За исполнение желания берется стажер или новогоднее чудо

      Чонин не появлялся уже два дня. Эти несколько дней без него превратились в какую-то вязкую бессмысленную и бесцветную массу, которая заполнила всю меня, мою квартиру, работу, противно сковывая и лишая меня всяческого желания нормально существовать. Тишина в квартире давила и одновременно оглушала. Мне казалось, что я будто окутана серым грозовым облаком, которое не даёт мне свободно дышать, видеть и чувствовать.       После того, как стажёр ушёл, я поняла, какую большую глупость я совершила. Как я уже поняла позже, глупостью было далеко не то, что мы переспали, а то, что я струсила и не смогла признаться себе в самом главном, в том, что я на самом деле чувствовала к этому человеку.       Он не такой как все, он необычный. Поначалу это всегда пугает, и я испугалась этой неизвестности. Решила, что оставить всё как есть, будет более правильным решением, нежели бросаться с головой во что-то новое и неизведанное. От Сехуна я знала чего ожидать и примерно представляла, по какому сценарию будут развиваться наши отношения. С Чонином же всё наоборот, я не могла даже примерно вообразить, что было бы дальше и что меня ожидало, в случае, если бы мы были вместе. И от этой безызвестности было страшно. Было страшно так, что даже когда я только думала об этом, пальцы начинало покалывать, и живот неприятно скручивало.       Но сердцу не прикажешь. И, несмотря на все доводы, что подкидывал мне разум, сердце было категорически несогласно. Сердце, оно ведь глупое. Оно лишь умеет чувствовать, но чувства эти настолько сильны и упрямы, что даже, несмотря на все здравые мысли, посылаемые мозгом, этот маленький комочек лишь демонстративно затыкает уши и делает лишь только то, что действительно желает.       Наверное, именно поэтому, вместо того, чтобы радоваться нашему воссоединению с Сехуном, я утопала в зыбком болоте уныния, тоска и сожаление тяжким грузом повисли на моём сердце, от чего было трудно дышать, и даже несмотря на то, что вокруг была предпраздничная атмосфера, играли яркие краски и люди в большинстве своём были счастливы, в моей душе поселилось пасмурное настроение, которое совершенно не собиралось покидать своё место пребывания.       Очередной рабочий день подошёл к концу и счастливый О Сехун, вот уже как пару минут тащил за собой «печальную тушку» в какое-то, цитирую: «супер-няшное место для свиданий», якобы с целью возвращения утраченного праздничного настроения.       Я особо не сопротивлялась. После исчезновения Чонина мне стало совершенно всё равно на то, что происходило вокруг. Отвратительная меланхолия плотной тучей сгустилась над моей головой, не позволяя пробиться ко мне солнечным лучам хорошего настроения.       Место, в которое меня привёл Сехун, назвать «супер-няшным местом для свиданий» было никак нельзя. Это было детское кафе, в котором уже вовсю праздновался новый год.       Кафе было украшено яркими гирляндами, а в центре зала стояла огромная ёлка, увешанная разнообразными игрушками, конфетами и другой блестящей утварью. Всё помещение, словно искрилось и сияло, отовсюду слышался детский смех и крики, а огромные фигурки оленей, эльфов и гномов добавляли сказочности этому месту.       Да, это место, конечно не предназначено для свиданий, но то, что атмосфера этого кафе положительно действовала на мое настроение, в этом Сехун не ошибся, и я ему за это была очень благодарна.       Мы сели за столик в дальнем углу, благодаря чему можно было наблюдать общую картину происходящего.       Возле ёлки шло новогоднее представление, основными участниками, которого были гномы и Санта Клаус. Мне на мгновение показалось, что в одном из гномов я узнала Кёнсу. Он, в отличие от остальных гномов, которые развлекали детей и водили с ними хороводы, воровал конфеты из мешка Санты, стоявшего с другой стороны ёлки, и уплетал их за обе щёки. Но решив, что это уже просто паранойя, которая развилась у меня на фоне расставания с Чонином, я отвернулась и обратила своё внимание на спутника. — Ну как тебе? — выжидающе посмотрел на меня Сехун. — То, что надо, — показала большой палец вверх и улыбнулась. — Похоже, мне именно этого не хватало. — Отлично, — выдохнул он. — А то я уж думал всё, потерял тебя. Ходишь уже два дня, словно в воду опущенная. Что случилось-то? — Я уже говорила, Сехун. Со мной всё в порядке. Просто это предпраздничная хандра. Не обращай внимания, — попыталась выдавить что-то на подобии улыбки. — Да как же не обращать внимания? Ты такая грустная, что уголки твоих губ уже чуть ли не до груди свисают. И постоянно, словно в другом измерении находишься, до тебя не докричаться. Верни мне мою жизнерадостную Нани, — Сехун шутливо щёлкнул пальцем мне по носу и ярко улыбнулся. — Мне уже начинает казаться, что тебя насильно заставили со мной встречаться и поэтому у тебя от безысходности такое унылое лицо, — Сехун состроил рожицу, якобы подражая мне и начал листать меню. — Ничего подобного, ты просто преувеличиваешь, — закатила глаза на его выходку и тоже окунулась в меню.       Время здесь бежало незаметно. Мы достаточно быстро умяли с Сехуном на удивление вкусный ужин и присоединились к детишкам, которые под новогодние песенки водили хоровод с гномами вокруг ёлочки, рассказывали по очереди стишки Санта Клаусу и получали за это маленькие сладкие подарки.       Я веселилась как ребёнок, мы играли в догонялки с малышами, лазили по игрушечной крепости и ели конфеты, мне казалось, что я снова вернулась в детство, такое беззаботное, тёплое и счастливое.       Во время наших развлечений я постоянно чувствовала на себе чей-то заинтересованный взгляд, но как не пыталась, я не могла найти нарушителя моего спокойствия. Когда Сехун отлучился в туалет, я отошла в сторону к кулеру, который стоял возле окна, чтобы попить воды и немного остыть после наших подвижных игр. Набрав полный стакан воды, я повернулась к окну и тут же застыла на месте, утопая во взгляде напротив. Я, наконец, нашла того, кто весь вечер наблюдал за мной и не давал мне покоя. Чонин…       Пару секунд мы не отрываясь смотрели друг на друга, после чего я бросила полный стакан в мусорку и сорвалась с места.       Я выбежала на улицу в одном свитере и в джинсах. Морозный воздух моментально забрался ко мне под одежду и стал до дрожи в теле облизывать ледяным языком.       Я мотала головой из стороны в сторону в поисках стажёра, вглядывалась в лица прохожих, но Чонина уже не было и в помине… Сердце снова защемила ноющая боль, и на глазах навернулась непрошеная влага, стекавшая горячими дорожками по замёрзшим щекам. Мимолётная радость от общения с детьми и пребывания в этом сказочном кафе, словно тоненькое стекло в розовых очках, разбилось на мелкие кусочки, вновь возвращая меня в реальность. Стоило увидеть взгляд Чонина, и меня будто поразила пуля в самое сердце, но она не убила, а лишь заставила ещё больше мучиться и страдать от кровоточащей раны и ноющей боли в области груди.       Может быть это моё воображение? Может быть, я заболела Чонином и теперь у меня галлюцинации на фоне развивающейся болезни?       Как же я соскучилась по нему…       Мне на плечи невесомо легло пальто, тут же окутывая спасительным теплом и приятным запахом мужского одеколона.       Шальная мысль, о том, что это сделал Чонин, моментально пронзила мою голову и я, забывая про всё на свете, развернулась и бросилась в объятия того, кто стоял за моей спиной, облегчённо выдыхая «Чонин».       Сехун ошарашено смотрел на меня не мигая пару секунд и затем, увидев моё растерянное лицо и поняв, что обнять я хотела совсем не его, отстранился и сжал руки в кулаки. — Чонин? — сквозь зубы выдавил Сехун. — Это тот самый парень, который увёл тебя в ту ночь из бара?       Я виновато опустила глаза и, шумно сглотнув, кивнула. — Хах, — Сехун громко выдохнул и нервно провёл рукой по волосам. — Ничего не понимаю. — Сехун, прости, я… — Что ты к нему чувствуешь? Кто он тебе? — Внезапные вопросы Сехуна, словно удар в солнечное сплетение, выбивали воздух из лёгких и заставляли судорожно искать ответы в своей голове. — Я, кажется, люблю его… — все, что смогла ответить я. — Кажется? — нервно и с ноткой иронии переспросил он. — Я люблю его. — Сказав это вслух, я вдруг почувствовала небывалое облегчение, я словно за раз избавилась от всего груза, что накопился за это время во мне. Я словно сбросила тяжёлые железные цепи со своих рук и ног, которые не давали мне свободно жить. — Любишь?! — слишком громко сказал он, отчего на нас стали оборачиваться прохожие. — Тогда какого хрена ты стала встречаться со мной?! — последнюю фразу он так надрывно крикнул, что даже на последнем слове голос предательски дрогнул. — Сехун, давай не здесь, кругом лю… — Отвечай! — Сехун схватил меня за плечи и как следует тряхнул. Больно не было, но на душе становилось гадко и противно. Противно в первую очередь от того, что в какой-то степени я поступила с Сехуном также паршиво как он со мной когда-то. — Я думала, что смогу вернуть прежние чувства, поэтому решила дать второй шанс нашим отношениям, но, кажется то, что я испытываю к Чонину… — Замолчи! Я не хочу больше слушать этот бред! Разберись сначала в себе и в своих чувствах, а уж потом… Чёрт! — Сехун со всей силы пнул мусорный бак, стоявший возле входа в кафе, засунул руки в карманы и развернувшись пошёл прочь вдоль заснеженной улицы… В одном свитере… — Сехун, пальто!       Он лишь махнул рукой, не оборачиваясь, и давая понять, что не желает меня больше видеть и слышать.       Я простояла так на улице ещё пару минут, глядя удаляющейся фигуре в след, пока Сехун окончательно не скрылся за поворотом.       Дома меня сегодня снова встретила оглушительная тишина, грязная посуда и удручающее одиночество… А завтра новый год…       Но теперь в дополнение ко всему меня стало тревожить непрошеное чувство вины.       Я с треском провалила последнюю возможность Чонина стать полноценным помощником Санты…       Новый год я буду встречать одна, как и прежде, Чонин останется стажёром, как и прежде… Если не хуже… Надеюсь его не лишат работы из-за меня…       С этими горькими мыслями и тягучим чувством вины я постепенно провалилась в сон, даже не услышав, как тишину тёмной квартиры разрезал заветный хрустальный перезвон и даже не почувствовала, как тёплая рука мягко погладила меня по голове, нежно убаюкивая.       День «Х» проходил как обычно, как и все предыдущие года. Звонки от родственников и из раза в раз повторяющиеся фразы о том, что вообще-то уже и семью пора заводить и детей, поздравление коллег, знакомых, походы по магазинам, готовка, уборка… Не скажу, что я очень нуждалась во всём этом, я вообще могла бы обойтись без всей этой кутерьмы и провести день как обычно, но все эти заботы отвлекали, помогали забыться хоть на время и хотя бы ненадолго избавиться от липкого чувства одиночества.       Два моих новоиспечённых друга также поздравили меня с новым годом. Бэкхёна я встретила ещё на работе. Он подарил мне большой ёлочный шар ручной работы. Бэкхён сказал, что сам лично для меня расписал этот шарик. Подарок, на самом деле, был шикарен. Эта игрушка, расписанная яркими красками и поблёскивающая на свету, лишний раз доказывала, насколько талантливым был её автор. Я же в свою очередь подарила ему набор новых дизайнерских кистей из какого-то суперклассного материала, которые совсем недавно поступили в продажу. Увидеть счастливую улыбку Бён Бэкхёна… Это дорогого стоит.       Чанёль же заехал ко мне уже вечером. Подарил бутылку дорогого вина и коробку бельгийского шоколада. Вот ведь чертяга, знает, как угодить женщине. Осадок от нашей последней встречи в баре растворился, словно ничего и не было. Сама же я подарила ему вязаный шарф, который так удачно купила сегодня в торговом центре.       Мы поболтали с ним немного, выпили шампанского за новый год и распрощались.       Я снова осталась одна…       Съев несколько бутербродов с красной икрой, и попробовав собственноручно приготовленный салат, я добралась до бутылки вина. Ещё раз поблагодарив великого Чанёля за ценный подарок, я откупорила бутылку и тут же сделала залпом несколько спасительных глотков. Мягкое тепло разлилось внутри меня, тело стало расслабленнее, грустные мысли отодвинулись куда-то на задний план, временно позволяя мне чуть свободнее дышать.       «Так и алкоголичкой недолго стать», пронеслось в моей голове, но эти мысли были мгновенно утилизированы ещё одной порцией вина в крови.       Я включила музыку, и на душе стало ещё веселее.       Потанцевав какое-то время с бутылкой, я направилась к окну и раскрыла его настежь. Благодаря алкоголю, заметно горячившему моё тело, морозный воздух лишь приятно освежал.       На улице то тут, то там запускали фейерверки, все кричали, веселились, люди дружно радовались празднику.       А я скучала… Скучала по своему новогоднему чуду…       Глупая мысль снова посетила мою пьяную голову и я, отбросив всё лишнее, высунулась в окно и изо всех сил стала кричать: — Чони-и-и-ин! Где ты?! Мне так плохо без тебя!! Ты слышишь меня?! — я кричала что есть мочи. От холодного воздуха голос стал срываться. — Прости меня! Я так хочу встретить этот новый год с тобой! — К концу последней фразы голос окончательно охрип. — Я так скучаю по тебе… — уже шёпотом добавила я, и сползла вниз на пол.       Дурацкие слёзы, которые я так усиленно сдерживала, пока кричала, вырвались наружу. Я старалась быть сильной, грубо вытирала рукавом платья льющиеся слёзы, заставляя себя прекратить эту истерику и взять себя в руки. Но вода предательски лилась и лилась из глаз.       Я сделала ещё несколько глотков горячительного напитка и вдруг в дверь позвонили.       Наверное, это какие-нибудь пьяные соседи, решившие в новогоднюю ночь поздравить других соседей. Не буду открывать. Пусть думают, что меня нет дома.       Но в звонок звонили настойчиво, похоже, уходить не собирались. Я глотнула ещё раз вино и, поставив бутылку на стол, направилась в прихожую.       Я не стала смотреть в глазок. Алкоголь бушевал в крови, отбивая чувство страха напрочь.       Открыла дверь и мои ноги тут же подкосились, а сердце стало бешено колотиться. Я схватилась за дверную ручку, чтобы позорно не упасть.       Любимые глаза обеспокоенно смотрели на меня.       Неужели помогает? Стоит крикнуть в окно от души, и «бац!», желание исполняется…       Чонин вернулся. Он вернулся…       Мы стояли и молча смотрели друг на друга. Я боялась пошевелиться, мне казалось, что я уснула и это всего лишь чудесный сон. Казалось, что если я хоть что-то скажу или сделаю, он тут же исчезнет, превратившись в мерцающую пыль…       Первые несколько секунд Чонин смотрел на меня сурово и холодно, но в какой-то момент его лицо озарила тёплая мягкая улыбка, и он сказал всего лишь одну фразу, от которой у меня внутри рассеялись серые грозовые тучи, и засияло долгожданное солнышко. — Я тоже скучал по тебе, Нани.