Талисман на удачу

У Стива на плечах старая летная куртка. Талисман на удачу, проверенный не раз еще в колледже, спасавший в равной степени верно как на экзаменах, так и на учениях. Выручит и теперь, Стив уверен. С ним обязательно все пройдет, как надо, вот увидите. Дайте лишь минуту посидеть вот так, собраться, свыкнуться… Быть может, все же попрощаться. Так Стив сказал старому профессору - доктору Эрскину, руководителю эксперимента, на который он подписался почти не глядя, не рассуждая, услышав и поверив в единственную фразу из всего потока красноречивых обещаний и витиеватых объяснений. Тот прорыв в медицине, которым должна стать новая разработка ученых, тот огромный шаг в науке, который он поможет совершить, если все пройдет успешно, подарит Стиву крылья. Возможность выходить в огромный, бескрайний космос, не боясь, что варповые перегрузки искалечат его еще больше, чем постаралась природа. Не зависеть от станционных медицинских капсул, если его вновь настигнет приступ. Перестать, наконец, жить ожиданием хоть какой-нибудь весточки, не пролистывая списки прибывших кораблей в надежде увидеть тот единственный, в чьем реестре будет числиться пилот под личным номером 32557038. У Стива на плечах старая летная куртка. Темно синяя, с белым стилизованным крылом на левом плече. Летная куртка Баки. Он подарил ему ее, когда вернулся из рейса на Дальний Рубеж — первый свой такой долгий и опасный полет, боевое крещение, как, посмеиваясь, говорил сам Барнс. Стиву она велика и он честно препирался до последнего, но Баки был неумолим, отшучивался на ершистые комментарии Рождерса, по дружески трепал ему челку, а потом, вдруг враз посерьезнев, сказал тихо, веско и как-то странно отчаянно: - Знаешь, на Земле была такая примета: если, уезжая, оставишь вещь, то обязательно вернешься. - И было что-то в его голосе, заставившее тонкие пальцы сжаться на злосчастной, плотной синей ткани. Стив не успел ответить, всего секунду друг смотрел ему в глаза тяжелым, серьезным взглядом, неправильным и страшным, совсем ему не свойственным. Всего на секунду, заставившую сердце болезненно, испуганно замереть, сжаться в холодном предчувствии чего-то непоправимого, продравшего вдоль позвоночника ледяным ужасом, внезапным осознанием слов приятеля. Страшным пониманием того, что Баки – верный лучший друг, его константа – однажды может не вернуться. Что он на самом деле боится этого, храбрится и дурачится, а внутри, быть может, леденеет от понимания и пытается смириться, ведь сам пошел по этому пути. Сам выбрал полеты, квазарные всполохи сверхсветовых скоростей и бескрайний темный космос, их предпочел спокойной, рутинной станционной жизни. Стиву хочется поддержать, подбодрить, но воздух с трудом наполняет легкие сквозь сжавшееся вдруг в спазме горло, а Баки... Баки Барнс уже снова стал самим собой – очаровательным повесой, лихим пилотом, неунывающим лучшим другом. - Я знаю, что меня здесь ждут, - тянет он и его бодрая, открытая улыбка обвела бы вокруг пальца кого угодно, но Стив знает Баки как облупленного, благо времени на изучение уверток друга было предостаточно. Он видит - Баки неловко за свои слова, он жалеет, что сказал слишком много. - Просто...- Он ерошит волосы на затылке, морщится и, досадливо шипя, взмахивает рукой.- А ерунда, так, на всякий случай… - Тупица, нельзя так говорить. - Стив не сводит с него пристального взгляда и Баки замирает на долю секунды, застывает, словно актер, позабывший текст посреди сцены перед полным залом зрителей. Стиву кажется, он вот-вот признается в своих суеверных страхах, которые всегда так рьяно отрицал, но Баки - тот еще упрямец, встряхивает головой, будто морок сгоняет, закидывает ему руку на плечо и за шею легко притягивает к себе ближе, обнимает. - Брось, Стив, да и она тебе пригодится. На удачу. Заговоренная вещь, сам проверял! Стив улыбается, тянет куртку с плеч повыше. Действительно ведь пригодилась, ничего не скажешь. Кутаясь в нее, носом зарываясь в ворот, дышит. От ткани на самой грани восприятия все еще слышится едва ощутимый запах одеколона Баки, навивая теплые воспоминания о годах в Учебке, одной на двоих крохотной комнате студенческого общежития, совместных бессонных ночах за бесконечными учебниками, чертежами кораблей, разбором карт…А может, Стиву просто хочется так думать? По крайней мере, это успокаивает. За огромным обзорным окном бликует металлическими гранями портовый док, отражая ровное свечение газового гиганта, стыковочные шлюзы готовятся принять в свои объятия челнок, крохотный, по сравнению с размерами станции, последний в сегодняшнем списке прибывших кораблей. Баки на нем нет. Стив подтягивает колени ближе к груди и, поправив наушник, касается экрана планшета. Запись весь день стоит на повторе и, если честно, Стив выучил наизусть каждое слово, каждый жест и изменения мимики, но не смотреть не может. - Эй, Стив!- Баки явно только с улицы: растрепанный и раскрасневшийся с мороза, улыбается так радостно и заразительно, что губы сами растягиваются в ответной улыбке.- Ты не представляешь, здесь так холодно, что дыхание замерзает и льдистой изморозью падает к ногам. Красиво, но дубак безумный, без респиратора к ночи дышать невозможно.- У Баки горят глаза, светятся изнутри живым задорным огоньком, и серая радужка вспыхивает бирюзовыми искрами, как подсвеченная голубым карликом льдинка. Стив не видел в живую, но помнит среди тех многочисленных фотографии, что присылал Баки, видел такое.- Помнишь, ты как то рассказывал, что зимой вокруг солнца на Земле бывает белый ореол? Вроде бы оптический феномен, я совсем забыл, как называется… - Гало это называется, неуч,- басит на заднем плане уже знакомый голос и Стив не замечает, как шепчет с ним в унисон добродушное замечание. Баки красноречиво прикрывает глаза и советует не лезть, когда другие записывают видео обращение домой, грубовато на взгляд Стива, но вполне дружелюбно, судя по смешку, раздавшемуся в ответ. Стиву знаком этот бас - Дум-Дум числится техником в одной команде с Барнсом и подначивает Баки достаточно часто, чтобы можно было начать узнавать его голос на записи. Они вроде бы друзья. - Солнца тут почти не бывает, зато два планетных спутника выглядят точно, как на тех картинках. Я обязательно тебе покажу, Стиви… Баки смотрит на него с экрана, живой и как всегда чересчур экспрессивный, рассказывает много, жестикулируя и подражая голосом ученым и коллегам, о научной станции, об экипаже и корабле, Стив уже не слушает. Он ловит взглядом каждое движение: как в вырезе нательной майки проглядывают ключицы, тени от искусственного света красиво ложатся на сильные плечи и шею, чуть заостряют черты лица, движутся, меняя свой рисунок, вслед за движениями тела. Стив уже рисовал его таким, не удержался, теперь остается только смотреть. Смотреть и ждать новостей, он нынешний на большее не годен. Им оставалось тогда всего двое суток до отправки домой, чуть больше четырех месяцев – до возвращения на базу. Срок не истек, но вот уже три месяца с небольшим от Баки нет вестей. Стив думает, что волноваться рано, знает, что космос непредсказуем, здесь полно всего: аномалии, пираты, поломки в пути, та же дозаправка на узловых станциях. Но Барнс молчит и внутри скребется, скулит паническая мысль: «а вдруг…». И не идут из головы те самые, сказанные будто невзначай, слова: «я знаю, меня ждут…и все же». Стив мотает головой, жмурится, старается не додумывать, внушить себе, что просто накручивает, мало ли что могло произойти. Связь глушится порой, технические сбои, да банальный недостаток времени, Баки же пилот, на нем ответственности ничуть не меньше, чем на капитане. Стив старается держаться этих мыслей, иначе думать просто страшно. Голос Баки в наушнике тем временем звучит тише, как то заговорщицки. Сам он, подавшись вперед, закрывает собой весь обзор камеры: - И помни, мелкий, пока меня нет – никаких глупостей.Ты обещал! - Стивен,- когда доктор Эрскин появляется на пороге, Стив не замечает, даже не оборачивается на привычное шипение гидравлических дверей. Он послушно поднимает голову, показывая, что слышит.- Пора, мой мальчик. Доктор поправляет висящий на согнутом локте халат и терпеливо ждет в дверях, пока Стив скидывает с плеч и бережно складывает синюю куртку, в ее карман отправляются клипсы наушников, сверху ложится планшет. Стив последний раз кидает взгляд на замершего на экране Баки. Ему кажется, что видео едва заметно подрагивает, будто вот-вот запустится сначала. - Никаких глупостей, да? Конечно, Баки, я же обещал. Под пальцами гаснет дисплей.