Тур, решивший её жизнь.

Утро. В квартире тихо, как никогда. Капли снова стучат по окну, но уже с большей силой. Город грустит вместе со мной. Поворачиваю голову на левый бок и взгляд падает на прикроватную тумбочку. Глаза невольно скользнули на будильник. Девять утра. Нужно вставать. Перекатившись, как колобок, я, наконец-то, поднялась с кровати, хоть и не с первого раза, но все-таки мне удалось это сделать. Накинула на себя легкий халат. Встав перед зеркалом, покрутилась и улыбнулась сама себе. В такой суровой реальности я не понимаю, улыбка ли это. Придержав рукой, семимесячный живот, аккуратно выхожу из комнаты и направляюсь на кухню. Вы хотите знать, что произошло за это время? Когда я приехала обратно в Питер, все пошло как по маслу. У Даши с Егором все наладилось, наш опыт в сфере бизнеса повысился, уже открыли вторую кофейню в городе. Потихоньку продвигаемся, отлично. Ваня снова работает не покладая рук, все время зависает на студии, записывает какие-то треки, помогает Мирону. Вот уже неделю, он не появляется дома. У меня депрессия. Хотя мне вовсе нельзя переживать.- А что на счет Мирона? -А что на счет него? Он не знает, что я в положении. Мы не виделись, не общались вовсе. Я обрубила все на корню. Полагаю, поторопилась с таким категоричным решением, но увы, что сделано — то сделано. Как говорить «ничего не вернуть». За каждый свой промах, ты потом еще долго штопаешь ранки и поддуваешь их, потому что щиплет. Ну не учили тебя, справляться с трудностями, не знаешь ты, как долго еще тебя хватит источать ханжеское хладнокровие к играм реальности. Мне просто нужно тепло от человека. Я хочу получить его от тебя и отдавать тебе его взамен. Хочу тихо сидеть с тобой на кухне, попивая свежий кофе и тихонько почитывая вслух тебе нашу любимую книгу. Очень хочу. Хочу в обнимку засыпать с тобой темной ночью, болтая обо всем на свете. Просто хочу тебя окончательно и без поворота назад. Я, проснувшись, сделала себе кофе и с книгой, поплелась к огромному подоконнику, попутно заплетая волосы в маленький колосочек. Я слишком устала от такой размеренной и скучной жизни. Все слишком излюбленно-комфортно. Нужно что-то срочно менять. И да, такие мысли за время моей беременности ни разу меня не отпускали. Я слишком глубоко погрузилась в прочтение книги и не заметила негромкий звонок, который раздавался минут пять уж точно. Собрав все силы в кулак, я привстала с подоконника и аккуратно проскальзывая мимо дверных косяков, прошла к входной двери. Тот человек, который стоял на пороге, поразил меня. Да, это был он. Мой Мирон. Он придерживал Ваню, перекинув его руку через свое плечо и стоял, еле слышно вымолвив: -привет, — его взгляд упал на мой живот, дальше последовал ступор, — ты беременна? Вопрос застал меня врасплох. Врать уже бесполезно. Лишь кивнув, я продолжила -может пройдешь? отведи его в комнату, пожалуйста, а то я одна не справлюсь с этим кабаном, — настоящая легкая улыбка застыла у меня на губах. -конечно, — ответ последовал незамедлительно и мужчина последовал вглубь квартиры, попутно волоча за собой изрядно пьяного друга. Я, прикрыв дверь, пошла на кухню и заварила Мирону кофе. Уж я, как никто другой, знаю, что он предпочитает. Уложив друга, мужчина закрыл дверь и направился искать девушку, которая копошилась на кухне. Я, заварив крепкий кофе, поставила его на барную стойку и старалась удобно усесться на высоком стуле, но мои попытки не увенчались успехом. Тогда я взяла кружки и потащила их на тот самый холодный подоконник. Оттуда открывался прекрасный вид на дорогу. Серьезно, я никогда не видела столь успокаивающего и в то же время пробуждающего проспекта. Машины двигались в хаотичном порядке, оставляя за собой большие газовые облака. Меня обняли чьи-то руки сзади. Это он. Я так долго жаждала этих прикосновений, хотела ощущать то тепло, которое когда-то исходило, но увы, он был слишком скуп и морозен. От него пахло сигаретами и дорогим парфюмом — мой любимый аромат. Не выдержав такого накала, я развернулась и поцеловала его, что было сил. Когда поцелуй был прерван, последовал короткий диалог. -на каком ты месяце? — на седьмом, — я опустила глаза вниз -это мой ребенок? — поинтересовался мужчина и поднял мой подбородок своей рукой. -да, — скатилась одинокая слеза, такая же одинокая, как и я сама. -почему ты не сказала раньше? я хотел тебя вернуть, Вика, хотел, но ты никак не отзывалась! почему ты молчала, почему? — не унимался мужчина и его голос срывался, переходя на крик -я боялась, — все так же тихо ответила я, притягивая Мира все ближе и обнимая его за шею, начала оставлять легкие, но влажные поцелуи по всему периметру его гладковыбритого лица. -чего ты боялась? — через какое-то время спросил репер -я боялась, что ты оставишь меня одну, побоишься ответственности. в конце концов, я не хотела быть для тебя обузой. карьера в приоритете. Прости, Мирон, прости меня… — я начала судорожно закрывать лицо руками. Крупные слезы, стекая с моего лица, падали на деревянный паркет, образовывая небольшие мокрые лужи. — теперь ты моя, я никогда тебя не отпущу, — настойчиво произнес мужчина и заключил меня в свои, уже теплые и такие нежные, объятия. Последовал поцелуй, второй, третий. Мы сидели на подоконнике пока вечерняя заря не нарушила нашу «идеальную обстановку». Мирон поднялся и подал мне руку, чтобы я с огромным животом смогла встать на ноги. Мы, просидевшие весь вечер на диване, уставшие завалились спать прямо в одежде. Сквозь сон, я почувствовала, что руки мужчины ветвятся вокруг меня, словно ветки странного дерева. Я так люблю тебя.