Точка отсчета

Когда летний туман пахнет вьюгой, Когда с неба крошится труха, Когда друга прирежет подруга, И железная вздрогнет соха, Я один не теряю спокойства, Я один не пру против рожна. Мне не нужно ни пушек, ни войска, И родная страна не нужна. И все-таки, несмотря ни на что, отдых определенно удался. Место действительно оказалось отличное: небольшой парк вокруг корпусов плавно переходил в лес, в отдалении блестела на солнце водная гладь водохранилища, по которой сновали лодки, яхты и паромы. Была во всем этом поразительная гармония цивилизации и природы. Даже удивительно, что всего в тридцати с лишним километрах от МКАД находится такой чудесный уголок. А воздух какой… не то что в суетливой и стоящей в пробках Москве. Да и время было удачное: начало мая, когда зима уже полностью отступила, давно растаял снег, и вся талая вода ушла, на деревьях появилась молодая нежная листва, но до летней одуряющей жары было еще далеко. Конечно, по случаю выходных по базе бродили толпы таких же отдыхающих, как они, но территории хватало на всех. Разве что в столовой во время обеда было настоящее столпотворение, но сотрудники ФЭС быстро сообразили, что имеет смысл прийти где-то через полчасика: и очереди не будет, и места освободятся, и набор блюд будет полным. А ближе к вечеру мужчины нашли место для шашлыка – тоже весьма удачно: вроде и немножечко в стороне от всех, но в то же время недалеко от корпуса. Котов даже уверял, что в той компании, которая гуляла неподалеку от них, люди исключительно интеллигентные. Что мне ласковый шепот засады, Что мне жалобный клекот врага? Я не жду от тиранов награды И не прячу от них пирога. У меня за малиновой далью, На далекой лесной стороне, Спит любимая в маленькой спальне И во сне говорит обо мне… - Сереж, шашлык замечательный. Ты прямо мужчина моей мечты, - нарочито восторгалась Юля. Своей цели она добилась – рядом откашливался поперхнувшийся Костя. Его красноречивый взгляд грел душу – ведь именно такие взгляды лишний раз доказывали, что, несмотря на все Юлино упрямство, мужчина не отступался от своей цели добиться ее взаимности. - Спасибо, солнышко, - пробасил довольный Майский, поддерживая ее игру. – Все исключительно ради тебя. - А лук… слушай, я никогда лук в шашлыках не любила, но этот – просто пальчики оближешь. Как вы его так приготовили? - А лук, Юленька, мы замариновали по особому рецепту от Константина Львовича, - ухмыльнулся майор ГРУ. Похоже, этому здоровяку ничего не стоило подыгрывать на два фронта. - Правда? – удивленно повернулась девушка к Лисицыну. - Правда, правда. Я тебя потом научу. Ей не нужны ни ведьмы ни судьи, Ей не нужно ни плакать, ни петь, Между левой и правою грудью На цепочке у ней моя смерть. Пусть ехидные дядьки с крюками Вьются по небу, словно гроза - Черный брахман с шестью мясниками Охраняет родные глаза. - Нар-род, р-разойдись! Когда Николай Петрович принес гитары, которые они с Майским взяли с собой, всем пришлось потесниться, чтобы дать музыкантам места. Ленка Шустова тут же устроилась на коленях у мужа. Юлька, которой тоже надо было пересесть, растерянно оглядывалась – Костя с ухмылкой хлопнул по своему колену. Демонстративно наморщив носик, девушка все-таки приняла приглашение. Хотя на самом деле ее недовольство было больше показным, и уже через полчаса капитан расслаблено опиралась спиной на широкое плечо майора. И совсем не возражала, когда он осторожно приобнял ее, слегка придерживая. Сейчас они не коллеги, сейчас все иначе… Прекращайся немедленно, вьюга, Возвращайся на небо, труха, Воскрешай свово друга, подруга, Не грусти, дорогая соха. У меня за малиновой далью, Равнозначная вечной весне, Спит любимая в маленькой спальне И во сне говорит обо мне, Всегда говорит обо мне. Свежий воздух, шашлыки, немного вина, звон гитарных струн, пляшущие языки огня, теплые руки, ненавязчиво обнимающие ее… Юля чувствовала, как ее потихоньку клонит в сон. - Спишь? – спросил Костя, когда она в очередной раз украдкой зевнула. - Угу. - Давай-ка иди в номер, я тебя провожу. Идти не хотелось совершенно, ей и здесь было тепло и хорошо. Но здравый смысл, подсказавший, что в кровати под одеялом будет все-таки лучше, перевесил. Пока они пробирались по тропинкам, ориентируясь на свет фонарей, горевших возле корпуса, мужчина аккуратно поддерживал девушку под руку. Соколова вспомнила утренний «концерт», который она устроила, узнав, что их с Лисицыным поселили вместе. И что она так разнервничалась, в самом деле? Номер обычный, не для молодоженов, кроватей в комнате две. В конце концов, ну что может произойти? Костя же не маньяк какой-нибудь, он… хороший… От этого пришедшего на ум слова, отдающего какой-то детской непосредственностью и наивностью, девушке стало даже смешно, и она тихо фыркнула себе под нос. Ну что за мысли ей лезут в голову, это ж надо было так подумать – хороший. Хотя – ну не плохой ведь... - Ты чего? – спросил майор. Они шли по асфальтовой дорожке, ведущей к корпусу, и в поддержке Кости вроде уже не было надобности. Но руки он не убирал, а Юля и не возражала. - Анекдот вспомнила, - выкрутилась Соколова. - Расскажи. - Нет, он неприличный. - И откуда ж вы, товарищ капитан, неприличные анекдоты знаете? - Котов рассказал. - Ну, Котов… а еще интеллигент – в третьем поколении! - Чего ты шумишь? Люди же спят. - Да какое там спят, Юль? Народ пьет, гуляет. А кто спит – того сейчас из пушки не разбудишь. – Мужчина открыл дверь их номера и пропустил девушку вперед. – Ну, вот и пришли, отдыхай. - А ты? - А я куртку возьму и к нашим обратно пойду. И в этот момент погас свет.