Ничейный

— Каково это — быть «ничейным»? Я застала тебя врасплох… Ты кривишь губы в усмешке и храбришься — верный признак твоей растерянности. Озадаченность видно невооруженным взглядом. Пока ты подбираешь слова, понимаю, что ты окончательно утратил свой последний козырь. Это лживое самообладание. Ты потерял его и это не случайность, а скорее закономерность. Ты часто что-то теряешь, ведь у тебя всегда дырявые карманы, джинсы и душа. Твоя маленькая душа изрешечена дырками, но не от пуль, ты же не герой бульварного романа. Твоё нутро погрызла моль — мелкая, надоедливая, серая. Ты завистливо глядишь на меня, верно думаешь, у меня там бабочки порхают. Завидуешь тому, чего на самом деле нет. Хочешь отнять то, чего у меня никогда не было. Ещё немного и твоё лицо треснет пополам. Напряжение витает в воздухе, а твой взгляд прожигает во мне дыру. Мысленно пытаешься меня прибить гвоздями к полу, связать мне руки, закрыть рот. Я же вижу, как ты смотришь, как желаешь этого. Но, казус в том, что у тебя не хватает смелости даже шелохнуться. Твоя грудь вздымается от тяжелого неспокойного дыхания, зрачки сузились, как будто долго смотрел на яркий свет, руки в кулаках — сжимаешь свою злость. Слабость — не порок. Это просто истощенная сила. И если твоё мужество просачивается, как песок, сквозь пальцы, не бойся. Признай это, признай. Потому что твой вздернутый нос тебе не поможет, когда по щекам катятся слёзы. Задирай голову так высоко, как только можешь. Кричи, кричи во всё горло, что тебе наплевать на то, что я о тебе говорю, думаю, чувствую. Тебе ведь всё равно. Всё равно? — Быть «ничейным» — это быть независимым. Неужели твоё сердце сейчас хрипит от боли? Оно ведь свободно. Ты волен как птица, но продолжаешь закрывать себя в клетке, штопать себя стежками по ещё не затянувшимся ранам, сожалеть об утраченном, когда был шанс всё вернуть. Просто ты испугался, просто твою смелость проглотил страх. Выпил из тебя всю решительность до капли, впрыснул внутривенно чёрную жижу высокомерия, смазал губы едким снобизмом. И ты поддался — встал на колени, безропотно склонил голову и положил на плаху. Гордыня взмахнула острым лезвием топора. Теперь ты «ничей». Ты не принадлежишь никому. Ни-ко-му. Даже самому себе. А теперь дыши, мальчик, дыши.