Recuerdos
4 марта 2017 г. в 00:41
Жозефина наконец вздыхает с облегчением. Проблемы с Домом Отдохновения решены. Она больше не будет вздрагивать от каждого шороха и подвергать свою жизнь – и Инквизицию тоже – опасности. Все вышло по ее плану. Пусть Лелиана и ворчит, что, дескать, они с Инквизитором выбрали самый длинный и сложный путь, но это решение было правильным. Леди Монтилье не хочет подвергать опасности никого, даже преданных Лелиане агентов с непроницаемыми лицами. У них ведь тоже есть семьи и планы на будущее.
Они с Инквизитором стоят у причала Вал Руайо и смотрят на уходящие вдаль корабли. Лавеллан любуется богатыми орлесианскими судами: не прикидывает их стоимость, как сделал бы Варрик, не осыпает ругательствами плывущих там богачей, как Сэра – просто любуется кораблями, как произведением искусства. Он слегка прищуривает светлые глаза на солнце, и этот жест кажется антиванке удивительно милым.
Она приготовила целую речь в качестве благодарности, но теперь с трудом вспоминает ее суть. Хочется поговорить о другом.
- Я не рассказывала, что когда-то была бардом? – неожиданно вырывается у Жозефины.
Лавеллан с интересом поворачивает голову в ее сторону.
- Вы пели? – спрашивает он. Антиванка пожимает плечами:
- В Орлее барды поют, играют на музыкальных инструментах, шпионят и совершают прочие махинации.
- Да, Лелиана мне рассказывала… Но, признаться, я не ожидал, что вы были в их числе.
Леди Монтилье вообще-то не планировала рассказывать о себе такое, да еще Инквизитору – право, что он о ней подумает! – но заинтересованный взгляд светло-зеленых глаз развязывает ей язык. Жозефина делится своим печальным опытом бардовской жизни и вспоминает нелепую смерть своего товарища Этьена.
- Порой я задумываюсь, что из него могло бы получиться… – вздыхает она, окончив рассказ.
Она помнит снисходительную улыбку Лелианы и ее ленивое: «Расслабься, Жози. Это Игра, здесь не обходится без кровопролития – и кому, как не тебе, это знать». Антиванка почти уверена, что Инквизитор тоже скажет нечто подобное и, пусть и вежливо, но осудит ее сентиментальность.
Вместо этого Лавеллан тоже вздыхает.
- Путь тени и мести – опасный путь, - замечает он. – У меня была подруга в клане… весьма приятная в общении, хорошая девушка. Она выбрала Вир`Ассан, Путь стрелы, но не из кровожадности, а следуя заветам Андруил… Она… Эллана выросла в нашем клане, но родилась в другом. И вот однажды узнала, что ее мать была поражена проклятием: люди, превращенные в оборотней, вымещали свою злобу на эльфах. Ее мать была убита… Узнав об этом, Эллана сразу отринула все, остригла волосы и вступила на Путь мести – Вир Банал`Рас, чтобы отомстить людям за свою мать. Поблагодарив Хранительницу Дешанну за гостеприимство и попрощавшись с нами, она покинула клан… и десять лет о ней не было вестей даже на Арлатвене.
- Она погибла? – осторожно интересуется Жозефина.
- Мы считали Эллану погибшей. Только недавно я получил от нее письмо. Оказывается, она вышла замуж за Стража-Командора Ферелдена и уже многие годы живет в Амарантайне. Стала настоящей леди. – Инквизитор тепло улыбается. – Лана теперь сама пишет мне письма, хотя в нашем клане охотников не учили грамоте. Однажды она рассказывала о том, что они с Командором выезжали на какое-то празднество в Денерим, и знать Ферелдена встречала их, эльфов, с большим почетом: за Ланой даже пытался ухаживать какой-то банн… Она говорит, что, если бы не встретила Командора, то одичала бы в своей мести и погибла, до самой смерти обагряя руки в чужой крови – и при этом не найдя душевного покоя…
Смутившись, он откашливается:
- Простите, я немного увлекся. Вам это вряд ли интересно.
- Отчего же, милорд, - улыбается антиванка. – Я поняла вашу мысль. Но… вы говорите, ваша подруга вам пишет? Почему же эти письма идут не через меня?
- Я не знаю, - пожимает плечами Лавеллан. – Мне их передает Лелиана. Наверное, они приходят вместе с письмами от Командора специально для тайного канцлера. Лана говорит, что ее мужа и Лелиану связывает давняя дружба.
- А я-то думала, ее связывает давняя дружба с другим Героем Ферелдена, - растерянно бормочет леди Монтилье, опуская голову на согнутые руки. Спустя несколько секунд она понимает, что данная поза совершенно неприемлема, и резко выпрямляется, надеясь, что Инквизитор ничего не заметил.
- Извините меня, - говорит Жозефина, вежливо улыбаясь. – Я ведь даже толком не поблагодарила вас – а ведь вы столько для меня сделали…
- Но ведь вы сделали для Инквизиции гораздо больше, леди Монтилье. Это самое малое, чем я мог отблагодарить вас… за все.
Антиванка удивленно смотрит на него:
- Вы назвали меня «леди Монтилье»?
Долиец растерянно пожимает плечами:
- Я подумал, что вы, наверное, больше привыкли к подобному обращению…
- Нет-нет, - Жозефина произносит это чересчур поспешно, - я уже привыкла к тому, что вы называете меня по имени. Вы были правы: членам Инквизиции необязательно соблюдать такие формальности в обращении друг к другу. Поэтому, думаю, лучше оставить все как есть… Фарель.
Антиванка почти никогда не произносила его имени вслух – и теперь понимает, что зря: имя удивительно красивое и певучее – как будто антиванское. А Лавеллан смотрит на нее с таким изумлением и радостью, будто ему только что преподнесли дорогой и ценный подарок.
И краснеет до кончиков острых ушей.
- Может, нам с вами стоит вернуться в Скайхолд? – предлагает леди Монтилье в надежде сменить тему и не смущать его еще больше. – Вал Руайо – это город сплетников: они и из меньшего могут извлечь сенсацию.
- Одну минуту. – Инквизитор поспешно отворачивается от нее и снова любуется безмятежной гладью Мируар де ля мер. – Пусть это и город сплетников, но он потрясающе красив… Он похож на Антиву?
- Боюсь, Антива еще прекраснее, - мечтательно вздыхает Жозефина, тоже опираясь на мраморные перила. Ей вспоминаются ресторанчики на берегу моря, галдеж чаек, соленый ветер… Как же она соскучилась по родине.
Рядом согласно вздыхает Инквизитор, и антиванка неосознанно подбирается к нему поближе.
- Не хочется уходить, - тихо произносит долиец. На губах его застыла все та же улыбка-поцелуй, но предназначенная не Жозефине, а морю и небу. – В прошлый раз я и не заметил толком, как здесь красиво.
- Я первые полгода жизни в Вал Руайо ходила с разинутым ртом. – Антиванка улыбается своим воспоминаниям.
- Теперь я вас понимаю…
Все же Лавеллан поворачивается к ней и на удивление галантно подает ей руку. Леди Монтилье смущается от этого внезапного знака внимания, но отказываться от него не хочет. Пусть даже, начиная с сегодняшнего вечера, их будут обсуждать все столичные сплетники.
В Вал Руайо всегда что-нибудь да обсуждают.
Когда они покидают залитую солнечным светом площадь, Инквизитор – Фарель? – тихо спрашивает ее:
- Так вы правда поете?
- Иногда… такое случается, - смущенно отвечает антиванка.
- Я бы очень хотел когда-нибудь услышать, как вы поете… Если можно, конечно.
Теперь краснеет уже Жозефина. И глупо улыбается, как девочка.
- Я… подумаю об этом, - бормочет она.
Примечания:
Recuerdos - воспоминания (исп., он же антив.)
больше флаффа богу флаффа, блджад
Примечание насчет двух ГФ: Амелл в роли "канонного ГФ из Инквы, шлющего бесполезное письмо" - в романе с Лелианой. Сурана, действующий Командор Ферелдена - в романе с долийкой, появляющейся в DA2 в крохотном квесте на Рваном берегу (мстит бывшим оборотням за убитую мать).