Я - Симисшах. Кольцо власти

      Весть о смерти шехзаде дошла до Старого Дворца. Горе, которое испытала Кёсем нельзя было передать словами. Её любимый, единственный внук от старшего сына Мурада, был найден в кроватке мёртвым. Хаджи и служанки хлопотали над Валиде, так как она не могла унять боль, слёзы и страдание. Трудно было передать словами ту боль, которую она чувствовала. — Султанша, — Хаджи поклонился. Кёсем пила кофе, сидя в своих покоях. Она уже была одета в траурные одежды. — Говори, Хаджи, — сказала Кёсем. — Симисшах Султан приедет сюда вместе с телом покойного шехзаде Мехмета, — сказал Хаджи. — Почему его будут хоронить здесь, когда нужно захоронить в склепе династии? — Так пожелала Симисшах Султан, — сказал Хаджи, — пришло также письмо из дворца, его прислала Лалезар-калфа. — Хаджи протянул письмо. Кёсем удивилась, так как Симисшах лишь присылала ей письма со сведениями из гарема. Раскрыв письмо и прочитав его, Кёсем так разозлилась, что вскочила с тахты и опрокинула столик, где стояли яства с кофе. Хаджи испугался, и приказал служанкам убрать всё, однако Кёсем выгнала их. — Что написала Лалезар? Что-то с Повелителем? — Не приведи Аллах, Хаджи, — крикнула Кёсем, — Айше, став единственной матерью наследника Ахмеда от Мурада, выслала Симисшах из дворца, так как она не является, матерью шехзаде! ***       Путь до Старого Дворца не так уж и дальний, поэтому Айше «разрешила» Симисшах, вместе с гробом своего сына, выезжать через несколько дней. Симисшах даже сказать вопреки что-то не смогла, так как не было сил сражаться, у неё отобрали всё: мужа, сына, власть…. Хотя на счёт третьего я бы поспорила. Симисшах стояла возле гарема. Все рабыни и слуги вышли её проводить. Лалезар почтенно поклонилась ей, и поцеловала руку. — Доброго вам пути, Султанша, — сказала Лалезар, — Иньшала, вы доберётесь без происшествий. — Аминь, Лалезар, — кивнула Симисшах. Все во дворце были в траурных одеждах, так как со дня смерти Мехмета прошло только 2 дня. Симисшах было труднее всех, поэтому все эти дни, пока она была во дворце, не отходили от неё, стараясь успокоить. Симисшах знала, кто виновен в смерти её сына, но разбираться в день траура не хотела. Проводить свою соперницу вышла и Айше. — Доброго пути, Симисшах, — услышав ненавистный голос, Симисшах обернулась. Лалезар поклонилась Айше, — мне искренне жаль твоего сына, Симисшах, умереть в таком юном возрасте. К сожалению, он повторяет судьбу предка — маленького шехзаде Мехмета, который был сыном покойного шехзаде Баязида — сына Султана Сулеймана. — да, Айше делала вид траура, но в глазах соперницы, Симисшах видела взгляд змеи, которая под покровом ночи задушила ни в чём не повинного шехзаде. Симисшах стояла гордо, несмотря на поражение. Она смело подошла к Айше, и посмотрела на неё гневным взглядом. — Раз ты вспомнила это, то не забывай, что Нурбану жестоко поплатилась за то, что сделала, — сказала Симисшах. — Да, поплатилась тем, что стала Валиде Султан, — усмехнулась Айше, — придёт время, и… — Нурбану ни единожды подвергалась покушениям, — напомнила Симисшах, — и, насколько мне известно, у неё на пути всегда ставала соперница — Сафие-хатун, будущая Валиде Сафие Султан. Как говорят: не бывает дыма без огня. Так что моё время ещё придёт, Айше, так же, как придёт время твоего сына. — Что ты теперь можешь, Симисшах? Ты — никто, — усмехнулась Айше. Теперь Симисшах, за долгое время слёз, смело улыбнулась сопернице в лицо. — Не забывай о том, что я — законная жена Султана Мурада Хана, мать его дочери — Махпейкер Султан. Он дал мне такую власть, которую ты никогда не получишь. Я — свободная мусульманка, и благодаря его указу, я причислена к членам династии! Да, заткнуть Айше за пояс Симисшах удалось. Айше даже ответить ничего не смогла, наверное, не нашла нужных слов. Симисшах, посмотрев на рабынь, Лалезар и слуг, направилась к выходу, её служанки направились следом, оставляя Айше за спиной.       «Змея брызнула ядом в глаза? Тогда я стану орлом, который раздавит её в полёте!» — подумала про себя Симисшах. ***       Мурад был среди ясного цветущего поля. Там не цвели маки, ромашки или другие растения, это поле было усеяно прекрасными деревьями белой акации. Мурад хорошо помнил вкусы своей ненаглядной жены, и что она молила Валиде привести семена этого дерева из родных мест, однако ни одно не прижилось. Симисшах, носившая на тот момент имя — Фарья, очень расстраивалась этому, и пыталась просить мужа, но он ничего не мог сделать.       Это растение напоминает мне о доме, оно такое красивое и белоснежное, что похоже на прекрасный снег, который висит в воздухе. Ты не видел её своими глазами, Мурад, ты бы так же, как и я, полюбил это растение.       Слова Фарьи не выходили у Мурада из головы, и когда наложница получила свободу и имя «Симисшах», Мурад всеми силами пытался разыскать такую почву в Османских землях, на которой бы смогла прорости венгерская акация. Однако, это не принесло «плодов».       Сейчас Мурад смотрел на эти деревья акации, и вспоминал свою любимую Симисшах, которая любила улыбаться, любила танцевать и петь. Особенно Мурад любил слушать её колыбельные, которые она пела Мехмету, чтобы тот заснул. Или когда Валиде было плохо, она готовила лекарства. Симисшах относилась с уважением даже к слугам, Лалезар никогда не жаловалась на Султаншу, не было бунтов и всего прочего. Симисшах стала такой Султаншей, которая даже находясь в ссылке не теряла своей власти и статуса, несмотря на то, что была матерью Султанши, а не шехзаде.       Мурад не мог налюбоваться на растения, в их лепестках он видел светлые кудри своей возлюбленной. Как вдруг, среди деревьев промелькнула чья-то фигура. Мурад вначале удивился, а затем узнал в этой фигуре молодую Симисшах, когда она только-только приплыла на корабле в порт Стамбула. — Наконец, я нашла тебя, мой Султан, — сказала Симисшах. Мурад улыбнулся, и подошёл к ней, она хотела поклониться, но Мурад не разрешил. — Моя Султанша, — сказал Мурад, целуя жену в лоб, — это я должен кланяться тебе. — Симисшах взяла лицо Мурада в руки. — Ты бледен, Мурад, — прошептала Симисшах, — что случилось? — Мне так плохо без тебя, моя звезда, — с грустью сказал Мурад, — так плохо… — Ты должен быть сильным, Мурад, — твёрдо сказала Симисшах, — ради своих детей, ради государства, ради всех, кто тебя любит. Помни это, Мурад, тебе ещё рано к Аллаху уходить, ещё не время… ***       Сердце Валиде болело, ей было так плохо, что она не могла дождаться приезда невестки. Кёсем лично вышла, чтобы её встретить. Когда карета, наконец, подъехала к воротам Старого Дворца, Кёсем направилась вперёд. Из кареты вышли Михримах-хатун и Фара-хатун, они подали руки и, облокотившись на них, из кареты вышла Симисшах, одета была в траурное платье, на голове чёрная корона. Симисшах подошла к Кёсем, и поцеловала её руку. — Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах, Симисшах, — сказала Кёсем, обнимая невестку, — да прибудет наш Мехмет в раю. — Аминь, — сказала Симисшах. — А где же гроб? — удивилась Кёсем. — Его скоро привезут, Валиде, — сказала Симисшах.       Кёсем сказала Симисшах идти в подготовленные для неё покои. Все вещи Аги выгрузили, и отнесли в покои, где служанки должны были их разложить на места. Симисшах стояла посередине своих покоев, и еле сдерживала слёзы. В руках она держала носочки, которые так часто любил надевать маленький Мехмет. Фара и Михримах старались не огорчать госпожу, поэтому все документы, которые пришли из вакфа, они передали Кёсем Султан. — Не волнуйся, Фара, — заверила Кёсем, — я позабочусь обо всём, что здесь сказано. — Я не сомневаюсь в этом, Валиде, — поклонилась Фара. Кёсем пригласила её сесть на тахту напротив. Фара кивнула и села на неё, — Валиде, похороны шехзаде должны пройти, как полагается. Симисшах Султан сказала, что может вам их проведение доверить. — Я отослала письмо Шейх-уль Исламу, — сказала Кёсем, — завтра он прибудет, и рано утром мы сможем похоронить нашего шехзаде. ***       Шехзаде Касым, узнав о болезни брата и смерти своего племянника, из письма Атике, вместе с дочерью сразу же выехал из Коньи. Дорога была не близкой, поэтому стоило поторопить возницу. Хавса беспокоилась за свою сестру — Махпейкер, которая также выехала во дворец, только на несколько дней раньше, чем они. — Долго ещё ехать, отец? — спросила Хавса, сидя напротив Касыма. Касым пригласил её пересесть рядом, и когда Хавса это сделала, обнял дочь. — Не беспокойся, мой цветочек, — сказал Касым, целуя дочь в макушку, — возница и так спешит, как может, главное, чтобы кони не переутомились, а то придётся задержаться на ночь. Потерпи. — Всё будет хорошо, Султанша, — успокаивала её Милире-хатун — служанка.       Настала ночь, и Хавса, наконец, заснула на плече у отца. Касым не мог сомкнуть глаз. Те, кто осмелился кинуть недобрый глаз на маленького шехзаде Мехмета, непременно решат и от него избавиться. Решив не спать, Касым держал дочь крепко за руку. Внезапно, карета останавливается. Касым удивился этому, и, аккуратно отодвинув дочь, сказал Милире сесть с ней рядом. Как только Касым выходит из кареты, ему на голову забрасывают верёвку. Через мрак Касым видит, как всех, кто состоял в охране, режут и убивают, а бедному вознице отрубывают голову. — Как вы смеете! — закричал Касым, оттягивая от своего горла верёвку. Враги запирают двери кареты, тем самым закрывая Хавсе или Милире выход. — Кто вы такие?! — Вам передаёт «привет» будущий Султан Ахмед Хан Хазретлери! — сказал разбойник. Веревка начала затягиваться на шее Касыма. Краем глаза он видит, как лучники готовят стрелы с огнём на наконечниках. Касым понимает, что его дочь также не оставят в живых, и старается вырваться, однако на помощь приходят и другие разбойники. Касым слышит крик Милире и Хавсы Султан, которые почувствовали запах дыма, и начали бить в дверь, чтобы их выпустили, но разбойники не открывали, даже улыбались. Шехзаде был уже на последнем издыхании, и на пороге смерти прошептал. — Да пошлёт тебе, Шайтан короткой жизни…. Ахмед… — хриплым голосом сказал Касым. Его глаза закатились, и он перестал дышать. Разбойники опустили его на землю, оставив на шее верёвку. — Пошли весть шехзаде, с вестью, что осталось избавиться от последнего препятствия, — сообщил разбойник. ***       Когда наступило утро, провели похороны шехзаде. Затем все направились в Старый Дворец. Кёсем ждала вести от своего среднего сына — Касыма, который давно должен был прибыть во дворец Топкапы, чтобы быть рядом с братом, однако вестей так и не было. Симисшах и Махпейкер решили навестить Валиде. — Вы зря волнуетесь, Валиде, — сказала Симисшах, кладя вилку на столик, — у шехзаде не представилось возможности написать вам. — Иньшала ты права, Симисшах, — сказала Кёсем. В дверь постучали, — войди. — в покои забежал Кеманкеш, хотя Махпейкер приехала без него. — Кеманкеш? Что случилось? — Пришла весть от шехзаде Касыма, — сообщил Кеманкеш, однако в его голосе слышался ужас. — Что с тобой, Кеманкеш? — удивилась Симисшах, — я слышу дрожь в твоём голосе. — Валиде… Султанша… Карета, в которой в Стамбул ехали шехзаде Касым и Хавса Султан, была найдена за несколько миль до города на окраине леса… Она сожжена дотла… Тело… Шехзаде Касыма лежало рядом…       Стакан с кофе выпал из рук Кёсем. Она вначале не поняла, что произошло, но когда до неё дошло, дворец словно упал ей на голову. Весть о смерти ещё одного шехзаде заставила не только Кёсем, но и Симисшах с Махпейкер содрогнуться. — А… Хавса? — прошептала Махпейкер, — что с моей сестрой? — Её тело было найдено в карете, Султанша, — сказал Кеманкеш, — её и Милире-хатун сожгли заживо в закрытой карете.       Эти слова были как гром средь ясного неба. Симисшах ужаснулась. Невинная кровь вновь была пролита. Валиде резко падает с тахты на колени, сидящая ближе к ней Махпейкер подскочила, взяв за плечи. По всему дворцу разнёсся истошный крик Валиде Султан. Кёсем кричала, билась в истерике, не хотела признавать того, что её сын был убит кем-то, хотя у неё были подозрения, но сейчас она не хотела об этом думать. Стоящий недалеко Хаджи даже прослезился, услышав о смерти шехзаде Касыма.       Ярость Симисшах нельзя было описать словами. Она настолько была зла, что, даже не попросив разрешения, кинула взгляд на дверь, и быстро встав, вышла из покоев. Стремительным шагом, Симисшах направлялась к выходу из дворца. — Чештаджиали Ага! — крикнула, что есть силы Симисшах к верному слуге дворца. Он быстрым шагом подошёл к ней. — Султанша, — ага поклонился. — Готовьте карету! — Но, Султанша, вам нельзя… — ЖИВО!!! ***       Айше сидела в покоях Валиде Султан, и пила кофе. Нарин стояла рядом, рассказывая последние новости из гарема. Айше была счастлива, ведь сейчас, она находится у власти и никто, даже Валиде не может ей приказывать.       В это время, через весь гарем, в покои Айше (покои Валиде), стремительным шагом направлялась Симисшах. Все рабыни, увидев её, сразу же поклонились, они явно не ожидали её приезда, ведь только вчера она покинула дворец Топкапы. Айше собиралась отдать приказ Нарин, как вдруг в покои врывается Симисшах. Айше встречает её холодным взглядом. — Добро пожаловать, Симисшах, — спокойно сказала Айше, не вставая с тахты, — проходи, сади… — Говорят, что предательства совершаются чаще всего не по обдуманному намерению, а по слабости характера, — сказала Симисшах, — теперь я вижу, что ты куда глупее, чем кажешься, Айше. — Что ты позволяешь себе, Симисшах?! — крикнула Айше, вскочив с тахты, — кто ты такая, чтобы со мной так разговаривать? Ты больше не мать шехзаде, у тебя больше нет власти! — Перед тобой представительница Османской династии, Айше, — убей хоть всех шехзаде на своём пути, но это не изменит того, что ты — рабыня, и станешь Валиде-рабыней, и умрёшь тоже рабыней. — Айше призвала стражу, однако стоило Симисшах взглянуть на них, они сразу же отошли — побоялись к ней даже притронуться. Айше это испугало, однако она попыталась страха не показывать. — Кто Ты такая, чтобы сидеть в покоях Валиде? — Я — мать шехзаде Ахмеда, будущая Валиде Султан. И ты ничего не сможешь мне сделать, ничего! — крикнула Айше, даже рассмеялась. Симисшах лишь криво улыбнулась, и ближе подошла к сопернице. — Знаешь, ощутив смерть своего сына всем телом, я осознала, что ужасно хочу отомстить тебе за его смерть. — спокойно начала Симисшах. Но резко подняла на неё взгляд, — а потом я поняла, что лучший способ отомстить тебе — это сказать лишь несколько слов. — И каких же? — удивилась Айше. Симисшах улыбнулась. — Вверяю твой грех Аллаху, Айше, — эти слова пугают каждого мусульманина, особенно того, кто совершил непокаянный грех, — ты недостойна моей мести, Айше.       Гордо повернувшись, Симисшах вышла из покоев, оставляя Айше наедине со своими мыслями и грехом, расплата за который, придёт к ней очень быстро.