23 - Кошмар наяву
20 августа 2013 г. в 18:33
Я лежала на постели и читала книгу, когда у меня неожиданно отошли воды. Лишь через мгновение, сообразив, что произошло, схватилась за палочку и пустила Патронуса в камин. Через минуту в комнате появилась Джинни вся измазанная мукой и кремом.
— Джинни, началось! — лишь успеваю сообщить, как в комнате появился ее муж.
— Гарри, — облегченно выдыхаю, — он только что ушел к мистеру Вилбеку. Сделай, как договаривались! Скажи, что хочешь сделать подарок к рождению ребенка, и нужен его совет. Задержи его. Он не должен видеть! — хватаюсь за живот и морщусь от боли.
— Я все понял, не волнуйся! Держись, — бросает мой друг и исчезает в камине.
Следом за ним появляется Джинни с женщиной средних лет. Миссис Грэм — повитуха, которую мы выбрали для домашних родов.
Прошла лишь пара минут, как резкая боль вновь сковала тело.
Джинни услужливо принесла теплую воду и чистые простыни с полотенцами.
— Давай, девочка, пододвинься немного.
Женщина помогает приспуститься на кровати, чтобы было удобнее принимать ребенка.
— Бооольно, — вою, сжав простыни в руках.
— Знаю, девочка, знаю. Вот, держи, — женщина дает испить микстуру.
— Это поможет немного унять боль.
— Поможет? — шиплю я и с надеждой заглядываю в серые глаза женщины.
— Лишь немного, лишь немного. Боль обязательный проводник рождения ребенка. Ты ведь должна чувствовать, и тогда все будет хорошо, — уверяет женщина, протирая мой лоб влажным полотенцем.
Очередная схватка скрутила тело. Немного похоже на Круциатус. Но во время получения Непростительного можно хотя бы крутиться, корчиться, извиваться, пытаясь унять боль.
А сейчас...
Да, я слышала, что можно рожать в любом удобном положении. Но лежать на спине и ожидать ребенка мне кажется правильнее.
Очередной прилив невыносимой боли заставил меня закричать, выгнув спину, и изо всех сил сжать несчастные простыни в руках.
— Не кричи! — ругает меня женщина. — Ты ведь не хочешь, чтобы ребенок задохнулся?
Мерлин, что за идиотский вопрос?
Кажется, на моем лице отразился ужас и недопонимание, и повитуха это заметила, поскольку, поправив подушку под головой, продолжила:
— Когда тело охватывает боль, ты должна тужиться. Поняла, Гермиона? Схватки частые — роды будут быстрыми.
Женщина переходит к моим ногам, накрывает согнутые колени простыней.
С закрытого камина раздались искры, и я взволнованно прикусила губу.
— Нет, Северус, не нужно, — шепчу я и, в глубине души наивно надеюсь, что Гарри удалось отвлечь зельевара. Я не хочу видеть ужас в глазах любимого, пока буду рожать. Пусть прогуляется, а когда придет — все будет готово. Мы с ребенком будем ждать его.
Я слышу хлопки в коридоре и понимаю, что боги не благосклонны сегодня ко мне.
— Профессор, вам туда нельзя, я ведь говорил, — послышался взволнованный голос Гарри за дверью.
— Поттер. Если вы сейчас не отойдете я сделаю то, что несчетное количество раз не удавалось Темному Лорду — убью вас, — голос мужа наполнен льдом.
За дверью на мгновение образовалась тишина, и лишь щелчок замка эхом разнесся по комнате.
Двери легонько отворяются, и я вижу замершего на пороге Северуса.
Наши глаза встречаются лишь после того, как черные глаза мужа внимательно изучили обстановку.
— Северус, прости, — шепчу одними губами.
— Как она? — спрашивает он у женщины, проигнорировав мою попытку извиниться.
— Все хорошо мистер Снейп. Она...
Последние слова женщины растворились где-то на затворках сознания и не имели для меня никакого значения. Только боль. Мучительная, тягучая, а моментами настолько острая и всеобъятная, словно все тело один накаленный нерв.
Боль отступила так же резко, как и началась. Глубоко вдыхаю и лишь сейчас понимаю, что Северус держит меня за руку.
— Все хорошо, милая. Ты только держись, ладно? Ты ведь обещала, помнишь, — говорит тихо, заглядывая в мои глаза.
— Конечно, Северус, все будет хорошо, — говорю я и киваю, чтобы быть более убедительной.
Самой до жути страшно, нечего еще и ему на взводе быть.
Очередная схватка отогнала все мысли и заставила силой сжать руку мужа, стиснуть зубы и тужиться.
И все же хорошо, что он рядом. Северус, моя отрада, моя поддержка. Северус...
— Я вижу головку, молодец, девочка.
Мгновенное облегчение, но лишь на секунду, и я успеваю сделать лишь вдох, как вскрикиваю от резкой боли.
— Дыши, Гермиона, дыши. Давай вдох, раз, два, — напутствует женщина. Я слушаюсь, начинаю дышать, и действительно становится немного легче.
Очередная волна и я тужусь изо всех сил. Мой малыш, мой хороший, давай же, мамочка так ждет тебя.
— Молодец, еще чуть-чуть.
Я послушно напрягаюсь всем телом, и в одно мгновение ощущаю такую невероятную свободу от боли.
— Поздравляю, у вас мальчик, — женщина опускает кричащего ребенка на подготовленный столик и проводит над ним необходимые процедуры. Джинни помогает ей, протирая кроху.
— Мальчик, Северус, — улыбаюсь я и все еще не могу поверить в свое счастье. Ребенок. Мальчик. Сыночек, от Северуса.
— Молодец, моя милая, — шепчет мой любимый и утыкается носом в мою шею, поглаживает по голове.
И я понимаю, что он тоже успокаивается, он взволнован.
Резкая боль заставила вскрикнуть.
— Гермиона?
Женщина, оставив ребенка на попечительство Джинни, вернулась ко мне.
— Давай, девочка, еще совсем немного, — мягко улыбается повитуха.
— Гермиона... что...
Договорить ему я не позволяю, поскольку закричала от очередной волны.
— Что происходит? — ужасается мой милый.
— Как что? Роды! — женщина с подозрением посмотрела на зельевара.
— Гермиона... двое? — одними губами. И я киваю
— Да, Северус, — устало выдыхаю. Так хочется подремать. — У нас будет...
— очередная вспышка и я, схватившись за локоть мужа, тужусь, желая, моля, чтобы все поскорее закончилось.
— Ваши руки... — зельевар обращает внимание на обмазанные кровью руки женщины.
— У нее разрыв. Не могу остановить кровотечение, пока не появится ребенок, — поясняет женщина.
— Гер-ми-она, — выдыхает Северус, стискивает зубы и хаотично принимается поглаживать то по руке, то по волосам.
— Давай, девочка. Давай, — подбадривает миссис Грэм, принимая ребенка.
— Еще чуть-чуть, любимая.
Последний затянутый выдох, и такая невероятная долгожданная пустота.
Крик ребенка разнесся по комнате.
— Поздравляю, девочка!
В этот момент я срываюсь и начинаю плакать и смеяться одновременно.
— Дайте... дайте мне их...
— Умница, моя родная, ты умница.
— Северус, — выдыхаю и улыбаюсь, принимая нежные поцелуи в лицо.
— Держи, — Джинни широко улыбается и дает мне в руки сначала одного ребенка, затем второго.
— Сыночек, — нежно целую в крошечный лобик. — Доченька, — целую дочь.
— Добро пожаловать в мир. Мы с папой, — смотрю на Северуса, он кивает, — так любим вас. Мы вас так ждали, — улыбаюсь, еле сдерживая слезы. — Мои любимые, — смотрю в глаза мужа, а они полны слез.
Улыбаюсь. И лишь на мгновение закрываю глаза. Просто моргнула, мгновение и... до сознания доносится голос мужа и Джинни, которая так поспешно забирает детей.
— Почему не получается? — шипит мой милый. — Я ведь накладывал на нее чары самовосстановления, — добавляет, не дав ответить. — Почему? — рычит и, достав палочку, начинает надо мной махать.
— Волшебство бесполезно, Северус, — мягко говорит женщина. — Она — маглорожденная, родила двух здоровых детей, по всей вероятности — волшебников. Это... это плата...
— Нет, нет, нет, — машет головой мужчина.
Забравшись ко мне, притягивает и прижимает к груди.
— Все будет хорошо, — шепчет, не переставая махать древком. Повторяет какие-то заклятия.
— Северус, — шепчу, но он слышит, смотрит на меня, и мое сердце сжимается от того ужаса и страха, что в его глазах от той непомерной боли.
— Все хорошо, любимый, — шепчу, касаюсь щеки и поглаживаю. Так хочу успокоить.
— Не вини детей, прошу. Они не виноваты. Люби их, люби за меня, — прошу, буквально молю.
— Не надо, Гермиона.
— Прости.... — как хочется закрыть глаза, хоть на секунду, — прости, что не сдержала обещания, — шепчу одними губами.
— Гермиона, не смей, — рычит.
— Я так тебя люблю, — шепчу и скольжу рукой со щеки на губы. Такие теплые, такие любимые.
— Нет, нет, нет!
Закрыв глаза, слышу отчаянный крик мужа и звуки бьющегося стекла, чувствую его крепкие объятия и на мгновение ощущаю легкую теплую волну чужой магии.