Поцелуй ничего не значит... для одного из нас

       Реджина сидела под своей яблоней и взглядом испепеляла прохожих, которые пугались ее, даже находясь от нее далеко. Девушка кипела от злости. В ее голове уже не помещались планы по избавлению от Мисс Свон, которую она терпеть не могла всей своей темной душой и черным сердцем. Лишь появление старого знакомого — Шляпника, заставило ее очнуться от своих злобных мыслей.        — Чем могу помочь? — сладко спросила Реджина, вставая на ноги. Ох, она была самим очарованием.        — А я не могу прийти к Вам просто так? — Джефферсон тряхнул своей растрепанной шевелюрой. Реджина прищурилась. Она и его терпеть не могла. Как и впрочем, почти всех. Девушка думала, что он собирается сделать ей что-нибудь гаденькое, ведь ее все ненавидят. Каждый мечтает запустить в нее свои ручонки. Откинув подобного рода мысли, Мисс Миллс подошла к нему почти вплотную. Тот ровно дышал и, не моргая, смотрел на нее.        — Что же Вам нужно? Что же? — мелодично спросила она, словно пропев строчку из какой-то песни.        — Я бы на Вашем месте перестал бы думать о себе так часто. У Вас прямо мания, — он поддался вперед, и между ними было всего несколько сантиметров расстояния, — перестаньте думать, что нам от Вас что-то нужно. Перестаньте думать, что Вам все желают зла. Хоть… Вы его и заслужили, — он резко отошел от нее.        Лицо Королевы съежилось от ненависти к этому гаденышу. Она уже попыталась использовать свою магию, чтобы наглец отлетел в намеченное ею дерево, мощно и красиво впечатываясь в него, но Джефферсон перехватил руки Мисс Миллс. Они долго смотрели друг на друга, и один только черт знает, о чем они думали. Возможно, об одном и том же. Дыхание парня вдруг стало очень неспокойным, что сильно пугало, но при этом и забавляло Королеву.        Прошло несколько секунд, после чего Джефферсон прильнул к ядовитым губам. Он и сам не понимал, зачем это делал. Словно какая-то невидимая сила толкнула его на это.        Реджина отвечала на поцелуй, но ей было куда страшнее, чем ему, потому что ей это нравилось. Нравился ни с кем и ни с чем несравнимый вкус его губ. Казалось, она может позволить ему все, что он только захочет, но он больше ничего и не хотел.        Перестав целовать Реджину, Джефферсон сказал, что этот поцелуй ничего не значит. Затем он ухмыльнулся и быстро исчез.        Реджина коснулась пальцами своих губ и закрыла глаза, произнося:        — Поцелуй ничего не значит… для одного из нас.