Хочу!

Ни для кого не секрет, что Цуруга Рен — пример идеального мужчины. Высокий, статный, его манеры идеальны, вкус — великолепнейший. Он обаятелен, привлекателен, обладатель воистину Аполлонского тела, и вряд ли где-нибудь нашлась бы девушка, которая бы не задумывалась — каков же он, этот самый Цуруга, в постели? Нежный и чуткий? Или страстный и несдержанный? Обходителен ли он так же, как при флирте, или зациклен на получении собственного удовольствия? А Кеко бы ответила — Цуруга в постели нежный, как ягодный мусс. И это раздражало больше всего. Даже актрисы, что висели на нем днем, и часто ночью — они, как пара, не афишировали свои отношения, оставаясь для многих до сих пор на уровне «семпай-кохай», — вызывали меньше раздражения, чем приторно-сладкие манеры актера. Он во всем был обходителен, во всем, и душил этим актрису, что внезапно даже для себя, обнаружила какую-то страстность в отношениях, что наглухо разбивалась о «розовую» стену мужчины. Нет, он не был совсем пай-мальчиком, но весь его задор проходил быстро, оседая где-то на радужке, настолько глубоко, что не добраться и не вытянуть. И да, она уже практически ненавидела Цуругу. Однажды, пару месяцев назад, она участвовала в рекламе каких-то ну очень дорогих духов. И там были сцены, содержащие обнаженные тела. В конце концов, она была взрослой девочкой, поэтому могла себе позволить сниматься в роликах подобного содержания. Да вот только она забыла обмолвиться своему «семпаю» об этом. И о том, что сниматься она будет не одна, а в паре с мужчиной — тоже довольно привлекательным, но только начинающим свою карьеру — это был его трамплин в профессию. А вот «семпай» узнал про эти съемки гораздо, гораздо позже — непосредственно посмотрев, как его дорогая, ненаглядная «кохай», практически в костюме Евы (посчитаем ту набедренную повязку за одежду), щеголяла по камням перед каким-то непонятным типом! «Семпай» — собственник еще тот. Но даже самоконтроль Цуруги может дать трещину и полететь в тартарары. И вот тогда Кеко впервые встретилась с Куоном Хизури во всей красе. И Господи, это было ее лучшее знакомство за всю ее жизнь. Куон — человек действия, так что двухчасовую лекцию и высказывание претензий и прочих поучительных моралей продолжать не стал — перекинул через плечо и утащил в спальню. И уже там показал шокированной девушке, кто здесь кто, и кому она на самом деле принадлежит. Кеко же, после таких ярких объяснений, потребовала закрепление материала, отмечая, что Цуруга, как любовник уже точно ее не устроит, и ее личным номером один станет Куон. Но наутро Куон снова был погребен под чертовым «Цуругой Реном», и несчастная актриса готова была волосы на голове рвать — хоть снова скачи на съемки с тем парнем — она даже имени того не помнила! Зато запомнила эффект. И всячески пыталась вывести «идеального мужчину» из равновесия, но не возымела в этом успеха — тот, словно прознав про ее план, внешне стал куда сдержаннее, предпочитая ограничиваться в общении в не устраивающих его ситуациях. Но вот сейчас и здесь настала точка кипения рыжеволосой. Она стояла посреди гостиной, тяжело дыша, быстро пробегая глазами по предметам обстановки — чем можно было стукнуть, да побольнее, чтоб уж наверняка. Еще утром идеальная прическа была окончательно испорчена, на щеках играл воинственный румянец, а праведное негодование плескалось на дне янтарных глаз. Ну что, что ей надо сделать, чтобы снова явился Куон?! Брюнет же стоял поодаль, удивленно смотря на актрису — что ее за муха укусила? Он, как обычно, пришел домой после съемок, уставший, сонный — последний проект выматывал все силы что в нем были. И тут, просто с порога на него накинулась грозная бестия, обвиняя черт знает в чем, выглядя настолько угрожающее и опасно, что перечить сил не было. Но вселенская усталость тоже давала о себе знать — раньше, мирно отреагировавший на такую истерику, брюнет бы просто успокоил девушку, но сегодня он только распалялся, внутренне закипая. Девушка же сжимала кулаки, взглядом прожигая брюнета — у нее практически не осталось вариантов, а желаемый результат так и не наступал. Тяжело вздохнув, она молнией подлетела к мужчине, отчаянно лупя кулаками по груди, и практически выкрикивая:  — Я хочу Куона! Рен смотрел на отчаявшуюся девушку сначала немного недоуменно, а затем, когда до него наконец дошел смысл сказанного девушкой, зло схватил ее за руки, с силой отшвыривая на диван.  — Кого-кого захотелось? — прорычал мужчина, подлетая к вжавшейся Кеко, мрачно нависая над ней. — Куона? Будет тебе Куон! — безумно улыбнулся Рен, послабляя рукой галстук, глядя в широко распахнутые янтарные глаза, в которых постепенно загорался азарт и предвкушение. Следующим утром Кеко, как обычно, проснулась первой, и с каким-то легким налетом стыда смотрела на брюнета, что все еще приспокойно дрых, мысленно ставя галочку, что лучше кулаков и воплей средств не придумали. И да, нужно будет провести беседу по поводу их интимной жизни, ведь, судя по довольной улыбочке, «Цуруга Рен» надоел не только ей.