а забудет меня. Он будет спрашивать у Франции, как заставить людей любить его. Он будет искать дружбы и поддержки у кого угодно, но не у родной сестры. А если мы поженимся, то он никуда не денется от меня!" Нельзя отступать. Нельзя жить своей жизнью. Нельзя отвлечься даже на влюблённого Литву. Россия должен быть с той, которая знает его с самого детства и ни за что не предаст, а не с кем-то посторонним. Арловская поднялась и подошла к двери, за которой был Иван. Замок тут был просто отменный, одной только силой любви его не одолеть. Нужно было пойти и всё-таки поискать нож, и не важно, что нет никаких варежек, и придётся терпеть холодный снег. Когда Белоруссия нашла предмет, её словно молния ударила: она получит его сердце, только если вырежет его. Этим самым ножом. Эта сумасшедшая мысль обожгла девушку изнутри, но всё сейчас же угасло. Наталия возненавидела себя за эту вспышку. Она решила всегда защищать Россию, и не сметь причинять ему вред, так как можно было захотеть, чтобы он?.. "А вдруг ты не знаешь, что будет лучше?.." Белоруссия всегда верила в то, что для России не может быть ничего лучше, чем всегда быть вместе с ней. Но вдруг это не так? Зайдя обратно в дом, Арловская осмотрела комнату, начав вспоминать, как в разных местах и в разное время находила Россию, в этой самой комнате. Он был рад тому, что она нашла его только тогда, в детстве, во время игры в прятки. Если Белоруссия и вправду калечит жизнь брата своей одержимостью, то можно ли оправдываться тем, что она любит его? "Ты мучаешь не только саму себя, но и меня... и Россию тоже!" Она ударила ножом по двери. Ещё раз, и ещё... И вдруг остановилась. Что сегодня с ней происходит? О силе её характера говорит вся Европа, и ничто не может подкосить Белоруссию морально, даже безответная любовь не смогла. Голова сейчас просто раскалывалась, и нельзя было понять, то ли она приболела, то ли все эти внутренние противоречия так нагрузили её. Белоруссия ударила ещё раз. Но зачем ей это делать? Сейчас она ворвётся к нему, будет обнимать против его воли, упрашивать жениться на ней, не получая никакого ответного тепла. Оно ей не было необходимо именно здесь и сейчас, достаточно было верить в то, что оно будет. Сейчас она ворвётся и не уйдёт, пока не получит нужное количество присутствия брата. Так было каждый раз. Это и есть то, что заняло место навсегда испорченных хороших, былых родственных отношений? От невыносимого чувства обиды у Арловской моментально прибавилось сил, и она стала бить по двери вокруг замка без передышки, и даже не заметила, что начала плакать. В последний раз Белоруссия проливала слёзы очень и очень давно... Наконец-то преграда была уничтожена. Наталия направилась к России, а тот, хоть и был напуган, отчего-то подумал, что сейчас видит перед собой будто бы не того монстра, что обычно, а её, Белоруссию. Свою сестру. - Почему ты бегаешь от меня? - громко, немного по-детски, вскрикнула Белоруссия, - Почему... ты ищешь любовь у окружающих людей, а не у родной сестры? Она продолжала идти, медленно, смотря на Россию взглядом, полным обиды. Теперь вся её жизнь - это погоня за возможностью быть к нему хоть чуть-чуть ближе. - Тебе было бы лучше, если бы меня не было совсем? Может мне... Умереть ради тебя?.. - эти слова отозвались такой болью, что Белоруссия едва не упала, но она удержалась. - Я каждый раз жду, когда ты поймёшь... Когда ты полюбишь меня... Но если этого не будет, то пусть. Я только хочу заботится о тебе... Я хочу, чтобы тебе было хорошо в моих объятиях, и ты не боялся! Не прогонял меня!! Но если ты не можешь... Я... Я... Она выронила нож и бросилась России на шею. Брагинскому вдруг стало очень жаль младшую сестру. Такое её состояние пугало не меньше, чем "обычное", но зато в ней как будто убавилось безумия. Она не какая-нибудь маньячка, сейчас она - просто расстроенная девушка. Хотя, их близость никогда ни к чему хорошему не приводила, но он не мог оставить её вот так. Почувствовав, что Россия её приобнял, Белоруссия вздрогнула. - Белоруссия, ты же моя младшая сестра. Я тебя не ненавижу, - сказал Иван. Он хотел ещё добавить, что она всё-таки очень красивая, но промолчал об этом, - Просто... Будь чуть-чуть менее настойчивой. Он улыбнулся. А ведь Белоруссия видела его улыбающимся только тогда, когда следила за ним. Завидев её, он обычно был не очень-то рад, но, возможно ли такое, что теперь что-то изменится? - Россия... Пожалуйста, давай снова станем братом и сестрой! - Ммм... Не-а. Брагинский продолжал улыбаться. Такой ответ заставил Белоруссию вытаращить глаза от удивления. Россия отпустил её и пошёл к выходу, она побежала небольшими шагами за ним. - Ты же сказал... - Не-а, не хочу, - Россия ответил весело, даже с некоторой издёвкой. - Братик, что ты имеешь в виду? - Ничего не знаю. Поздно уже для разговоров. - Братик, вернись! - Не хочу, - похоже, Брагинскому впервые нравилось, как Наталия навязывается ему.