Для нас это Лондонград

Алиса съехала со съёмной квартиры почти сразу – в стоимость обучения так же входила и комната в кампусе. Жить, конечно, приятней одной, но всё же надо достать деньги на следующий семестр, да и это самое жить на что-то надо. У отца, пусть и перемирие, она просить не будет, а запаса от заработанного оставалось немного. И в свободное от всего на свете время, девушка гадала, почем именно из всего того, что вкупе объединялось под словом «Лондонград» она скучала больше всего. Пару раз она виделась с Степаном. О Мише пыталась спрашивать так словно из вежливости. - Как-как? Работает, ищет нового сотрудника. - И? - Всё не нравится. Оно и понятно. - Видимо, чтоб получить вакансию надо сначала стать подельницей в чем-то противозаконном. Ох, хотелось бы ей сейчас закон нарушить, сделать что-то гадкое, исподтишка. Залезть, например, в чужой особняк, нарыть информацию, пусть даже попасть в местный обезьянник, орать через решётку на Куликова, проклинать и слушать в ответ, что она ему всю жизнь испортила, потом выслушивать жужжание Брикмана о том что они вовек ему должны, опять, после чего завалиться на диван в «Лондонграде», предварительно споткнувшись о грёбаный велосипед, снова обругать Мишу… который уже бы дрых в кресле, моментально отключившись в нём парой секунд раньше. Стоять над ним, давя подушку, думая, что удушение коллеги не так уж и плохо, а в отделе полиции она уже была. Отмечать в мозгу, что ей нравится его толстовка, что часто спать в кресле вредно и что в полутьме он кажется намного старше своих лет. «Может, вернёшься?», - каждый раз хотел сказать Степан, но прикусывал язык. Мишу ему жалко, и фирму, но это Алисин выбор. Какой бы он не был. Загорская же думала, что раз заветная фраза не звучит, то, скорее всего в свободное от работы и клиенток время, Куликов кидает дротики в её фото. Потому о том, что хотела бы работать у них (у них, блин, даже не с ними…) время от времени она даже не заикалась. Вот так и маялись три одиночество, особенно рьяно маялись конкретно двое, но держали рот на гордом замке…. …«Позвонит». …«Позовёт». Пока сокурснику не понадобилась помощь. Не совсем законного характера. Не совсем вписывающаяся в морально-нравственные рамки, скорее ярко аморальная. Настолько, что даже стыдно говорить, но, как не странно, не переступающую черту, за которую даже нещепетильный Михаил Куликов побоялся б сунуться. И если бы раньше Алиса от формулировки охренела, после объяснения ещё десять раз спросила: «А стоит ли вообще, давай уж лучше банк ограбим», то сейчас не думая согласилась помочь, практически заставив принять свою помощь. И опять случайно запланированная встреча. Девушка решила завернуть в один паб. Нет, не то чтобы накидаться для храбрости, так… место просто красивое, да, нашумевшее этой зимой со своими восемью десятками ёлками на фасаде. Алиса хотела бы провести тут время с коллегой, не думай бы она, что тот так зол. Так или иначе, тут бывшая сотрудница Лондонграда оказалась по наитию. А вот вполне себе нынешний сотрудник, катаясь на велосипеде, впрягшись в очередной кейс, вдруг заметил краем глаза знакомую фигурку. «Да леший с ней, едем дальше… Едем, я сказал! Да-ль-ше!». Но вот ни в какую, прям как осёл из того фильма. Пришлось сворачивать и вести чуть ли не преследование до самого «Churchill Arms». Стоит у стойки, отросшие волосы в хвост, вместо пиджака та же кожанка, что была на ней в день встречи. «Небось, с кем-то встречается. Небось, какой-нибудь слащавый архитектор со старшего курса. Я б ему фасад прямо великом поправил…». Но вид у девушки такой, словно она или расставаться пришла или собирается духом перед тем как устроить дебош в самом сердце парламента на спор – ссыкотно, отказаться нельзя, и вообще немного хочется. Где-то там, в глубине души. Решив, что и без него обойдутся, парень, было, развернулся, но плюнул и вошёл в паб. «Ну не решит же она продолжать отношения мне назло!». - Что, препод валит и думаешь, как его травануть? – плюхнулся он на соседнее сиденье с таким видом, будто в последний раз они виделись утром в офисе. - Почти угадал, - пытка справиться с вмиг накатившей дрожью и придать голосу некоторую небрежность. - Любой каприз за ваши фунты, ты ж в курсе. Тебе даже скидку могу сделать, - сохранять непринужденный вид было так же легко, как плавать в песке, потому парень поспешно отвернулся, делая заказ. «Примирение с девушкой, тройную порцию, не взбалтывать, можно добавить поцелуй, спасибо». - Я серьёзно. - Алис, ты чо? – обсуждая «мокруху» можно вообще непалевно понизить голос до доверительного шёпота и приблизиться к лицу собеседницы максимально близко, почти нарушая зону комфорта, тем самым нехило так нырнув в свою собственную. – Если у тебя проблемы, ты знаешь, я могу решить явно по-другому, не заработав нам срок. - Знаю. Но я сказала «Почти». И не мне. - Это меняет дело. Я даже могу за него взяться. Отойдём? – схватил он её и свой заказ, и, не дожидаясь согласия, уволок кладь в дальний угол. - А теперь вещай. - В общем, проблемы у моего сокурсника. Он о них говорить не хотел, но была вечеринка, он никидался, я не успела, вот и узнала много нового. Дело не самое честное, если подходить к нему с его варианта решения. - Ах да, я и забыл, мы же филиал святости на Земле, - благоговейно закатил тот глаза. - Сейчас нимб треснет. «Мы… Хоть бы это он о нас, а не о себе со Степаном». «Какие мы? Она не хочет быть никакими «нами»!». - Ну, вот поэтому я и решила, что за дело можно браться только с нечестными руками, а такой сволочи как ты, днём с огнём не сыщешь. - И тебе как нашедшей приз: рога и копыта, нимб, извини, треснул, да. Так чего он сам не пришёл? - Да он как бы и не знает, о чём мы с тобой говорим. - Но о моём существовании догадывается, льстит… - Куликов! Он не знает, что я кому-то сливаю его личную жизнь, наверное, даже не помнит, что сам мне разболтал, но если я приду с готовой программой решений – ему будет фиолетово наплевать на всякие разглашения тайн. - Ай-ай-ай! А с чего такое стремление помогать ближнему… Ах да, я ж с тобой говорю, а не с собой, сволочью, которую ещё поискать надо.. - Короче. Берёшься? - Сначала я должен знать, что за дело. А так – просто интрига, даже без имён. Рассказывай, что за страшная тайна. Если не возьмусь – никому не разболтаю. Хотя, от такой сволочи всего можно ожидать. - Может, хватит уже? Кто бы знал, чем заводить. - Я только начал, - раздул тот щёки, имитируя работу мотора мотоцикла. Нет, не хватит у неё духу попроситься на полставки. «Как бы так обставить, чтоб без участия со стороны университета архитектуры или знакомых клиента ну никаких нельзя было провернуть дельце?» - Рассказывай, я внимательно слушаю и никуда не спе.., - отхлебнул он из бокала, но тут глаза стали по пять копеек. - Ты чего? - Соврал. Очень спешу, - вспомнил он, что вообще забыл на этой улице. Кейс! - Ты номер телефона не меняла? - Нет. - Тогда я тебе позвоню. «Слился». - Правда, позвоню. - Да я и не сомневалась. Не за бесплатно же! – повернулась она спиной к Мише, которому вдруг стало на удивление очень легко дышаться. Только Алиса поднесла свой бокал к губам, как тут же вздрогнула от шепота над самым ухом: - Ведьма. Борясь с желанием чмокнуть её в щёку, фиксер побежал к выходу.