Поцелуй меня, я - ирландец!

      Петир едва слышно усмехнулся, когда Санса, отвечая на поцелуй, скользнула ладошкой по его груди, прослеживая шрам, а потом легонько сжала пальцы вокруг его возбужденной плоти, чтобы через пару мгновений вернуть мужчине вчерашнюю фразу о нетерпении. Несколько долгих мгновений он пытался сдержаться, чувствуя, как жар, скопившийся внизу живота, там, где ловкие пальчики рыжеволосой то легко скользили по члену, то сжимали его сильней, уже готов вырваться наружу. Но в какой-то момент он сдался, с тихим шипением перехватил ее руку и опрокинул девушку на спину.       – Допустим, что не терпится. – Хрипло выдохнул в ее губы.       И практически сразу скользнул пальцами по бархатистой коже бедра, коснулся нежных губ поцелуем, слегка прикусывая нижнюю и обводя кончиком языка их контур. Все мысли о том, что, быть может, стоит остановить все это безумие, мелькнувшие было на краю сознания, сразу оказались посланы к черту, когда сквозь шум крови, бьющейся в виски, он услышал едва слышный стон, стоило ему резким нетерпеливым толчком заполнить ее.       Позднее, откидываясь на подушку, Бейлиш невольно ловил себя на мысли о том, что, пожалуй, впервые готов был провести ближайшие пару дней не вылезая из кровати. Он едва заметно усмехался, медленно скользя пальцами по белоснежной коже рыжеволосой чертовки, пристроившейся у него на плече. Неожиданно для самого себя Петир осознал тот факт, что спонтанное решение, принятое прошлой ночью, впервые за многие годы попало в точку. Всегда все просчитывавший и не любивший никаких неожиданностей, в этот раз он ничуть не жалел о том, что позволил себе принять столь необдуманное решение.       Спустя пару часов, заказывая на дом еду, он краем глаза поймал, мелькнувшую на кухне фигурку Сансы. Белоснежная кожа плеча, видневшаяся из-под его сползшего свитера, оттенялась огненной копной волос, и его губы невольно изгибались в довольной улыбке. Где-то глубоко внутри него поселилось уверенное чувство, что с ее появлением квартира стала больше походить на «нормальное жилье». От цепкого взгляда не укрылось, как на пару минут на щеках синеглазой появился румянец, стоило ей заметить «забытые» на кухонной столешнице кружевные чулки; как она несколько торопливым жестом схватила их, не зная куда убрать, чем заставила Бейлиша улыбаться еще шире. А воспоминания о том, как они, пробираясь в спальню, опробовали на прочность все более-менее подходящие для этого поверхности и уж точно не давали спать доброй половине соседей, делали мужчину довольным до невозможности.       Запах свежесваренного кофе приятно щекотал ноздри, когда Петир, расплатившись за доставленную еду и наконец-то избавившись от доставщика, несколько минут рассыпавшегося в поздравлениях с праздниками, вошел на кухню. Разобрав пакеты, он сел за стол и потянулся к чашке. Сделав первый небольшой глоток, он почувствовал, как обжигающая ароматная жидкость стекает по горлу, и практически сразу замер, стоило Сансе заговорить о том, что она впервые видит такие необычные глаза, как у него.       То, как рыжеволосая утыкалась в чашку, стараясь ничем не выдать своего смущения, а потом закусывала губу, заставляло мужчину невольно улыбнуться и, проведя ладонью по волосам, окончательно растрепать их. Он не собирался ничего объяснять, но неожиданно даже для самого себя выдал:       – А тебе кто-нибудь говорил о том, что ты сама необычная?       Поднявшись, чтобы достать столовые приборы, Петир практически кожей чувствовал смущение, исходящее от девчонки, сидевшей за спиной, и лукаво улыбался. Почему-то он ни на мгновение не сомневался в правильности происходящего, словно уже много лет подряд просыпался рядом с этой рыжеволосой девушкой, чувствуя приятную ломоту в теле после бурно проведенной ночи, а потом неторопливо завтракал с ней, чтобы после заняться чем-нибудь другим. Ему не хотелось представлять свою квартиру без присутствия ее самой и тонкого запаха цитрусовых, остававшегося при каждом ее движении. От того, как она закусывала губу, смотря на него и думая, что он не замечает этого, как плавилась от малейшего его прикосновения… от всего этого внутри Бейлиша все сжималось в тугой горячий узел.       Может быть потом, он будет анализировать все произошедшее между ними, пытаясь найти хоть малейший изъян. Но это будет потом. Сейчас же мужчина едва заметно морщится, когда резкий звонок сотового выдергивает его из раздумий. Ему было достаточно одного взгляда на экран, чтобы нахмуриться.       – Черт! – тихо пробормотал Бейлиш, понимая, что Роз, отошедшая, а может еще и не отошедшая от вчерашнего корпоратива, решила проверить жив ли шеф.       Стараясь не обращать внимания на настойчивые звонки, Петир уже прикидывал чем бы мог занять Сансу. Сам он был бы вполне не против провести эти выходные с ней в постели, не вылезая никуда. Когда непрекращающаяся мелодия стала порядком раздражать, мужчина просто молча отключил сотовый. Подавляя в себе желание запустить им в стену он усмехнулся и негромко произнес:       – Как ты смотришь на то, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм, а потом прогуляться по городу?       Подмечая мелькнувшее в глазах девушки недоумение, практически сразу сменившееся то ли удовольствием, то ли еще чем-то, чему он еще не мог дать определение, мужчина был готов к тому, что лисица, уже допившая свой кофе, откажет ему. Но когда она живо откликнулась на предложение, он широко улыбнулся, чувствуя себя мальчишкой.       Он предоставил выбор фильма Сансе, улыбаясь, когда из шкафчика, в котором хранились все его диски, иногда доносились приглушенные возгласы явно свидетельствующие, что у нее, как говорится, «глаза разбежались». Наконец, когда выбор сделан, и они устроились на широком диване, наблюдая в очередной раз за рождественскими похождениями неудачливых грабителей, Петир почувствовал, как внутри теплеет, когда рыжеволосая берет его за руку. Практически не смотря на экран, он украдкой наблюдал за ней и понимал, что «попал». Теперь ему будет слишком неуютно без этой девчонки, заливисто смеявшейся над «детским» фильмом, без ее льдисто-синих глаз, которые в некоторые моменты становились цвета теплой морской воды, без того, как она отбрасывает постоянно падающие на лицо рыжие пряди. Наблюдая за синеглазой, мужчина внезапно поймал себя на мысли, что не смотря на весь имевшийся опыт, приобретенную броню циника и разницу в возрасте, ему комфортно с ней.       Петир вынырнул из размышлений лишь когда губы Сансы едва уловимо коснулись его шеи. Он обернулся и вновь утонул в глазах так похожих на два озера. Плавно скользя пальцами по ее лицу, очерчивая контур высоких скул, проводя большим пальцам по ее губам, он в какой-то момент отчетливо понял, что если они в ближайшие пять минут не выберутся из квартиры, то зависнут в ней до следующего утра.       – А теперь гулять, – с едва уловимой усмешкой произнес он. – У тебя на сборы пять минут.       В итоге отведенные пять минут растянулись на три четверти часа. Суета рыжеволосой, долго не решавшейся, что делать с хвостом, все еще украшавшим платье, вызывала у мужчины улыбку и желание беззлобно подколоть ее. Но когда в его сторону полетел кусок меха, который девушка все же решила оставить дома, Бейлиш негромко рассмеялся и отошел к окну. Оттуда он наблюдал, как опускавшиеся на город ранние зимние сумерки зажигали разноцветные огни.       Морозный воздух, в который они с Сансой окунулись, стоило выйти на улицу, тут же окутал их свежестью. Пару мгновений помедлив, решая брать авто или нет, Петир все же предпочел пешую прогулку. Медленно направляясь по скрипучему снегу, укрывшему мостовую к мосту Миллениум, прищурившись, он наблюдал за тем, как городская иллюминация раскрашивает улицы яркими огнями. Наверное, впервые мужчина чувствовал себя не уставшим от жизни владельцем ночных клубов и парочки компаний, а просто человеком, который готовился провести праздники со своей девушкой.       Городские улочки практически до отказа были заполнены людьми. То там, то тут можно было наткнуться на музыкантов, под открытым небом развлекающих прогуливающихся зевак. Обычно относящийся придирчиво к современной музыке, Петир совершенно неожиданно для себя притормозил возле небольшой группки молодых людей, чье исполнение показалось ему довольно сносным.       – Evanescence, – голос Сансы заставил его невольно вздрогнуть.       – Что, прости? – Едва заметно изогнув бровь, переспросил он.       – Я говорю, что они исполняют одну из песен группы Evanescence. – Сквозь смех ответила рыжеволосая девочка.       Петир хотел было сказать ей что-то в стиле: «Спасибо за предоставленную информацию, мисс». Но не успел даже открыть рта, когда эта самая мисс потянула его куда-то дальше, вглубь улицы.       Только остановившись возле небольшой толпы, занявшей практически весь свободный пятачок на улице, он понял, что так привлекло внимание синеглазой. На этом месте небольшая, скорее всего любительская, труппа ставила «Сон в летнюю ночь» Шекспира. Неожиданно постановка настолько увлекла мужчину, что лишь морозный воздух, пробравшийся даже сквозь ткань темного пальто и свитер крупной вязки, напомнил ему, что неплохо было бы чем-нибудь согреться. К его счастью неподалеку оказался небольшой фургончик, в котором торговали горячим кофе и всем тем, что к нему прилагалось. Когда через пару минут Петир протягивал Сансе большой стакан с обжигающе горячим латте, он мог поклясться, что в ее глазах промелькнуло что-то сродни благодарности.       Наблюдая за реакцией лисицы, когда они, проходя мимо городской ратуши, совершенно случайно наткнулись на просто фантастическое 3D шоу о новогодних похождениях одного из диснеевских персонажей, он остановился, дабы досмотреть его до конца. А через минуту невольно уже сам начал смеяться над тем, как находчивый мышонок в очередной раз ставил на место кота, пытавшегося строить козни. Расслабившись, он совершенно забыл о разнице в возрасте и о том, что они знакомы совсем недавно.       Потом был своеобразный рыцарский турнир, устроенный на площади «Пятнадцати акров», во время которого Санса умудрилась получить необычный знак внимания – алую розу, подаренную пижоном, разодетым в старинные рыцарские доспехи. Молокосос, конечно, попытался начать заигрывать с рыжеволосой, но, наткнувшись на тяжелый взгляд Петира, совершенно неожиданно, даже для самого себя, ощутившего укол ревности, поспешил ретироваться.       Когда этот самоуверенный тип все же покинул их, мужчина почувствовал облегчение, к которому примешалась приятная усталость. Кивая головой на противоположный край площади, вдоль которого протянулся ряд всевозможных пабов, магазинчиков, кафе, мужчина негромко произнес:       – Пойдем, погреемся?