Всего лишь кукла

Гардиенна не живет — существует. В ее апрельском сердце расцветают подснежники, но тут же вянут, сталкиваясь с февральским настроением Элдарии. Гардиенна слишком забывчива, пусть и старается удержать все в памяти, слишком неаккуратна и неосторожна. Она всего лишь человек. Обуза. Никто. У Гардиенны нет чувств, нет мыслей, нет ни души, ни потребностей, и сердце у нее механическое: бьется ровно — не дрожит, не пускается в галоп, оно совсем неживое, холодное, как льдинка. Но почему тогда ему так больно, так хочется его вырвать из груди, когда ее солнечная дружелюбная улыбка обесценивается, когда все попытки влиться в новый мир, из которого уже не выбраться, оказываются прахом, когда Эзарель снова издевается над ней, а Невра дает понять, что она всего лишь еда, что она кукла без души? Она человек. В Элдарии нет места людям. И пусть зелье показывает обратное, пусть оказывается, что она фейри. Но Гардиенна не хочет отказываться от самой себя, становиться кем-то еще. Кем-то, но не собой. Она улыбается легко, почти не задумывается, пытается шутить, но смеется всегда одна. Улыбается глазами, пытается сделать это душой, но душа не хочет — душа рыдает, тихо, но слишком горько. Разве она не мечтала жить в сказке? Разве не мечтала говорить с эльфами и феями? Это было так давно. Если бы она знала — не загадывала бы желания на свой шестой день рождения. И никогда не попадала сюда. Она постоянно чувствует себя виноватой. Не важно перед кем. Ей уже двадцать, но в душе все пятнадцать. Гардиенна считала себя взрослой, самостоятельной. Но как бы она не хотела казаться такой, все попытки проваливались вместе с огненным желанием нормально жить. Гардиенна любила жизнь. Полюбила, как только столкнулась с Элдарией. Полюбила потому, что не хотела забывать свой родной мир, родную землю, не менее родных людей. Полюбила из-за бесконечных дней, в каждом из которых она выживала, которые давались ей невыносимой моральной ценой. «Ничего, — часто шептала она, сидя на своей кровати, и глотала слезы вместе с ложками меда. — В одиночестве даже лучше. Не нужны мне они… Мне никто не нужен.» Гардиенна смирилась с тяжелым воздухом Элдарии, обжигающим легкие и в морозном декабре и знойном июле, с холодностью гвардей. Ей хотелось, чтобы родной мир оказался сном, далеким и нереальным. Зыбким и сыпучим, как песок. Она искренне хотела, думала и уверяла себя в том, что у нее всего лишь амнезия, что она живет в Элдарии с рождения, пусть и оставалась человеком. Но ей никто не напоминал, никто не пытался вернуть ее память. Почему же… Она человек. Всего лишь кукла.