Чудо

      Ночь перед Новым годом не может быть грустной, печальной или не ожидаемой. Разве не так? В это время праздничное настроение появляется даже у тех, кто не имел его до этого, и уже не надеялся, что оно придёт. Наступает такая странная суматоха и неразбериха, что все плюют на свои проблемы, и просто отдаются атмосфере в полной мере. Начинают готовить много всякой еды, которая потом испортится, ведь никакой живой человек не слопает столько вкусностей за один и даже два дня; покупают много дорогих и ненужных подарков, лишь бы порадовать своих близких и родных в праздничный день, совсем забывая о том, что некоторые в этом мире никогда не имели возможности даже подержать в руке подобный подарок…да что там, хотя бы конфетку.       Зима в этом году выдалась никудышной. Наступила так внезапно, совсем не подготовив к своему приходу жителей города. Снега навалило чуть не по самые окна домов. И снегопад был ещё осенью. Детишки так обрадовались, что сразу бросились на улицу играть в снежки и лепить снеговиков. Только вот забава продолжалась недолго. Буквально дней через пару всё растаяло, словно и не было вовсе. Снеговики начали ронять свои шляпы и носы. А дети уже не выбегали на улицу, ища там приключений. Снег больше не падал.

***

      Маленькая девочка сидела на огромном кресле, стоявшем у самого окна, и смотрела в окошко. Ладошки касались стекла, и пальчики успели уже замёрзнуть. А от её горячего дыхания оно успело запотеть. Но ничего, это совсем не расстраивало девчушку. Потому что запотевшие стекло — всего лишь повод нарисовать красивый узор. Осторожно выводя каждую линию и как-то глупо улыбаясь прохожим, которые смотрели на неё с улицы, она ждала чуда.       Вдруг внезапно девочка подорвалась и со всей скорости помчала на кухню к маме, которая готовила какой-то салат, осторожно нарезая недавно купленные овощи. — Мамочка, — голосок ворвался в мысли хозяйки дома так внезапно, что она чуть не уронила нож себе на ноги. — Что-то случилось, Элис? — отложив инструмент, она повернулась к своей шестилетней дочке, присев на корточки, чтобы поравняться с ней ростом. — Мама, пошли! Скорее пошли… — Схватив уставшую женщину за рукав кофты, дочка потащила ту назад в комнату к окну. — Видишь? Первая снежинка этой зимой.       И правда. Четыре глаза устремились в окно, рассматривая странно медленную снежинку, которая, казалось, совсем не хочет упасть на пол, и растаять. Такая красивая, большая, имеет форму многогранника. Люси не видела такой снежинки даже в молодости, ещё в те времена, когда она любила и ждала Новый год, как и все в этом городе.       А потом вторая, третья, и так много снега начала падать, что он закрывал взору происходящее на улице. Кажется, зима решила извиниться, что тогда так пошутила с ними всеми. Снежинки начали кружится в причудливом вальсе, заставляя думать маму и дочку, что это безумие, что это только сон. Но сколько бы они не щипали друг друга за руки, а снег продолжал идти. А никто в городе уже и не верил, что на Новый год будут сугробы. Только Элис верила и ждала этого чуда…этого и другого. — Мамочка, а это значит, что папа в этом году вернётся к нам? Снег ведь пошёл…чудо же.       Люси скривила губы, сдерживаясь, чтобы не заплакать. Каждый Новый год её дочь ждёт отца. Только он не придёт, потому что даже не знает о существование этого маленького чуда, лучше любой снежинки на всём белом свете. — Главное верить, — тихо отвечает девушка, и быстро уходит на кухню. Нужно доделать ужин. Она незаметно смахивает несколько слезинок с глаз. Наивно верит, что Элис не замечает этого, что она не просыпается в те ночи, когда Люси больно плачет, зажимая рот подушкой, чтобы только не грустила её самая дорогая девочка на свете.       Но она всё знает. Она знает, что её папу зовут Грей. Мама часто зовёт его во сне и почему-то извиняется. Элис знает, что он хороший и обязательно придёт и принесёт ей подарок на Новый год. Она понимает, что папа в другом городе, очень далеко от них. Но Элис оставляет на новогодней ёлке каждый год одно и тоже письмо. А потом просто верит.

      «Дорогой дедушка Мороз,       Меня зовут Элис. Я дочка мамы Люси и папы Грея. Только папа не знает, где мы. Но я не расстраиваюсь, потому что я верю, что он сумеет найти нас.       Дедушка, я знаю, что ты очень хороший, добрый, старый, и приносишь всем детишкам много подарков. Но мне не нужно. Просто найди моего папу и скажи, что мы с мамой любим его и ждём.

Элис.»

      Но папа не приходит. И тогда она говорит, что он просто ищет их дом и квартиру. Они же с мамой живут аж на седьмом этаже. Ему придётся долго идти, чтобы добраться до них. И дедушка Мороз не может найти папу, потому что он постоянно передвигается, ища свою маленькую дочку и их любимую маму.       А Люси больно слушать всё это. Так грустно и одиноки становится тогда, что хочет укрыться ото всех по одеялом, словно ребёнок. Но она мило улыбается, сидя с ровной спинкой, и соглашается с Элис в том, что её отец обязательно скоро вернётся. Может быть, в этом году. Никогда.       И только дочка уснёт, предвкушая, как утром будет искать под ёлкой немногочисленные подарки и ждать звонка в дверь от папы, Люси уходит к себе, не забыв поцеловать малышку в лобик и прошептав приторно-сладкое: — Счастливого Нового года…       За дверью спрятавшись, Хартфилия начинает проклинать этот праздник, который она возненавидела всей душой. Ведь именно в эти дни Элис начинает слишком активно расспрашивать за папу. А ей просто сложно говорить, слова комом в горле застревают, не имея возможности выбраться наружу. И ничего нет кроме искусанных до крови губ и сломанных ногтей, больно впивающихся в кожу на руках и шеи, оставляя после себя только царапины да разодранные ранки. А сердце помнит. Помнит то счастье, что разум пытается забыть.

***

      Клялся, что всегда будут вместе, что сделает её самой счастливой и заберёт с её мирка. Увезёт туда, где не будет печали. И она верила ему. Его улыбке, его уверенным словам и таким искреннем глазам. Она любила. Любит. Никогда не разлюбит. И он любил. А что теперь? Где и как? Она не знает. И не ждёт его, в отличии от Элис. Для которой каждый Новый год — это маленькое чудо, это время, когда папа может придти.       Когда Люси забеременела, то испугалась так, что пришлось таблетки глотать, чтобы успокоиться. Они же не планировали детей. Ещё не женаты. Ей только восемнадцать стукнуло. А ему девятнадцать. Ведь сами же дети ещё. И отец убьёт, если узнает. И даже хотела избавиться от этого чуда, лишь бы спасти их отношения.       А потом тот его разговор с общим другом. — Нет, я не хочу детей так рано. Это же такая ноша… — грустно отвечал Грей, попивая пиво.       Достаточно. Одно предложение, а изменило весь её мир. Перевернуло с ног на голову всю жизнь. Тихо собрала чемоданы и сбежала, чтобы отец не знал куда, иначе Грей отыщет. Ни слова не сказав, не выяснив что к чему, не признавшись. Только с одной мыслью: станет лучшей мамой. И на Новый год она исчезла с его жизни. И он так и не узнал, где же она делась. Искали люди отца и его друзья тоже, но так и не нашли. Грей отчаялся и бросил все попытки, посчитав, что недостоин её, поэтому и выбросила его, как щенка. А ведь он считал, что именно Люси должна стать матерью его детей. Ирония судьбы.       Шли годы. Люси как-то справилась с проблемами. Дочка росла. Славная, милая, добрая девочка. Пришлось позвонить отцу и рассказать, что он стал дедом. Просила и умоляла в слезах, чтобы он ничего Грею не говорил. И не сказал, потому что его тоже не стало, как и её несколько лет назад. А в родном городе даже говорили, что он убился с горя. Только, что правда, а что нет? Кто теперь поймёт. Он всё равно не вернётся, а она не позовёт.

***

      Почти уснула с размазанной тушью на глазах, так и не переодевшись в пижаму, ещё иногда всхлипывая от рыданий, как вдруг в дверь начали стучать. Люси быстро спохватилась, только бы малышку не разбудили. Она же подумает, что это папа…как в прошлый раз, когда пьяный сосед начал тарабанить в дверь их маленькой квартирки.       Дрожащими руками открыла замок, совсем забыв посмотреть в глазок. Да и какая разница. Толкнула дверь от себя, и замерла, только лишь искусанные до крови губы задрожали, а на щеке солёная слеза показалась, стекая ручьём вниз и без шумно падая на холодный кафельный пол. — Глупая, — только и сказал.       И не дожидаясь её ответа, переступил порог, бросил сумку около ног, и одним рывком прижал исхудавшие тело той женщины, которую любил, к себе. Да так крепко, что ей начало не хватать воздуха. Пришёл. А она не верила, что когда-либо они снова встретятся.       Опьяняющий запах его духов и дурманящий аромат исходящий от её волос. Как они могли жить столько времени порознь? Он любит её до безумия, до истерического смеха внутри себя. Его любовь стоит нескольких попыток покончить жизнь самоубийством, да только чудо какое-то не давало сделать этого. Её любовь — это его маленькая дочь, жаждавшая увидеть папу каждый Новый год, сидя возле ёлки, засыпая на кресле, выглядывая в окошко, ведь папа будет идти именной той тропинкой.       Хочет громко зарыдать от усталости и безысходности всей ситуации. Она не ждала, а он пришёл. Люси думала, что не сможет плакать, если вновь увидит его, а теперь ревёт, как школьница, в его объятиях. А он только мелкими поцелуями собирает капельки слёз. Больше не отпустит своё чудо. — Люблю вас, — шепчет ей на ухо, а она не верит в правдивость его слов. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Слишком больно, чтобы отказаться. — Почему же ты сбежала, не дав мне ни единого шанса? — Прости, — а что ещё сказать? Струсила, побоялась, была слишком маленькой, чтобы принять правильное решение. И она не жалеет ни о чём. Хотя бы потому что там, в одной из комнат, спит её счастье. — Я больше не отпущу. — Настойчивость в голосе заставляет ему верить, и она впервые улыбается искренне. — Как ты узнал, где мы…? — Твой отец сказал…       А дальше только поцелуи и пелена счастья. Запертая дверь, не пропускающая холод снаружи и его тёплые объятия. Так странно и приятно засыпать не одной. Мурашки по коже от прикосновения его носа к её шеи. Она улыбается во сне. Завтра Элис увидит папу. Завтра будет счастливый Новый год.