Лень - не порок?

— Мишель, ты снова за своё? — Молодая женщина, одетая в шёлковый халат, с огорчением вздохнула и, не торопясь, покинула комнату. Да, он снова за своё. На диване лежал мужчина, мужчина толстый, немытый, с мокрыми пятнами по всей серой футболке. У него воняло изо рта, и даже если вы не находитесь возле этого человека, смотря на его жёлтые зубы и обкусанные губы можно догадаться, какое зловонье оттуда исходит. Его живот был похож на глобус, который невозможно спрятать в коробке из-за больших размеров. Слои жира выглядывали из-под одежды. На ногах, не спрятанных за брюками, виднелись синяки, полопавшиеся сосуды, какие-то раны, и длинные, закрученные словно в пружинки, волосы. Потёртые носки с многочисленными дырами, выглядывающие нестриженные ногти со слоями грязи и песка. Смердело как от протухшей говядины. Биатрисса, супруга Мишель, не могла смириться с тем, что её муж — кусок жира. Да и человеком он был никаким, — пресным, пустым и неинтересным. Она не покидала их общий дом лишь потому, что не хватало денег на съёмное жильё. Ещё немного, — безнадёжно думала она, — и я покину этот свинарник. Женщины наивнее только что вылупившихся цыплят. Мишель положил на грудь упаковку чипсов. Теперь из его рта будет вонять ещё и луком. Лук + протухшая говядина. Звучит возбуждающе, не так ли? Мишель покосился на открывшееся окно. Двигая тонкими губками и трёхслойным подбородком, он писклявым, режущимся голоском пропищал: — Биатрисса, окно закрой. Я замёрз, Биатрисса-а-а! Женщина не окликалась. Видимо, специально. Действительно, поднять свой толстый зад, который плывёт в разные стороны при ходьбе, словно тонущая лодка, Мишель был не способен. — Холодно-о… — обречённо прошептал мужчина, удивляясь, почему он мёрзнет. Такой слой жира не может не греть. Мишель не придумал ничего лучше, чем натянуть одеяло, пропитанное его потом, по горло, и закрыть глаза в попытке провалиться в сон. Уснуть ему, к счастью, не удалось. Мужчина почувствовал грубое прикосновение к ноге. Что-то ледяное пробежалось по его коже. Мишель открыл рот, пытаясь закричать, но из его рта выходило подобие мычания, звуков, которые издают обычно младенцы при рождении. Неведомая сила стянула его с кровати. Поразительно, почему супруга, сидевшая на первом этаже за бокалом вина, не услышала громкого падения на пол. Очевидно, она была пьяна, или делала вид, что ушла в забытье. Секунды. Прошли секунды до момента, как Мишель приземлился всей своей неподъемной тушей на мокрый, слякотный асфальт. Его голова треснула как фарфоровая фигурка, упавшая с полки. Лужа крови, казалось, тоже состояла из жировых частичек. Она была вязкая, с непонятыми, неизвестно откуда взявшимися, комочками. Мишель очнулся целым и невредимым в тёмной комнате. Мужчина принюхался. В воздухе витал аромат его любимых блюд. Целый микс любимых блюд! От бургеров, ценой в доллар, до кровяных стейков из свинины. Его глаза загорелись азартным огоньком. Хотелось попробовать всё и сразу, сначала откусывая бутерброд, затем погружая в рот жареный картофель. Мишель не знал, что он умер. До поры, до времени. Включился свет. Мужчина потёр глаза, не привыкшие к такому яркому свечению после темноты, и с лёгким испугом стал озираться вокруг. Картина совершенно неожиданная. Он вообразил себе набитый всякими изысканными (и не очень) блюдами стол, а увидел… … а увидел сидящих на полу толстых людей. Они были повсюду. Комната, довольно-таки маленькая и тесная, без мебели и окон, была наполнена людьми. Они как тараканы или муравьи сидели чуть ли не друг на друге. В их глазах не было никакого понимания того, что происходит. С их тел стекали капли пота. Их штаны были мокрые от собственной мочи. Мишель ужаснулся. Впервые в жизни он испытал отвращение к таким же, как он сам. Он вскочил с пола с такой возбуждённостью и юношеской силой, что поразился сам себе. Он ещё не разучился двигаться быстро и резко. Может, не всё потеряно? — Где я? — трусливым голосом прошептал он. — Где? — А ты как думаешь, свинья? Тонкая, стройная фигура появился перед его глазами. Он узнал в стоящей перед ним женщине свою супругу Биатриссу. — Биатрисса, слава Богу! Разбуди меня. Мне снится страшный сон! — Это не сон, ублюдок. Это твой личный ад. Он давно не видел жену такой красивой. Она была облачена в элегантное, обтягивающее её аппетитные формы, платье телесного оттенка. Создавалось впечатление, что она абсолютно обнажена. Он прекрасно знал, что она прекрасна не по своим годам, но за двадцать лет совместной жизни не потратил ни гроша на её внешнее преображение. Ни одного платья или жалкой блузки не подарил он ей даже на юбилей. Деньги у Мишель были, и немало. Непонятно, для чего он их прятал, ведь сам не вставал с дивана долгие годы, не баловал себя дорогой одеждой, парфюмом или техникой. Баловал лишь едой. Огромным количеством еды. Он не только жирная свинья. Он скупой. — Я не твоя жена. Моя способность, дорогой, — нечисть оттолкнула напуганного Мишеля к стене, даже не прикасаясь к нему. — Моя способность принимать облик того, кто тебя больше всего ненавидит. — Ненавидит? Биатрисса? Мы жили в любви и согласии долгие двадцать лет! — возмутился мужчина. Его губы дрожали. — Это смешно. — «Супруга» оскалила острые зубы. — Впрочем, церемониться я с тобой не собираюсь. Я прихожу на Землю за бесполезными людьми. Мне было поручено выбросить тебя из окна. Ты умер, Мишель. Точнее, я тебя убило. Остальные подумают, что ты выбросился из окна. — И кто все эти люди? — Не вставая, проскулил Мишель. — Подобные тебе, — с остервенением дёрнулась «Биатрисса». — Как и ты, они лежали на диване всю жизнь, поглощали бургеры и смотрели телевизор. Каким-то образом жили в достатке. То ли наследство, как у тебя, позволяло жить в роскоши, то ли поддельная справка об инвалидстве и помощь государства обеспечивала им хлеб и соль. Это неважно. Важно лишь то, что вы — мусор. — И что со мной будет? — Чувствуешь аромат своей любимой еды? — Мишель осторожно кивнул головой. — Ты будешь чувствовать его вечность, но не иметь возможности прикоснуться или ощутить на языке этот вкус. Такой долгожданный… — Женщина облизнула губы. — Ты будешь вечно хотеть лежать, но нет, дорогой, я сделаю так, что ты вечность простоишь на ногах! Твой толстый живот будет тянуть тебя к полу, но ты не сможешь даже присесть на корточки! Один взмах рукой «Биатриссы», и Мишель уже ровно стоял на ногах. Он чувствовал, что хочет лечь, отдохнуть, однако не мог пошевелиться. Статуей. Он останется статуей навечно. — Я не хочу так! — завопил он. — Не хочу! — А твоя жена хотела с тремя детьми до утра на работе торчать? Твоя молодая, стройная жена, хотела себе жирного ублюдка в мужья? Твоя благородная жена хотела выхаживать тебя как младенца? Хотела? Отвечай! — Нет! — он кричал. — Нет! Свет потух. Мишель открыл глаза и снова увидел свет. — Спасли… — Пожилой мужчина с белом халате вздохнул и снял перчатки, откинул их на стол и, раздражённо дернув дверь, покинул кабинет. Мишель увидел в углу Биатриссу. Она была нелепо одета, с редкими, плохо расчёсанными волосами и потухшими, потерявшими смысл жизни, глазами. Но очень красивая. Ангельски. Когда он пришёл в себя, Биатрисса рассказала ему, что обнаружила его лежащим во дворе. На её вопросы: «Зачем ты выбросился из окна?», он не знал, как отвечать. Это не было сном. После того, как Мишель побывал в Аду, он перестал смотреть на свою жену холодным, ничего не видящим, взглядом. Он видел в ней женщину, которая его ненавидит, и которая определённо заслуженно подарит ему Ад за той чертой жизни, после Смерти. Ему был дан шанс исправить себя. Мишель оставил дом Биатриссе и съехал в съемную обитель. Наконец-то он подарил жене свободу. А сам. Что стало с ним? Умер от сердечного приступа. С откусанным бургером, который лежал на его не дышащей груди. Страх навечно оказаться лицом к лицу со своими грехами оказался слабее.