***
Вот мы уже и у станции! По приезду наклею сюда фото этой громадины. Близко к этой махине, накрытой Саркофагом, нас, естественно, не подпустили. Но даже издалека посмотреть на полосатую трубу — предел моих мечтаний! Потом мы еще долго ездили по вымершему за пару дней городу, осматривая самые знаменитые места, немного перекусили и направились в обратный путь. Мы проезжали мимо какой-то деревеньки, когда за нашими спинами вдруг прозвучал взрыв! Мы все перепугались. Небо стало ярко-красным, подул сильный ветер… Наш водитель выпустил из рук руль, и автобус, подскочив на особо большой колдобине, улетел в кювет. Дальше я ничего не помню… Очнулась я одна из немногих. Рядом лежали тела моих друзей — Верочки, Саши… Они уже не дышали, да и пульс не прощупывался. А вот Антона я не увидела. Надеюсь, он в порядке. Я не знала, радоваться мне или рыдать, и потихоньку выползла из автобуса. После из автобуса вылезла еще одна девушка и больше — никого… Из двадцати пяти экскурсантов, экскурсовода и водителя выжили всего двое. Черт, да как же так! Девушка рядом со мной стояла, пошатываясь и держалась за голову. Видно, сильно ударилась. Я предложила поскорее отойти от автобуса, мало ли, вдруг он взорвется? Но она заупрямилась и сказала мне, что и с места не сдвинется, пока оттуда не вылезет её парень. Я попыталась успокоить её и поскорее отвести подальше, но она накричала на меня. Плюнув на неё, я вышла обратно на дорогу, и только я ступила на асфальт, как автобус взорвался! Девушка, стоящая рядом с ним, оказалась объята пламенем, а я ничем не могла ей помочь. Её крик еще надолго звенел у меня в ушах…***
Я не помню, сколько времени прошло с той жуткой аварии. Я не помню, сколько ещё сидела на разбитом асфальте дороги и ждала помощи. Я ничего не помню.***
Очнулась я в Припяти. На улице сгущались сумерки. Передо мной стояла некогда жилая многоэтажка с наклейкой „опечатано“ на дверях подъезда. Я сорвала её и вошла внутрь. Почти все двери были заперты. Люди надеялись сюда вернуться и зажить нормальной жизнью, а получилось, что теперь здесь никто не сможет жить еще несколько столетий. В кармане что-то застрекотало. Точно, дозиметр! Чтобы хоть немного обезопасить себя, я нашла квартиру с минимальным уровнем радиации. Оставалось как-то открыть дверь… Решение пришло в голову само. Подняв коврик под дверью, а достала длинный зубчатый ключ. Еле как открыв заржавевший механизм, я проскользнула в квартиру и прислушалась. Хотя, к чему? Теперь я одна в этом городе. Оставалось дождаться утра и пойти по длинной разбитой дороге к КПП. Надеюсь, там хоть кто-то выжил…***
Проснулась я рано утром. В серое грязное окно светило все то же солнце. Я встала, оделась и вдруг поняла, что что-то не так… Точно! Тишину города нарушили какие-то разговоры и гул машин. Наверное, меня уже ищут! Быстро выскочив из квартиры, я со всех ног понеслась на улицу, но лучше бы я не выходила… Нет, там определенно были люди, но не военные, а обычные люди, только будто застывшие во времени. По улицам ходили девушки в ситцевых платьицах, бегали маленькие дети и ездили старые машины. На лавочке у подъезда сидели старушки в цветастых платочках. А сам город как будто за ночь помолодел на двадцать лет. Какого черта?.. Я направилась к бабушкам у подъезда и хотела было спросить у них, что происходит, но они будто меня не видели. Я повторила вопрос, потом помахала у них перед глазами рукой… Никакого ответа. Кажется, я схожу с ума…***
Немного побродив по улочкам, я поняла, что со мной явно что-то не так. Меня не замечали ни люди, ни животные. Я не слышала звуков своих шагов, я не видела, чтобы под моими кроссовками прогибалась трава. Я будто была призраком. Что же всё-таки стряслось? Немного подумав, я решила вернуться в квартиру, из которой ушла утром. По пути я увидела продуктовый магазин, и только тогда поняла, что ужасно голодна. Я уже выяснила, что могу брать в руки какие-то небольшие предметы, но как отреагирует продавец, если вдруг прямо у него перед глазами полетит по воздуху батон? Есть мне хотелось больше, чем ломать голову над тем, чего мне не понять, поэтому я решила рискнуть, только хлеб я решила брать не с прилавка, а из так вовремя подъехавшей машины. Пока рабочие выгружали один за другим подносы с хлебом, я аккуратно вытащила из машины две буханки и, коротко оглядевшись по сторонам, двинулась к месту своего ночлега. Как ни странно, но „моя“ квартира нисколько не изменилась. Но стоило мне войти внутрь, как на улице вновь воцарилась тишина. Выглянув в окно, я увидела те же самые серые стены и бурно разросшуюся растительность, что и вчера из окон автобуса… Да что за чертовщина! Доказательством того, что я не рехнулась, были две буханки свежего теплого хлеба у меня в руках. Наскоро перекусив одной половинкой, я аккуратно сложила остатки хлеба в найденный в соседней комнате какой-никакой рюкзак, туда же была отправлена найденная на столе тетрадь и огрызок карандаша. Буду вести дневник. А пока я решила, что, раз оказалась в своем времени, стоит попробовать осуществить свой первоначальный план и дойти до КПП. Надеюсь, мне помогут…***
Как бы я ни старалась, я не смогла покинуть город. Я шла по дороге с обеда до самого вечера. Пейзаж передо мной менялся, но стоило мне оглянуться, как я ужаснулась — я отошла от города всего на каких-то пятьсот метров! А я-то уже было подумала, что мои мучения окончены. Придется идти назад.***
Черт, черт, черт! Я почти добралась до квартиры, но тут прямо за моей спиной послышались тяжелые шаги и хриплое дыхание. Я оглянулась, а в нескольких шагах от меня ковылял на сломанной ноге зомби! Прямо как в детских комиксах и ужастиках! Конечно, я кинулась от него прочь, а потом увидела еще такого же, и еще, и еще! Забежав в квартиру, я закрылась на все замки. Надеюсь, они не сломают дверь. На кухне я нашла уже двадцать лет не точеный нож, чудом не разъеденный ржавчиной. Благо, рядом нашлась и ножеточка, с помощью которой я довела нож до ранга „оружие“. Теперь создалась иллюзия безопасности. Буду ждать утра.***
Зомби полночи скреблись в закрытую дверь, но так и не смогли нанести ей существенного урона. Под утро я даже смогла задремать на несколько часов, но просыпалась от любого шороха. Когда солнце озарило мое скромное убежище, я выглянула в окно. По улицам вместо вчерашних галлюцинаций (я считаю, это были именно они) слонялись ожившие мертвецы. Жуткое зрелище. Но они не проявляли какой-либо агрессии, так что бояться мне пока нечего. Именно, что пока. И зачем я поехала в эту экскурсию?! Посидев еще немного у окна, я взяла свой самодельный рюкзак и достала оттуда хлеб. Он до сих пор казался свежим. Где же я достала его в давно мертвом городе?***
Прошло три недели. Я уже даже не надеюсь на возвращение домой, к семье. Я привыкла к здешним выкрутасам со временем. Я привыкла к тому, что с каждым днем здесь становится всё больше и больше монстров. Некоторые из них очень опасны, а некоторые даже полезны. Попадая „не в свое“ время, я добывала себе еду, а один раз мне удалось умыкнуть у какого-то охранника пистолет с полным магазином, который пригодился мне в тот же вечер. Появилась новая тварь — маленькое создание, похожее на ребенка, которое кидается всяким мусором, найденным на полу. Сначала оно не причиняло мне неудобств, я даже почти причислила его к безобидным, но оказалось, это был лишь детеныш. Когда взрослая особь увидела меня, она тут же швырнула в меня дверцу от развалившегося автомобиля, чудом пролетевшую совсем рядом и лишь полоснув меня по плечу. Я давно уяснила, если стреляешь в монстра — стреляй в голову. Так надежнее. Вот и у этого мутанта череп от одной пули разлетелся вдребезги и осыпал улицу ошметками мозга. Маленькая тварь посмотрела на меня своими черными глазками и громко заверещала. Выстрелив и в детеныша, я вернулась в квартиру. Выглянув в окно и убедившись, что монстры остались валяться там же, где и были, я ушла вглубь квартиры. Не стоит маячить около окон, если не хочу обнаружить у себя под дверью незваных гостей. На улице вновь что-то зашуршало. Вернувшись к окну, я выглянула наружу через занавеску и в ужасе отшатнулась назад. Рядом с подъездом стояли зомби с опаленной черной кожей, волосами и в обрывках одежды. Верочка. Саша. Простите меня…***
Сегодня я решилась. Я попробую добраться до своего дома, чего бы мне это не стоило! Осталось подождать нового „окна“ во времени, запастись едой и патронами и сваливать из этого ада…***
Я шла уже трое суток без сна. Ноги еле передвигались, рюкзак, казалось, стал весить тонну, но бросать его было нельзя. Только бы выжить, только бы добраться до дома… Я шла по обочине дороги. По шоссе идти было нельзя — то там, то сям летали новенькие призрачные, но вполне опасные автомобили. Даже если дорога казалась пустынной, стоило сделать хоть один шаг — и вот уже на тебя на полной скорости несется автомобиль. Это было хорошо? Да, наверное. Никто из мутантов не рисковал перейти эту адскую дорогу, так что с одного фланга у меня была идеальная защита. Я шла уже даже не оглядываясь. Не хотелось разочаровываться лишний раз. Я обернулась лишь однажды, и — о, чудо! — я не видела Припяти.***
Я шла мимо полуразрушенных деревенек. Иногда мне чудились внимательные глаза, наблюдавшие за мной из темноты покосившихся домишек, иногда поглазеть на меня выбегали призрачные дети. Я была ужасно уставшая, вся перемазанная в грязи, но не останавливалась ни на минуту. Я боюсь, что если вдруг усну — вновь окажусь в том мертвом городе в окружении злобных мутантов. Я не хочу туда! Я ни за что туда не вернусь!!!***
Сегодня я увидела наш автобус. Тот самый, на котором мы перевернулись. Я, Верочка, Саша и Антон. От него осталась лишь ржавеющая черная коробка да развалившиеся, оплавленные шинами колеса. Воспоминания больно кололи, но я не могла спуститься туда, просто не могла. Пришлось идти дальше.***
Я уже сбилась со счета, сколько иду. Солнце двигается, меняются пейзажи, а я всё иду. За мной тянется кровавый след — это я стерла ноги в кровь. Я перестала есть. Перестала пить. Изредка отстреливаю приближающихся мутантов и все волочу ноги вдоль шоссе. На горизонте показалось что-то новенькое. Такое высокое, серое, с забором… КПП! Я наконец-то добралась! Там даже есть люди! Сейчас немного передохну, а потом подойду к ним и вернусь домой, к маме и папе, и навсегда забуду этот кошмар… Подождите. Это не живые люди. Это же з…» На этом дневник обрывается. Перевернув последнюю страницу, сталкер проводит руками по лицу. «Что? Слезы? Соберись, тряпка, никто не должен видеть тебя в таком виде!» Обтерев лицо рукавом, он поднимается, убирает тетрадь в рюкзак и идет в бар. Там он удивляет Бармена самой странной за все существование Бара просьбой. И Бармен её выполняет. Через три дня сталкер берет нужный сверток, заливает в флягу коньяк и идет к старому КПП, у которого и подобрал эту тетрадь. Он садится на металлическую бочку, на которой за два года до него сидела девушка, кладет рядом с ней букет кроваво-красных роз и отпивает из фляги коньяк. — Прости, Света. Прости, что не смог тебя защитить. Я должен был тогда вернуться за тобой. Я должен был… Он вновь заходится рыданиями, даже не представляя, что призрак Светы наблюдает за ним сквозь кусты. Призрак тоже плачет, роняя прозрачные слезы на траву. Призрак счастлив, что Антон помнит, как она любила красные розы.