***
— Ну как, нашла? — спросил Драко, присаживаясь рядом с Полумной. Та подняла на него взгляд, удивлённо приподнимая брови. Драко махнул рукой на ближайшие ёлочные игрушки: — Забини. Уверен, у тебя получилось его отыскать. — И ты прав, — улыбнулась Полумна. — Вот только тебе я его не покажу. Сам отыщешь — вы ведь близкие друзья. — Я даже не всегда понимаю его действия, что уж тут говорить об игрушечном облике. — Ты себя недооцениваешь, Драко. Блейз как-то сказал, что ты порой недостаточно сосредотачиваешься на поиске ответа, хотя он может быть перед глазами, — Полумна протянула руку к снеговику-Невиллу и аккуратно погладила его, будто знала, что он сможет почувствовать её сочувствие. — Ты что-то хотел мне сказать? — Попросить прощения за то, что, возможно, был резок с тобой и… — Не извиняйся, я понимаю твои действия, — прошептала Полумна, а потом тихонько засмеялась, глядя на недоумённого Драко. — Вы с Блейзом похожи. Оба ужасные гордецы, но ваши действия выдают вас. Только Блейз решительнее тебя. — Ты странная, Лавгуд. Никогда не мог понять, что творится в твоей голове. — Главное, чтоб там не было мозгошмыгов. Знаешь, — выглянув из-за веток и посмотрев на Гермиону, Полумна нахмурилась, — я должна поговорить с ней.***
Гермиона не сразу поняла, что её одиночество нарушили, а когда подняла голову, то увидела, что ей компанию решила составить Полумна. — Зачем ты пришла? — голос Гермионы охрип от пролитых в одиночестве слёз. Плакала ли она из-за обвинения Полумны или от обиды Драко на неё — девушка не знала. — Извиниться, ведь я не считаю тебя нашим тюремщиком, но в то же время не хотела, чтобы мой выбор вынес приговор Драко. Его я тоже не виню. Твоё предложение раскрыть свои подозрения застало меня врасплох, поэтому не успела отговорить от этой затеи. — Но почему? Это же было самое логичное решение! — Пока самым логичным решением стала сдача палочек. Пусть и сделано оно было под воздействием эмоций, но это гарантировало хоть какую-то надежду. Думаю, на сегодня мы друг дружку обезопасили. — А что будет завтра? Я всё пыталась придумать, как расколдовать ребят, но ничего не приходит в голову. Нашему тюремщику нужен ещё день — потом наши друзья навсегда останутся игрушками, а с нами… — Гермиона помотала головой, прогоняя не самые радужные картинки возможного будущего. — Это задачка мне не поддаётся. — Быть может на неё нужно посмотреть под иным углом? Или просто выбрать соседнюю тропку. Зачем же идти по левой стене, если можно в любой момент свернуть направо — вдруг выход находится именно там?***
Она долго не могла решиться на это. Больше двух часов Гермиона сидела отдельно от всех, потерявшись в лабиринте прошедших дней и сказанных слов, а после совета Полумны девушка окончательно запуталась. Но груз вины всё продолжал давить на плечи Гермионы, так что, собравшись с духом и на некоторое время выкинув из головы все логические схемы, она подошла к Драко, который расставил на доске шахматные фигуры в определённой позиции. — Сам с собой играешь? Составить компанию? — Не нужно, — ответил Драко, не отрывая взгляда от фигур. — Мы с Забини накануне начала наших приключений немного отвлеклись от игры, а я поставил кое-что важное на победу. Как выберемся, напьюсь, а потом обыграю этого индюка. — Настолько важен выигрыш? Что он поставил? — Не так важно, что он поставил— важна моя ставка. Ты кстати не думала над тем, что это всё тоже походит на шахматы. Белые и чёрные фигуры. Жертва и тюремщик, вот только лицо чёрный король спрятал под шлемом. Шах и мат — и он снимет его… — морщины на лбу Драко стали глубже, голос тише, а взгляд затуманился, но не прошло и секунды, как мысли об игре ушли на второй план. Кожа лба разгладилась, а сам Драко обратился к Гермионе: — только не говори, что пришла извиняться за обвинение, иначе буду думать, что подтолкнул тебя к этому, хотя кто мог знать, что Лавгуд подхватит эту лихорадку от меня? — Извиниться, но не за обвинение, — прошептала Гермиона. Она не прекращала теребить серебряный кулон, а сама казалась какой-то потерянной. — Я должна извиниться за те слова, сказанные во второй день нашего заключения. Я была не честна с тобой, когда назвала наши отношения партнёрскими, ведь они таковыми никогда для меня не были, — слова с трудом слетали с языка, но Гермиона упорно выталкивала их из себя, потому что извиняться за обвинение она не собиралась. Она хотела вытащить нож из спины Драко, чтобы потом воткнуть в живот — хотела исправить подлость смертельным ранением. — Нас вынудили работать сообща: сначала профессора, затем тюремщик. Я никогда не стремилась к этим взаимоотношениям, а когда всему этому настанет конец, не хочу иметь что-либо общее с тобой. Прости за ту ложь, Малфой. Гермиона ушла, как только сказал последнюю фразу и не заметила, с какой тоской во взгляде провожал её Драко. Он разом стал похож не на гордого слизеринца, а на потерянного мальчика, которому только что сообщили, что Санта-Клаус не существует. И магия тоже. Гермиона так и не поняла, что промахнулась дважды — теперь нож угодил в сердце Малфоя.***
Выручай-комната вновь и вновь подкладывала свежие поленья в камин, и поэтому только хруст сгорающего дерева непрерывно нарушал молчание учеников. После извинений они вернулись в свои укромные уголки, а оттуда прямиком в собственные мысли. Полумна порой что-то шептала, но так тихо, что могло казаться, будто губы шевелились по привычке, а вела она мысленный разговор с самой собой. Драко навис над шахматами словно король, следящий с высокого балкона за походом рыцарей на смерть. Гермиона же казалась спящей или даже мёртвой, ведь двигались иногда одни лишь зрачки её глаз. Взгляд девушки то направлялся к игрушкам на ёлке, то устремлялся к Полумне, а иногда перемещался в сторону полыхающего камина, при этом старательно избегая любого попадания на Драко Малфоя. Отчуждению не было конца. Казалось, они уже не верили в дружбу и понятия не имели, как вернуть доверие друг друга, но тем не менее, когда часы пробили девять, Полумна собралась с силами, подошла к печальной Гермионе, а та в свою очередь позвала замкнувшегося в себе Драко. Они взялись за руки, чтобы не быть в одиночестве ночью, и в то же время лелеять призрачную надежду на то, что это удержит похитителя от того, чтобы добраться до оружия. Палочками за весь день никто не пользовался, ведь несмотря на царящее в комнате отчуждение они не прекращали следить друг за дружкой. Ребята сдвинули свои кресла, устроились в них и уснули, надеясь, что если с одним из них что-то случится, другие придут на помощь, но на утро, стоило двоим оставшимся в комнате открыть глаза и посмотреть друг на друга, как по помещению разлетелся вскрик ужаса и недоверия: — Ты?!