Пиррова победа

Я не удивляюсь, когда сорванная с петель дверь с грохотом падает на пол. Когда над твоей семьей гильотиной висит пророчество, превратившее твоего сына в мишень для самого главного ублюдка на островах, ты быстро перестаешь удивляться чему бы то ни было. Можно даже сказать, я ждал этого визита — Фиделиус с самого начала не внушал мне большого доверия, но старик был чертовски убедителен. Что ж, здравствуй, дорогой гость. — Я вас нашел, — иронично шипит говнюк, закутанный в черное, театральным жестом поднимая палочку. Сколько его помню, он всегда любил покрасоваться, даже перед противниками. Я слегка сочувствую его последователям — непросто, наверное, регулярно выдерживать дозы пафоса. Но сейчас — я рад, что он медлит. — Лили, хватай Гарри и беги! Беги! Быстрее! Я задержу его! — кричу, нащупывая свою палочку. — Авада Кедавра! Его любимое заклинание, от которого, якобы, нет защиты. Пинком швыряю любимый чайный столик Лили навстречу зеленому лучу, добавляя ускорения магией. Изящная конструкция из стекла и металла падает оплавленным вонючим комом, а я встаю с кресла, выставляя щит от неизвестной гадости, выпущенной Волдемортом сразу после Авады. Слава Мерлину — щит срабатывает. Главное пугало Британии не торопится атаковать меня — ему некуда спешить. Без антиаппарационного барьера сейчас не обходится ни одно нападение, так что бежать мне некуда, да я и не стал бы — наверху жена и сын. Честно говоря, я не рассчитывал, что он придет лично. Я ожидал его шавок, когда готовил наш домик к обороне. Как волшебник, Волдеморт куда сильнее меня, но если я не смогу остановить его здесь — я не смог бы сделать этого нигде. Весь этот дом — подготовленное поле боя. Моя крепость, с раскиданным повсюду чарами, магическими конструктами, подготовленными к трансфигурации предметами. Ковер под ногами противника оживает, трансформируясь в спрута, опутывая Волдеморта щупальцами, но очередные незнакомые мне чары обращают его в пар. Я выпускаю серию невербальных заклинаний — взрывное, режущее, костелом, пару фамильных проклятий и снова режущее. Ему плевать. Мою коронную цепочку, ранее ни разу не давшую осечек, Волдеморт блокирует одним единственным щитом, который я, разумеется, вижу впервые в жизни. Время паниковать, но я мысленно хихикаю — он вообще пользуется известными нормальным людям заклинаниями? Да, пользуется. Любимое кресло, превращенное в грубое подобие человека, выскакивает передо мной, грудью принимая ответное режущее. Заклинание практически разрезает голема пополам — хорошо, что это не я. Гротескная фигура прыгает на Волдеморта, игнорируя повреждения — и разлетается на части от мощнейшего взрывного, поднимая огромное облако пыли. То, что мне сейчас и нужно. — Авада Кедавра! — заклинание высасывает много сил, и колдуется только вербально, но сейчас нихрена не видно, а уворачиваться ему особо некуда. Волдеморт даже не пытается уклоняться — он создает перед собой каменную стену, которая и принимает мою Аваду, а затем с воздушным ударом отправляет ее остатки в меня. Я бросаю в противника Конфринго и закрываюсь щитом от воздушного удара и камней. Не лучшая идея — камни-то остановлены, остановлены, но его заклинание проламывает Протего Хоррибилис и отбрасывает меня назад. Удар об стену дезориентирует, в голове звенят колокола, очки не слетают лишь чудом, оставшись на кончике носа. Зато пущенный им зеленый луч пролетает над моей головой, проделывая в стене здоровенную выбоину. Удачно я упал на задницу, что сказать. Все это не важно. Я вскакиваю и выставляю перед собой новый Протего Хоррибилис, и тут же активирую анимационные чары. Как всякая женщина, Лили обожает обувь, и если мы вдруг выживем, до Косого Переулка ей придется добираться в тапочках. Как, собственно говоря, и мне. Сдвигая очки с носа на глаза, с удовольствием наблюдаю, как два с лишним десятка крупных ворон с карканьем облепляют фигуру чертового Темного Лорда. Поддадим жару — висящая на стене волчья голова превращается в гигантскую хамелеонью, и длинный липкий язык вырывает палочку из руки Волдеморта. Это мой шанс. Сейчас или никогда. Жаль, что я не могу расшвыривать вокруг себя Авады, как этот парень. Я колдую на пределе возможностей — никогда не считал себя способным кастовать так быстро. Палочка практически моментально раскаляется в руке — за пять секунд я выдаю десяток заклинаний. От нескольких заклинаний Волдеморт просто уклоняется, пара попадает в ворон, еще пара пролетает над его головой — это уже я промазал. Оставшийся десяток выносит его на улицу вместе со стеной. Темный Лорд, по-прежнему облепленный воронами, кубарем катится по дорожке, собирая мантией пыль. Я победил? Нет, не победил. Он встает, разводит руки и кричит что-то, и, разумеется, я не знаю такого языка. Зрелище потрясающее — из всего тела Волдеморта выплескивается странный белесый дым. Дым разъедает ворон, словно кислота, которую мне однажды показывала Лили. Света от люстры и камина недостаточно, чтобы разогнать темноту, и я не могу оценить нанесенный ущерб. Собственно, какая разница, если эта сволочь еще стоит? Я швыряю Конфринго, Волдеморт ставит щит без палочки — и луч моего заклинания бессильно гаснет. Нет, так не пойдет. Диффиндо, Бомбарда, Конфринго, Вердимилиус — выкуси, мудак. Пока я увлеченно выпускаю заклинания, Волдеморт тоже не спит. Голова хамелеона, так вовремя стащившая его чертову палочку, взрывается, а палка летит ему в руку. Правда, он все равно ничего не успевает наколдовать. Режущее бессильно гаснет на его щите, Бомбарда тоже не может его преодолеть, взорвавшись снаружи — только отталкивает на пару шагов назад. Окончательно щит разрушает Конфринго, отдав практически всю силу. Мантия Волдеморта дымится — вот и весь успех. Зато Вердимилус достигает его без проблем, и теперь я понимаю, почему он еще жив. Под мантией проклятый ублюдок одет в драконью кожу. Ну, великолепно. Уворачиваюсь от дымного хлыста, наколдованного Волдемортом, и трансфигугирую остатки чайного столика, уже раз послужившего мне, в грубое подобие волка, который тут же прыгает на темного мага. Хлыст рассекает моего зверя в воздухе, но я превращаю обе половинки в здоровенных орлов, тут же атакующих Волдеморта. Ситуация достаточно безнадежная, но пока в доме есть вещи, которые можно трансфигурировать — я могу продолжать драться. В заклинаниях я куда слабее своего противника — зато я дома, и на каждой вещи лежит подготовленное заклинание анимации. К тому же это чертовски весело. Орлы задерживают Волдеморта секунды на две — он просто разрывает их воздушным взрывом, брошенным под ноги, а перед собой ставит щит. Это не Протего, а что-то иное, непрерывного действия — он подпитывает его своей магией, и просто идет вперед под градом заклинаний. Ему, очевидно, плевать на все мои потуги — он спокойно заходит в дом, останавливаясь там же, где лишился палочки, что-то делает, заставляя свечи и камин вспыхнуть куда ярче. Теперь я вижу его лицо — ни царапины. Чертов колдун ухмыляется мне — на этот раз по-настоящему. Видимо, ему тоже весело. — Ты славно меня развлек, Джеймс Поттер, но пора заканчивать. Я не отвечаю. У меня важное дело — я срываю ступеньки и перила с лестницы на второй этаж, обращая их в здоровенные лезвия, которые швыряю в него. Волдеморт не использует щит, нет. Вокруг него закручивается стена разноцветного огня. Впервые вижу, чтобы кто-то рисковал держать Адское Пламя настолько близко к своему телу. Что же, в эту игру можно играть и вдвоем. Мое заклинание куда как слабее, но я концентрирую его в одной точке, выпуская разноцветное пламя струей. Там, где сила Волдеморта сталкивается с моей, огонь принимает совершенно невероятную расцветку. А потом оба заклинания гаснут — Дамблдор не врал, Адское Пламя действительно можно погасить другим Адским Пламенем. Мы выпускаем заклинания одновременно. Волдеморт успевает поставить щит, и мое ударное бесславно растекается по нему, а вот я даже не пытаюсь защититься — слишком мало сил осталось, а увернуться не удается. Белесый луч задевает мое плечо, и тело тут же немеет. Знакомое проклятье, хитрый паралич, начинающийся с тела, и через пару минут останавливающий сердце. Когда я поймал его в прошлый раз, меня спас Дамблдор. После этого мы с Бродягой сварганили неплохой амулет. Неловко падаю перед остатками лестницы. — Ты хорошо дрался, — негромко говорит Волдеморт. — Но я — Лорд Волдеморт. Меня нельзя победить. Я оставлю тебя здесь, слушать как умирает твой сын и сожалеть о неверно выбранной стороне. Как обычно, слишком много пафоса. Я лежу и старательно сверкаю глазами. Упал я удачно, теперь нужно, чтобы он поверил, что я совершенно беспомощен раньше, чем паралич полностью подавит амулет. Он верит. И когда он останавливается прямо возле меня, чтобы воссоздать разрушенную лестницу, я хватаю его за ногу, шепча последнее заклинание. Волдеморт пинком отбрасывает мою руку, но уже поздно. — Что ты сделал?— шипит он. — Отвечай мне! — Подарочек… из прошлого. — с трудом выговариваю я, наблюдая за тем, как медленно сереет его кожа. — Скоро… поймешь. Могильная Пыль — дрянь, изобретенная кем-то из легендарной троицы Певереллов. Очень удачное название, целиком отражает суть. Волдеморт ненадолго переживет меня. Минуты три, может, четыре, и от него останется только кучка пыли. Снять нельзя, защититься нельзя. Накладывается при прикосновении. Куча негативных последствий для колдующего, на которые мне плевать. Заболтать бы его, но чертов паралич окончательно одолевает меня. Секунду Волдеморт смотрит на мои потуги вдохнуть, а потом пожимает плечами и поднимается по наколдованной лестнице. Кажется, он так и не понял, что уже труп. Я победил. Хорошо, что я задыхаюсь. В агонии нет места мыслям о Лили и Гарри. Я проиграл.