Глинтвейн

Рождественская фотосессия. Очередная. Нино был бы рад, будь она всего раз в год, но как минимум три редакции хотят сделать «рождественский номер вместе с Араши». Это уже давно надоело, давно перестало быть чем-то действительно праздничным и ожидаемым. Рождественская фотосессия - это часы на выбор костюма и преследующие мысли о том, что же подарить каждому из твоего ближайшего стаффа. Времени на покупки нет, желания тем более. В итоге перед началом фотосессии уже хочется сбежать. Просто потому что надоело работать, хочется нормального выходного дня, и все равно, если это будет обычный день, а не Рождество. Казу не мог жить так все время. Примерно раза три в год ему нужно обязательно войти в другое состояние, которое вдохновит его на что угодно: на написание песни, на новые мысли, на совершение новых поступков. Это неважно, главное поддержание творческого начала, что с годами (и заботами) делать все сложнее. Именно поэтому в этот очередной рождественский день Нино пытался найти ту изюминку, которая сможет его вдохновить. Одежда казалась слишком вычурной, мишура надоедливой, лицо Джуна - достаточно раздражительным. Может ли он хоть раз быстро разобраться со своей частью фотосессии? Мацумото всегда задерживал фотографов, потому что считал нужным вставить свои пять копеек. Однако Нино расплылся в довольной и теплой улыбке, когда на площадку вышел Айба в совершенно нелепом красном свитере на два размера меньше нужного. Однако на парне удобно разлегся толстенный теплый зеленый шарф, что так или иначе смягчало образ и подчеркивало высветленные волосы. Масаки дежурно улыбнулся каждому, с кем ему придется работать ближайший час, что совершенно не показалось вычурным или же наигранным. Наверное, Айба был единственный из всех, кто до сих пор искренне улыбался всем, кто заботится о них, даже если это на час экранного времени. Нино отложил подальше свой рождественский колпак и углубился в воспоминания. Он прекрасно помнил этот день до сих пор и будет вспоминать еще не раз. Насколько было тепло в квартире, насколько тепл был еще подрастающий Масаки, его сломанный голос. Насколько приятен был его собственный ворчливый тон, так горячо распространявшийся по всей квартире: - Я должен собирать елку? Почему я? Ты ведь отдыхал целый день, я устал и хочу спать! - Мы сделаем это вместе! - раздается из кухни. И только тогда Нино заметил, что вся комната украшена гирляндами в звездочку, флажками, мишурой и японскими самодельными фонариками. - Чем ты там занимаешься? - Казу буквально проскользнул на своих теплых красно-белых носках до кухни и заглянул за плечо высокого парня. - Что это? - Я варю глинтвейн, - улыбнулся Масаки и повернулся лицом к Нино так, что их носы чуть соприкоснулись. Нино отвел взгляд, смутившись. - Никогда не пробовал его. - Это очень горячо и вкусно. Настоящий рождественский напиток! - Я думал, на Рождество обычно наедаются мандаринами и все такое, - Нино схватил аккуратно почищенные дольки. - Казу-чан, пожалуйста, не съешь все! Я хочу сделать фруктовый салат! И фруктовый пирог. - Я хочу нормальной еды. У тебя есть что-то, что можно перекусить прямо сейчас? - Мисо в холодильнике, - Масаки начал быстро нарезать яблоко. - Я не успеваю, до Рождества осталось всего полчаса. - Ничего страшного, если мы начнем наедаться позже, - Нино ждал микроволновку, пока та согреет его суп. - Я хочу начать отмечать ровно в полночь. В этом есть какое-то волшебство, понимаешь? Если все делать вовремя, праздник ощущается совсем по-другому. - Не понимаю. Я только знаю, что мне надо поесть, - парень забрал тарелку с горячим и уселся на крайний стул. - И что тебе нужно переставить телевизор! Это ужасно неудобно! Почему нельзя повесить его пониже или на другую стенку? - Просто в моей семье на кухне принято есть и общаться с близкими людьми, а не смотреть телевизор, - заметил Айба, переключаясь на глинтвейн. - Нельзя дать ему вскипеть. Иначе будет совсем невкусно! - Я хочу отдохнуть после тяжелого дня. И не буду наряжать елку один! - Мы сделаем это завтра. Сегодня я просто хочу выпить глинтвейн. Он почти готов. - Хорошо, - пожал плечами Казу и направился в коридор, как только съел чашку мисо-супа. Оттуда он притащил небольшой тортик и свечки с хираганой «Омедето». Нино начал втихую готовить угощение, пока Айба увлеченно разливал глинтвейн и дорезал салат. Он чуть не отрезал себе палец, когда свет на кухне внезапно погас и Масаки увидел яркое «Омедето». Нино, улыбаясь и немного смущаясь, пел «С днем рождения тебя», подходя все ближе, и почти прошептал последнее поздравление, прибавив «Айба-щи» и максимально сократив расстояние между ними. Свечи на торте Масаки задул практически сразу и после этого пальцем испортил композицию из взбитых сливок. - Эй! Разве ты не должен загадать желание? - Я уже загадал! - радостно произнес Айба, сверкая своей улыбкой. Его красный свитер отлично выделялся даже в темноте и привлекал внимание. Таким образом, Нино не стоило беспокоиться о том, что он что-то сделает не так или попадет не туда. Поставив торт на стол, Казу сразу же потянулся к лицу Айбы, вставая на цыпочки, чтобы тот наверняка понял, что он имеет ввиду. Масаки немедля прильнул к его губам и сладко поцеловал, делясь вкусом взбитых сливок и фруктов. Они не отрывались друг от друга до тех пор, пока оба не начали задыхаться, и тогда Айба сквозь сбившееся дыхание прошептал: - Глинтвейн нам даже не понадобился… - он прикоснулся к кончику носа Нино. В темноте все казалось куда сокровеннее. - Ровно полночь, - подглядел Казу время на микроволновке. - Как приятно, когда желания исполняются ровно в срок, - смущенно улыбнулся Айба, а за ним и Нино, по уши влюбленный Нино в этого человека, полностью состоявшего из волшебства и приятного запаха корицы. Хотя, возможно, в этот раз это был глинтвейн. Как бы то ни было, пьянящий привкус счастья затуманил мысли их обоих, и они снова принялись целоваться. Нино довольно следил за тем, как без труда Айба выполняет указания фотографа, и вдруг ему подумалось, что наверняка это самая легкая фотосессия для рождественского мальчика. Когда старший закончил с работой, Казу попросил пять минут перед тем, как они начнут работать с ним. Он поймал Масаки в коридоре между павильонами, буквально притянул за руку и развернул к себе. Нино схватил их лица и приблизил друг к другу, нос к носу, после чего тихо проговорил: - А теперь закрой глаза и представь, что никого здесь нет, мы на твоей родительской кухне стоим в полной темноте и наши сердца бешено колотятся, словно готовы выпрыгнуть в любую секунду. Чувствуешь? - Ммм… - проговорил Айба, ничуть не удивленный внезапным порывом младшего. - Да. - И что же это? - Запах глинтвейна. Примерно раза три в год Нино нужно войти в состояние, которое вдохновит его на что-то новое, на песню ли, на мысли ли, на поступки. Это неважно. Главное чувствовать.