From Fake Dreams

      Прошел почти год с тех пор, как Сириус и Вэйвер начали периодически навещать семью Эмия, оставаясь не дольше чем на неделю или две и посещая их каждые два или три месяца, чтобы проверить, как поживает их маленькая семья. Кирицугу покидал свой дом еще дважды, но не больше, чем на три месяца. Но всякий раз он возвращался гораздо более усталым, чем перед отъездом…              Вскоре после того, как он вернулся впервые, у Широ наконец получилось спроецировать Авалон… Однако, после этого мальчик потерял сознание и проснулся лишь на следующий день. Во многих отношениях получившийся артефакт был далек от совершенства, но он все еще обладал магией, которая и делала его Небесным Фантазмом. С тех пор Кирицугу начал регулярно вживлять в себя несовершенные проекции Авалона, которые постепенно совершенствовал Широ, чтобы продлить себе жизнь. В свою очередь, Широ, многократно воссоздавая невероятно сложный и мощный Небесный Фантазм, сильно продвинулся в Проецировании. Мальчик не знал, что так он продлевает жизнь своему отцу. Он думал, что Кирицугу просто очень тщательно проверяет его творения. Широ, со своими магическими цепями и навыками, в лучшем случае мог спроецировать ножны лишь раз в день. Начни Широ делать это чаще, и у него появился бы реальный шанс серьезно навредить своим магическим цепям или своему телу…              И это было довольно впечатляюще, ведь даже на всей планете найдётся не так уж и много заклинаний, которые были бы не по силам обладателю магических цепей, способных на пике выдать чуть больше четырёхсот единиц Праны… но это без учёта стандартных призывов Божественных и Героических Душ или атак, способных им навредить лишь за счёт своей чистой разрушительной силы. По расчётам Кирицугу, к тому времени, когда магические цепи Широ полностью разовьются, мальчику удастся достичь максимальной мощности примерно в шестьсот единиц — с учётом, что среднестатистический Маг без магической метки имел в лучшем случае от двухсот до четырёхсот единиц, это было очень впечатляющим значением.              И все же, Кирицугу чувствовал, что его время приближается. Безусловно, копии Авалона Широ делали своё дело и с каждым разом становились всё лучше… последняя копия, прежде чем окончательно развеяться, продержалась внутри него почти полнедели, однако даже так он не протянул бы так долго, как он мог бы прожить, если бы не отдал мальчику цепи, оставшиеся от его магической метки…              Поэтому он проводил с мальчиком столько времени, сколько мог, когда тот не был в школе. Играл, учил, пил чай. Они проводили много времени вместе, наслаждались обществом друг друга. Кирицугу знал, что его сын боготворил его. Блеск в глазах мальчика не мог означать что-то иное, когда Кирицугу рассказывал ему истории о волшебном мире и о том, что на самом деле могут делать Маги, а также о некоторых своих… наименее жестоких приключениях… Это, впрочем, не меняло того факта, что иногда мальчик его откровенно расстраивал…              — Широ… — нахмурился Кирицугу, когда они наконец добрались до дома. — Сколько раз за этот месяц ты ввязывался в драку в школе?              — Четыре? — ответил мальчик приглушенным голосом. Ему было стыдно смотреть в глаза отцу единственным не подбитым глазом.              — Шесть, — поправил мужчина, разочарованно почесывая затылок. — Широ, я знаю, что ты хочешь помогать другим. Каждый раз, когда мне звонят, речь идет о том, что ты пытался дать отпор хулиганам, каждый из которых был почти вдвое больше тебя. Это не так уж и плохо… но ты должен думать и о своем собственном благополучии.              — В смысле? — спросил мальчик в замешательстве склоняя голову набок. — Над тем мальчиком издевались, так почему я не должен был за него вступиться? Это было правильно, так что не важно, были ли у меня после этого неприятности или небольшие травмы…              Вспышка эмоциональной боли пронзила Кирицугу. В очередной раз Широ продемонстрировал полное отсутствие чувства самосохранения. Это было чем-то сродни желанию самоубиться в благородном порыве, который, скорее всего, либо сломит, либо убьёт, либо искалечит человека по имени Эмия Широ. Дать кому-то вроде него мечту стать героем для всего мира… нет… он не мог этого сделать… только не снова. В сознании Кирицугу опять промелькнул образ Слуги в красном.              — Широ… — медленно начал он, с печальным выражением лица. — Ты хоть понимаешь, как сильно меня ранят твои слова?              Мальчик в шоке уставился на отца.              — Ч-что? — отшатнулся он, не ожидая такого от своего кумира. А Кирицугу продолжил.              — Боль можно причинить разными способами, Широ. Людям может стать больно, если дорогие им люди страдают… люди могут испытать боль от беспокойства за родных и близких, которые делают что-то очень глупое или опасное… — он прошёл немного вперед. — Ты должен больше заботиться о себе, сынок. У тебя большое сердце, больше, чем у многих других… но ты не понимаешь, как сильно люди могут страдать, видя, как их близкие без нужды рискуют собой, будто их собственные жизни не имеют значения, — он с тревогой посмотрел на мальчика. — Вот что ты хочешь сделать? Ты хочешь причинить мне боль?              Мальчик отчаянно замотал головой.              — Нет! Все вовсе нет! Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Я просто хотел остановить этих хулиганов, так что…              — Так что ты решил поступить безрассудно и, вместо того, чтобы найти учителя, сразу бросился в драку, — сухо прервал мальчика объяснения Кирицугу. — Ты всегда так делаешь. Пытаешься решить все сам вместо того, чтобы просить о помощи других, даже если они бы лучше с этим справились. И это просто из-за нежелания их беспокоить, — Кирицугу покачал головой.              — Я просто хочу быть таким, как ты! — к глазам мальчика начали подкатывать слезы. — Я хочу спасать людей, как настоящий герой! Как ты спас меня!              Вот оно. Вот то, что в будущем станет причиной столь многих его страданий. То, что сейчас он слышал это из уст Широ… пускай тот всё ещё был ребенком… но это приводило Кирицугу в ужас. Он закрыл глаза и, прежде чем Широ понял, что произошло, обнял его.              — Широ… — прошептал Кирицугу, на глазах которого выступили слезы. — Когда-то я был похож на тебя. Я хотел быть героем. Хотел положить конец всему злу, что происходит в мире… и я изо всех сил старался сделать это… но… ты понятия не имеешь, на что похож такой путь…              — Я… не понимаю, папа… — тихо пробормотал испуганный и растерянный мальчик, никогда раньше не видевший отца с такой стороны. — Что такого плохого в том, чтобы быть героем? В том, чтобы бороться с плохими парнями? В том, чтобы делать людей счастливыми?              — Быть героем, да? Широ, я принёс в жертву и убил очень много людей, чтобы спасти во много раз больше жизней… даже несмотря на то, что это медленно убивало меня изнутри, — ответил Кирицугу, не повышая голоса. — Мой отец… моя приемная мать… моя напарница… моя жена… все они мертвы из-за меня… И мою прекрасную дочь, мою родную дочь держат вдали от меня, чтобы я никогда больше не увидел и не услышал её. Ради спасения жизней… я стал монстром, который их забирал, — прошептал он. — И что бы ты не делал, ты все равно будешь причинять людям боль. А если ты отгородишься от мира людей на слишком долгий срок… ты перестаешь быть человеком. Перестанешь им быть, как только поймёшь, что войны никогда не прекратятся, и что для того, чтобы спасать одних… тебе придется убивать других. Тогда твое сердце станет таким холодным, что ни самая красивая и заботливая женщина, ни самые отвратительные поступки не смогли бы его тронуть. Не может такой человек называться героем… — он судорожно вздохнул. — Широ… У меня… остался только ты. Если ты умрёшь или с тобой случится что-то непоправимое… в моей жизни не останется никакого смысла… Я буду совсем один. Мысль о том, что ты — моя единственная связь с человечеством — так мало заботишься о себе, пугает меня больше, чем ты можешь себе представить, — он горько рассмеялся. — Я знаю… ты, вероятно, чувствуешь себя виноватым в том, что был единственным, кто пережил пожар… что тебе приходится жить ради других, потому что ты чувствуешь, что несправедливо, что выжил только ты. — внезапно посерьёзневшее лицо мальчика лишь подтвердило его подозрения. — Если так… тогда просто живи, Широ. Помогай людям и… сражайся с плохими парнями, если придется… но живи той жизнью, которой не смогли достичь те, кто умер. Заведи близких людей. Заведи семью. Будь рядом с ними и будь счастлив, делая их счастливыми. Защищай их. Если ты действительно собираешься использовать свою магию, чтобы помогать другим… Я не буду тебя останавливать… но, пожалуйста, по крайней мере, думай о чувствах своих близких…              Кирицугу не мог видеть лица мальчика, однако, вероятно, это было и к лучшему, ведь выражение лица Широ было далеко не таким, какое он хотел бы увидеть. В нем действительно было немного сострадания и боли… однако в основном на лице мальчика отражались растерянность и страх. Это был невинный взгляд ребенка, искренне не понимающего смысла того, что пытался сказать ему отец. В нем читалась растерянность и неуверенность мальчика, не понимавшего как отреагировать на просьбу своего отца. В словах этого человека действительно был какой-то смысл, но общее послание ускользало от него. Поэтому он ничего не сказал, боясь сказать что-нибудь не то и тем самым еще больше расстроить своего любимого отца. Да. Эмия Широ действительно был травмирован пожаром. Он не понимал, почему он должен быть по-настоящему счастлив, когда у всех тех, кто горел вокруг него, чьи жизни оборвались так жестоко, больше не было шанса. Теперь мальчик испытывал настоящий восторг только тогда, когда помогал другим…              И все же…              Мальчик понимал то, что говорил его отец. В мире умирали люди. Это само по себе было очевидно. Широ уже видел это лично. Очевидно, что герою… приходилось видеть смерть чаще, чем хотелось бы… также и смерть знакомых ему людей. В этом был смысл, размышлял Широ. В мультфильмах и рассказах, которые он читал, иногда кто-то случайно получал травму или даже становился мишенью главного злодея, стремящегося добраться до героя. Большую часть времени все шло хорошо… но не всегда…              И его отец тоже упомянул о своей семье. Его жена. Его родители… Его дочь. Потерять так много близких ему людей ради того, чтобы осуществить свои мечты. Это звучало так, как будто герою было бы лучше оставаться одному, без друзей или семьи… но действительно ли он хотел остаться один? Если бы это было сделано для защиты людей, тогда он мог бы подумать об этом… но насколько это огорчило бы его отца? Человек, которого он боготворил, действительно хотел, чтобы он завел семью, прежде чем стать героем. Человек, который спас ему жизнь и снова дал ему цель? Разве это не эгоизм — ставить свои желания выше желаний тех, кому могла понадобиться его помощь? Но тогда разве не было также эгоистично не жить той жизнью, которой позавидовали бы те, кто погиб в огне, и не иметь любящую семью?              Вопросы терзали искаженную мораль мальчика, пытавшегося понять боль своего отца. Он хотел знать, что нужно сделать или сказать, чтобы все исправить! Герой, скорее всего, знал бы, но Кирицугу просил не считать его одним из них! Но что тогда делать?              Широ был маленьким мальчиком, однако это не имело большого значения, когда он инстинктивно усилил свое тело и оттолкнул отца, заставив мужчину отступить на несколько шагов. Кирицугу на мгновение отшатнулся, прежде чем увидеть, что его сын смотрит на него с замешательством и страхом на лице. Мальчик развернулся и выбежал из дома, подобно бешеному животному.              — Широ! — крикнул мужчина ему вслед, когда мальчик уже завернул за угол и исчез из виду. К сожалению, Кирицугу был далеко не в том состоянии, чтобы гоняться за встревоженным ребенком, и поэтому мог только доковылять до главного входа и осмотреться, в надежде хотя бы догадаться о том, куда мог убежать его сын…              

***

             Широ бежал. Его разум был слишком затуманен тем, что сказал ему отец, о том, что он должен делать, о том, как он должен жить, о том, к чему приведут его собственные мечты. Чего на самом деле хотел его отец? Неужели поступать правильно не так просто, как ему казалось? Как он мог помогать другим, не причиняя боли своему отцу? Прежде, чем Широ понял, где он находится, он обнаружил, что стоит в местном парке. До него едва дошло, как он тяжело дышит, когда он огляделся вокруг и начал успокаиваться. День подходил к концу, солнце садилось вдалеке, отчего небо казалось охваченным огнем, горевшим так же сильно, как его легкие и голова.              Он ненавидел это небо.              Даже когда он пытался очистить свой разум, казалось, само небо напоминало ему об огне. Почему? Почему так сложно делать людей счастливыми? Разве не достаточно просто победить злодея, спасти город, остановить монстра? Конечно, время от времени будут возникать трудности, но разве нельзя так или иначе преодолеть их все, приложив достаточно усилий? Со временем он мог бы стать достаточно сильным в своей магии, научиться делать гораздо больше вещей, помогать большему числу людей… он мог бы помогать и помогать…              Но остановится ли он? Должен ли он когда-нибудь остановиться? Казалось, «правильный» ответ состоял в том, чтобы идти до тех пор, пока есть люди, которым нужна помощь, но Широ понимал, что он, вряд ли сможет спасти их всех. Но если бы это было так, смог бы он завести семью? Его отец был прав… если он хотел почтить память тех, кто не выжил, у него должна была быть любящая семья… но придется ли ему пожертвовать и ею, чтобы стать героем, как это сделал его отец? Через некоторое время у героя действительно появятся враги… и они, скорее всего, отправятся за его близкими. Если бы он был настоящим героем, он мог бы спасти их… но воспоминания о пожаре вернули его к реальности. Невозможно было гарантировать, что они выживут и с ними ничего не случится…              Он был вырван из своих мыслей, когда услышал что-то поблизости. Сначала он вовсе ничего не замечал, так как был измучен и сбит с толку, но остановившись, он снова начал осознавать окружающий мир.              Лучше всего был слышен чей-то смех. Судя по всему, это были дети его возраста. Больше всего этот смех напоминал ему смех хулиганов, с которыми он часто дрался, так они смеялись всякий раз, когда находили себе очередную жертву. Прислушавшись, он вскоре уловил очень тихое хныканье предполагаемой жертвы. Девочки, судя по высокому голосу.              Зарычав, мальчик бросился исправлять эту несправедливость. Он снова это делал. Он снова совал свой нос в чужие дела. Он снова пострадает. Он снова расстроит своего отца. Но…              Когда мальчик услышал отчетливый звук удара, он мгновенно принял решение. У него наверняка будут неприятности, но он просто не мог игнорировать то, что происходило чуть ли не у него на глазах…              Он приостановился, так как синяки, полученные в предыдущей драке, неприятно пульсировали, напоминая ему, что он еще не полностью оправился от травм, полученных в этот же день. Если бы он снова начал драться, то, вероятно, не только попал бы в беду, но и получил бы такую рану, что на выздоровление ушло бы гораздо больше времени. А издевательства, меж тем, продолжались, заставляя мальчика стиснуть зубы от разочарования. Тихо пробравшись за угол парка, Широ увидел троих мальчиков на год или два старше его и одну маленькую и молчаливую девочку с фиолетовыми волосами, которая, в свою очередь, выглядела примерно на год младше его. Окружив несчастную, мальчишки по очереди били и толкали свою жертву, которая никак не пыталась отбиться от них и, словно попросту потеряла волю к сопротивлению.              Вокруг не было взрослых, и никто его еще не заметил.              Широ спокойно выдохнул. Надо было поступить также, как на уроках с Вэйвером. Столкнувшись с трудностями, не стоит торопить события, иначе где-нибудь можно ошибиться и пострадать. Широ не поступил так раньше лишь потому, что позволил своим эмоциям взять верх, но теперь, после долгого бега, он просто слишком устал, чтобы пойти на поводу своих эмоций. Он не стал бы драться со всеми тремя сразу, но это не означало, что он не мог избавиться от них или заставить их перестать бить девочку…              Подобрав камень и прицелившись, мальчик запустил свой снаряд в ближайшего обидчика и был вознагражден приятным звуком удара камня о плоть.              — Эй, придурки! — крикнул он, привлекая внимание мальчиков. — Пристаете к одинокой девочке? Вот же убожества! — он сделал паузу, заметив, что тот, кого он ударил, был готов вот-вот заплакать. — Ха! Один камень, и ты готов заплакать?              — Держи его! — крикнула жертва скрытого нападения, после чего он и двое других мальчиков повернулись к Широ.              — Trace… on… — мальчик находящийся в меньшинстве что-то пробормотал себе под нос и наполнил свои кости и кожу Праной. Широ знал, что ему не следует использовать магию против простых детей, но к тому моменту он настолько устал от всего это, что ему просто было все равно. Кроме того, он укрепил свои кости и кожу лишь для того, чтобы не пострадать особо сильно, если борьба пойдет против него, и чтобы он мог бить по ним сильнее… И поэтому Широ сразу же бросился на старших мальчиков… и был безжалостно ими избит. Возможно, у него была некоторая базовая боевая подготовка от Сириуса, Кирицугу и Тайги, но этого было явно недостаточно для того, чтобы справиться с тремя противниками одновременно. Снова и снова его пинали, били кулаками и швыряли на землю. И каждый раз он снова вставал. Хотел ли он помочь девочке? Да. Хотел ли остановить этих хулиганов? Да. Но вовсе не поэтому он раз за разом поднимался, лишь чтобы снова оказаться избитым. Нет, причина, по которой он не отступил, заключалась в том, что, если бы он это сделал, он бы, как ему казалось, никогда не смог бы понять причину, по которой его отец хотел, чтобы он не становился героем справедливости и не старался изо всех сил помогать людям. По его мнению, единственный способ выяснить, почему это было так плохо для него и других — это поступать так несмотря ни на что. До сих пор, это лишь раздражало его противников и причиняло сильную боль ему самому.              И вдруг он увидел, что девушка, которую он спас, с любопытством смотрит на него тусклыми фиолетовыми глазами, как будто ожидала от него чего—то, чего он еще не сделал. Он не знал почему, но девушка выглядела так, словно плакала еще до того, как хулиганы добрались до нее, так как красные пятна на ее глазах появились явно раньше, чем несколько минут назад. Однако, прежде чем он успел подумать об этом еще раз, удар в бок вернул его к осознанию того, что он дерется сразу с тремя детьми и проигрывает.              — Да из чего он, черт подери, сделан? — проворчал один из мальчиков, потирая ногу. — Я словно бью камень.              — А он не успокаивается, — произнес еще один, поставив ногу на спину Широ. — Он что, идиот?              — Да наверняка, — проворчал главарь, слегка пнув рыжеволосого мальчика по затылку. — С чего бы еще ему нарываться на драку с нами?              — Может он ее знает? — предположил первый, повернувшись к девочке, чьи фиолетовые глаза продолжали с любопытством следить за происходящем.              — Не знаю я ее, — буркнул Широ, пытаясь снова подняться, но его удержали на месте. — Я подрался с вами, лишь потому что вы приставали к ней.              Вожак рассмеялся.              — Ха! Да он действительно идиот! Он даже не знает, когда надо сдаться!              — Вообще-то, отчасти это и моя вина, — раздался усталый, спокойный, но пугающе пустой голос из-за спины всех троих мальчишек, заставив их и их жертву замереть. Позади них стоял измученный Кирицугу, глядя на них сверху вниз с холодным и бесстрастным выражением лица. Широ вздрогнул, поняв сколь холодным был сейчас взгляд его отца. — Если вы не против… Я как раз разговаривал со своим сыном, когда он решил куда-то пойти. — на сей раз вздрогнули уже мальчишки, поскольку и без того невероятно пустой взгляд мужчины стал еще холоднее, будто мужчина прикидывал, как их убить. В силу своей юности, мальчишки не могли точно определить испытываемое ими чувства, так как они, в отличии от Широ, никогда не были близки к смерти, однако они осознавали опасность, которую представлял подошедший человек. — Я также был бы признателен, если бы вы перестали беспокоить ту юную леди.              Это было не просьбой. Всем своим телом дети почувствовали, что если они не сделают то, что сказал этот человек, то очень сильно об этом пожалеют. Дело тут было не столько в словах, произнесённых мужчиной, сколько в чистом инстинкте. У Кирицугу едва ли было большее одной или двух цепей, которые было возможно активировать, если бы того вдруг потребовала ситуация, но сейчас ему ничего подобного не требовалось. Он был убийцей и смотрел на хулиганов так, словно видел в них не мальчишек или чьих-то детей, а лишь мишени. Смотрел тем холодным, оценивающим взглядом, что лишь немногие были способны вынести. Его слова просто сухо передавали информацию. Слова были пусты и не имели никакого эффекта, по сравнению с тем эффектом, что оказывал Кирицугу сам по себе.              Неудивительно, что все трое мальчишек, объединившихся против Широ, тут же бросились бежать и, неуклюже спотыкаясь о собственные ноги, скрылись из виду.              — П-папа…? — прошептал Широ, в ужасе глядя на своего отца. Перед ним предстал не его учитель. Не его друг. Не его отец. Это был человек, который, из-за отсутствия лучшего слова, был пуст внутри… нет… то, что перед ним стояло даже человеком едва ли можно было назвать. Казалось, из него выпотрошили и вырезали почти все эмоции, кроме самого минимума, необходимого для достижения цели.              — Ты разочаровываешь меня, — произнес «человек» все тем же мертвым тоном, заставляя мальчика вздрогнуть и отвести взгляд, прежде чем мужчина взял его лицо в руки и заставил повернуться к нему. — Посмотри на меня, — продолжил он, без злобы и вообще каких—либо эмоций. — Теперь ты видишь, не так ли? Я ничем не лучше машины. Вот что происходит, когда ты не занимаешься ничем, кроме самопожертвования ради других, если не умираешь где-нибудь в процессе, — он заметил, что мальчик дрожит от шока и страха, но не признал этого. Вместо этого Кирицугу просто повернулся и пошел домой. — Я никогда не думал, что снова стану таким… но ты сделал меня таким, Широ. Твое безрассудное отношение к собственной безопасности — единственная причина этого. Ты не осознаешь, что твое благополучие также необходимо для того, чтобы помогать другим. Если продолжишь идти по этому пути, — он остановился, но не обернулся. — То обнаружишь себя в аду… одиноким, загнанным в ловушку и ничего неспособным с этим сделать.              Он взглянул на девушку с другой стороны, которая просто стояла там и наблюдала со смесью любопытства и замешательства. Она не боялась его. Ее тело было измучено, но она не боялась его, несмотря на всю ту опасность, что излучало само его существо. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, прежде чем Кирицугу фыркнул и отвел взгляд.              — Хотя, если ты продолжишь быть таким же упрямым… выход может быть в конце концов проявиться сам собой… Может быть, — размышлял вслух он, прежде чем продолжить свой путь домой. Он не потрудился взглянуть на испуганного, растерянного и встревоженного мальчика… или на совершенно окаменевшую девушку.              

***

             Широ вернулся домой только поздно ночью. Кирицугу не стал искать мальчика… вместо этого большую часть времени он провёл на крыльце, глядя в небо… или кашлял кровью. В конце концов, его состояние ухудшалось. Его дыхание становилось все более затруднённым, а его сердцебиение все чаще отдавалось болью в груди…              И все же… это ощущение не было для него чем-то новым. Несмотря на интенсивность, он привык к пульсирующей боли в своем теле. Над ним довлело проклятие постоянного сожаления, которое никогда не покидало его и не сулило ему тихой и мирной смерти.              Звук открывающейся входной двери и легкие шаги Широ, медленно проходящего по дому, успокоили мужчину настолько, что он наконец выпил немного чая и прочистил горло. Он незаметно вытер руки о края одежды, чтобы мальчик не заметил.              Широ тихо появился из гостиной и остановился на приличном расстоянии от своего отца. В воздухе было тихо, если не считать шума вечерних насекомых.              — Ты не торопился, — небрежно бросил Кирицугу. В его тоне было мало веселья, однако это уже было далеко не так, как он держался, когда уходил от мальчика.              Широ нервно переминался с ноги на ногу.              — Я должен был проводить Сакуру домой, а потом подумать о том, что сегодня произошло.              — Сакуру? — спросил Кирицугу, с притворным невежеством в голосе.              — Девочку, которую я спас от хулиганов, — ответил мальчик. — Она живет в одном из богатых особняков в западной части города…              — Понимаю… — задумчиво произнес отец. — Ты использовал магическое искусство на публике. — сказал он уже более мрачным тоном.              — Ты злился, потому что мне было больно… — Рыжеволосый слабо извинился. — Я только укрепил свои кости и кожу, чтобы повреждения были меньше… они ничего не заметили… ну, вообще-то заметили, но они решили, что я просто какой-то другой…              Кирицугу вздохнул.              — Мало того, что ты нарушил одно из главных правил, что я установил для тебя… ты всё ещё не понимаешь Широ. Ты осознавал и даже планировал, что тебе причинят боль. Это так же плохо, как делать это неосознанно…              — Но если бы я попытался подраться с ними и победить, тогда мне пришлось бы использовать больше магии! — не согласился мальчик.              — А ты пытался найти другой способ избавиться от них? — нахмурился Кирицугу. — Например, изменить свой голос на голос взрослого и спугнуть их? Я ведь знаю, что ты на это способен.              Широ виновато отвел взгляд.              — Нет… — пробормотал он.              Отец оставался спокойным, когда снова начал пить. Он знал мальчика достаточно хорошо, чтобы знать, что как только он признает свои ошибки или, по крайней мере, то, что вытекает из его ошибок, он попытается самостоятельно выяснить, в чем проблема и исправить ее. Возможно, он был слишком резок с мальчиком, когда обсуждал эту ситуацию. Кирицугу знал, в чем заключалась проблема Широ, знал, что произойдет, если она останется без внимания, однако решить эту проблему было задачей нетривиальной. Широ был искажен, и это было как его величайшей силой, так и величайшей слабостью. Ему нужно было, чтобы мальчик осознал это, осознал, как это влияет на него и его поведение, и приспособился к этому таким образом, чтобы в будущем оно его попросту не разрушило.              Это можно было сравнить с попытками заставить алкоголика постепенно сокращать потребление алкоголя, и следить за тем, чтобы он никогда не пил больше положенного, а со временем перестал пить вовсе. Вот только вместо алкоголика перед Кирицугу стоял травмированный одиннадцатилетний мальчик со вспыльчивым характером и способностями к магии, а его «алкоголем» было желание помогать людям, а его вред было гораздо сложнее показать наглядно. И все же именно этого бывший убийца и пытался достичь. Хоть сейчас он и находился на этапе «заставить мальчика признать, что у него проблема».              Широ нервно шагнул ближе к своему отцу.              — Ты… ты действительно убил много людей?              — Больше, чем кому-либо из нас хотелось бы думать, — со вздохом произнес Кирицугу, глядя на небо.              — И… все это для того, чтобы стать героем? — дрожащим голосом спросил мальчик.              Какое-то время Убийца Магов хранил молчание, прежде чем окончательно определиться со своим ответом.              — Так и было… поначалу, — медленно начал рассказывать он. — Я хотел быть героем. Хотел спасать людей, — он горько рассмеялся. — На моего отца был выдан Приказ на Печать, и его беспечность в исследованиях приговорила к смерти весь остров, на котором мы остановились… но даже тогда он хотел продолжать, — он закрыл глаза. — Он не знал, что со мной связалась наёмница и объяснила ситуацию… Объяснила, почему все те люди, с которыми я дружил, были убиты Силовиками Часовой Башни и Церковниками. Если бы он решил остановиться, нам, вероятно, удалось бы сбежать с острова и спокойно жить где-нибудь в другом месте… но ему было совершенно наплевать на чужие жизни… поэтому, когда я вернулся к нему… а ведь я был не старше, чем ты сейчас, может быть, даже младше… отец объяснил, что собирается делать, и повернулся… — Кирицугу сухо усмехнулся и вытянул одну руку, сложив указательным и большим пальцами фигуру пистолета, прежде чем изобразить звук выстрела. — Один, чтобы он упал… Затем еще несколько в его сердце и голову, просто чтобы убедиться, что он уже не встанет… — он притворился, что не замечает потрясенного взгляда, которым одарил его сын. — Самым печальным было то, что он так сильно задержался на острове, потому что ждал моего возвращения. Я был единственным человеком, кому он по-настоящему доверял, — он покачал головой и вздохнул. — После этого… Я работал вместе с наёмницей, которая тогда спасла меня. Она учила меня. Она кормила меня. Она одевала меня. В каком-то смысле она стала матерью, которой у меня никогда не было… но в процессе всего это я убивал. Убивал, чтобы сохранить ещё больше жизней…              Кирицугу продолжал свой рассказ в течение нескольких часов. Впервые рассказывая без цензуры истории о своем прошлом, о том, что он делал. О своей дочери, о своей жене, о своем погружении в пограничное безумие, обо всем. Он никогда не называл фамилии и умолчал о многих вещах, касающихся четвёртой Войны, включая то, что именно он устроил пожар… но несмотря на это он смог дать Эмии Широ истинное представление о том, каким существом был его отец и каким мог быть мир. Вполне вероятно, что он еще раз ранил своего сына, но до тех пор, пока эти шрамы будут служить мальчику напоминанием о том, что у него есть дорожащие им люди, Кирицугу ни в малейшей степени не собирался смягчаться.              — Широ… — устало произнес Кирицугу, чье горло уже начинало пересыхать от долгого разговора. — У тебя впереди очень трудная жизнь, не только как Мага, но и как моего сына. Без сомнения, есть люди, которые затаили на меня злобу и хотели бы выместить свое разочарование на тебе. Несмотря ни на что, у тебя будет много испытаний, и я изо всех сил стараюсь подготовить тебя к ним… но это все, что я могу сделать. Тебе придется разбираться с ними самому…              Мальчик сидел рядом. Под его глазами появились мешки. Оттого ли, что он так долго не спал, или от умственного истощения, можно было только догадываться, но это, несомненно, помешало ему уловить намек на скорую смерть своего отца.              — Испытания, что ждут на пути Мага, верно? — устало пробормотал он. — Я… могу отчасти понять, что ты имеешь в виду, говоря о том, что я рискую собой. Я думаю, именно поэтому так много других детей не любят связываться с хулиганами. Я всегда думал, что все они просто трусы… но теперь, когда я думаю об этом… в этом действительно есть какой-то смысл…              — Они все равно могут быть трусами… — добавил Кирицугу. — В современном обществе люди, если только их не загоняют в угол, стараются по возможности избегать драк.              — И все же это тяжело… — продолжил Широ. — У меня есть эта сила, и я знаю, что правильно, а что неправильно… но даже если я должен сдерживаться… У меня всегда есть желание что-то сделать…              — Меч… — со вздохом произнес отец.              — Что? — мальчик моргнул.              — Это твоя стихия и твое происхождение, — пояснил мужчина. — Меч. Это объясняет, почему ты так искусен в отслеживании оружия и превращении вещей в оружие. Из-за твоего происхождения ты вынужден бороться, когда сталкиваешься с насилием. Когда ты не в своей лиге, ты вынужден думать о себе как о одноразовом инструменте. Полезным, мощном, опасном, но одноразовом.              — Т-ты знал, что у меня за Исток и Элемент? — глаза мальчика расширились от шока.              — Я надеялся, что тебе расскажут, когда ты станешь старше и взрослее, но, как я вижу, тебе нужно знать это сейчас, — пояснил Кирицугу. — Я думаю, что это влияет на твои решения больше, чем на решения других. Я бы сказал, что это также объясняет твою вспыльчивость… но опять же, это есть у всех детей.              — Меч… — повторил мальчик, словно пытаясь убедить себя, что такова его истинная природа. — Я живой меч, да? — он слабо улыбнулся. — В каком-то смысле это круто, я думаю… изучать магию меча и все такое…              — Магия меча, — фыркнул отец и покачал головой, прежде чем его осенило. Он чуть не ударил себя по лбу за то, что не подумал об этом раньше. — Широ, позволь мне попытаться объяснить это более простым способом, чтобы ты понял. Ты знаешь, что лучшие мечи не только обладают силой и выбирают своих владельцев… но у них тоже есть специальные ножны? — он нежно погладил мальчика по голове. — Ты должен найти их, сын. Ты не герой. Ты — меч, но ты все еще человек, что усложняет ситуацию. Ты не можешь все время замахиваться на каждую несправедливость в пределах досягаемости, и ты не можешь просто позволить любому, кто попросит о помощи, владеть собой, иначе ты будешь ломаться и ржаветь от крови, пока не станешь ничем иным, как обломком того, чем ты когда—то был, или станешь проклятым клинком, который набрасывается на все и не позволяет людям приближаться к себе. Тебе нужно управлять собой, чтобы этого не произошло. Я пытался сделать это, обучая тебя самоконтролю, но в случае неудачи тебе, возможно, придется найти кого-то, кто сделает это за тебя. Это может быть друг, любимый человек… кто угодно, лишь бы это позволяло тебе контролировать себя. В этом есть смысл?              Какое-то время Широ молчал, размышляя над аналогией Кирицугу. Это было удивительно точно, когда применялось к мальчику. В Японии есть множество легенд о мечах, как священных, так и демонических. В некоторых историях легендарное оружие действительно становилось испорченным и кровожадным, что еще больше усиливало сравнение.              — Да… есть… — Широ медленно кивнул, хотя Кирицугу догадался, что это было потому, что мальчик не хотел полностью соглашаться с этим. — Мне нужно больше заботиться о себе. Я меч… но также я использую мечи… Я могу сломаться не так, как другие люди… — он смотрел на свои руки, как будто видел что-то еще.              — Слит я из тысяч клинков…              Отец подавил пробежавшую по спине дрожь, и только кивнул в ответ.              — Да. Так и есть. Просто убедись, что ты позаботился о них всех… — он печально улыбнулся своему сыну. — Они тебе скоро понадобятся…              

***

             С того дня прошло несколько насыщенных событиями месяцев. Обучение Широ магическому искусству значительно продвинулось. Его проекции стали сильнее, и теперь он научился создавать по памяти более распространенные предметы, не связанные с оружием, хотя и очень простые. Его навыки изменения немного улучшились, хотя его сила снова заключалась в основном в Проекции и Укреплении. Он мог создавать некоторые очень простые ограниченные поля, если это было необходимо, чтобы держать нормальных людей подальше, и его навыки гипноза достигли такой степени, что, если бы это действительно было необходимо, ему удалось бы заставить нормального человека забыть определенные события или сделать что-то для него. Не то, чтобы у него были испытуемые, кроме Тайги, которую он просто заставлял есть как нормальный человек или время от времени водил в кино…              Но самое неожиданное событие, случившееся за последнее время… это смерть Кирицугу.              Широ должен был понять, что что-то не так. Этот человек был более вялым. Он кашлял все сильнее, и через какое-то время просто перестал пытаться скрыть кровь, которая текла у него изо рта…              Широ предположил, что все, что было нужно сделать — это подвергнуть своего отца воздействию проекций Авалона, чтобы тот поправиться. Он должен был понять, что это не работало…              Но, несмотря на все это, последние несколько часов Кирицугу были относительно спокойными. Он не кашлял. Ему не было больно. Он ни на что не жаловался. Все, что он делал, это сидел в своем любимом месте на крыльце, пил чай, смотрел на прекрасную летнюю луну и разговаривал со своим сыном. Они о многом успели поговорить. О мечтах. О магии. О Тайге. Об Илии и Айри. О приключениях. Через некоторое время Широ просто постоянно говорил, думая, что его отец слушает его, но просто слишком устал, чтобы ответить. Он сидел с той же расслабленной улыбкой на лице, которую отец подарил ему, когда они оба впервые вошли в дом, и заставил Широ поверить, что у него снова есть семья. Только позже Широ понял, почему Кирицугу больше не разговаривал.              Похороны мужчины по какой-то причине были отложены. Согласно его завещанию, его тело должно было быть доставлено в какое-то место в Европе для некой процедуры, которую он хотел провести перед кремацией — именно так большинство местных жителей поступали с телами своих умерших. Только после этой процедуры его тело должно было вернуться в Японию, для захоронения в храме Рюдо.              Кроме Широ и некоторых людей из семьи Тайги, на похоронах были только Вэйвер и Сириус.              — Эт не твая вина, пацан… — сказал Сириус мальчику, когда тот высказал мысль, что мог бы сделать больше, чтобы помочь Кирицугу. — Он знал, шо ео время придёт, ещо до таго, как усыноил тя. Я магу сказать те, шо он продержался та долга токо Из-за тя… и он, чёрт вазьми, ушел со щастливой улыбкай на лице. Это намног больше таго, на что он ваще мох надеяться, учитыва, какой была его жись…              — Широ… — Вэйвер опустился на одно колено перед мальчиком после утешений Сириуса. — Кирицугу попросил нас продолжить твое обучение магии после его смерти… но мы не можем быть здесь постоянно. Для того чтобы мы могли нормально заниматься твоим обучением, тебе придется ездить с нами в Англию во время школьных каникул, весенних, зимних и летних, и учиться самостоятельно, пока ты здесь. Это не будет большой проблемой — мы уже установили дополнительные замкнутые барьеры вокруг твоего дома, которые повысят конфиденциальность дома до нынешнего уровня мастерской, и удвоят ее для мастерской в сарае. Но мы хотели сначала попросить твоего разрешения сделать это. Мы с Сириусом довольно занятые люди, поэтому нам нужно спланировать все это заранее, чтобы все получилось… — последовала короткая пауза. — Кирицугу, возможно, не говорил тебе об этом, но через несколько лет в Фуюки произойдет кое-что опасное. Он вообще не хотел и даже не предполагал, что ты будешь в этом участвовать, но выяснились кое-что, что все изменило. Обучая тебя, мы трое старались подготовить тебя к этому событию, потому что, из всех людей, именно ты — наша лучшая надежда на разрешение этой ситуации без её выхода из—под контроля, — он достал длинную деревянную коробку и отдал ее мальчику. — Мы с Кирицугу положили сюда несколько вещей, которые помогут тебе, когда придет время. Коробка не откроется до подходящего времени, и поверь мне, она даст тебе знать, когда это произойдет. Текст на ней зачарован так, что только тот, кому он предназначен, сможет его прочитать и открыть коробку. Храни это у себя дома, там, где никто его не найдет…              С того дня прошло больше месяца. Маг мечей уже отправился в Англию на свою первую тренировку к тому моменту, как тело Кирицугу вернулось в середине его летних каникул, и, хотя он был истощен морально и физически, он мог сказать, что Сириус и Вэйвер отнеслись к нему довольно мягко, из-за того, что он все еще привыкал к смерти своего отца. Его несколько раздражало, что он не мог посетить Часовую Башню, так как его существование должно оставаться в секрете. Но он не жаловался. Ему уже было более чем достаточно уже имеющихся занятий, с которыми он ещё мог справиться. А его домашнее задание до следующей поездки в Англию было таким же утомительным и, к сожалению, включало английский, в котором, он по началу, был не очень хорош.              Не помогло и то, что Сириус был первым, кто попытался начать свои уроки на этом языке… пока Вэйвер наконец не пронюхал о том, что происходит, и не спас очень растерянного и расстроенного мальчика.              Однако в данный момент Широ просто сидел на скамейке в парке возле своего дома и смотрел в небо. Учеба в школе должна было начаться через несколько дней, но Тайга с самого возвращения с похорон оставалась рядом и уже подавляла его одним своим присутствием. Он хотел побыть немного наедине с собой…              — Ты вернулся… — прозвучал тихий голос рядом с ним, выводя его из состояния рассеянности. Он повернулся и увидел знакомую девочку с фиолетовыми волосами, которая с любопытством смотрела на него сбоку.              — О, эм… ты… Сакура верно? — спросил Широ, вспоминая имя девочки. Он не видел ее с того дня, как проводил до дома. — Как у тебя дела?              Девочка сначала не ответила, она озадаченно уставилась на него, будто что-то искала.              — Спасибо, — тихо сказала она.              — Что? — моргнул мальчик.              — За то, что прогнал их, — пояснила девочка. — Хулиганов… Я так и не поблагодарила тебя за это…              — О… — он нервно рассмеялся, прежде чем почесать голову. — Да. Пожалуйста.              — Я также хотела поблагодарить твоего отца… — продолжила она, остановившись, когда Широ замер, и обмяк на своем сиденье. — Что-то не так?              — Папа умер несколько месяцев назад, — сказал мальчик печальным тоном.              Глаза девушки на мгновение вспыхнули. От жалости ли, или от веселья, понять было трудно.              — Я сожалею о твоей утрате… — пробормотала она. — Хоть он и был страшным человеком…              — Это был единственный раз, когда он был таким, — возразил Широ. — Обычно он был очень добр. Временами неряшлив, никак не мог научиться готовить… но он был хорошим отцом. Лучшим… — он покачал головой, прежде чем застенчиво улыбнуться. — Прости. Думаю, ты не хочешь слышать о моих проблемах после того, как мы только встретились.              — Что ты теперь будешь делать? — спросила девушка с оттенком любопытства в ее обычно пустом голосе. — Ты переехал?              — Эм… нет, — Широ покачал головой. — Папа оставил дом мне, — Он указал на примерное расположение своего жилья. — Мои соседи иногда бывают страшными и странными, но они на самом деле очень милы и взяли заботу обо мне на себя. Я скоро пойду в среднюю школу, поэтому подумываю о том, чтобы попытаться устроиться на работу или сделать что-нибудь, чтобы подзаработать денег — смогу хотя бы платить за еду и не буду обузой для них. Хоть я ещё очень юн, я довольно неплохо умею ремонтировать технику, — он гордо выпятил грудь. — Я починил мотоцикл старика Фуджимуры несколько дней назад, и он дал мне за это большие деньги. Хорошо то, что он продолжает ломать его, так как, судя по тому, что я слышал, многие детали старые, так что мне не придется беспокоиться о том, чтобы платить за еду… — он слегка раздраженно посмотрел в сторону. — До тех пор, пока Фуджи-нээ не начнет приходить на ужин каждый вечер…              — Он оставил тебе свой дом? — девочка с любопытством склонила голову набок. — А твоя мама?              Широ немного поник.              — Я приёмный, — прямо сказал он. — Мои настоящие родители погибли во время пожара несколько лет назад, а папа так и не женился.              — Значит, ты теперь совсем один… — сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно.              — Да… — мальчик вздохнул. — Но папа, Сириус-джиджи и Вэйвер-нии сказали, что я достаточно самостоятелен и упрям, так что я должен быть в состоянии позаботиться о себе. Если я не смогу… Ну, тогда Сириус-джиджи и Вэйвер-нии сказали, что придут сюда, побьют того, кто доставляет мне неприятности… затем побьют меня за то, что отнимаю у них время… — он нервно рассмеялся. Почти все его недавние тренировки в Англии были практическим применением его магии в бою… и он должен был быстро учиться, если хотел прожить подольше. Он мог с уверенностью сказать, что теперь, по крайней мере, может сражаться мечом… хотя ему пришлось перековать его, чтобы он соответствовал размеру его тела… и у него ещё не было устоявшегося стиля… и по большей части все, что он мог делать на данный момент, это убегать и уворачиваться с мечом в руке…              Широ любил Сириуса, эдакого сумасшедшего, пьяного и веселого дедушку… но проблема была в том, что Сириус учил, как сумасшедший, пьяный, веселый и демонический дедушка, который не мог вовремя остановиться.              Девочка посмотрела на него еще немного, прежде чем повернуться и уйти.              — Я должна возвращаться домой… ничего, если мы встретимся здесь снова? — спросила она.              — Конечно, — мальчик пожал плечами. — Я, наверное, буду отдыхать здесь по выходным после походов за продуктами, если мне больше нечем будет заняться.              Она кивнула.              — Увидимся в следующие выходные… сэмпай.              — Сэмпай? — Широ склонил голову набок. — Меня зовут Эмия Широ. Ты можешь называть меня так, Сакура. Ты младше меня?              Она покачала головой.              — Мне нужно учиться еще год, прежде чем я пойду в среднюю школу. Ты старше меня. Я должна уважать это. — С этими словами она пошла обратно на холм, туда, где был ее дом.              — Странная девчонка, — подумал Широ. — Лучше не говорить Фудзи—нэ о ней. Зная ее, она, вероятно, сделала бы что-нибудь еще более странное…              

***

             Сакура вошла в свой дом тихо… но не незаметно.              — Вижу, иногда по выходным ты куда-то выходишь, — задумчиво произнес Зокен Мато. — У тебя появился друг?              Сакура знала, что лучше не лгать этому, казалось бы, хрупкому старику.              — Да. Его зовут Эмия Широ, и он мой сэмпай — старше меня на год, — ответила она прямо.              Брови старика на мгновение удивленно приподнялись, прежде чем снова опуститься.              — Эмия? Его отца случайно не Эмия Кирицугу зовут?              — Если и так, то это не имеет значения, — ответила она несколько нервно. Если ее новый друг уже заинтересовал дедушку. — Его отец недавно умер.              На лице Зокена вновь отразилась смесь шока и веселья что еще больше встревожило девочку несмотря на то, что она этого не показывала.              — Понятно… — произнес он задумчиво и даже отчасти разочарованно. — Какая жалость. Бедный мальчик, — он покачал головой, казалось бы, с жалостью, прежде чем совершенно беззвучно уйти — его мягкие шаги, как, впрочем, и его трость, были абсолютно не слышны. — Покуда твои игры с мальчиком не мешают тренировкам, ничего не имею против…              Девочка несколько секунд молчала, не веря, что старый демон проявил к ней столько снисхождения.              — С-спасибо, — она быстро поклонилась, прежде чем направиться прямо в свою комнату, не веря своей удаче…              — Эмия… Широ… — размышлял Зокен, спускаясь по потайной лестнице вниз, туда, где он держал своих фамильяров. — Если он действительно наследник Кирицугу… тогда он, без сомнения, станет участником следующей войны… — старик знал, что следующий ритуал Прикосновения Небес произойдет гораздо раньше, чем ожидалось. Его изучение тела Сакуры с имплантированными осколками предыдущего грааля и его знание структуры самого ритуала сказали ему об этом. — Было бы разумно некоторое время присматривать за ним… — он ухмыльнулся. — Эта война должна оказаться более интересной, чем я изначально полагал… и, возможно, я получил новую ключевую фигуру раньше, чем ожидалось…             

***

             Third Fang:              НАКОНЕЦ-ТО! Ох. По какой-то причине писать эту главу было больно.              Поэтому, просто чтобы предупредить всех, я отредактировал главу 2, чтобы Сакура еще не знала о Широ, чтобы эта глава не противоречила ей. Мне пришла в голову эта идея во время написания главы, и она была так хороша, что я просто должен был это сделать.              Просто чтобы все знали, некоторые другие изменения, которые я внес в канона, заключаются в следующем:              Возраст Вэйвера: я сделал его на 3 года моложе, потому что в целом он вел себя и выглядел слишком похожим на ребенка в Fate/Zero, чтобы ему было 19 лет.              Восстановление Широ и работа с его имплантированной меткой: обычно это оказывает огромное влияние на того, кому он имплантирован, особенно если это не кровный родственник, но да, Авалон — отличное оправдание.              Так что касается людей, которые говорят «Нет! Только не романтика Сакуры!»… Научитесь читать и писать сюжет. Я просто устанавливаю отношения между ними. Просто потому, что мальчик и девочка сначала встречаются в рассказе, это не значит, что они автоматически займутся сексом позже. Широ все равно встретится с Рин в следующей главе. Я также добавлю еще несколько сцен обучения, чтобы сделать все более интересным.              Все, что я знаю на данный момент, это то, что:              1. Широ не будет в паре с Базетт или Тайгой (для меня диапазон ограничений по возрасту для романтики следующий: максимальная разница в возрасте 3 года, когда персонажи находятся в возрасте от среднего до позднего подросткового возраста, максимум 5—6, когда они в возрасте 20—30 лет, за единственным исключением из правила, когда вы ищете убежище в дерзости, когда один из персонажей в паре ТАКОЙ чертовски старый… но все еще удивительно горячий… что на самом деле просто не имеет значения в этот момент).              2. Если я все-таки выберу для него пару, это будет полу-гарем, но упомянутая романтика не будет главной темой рассказа. Не в моем стиле сосредотачиваться на эмоционально романтических моментах, и я, честно говоря, чувствую, что у меня бы это не получилось. Не говоря уже о том, что я предпочитаю фокусировать свое творчество на эпической и забавной стороне вещей.              И 3. ЛИМОНА НЕ БУДЕТ! Я их не делаю. Я намекаю на них. Я отпускаю шутки по их поводу. Я даже упомяну, что персонажи x и y занимались сексом в этой истории. Но я НИКОГДА не пишу «лимоны». Если вы разочарованы, то вы, очевидно, давно не были в Интернете и не знаете, где искать.              Так что это все, что у меня есть на данный момент. Завтра выходит первый эпизод «Карнавального фантазма», и я прыгаю в нетерпении наконец—то ввести в свою кровь еще немного Type-Moon.              На этом всё. Комментируйте! Добавляйте в сборники! Остерегайтесь арки Неко! И комментируйте снова!       

***

             От переводчика (Александр Гайфулин): Покойся с миром, Кирицугу. Ты был самым харизматичным персонажем Насуверса.              Возможно наступит день, когда перевод этого замечательного фика вновь оборвется, но только не сегодня. Сегодня мы публикуем пятую главу, а черновой перевод шестой идет полным ходом. Когда новый перевод выйдет, покажет время, но знайте, перевод жив, и на сей раз он умирать не собирается.              P.S. Если вам захочется написать свой фик, обращайтесь к Мисс Ле Фей, она костьми ляжет, а свое дело сделает.       

***

             От редактора и немного переводчика (Мисс Ле Фей): Аллилуйя! В этой главе была только одна фраза Сириуса! Мои глаза счастливы!              А ещё, как бета, официально заявляю — на больничном работается лучше, и никто не дёргает лишний раз когда не надо.       P.S. Александр тут меня рекламирует, но лучше не обращайтесь. Пока занята. Пишу свой фик.