Я - Симисшах. Кольцо власти

      Жизнь в гареме шла своим чередом. Кёсем старалась поддерживать со всеми лишь дружеские отношения, особенно, старалась не «подливать» масла в огонь между Симисшах и Айше. Несмотря на то, что Айше жила с сыном в Манисе, она старалась приезжать с ним во дворец, чтобы встретиться и «дружески» пообщаться с Симисшах. Последний такой разговор закончился тем, что Айше, пытаясь в очередной раз вывести соперницу из себя, был отослана ею к Валиде. Айше была удивлена таким решением, конечно, Кёсем стало известно о таком поступке своей невестки, и оценила его по достоинству. — Я не удивлена её поступку, Валиде, — сказала Гевхерхан, — Симисшах поступила правильно, выставив Айше за дверь, если бы разгорелся скандал… — Симисшах, прежде всего — Султанша, — сказала Кёсем, отпивая глоток кофе, — Айше попыталась её разозлить, но Симисшах не поддалась, и поступила верно, в данной ситуации. Но Айше начала переходить все границы, даже приезжала к Махпейкер, чтобы выяснить отношения, однако в тот момент вмешался Кеманкеш, и беременная Махпейкер не стала влезать в спор.       Конечно, быть в гареме Повелителя — тяжко, особенно, когда у тебя столько соперниц. В случае с Симисшах всё иначе. Прошло несколько лет после того, как Симисшах получила в дар от свекрови перстень Хюррем. Симисшах не снимала его, разве что, когда ходила в хамам или ложилась спать. Она была горда тем, что стала той, которая получила такой подарок.       Сегодня ничем не примечательный день. Мехмету исполнилось 3 года, он уже был большой, и Симисшах старалась уделять ему по минимуму внимания, потому что считала, что шехзаде должен расти не просто в материнской любви, но и становится мужчиной. Шехзаде, конечно, скучал по матери, однако Михримах, которая заботилась о Мехмете, говорила, что характером он пошёл в отца, такой же гордый, потому что за все свои года жизни, старался не привлекать к себе внимания: кричал только по поводу, а без повода старался смеяться. Мурад часто навещал своего сына и жену, так что вниманием семью не обделял.       Симисшах сидела на тирасе, а рядом с ней стояла колыбель сына. Султанша читала какую-то книгу, которую ей подарила Кёсем. Переворачивая страницу, Симисшах всё больше и больше погружалась в чтение, пока к ней не подошла Фара. — Султанша, — Фара поклонилась. Симисшах отложила книгу в сторону. — Что случилось, Фара? — удивилась Симисшах. — Меня зовёт Повелитель? — Вас зовёт Валиде Султан, — сказала Фара. Симисшах удивилась этому, но согласилась прийти. Позвав Михримах, Симисшах передала ей сына, и в сопровождении Фары, направилась в покои свекрови. ***       Валиде сидела на тахте и разбирала документы, присланные из приюта, который она держит уже много лет. В дверь постучали, Кёсем посмотрела на Лалезар, та кивнула. — Войди, — в покои зашла Симисшах, и сразу же поклонилась. Валиде махнула рукой, и служанки вышли, включая Фару и Лалезар. Симисшах удивилась этому. Кёсем пригласила невестку сесть рядом. — Вы звали меня, Валиде? — Ты ведь знаешь, что Мурад вынес ещё один закон, — сказала Кёсем, — закон о том, что женщины не допускаются к власти, даже при малолетнем сыне.       После исполнения Мехмету 2-х лет, Мурад вынес приказ о том, что даже если после смерти Султана остаётся малолетний сын, власть не переходит к его матери, то есть другими словами — она не может становиться регентом, как когда-то стала Кёсем.       Симисшах прекрасно помнила этот закон, так как параллельно с этим, Мурад казнил нескольких янычар, потому что они взбунтовались и отказались служить Султану, так как считали его деспотом и тираном. Симисшах покрутила кольцо на пальце, и посмотрела на свекровь. — Вы ведь не просто так позвали меня, верно, Валиде? — спросила Симисшах. Кёсем кивнула. — Лалезар! — в покои зашла калфа с пергаментом. Кёсем кивнула, и Лалезар отдала пергамент Симисшах. Султанша приняла его. — Что это, Валиде? — Я собираюсь провести тайное собрание, — сказала Кёсем, — мой сын вводит такие правила и законы, которые вредят не только народу, но и нам. Я хочу, чтобы ты держала это в секрете. — Что вы такое говорите, — удивилась Симисшах, — разве можно собирать собрание без ведома Повелителя? — Симисшах, мой сын опьянен властью, — пояснила Кёсем, — я понимаю всю опасность этого решения, поэтому и позвала тебя. — Но, я чем могу помочь? — Держи это собрание в тайне, — сказала Кёсем, — сделай всё возможное, чтобы никто, особенно мой сын, не узнал об этом. — Что если… — Если Повелитель, упаси Аллах, узнает об этом, он сошлёт меня в Старый Дворец, — сказала Кёсем, — на этот случай я и написала этот указ. — Кёсем указала на пергамент. Симисшах не удержалась и открыла его. Прочитав указ, Симисшах удивлённо посмотрела на свекровь, — этим указом, в случае моей ссылки, я передаю власть гарема в твои руки, Симисшах. Ты станешь моим представителем в моё отсутствие. — Валиде, Повелитель умён, — напомнила Симисшах, — он знает о наших с вами отношениях и не допустит, чтобы мы с вами хоть как-то связывались. — Кёсем увидела волнение в глазах Симисшах, поэтому взяла её за руку. — Поэтому я и доверяю тебе гарем и эту тайну, Симисшах, — сказала Валиде, — я знаю, что ты не станешь на мою сторону, или на сторону Мурада, а выберешь «золотую середину». Лишь тебе я могу доверить гарем в свое отсутствие. Однако, дай Аллах, что эта информация не выйдет наружу. — Аминь, Валиде, аминь, — сказала Симисшах. ***       Симисшах направлялась в свои покои, как вдруг увидела бегущую Фару. Увидев Султаншу, Фара остановилась и поклонилась. — Что случилось, Фара? — удивилась Симисшах. — Шехзаде, — сказала Фара, — Михримах сказала, что у шехзаде Мехмета жар! — услышанное повергло Симисшах в ужас, и она побежала в свои покои. ***       Айше сидела в своих покоях, которые ей отвёл шехзаде Ахмед, и разбирала какие-то бумаги, как вдруг в покои заходит Нарин. Она поклонилась. — Говори, — сказала Айше, — есть что-то новое из дворца? — Султанша, мне сообщили, что сегодня пройдёт тайное собрание дивана, — сказала Нарин. Эта новость удивила Айше. — Его собирает Кёсем Султан? — Да, служанка сообщила мне, — сказала Нарин. Айше отложила документы в сторону, и встала с тахты, подойдя к зеркалу. — Валиде сама роет себе яму, — ухмыльнулась Айше, — принеси мне чернила и бумагу, Нарин. — Что вы будете делать, Султанша? — То, что убережёт власть моего шехзаде, разумеется, и мою собственную. Я не позволю никому, будь то Симисшах или сама Кёсем Султан, становиться на моём пути. ***       Мурад направлялся в покои своей жены, так как ему сообщили, что у сына поднялась температура, и уже битый час лекари не могу сбить её. Силахтар шёл рядом с Повелителем, и они уже зашли в покои, как увидели, что Симисшах сидит на тахте, а Михримах растирает ей запястья, чтобы успокоить. Увидев Повелителя, она собиралась поклониться, но Мурад сказал заниматься Султаншей. Он быстро подошёл к колыбели сына, и повернулся к лекарю. — Говори, — сказал Мурад. — У него простуда, Повелитель, — сказал лекарь, — я прописал ему лекарства, которые Симисшах Султан должна будет ему давать. Не беспокойтесь, Иньшала шехзаде сильный, он поправиться. — Мурад махнул рукой, и лекарь со своими помощниками, вышел из покоев. Мурад тяжело вздохнул, затем подошёл к Симисшах. Михримах встала и отошла к колыбели шехзаде. Султан взял жену за руку. — Он целую минуту не дышал, Мурад, — прошептала Симисшах. Слова жены резали сердце Мурада, будто лезвие, — я подумала, что умру вместе с ним, так как не вынесла, если бы… — Мурад обнял Симисшах. — Ты ведь слышала, что сказал лекарь, — твердо, сказал Мурад, — твоя задача заботиться о нём, быть рядом, и давать вовремя лекарство. Наш сын — сильный, он выздоровеет. — состояние Симисшах улучшилось. Михримах сообщила, что температура шехзаде, наконец, спала, однако он ещё слаб. Мурад приказал ей дать сыну лекарство, на что Михримах поклонилась и взяла пузырёк, ложечкой давая шехзаде снадобье. Мурад повернулся к жене, — приходи сегодня в мои покои, Симисшах. Я буду ждать тебя. — Симисшах кивнула. Мурад посмотрел на служанку, — следи за моим сыном, Михримах, я не хочу слышать плохие новости о его здоровье, или о здоровье моей жены. — Михримах поклонилась. — Как прикажите, Повелитель, — сказала Михримах. Когда Мурад ушёл, служанка подошла к Султанше, и налила ей воды в стакан, промолвив короткие слова молитвы. — Вы зря беспокоитесь, Султанша, — Симисшах сделала глоток, — вы не виноваты в том, что случилось. — Кроме меня нет виновных, Михримах, — сказала Симисшах, — если я и буду выходить на тирасу, только тогда, когда Мехмет будет спать, или когда ты будешь рядом с ним. Не отходи от Мехмета ни на шаг, я не хочу лишних беспокойств. — Конечно, Султанша.       Симисшах всем телом и душой почувствовала ту боль, с которой Мехмет кричал, потому что ему было жарко, и было плохо. Лекарь не стал рассказывать Мураду всё, Симисшах попросила. У Мехмета было недоедание, поэтому приказала привести кормилицу, чтобы не было проблем. Симисшах поняла, что именно из-за её плохого молока сыну становится всё хуже, поэтому поклялась, что сын будет здоров, и она будет заботиться о нем, ведь Мехмет — шехзаде. ***       Близился вечер, Симисшах готовилась к хальвету, и предупредила Лалезар, чтобы никто не заходил в покои Валиде, так как именно оттуда, Кёсем направится на тайное собрание. Лалезар, поклонившись, вышла из покоев. — Вас что-то тревожит, Султанша? — спросила Фара, застёгивая колье на шее госпожи. Симисшах была сама не своя, так как волновалась, чтобы Мурад не узнал о собрании, потому что если об этом станет, известно… Валиде действительно придётся покинуть дворец. Валиде сказала, что Симисшах единственная, кому Мурад не захочет причинять вред, даже если и придётся, поэтому наставила невестку на то, чтобы если всё станет известно, предоставила, ему документ с печатью. И стать управляющей гарема. ***       Паши собрались в специальной комнате, которую им указала Кёсем, а сама села на место, чтобы её все видели. На Кёсем была её величественная корона и прекрасное платье, также накидка, чтобы прикрывать верх платья. Кёсем обвела всех пашей взглядом. — Вам известна причина собрания, — сказала Кёсем, — и наша задача предотвратить те распри, которые разворотил мой сын-Повелитель. — вперёд вышел служитель мечети. — Шейх Аль-ислам, что вы можете сказать? — У меня много мыслей по этому вопросу, Валиде Султан, — сказал шейх, поклонившись, — однако вы правы, нам нужно предотвратить те распри, которые уже настали, и которые могут случиться. — на собрании был и паша, которого когда-то продвинула в совет Симисшах. — Я думаю, что стоит разыскать тех, кто был повинен в бунте, который произошёл несколько лет назад, и… — Кёсем вскинула левую руку, приказывая замолчать. — Ты должен помнить, что тот бунт предотвратила Симисшах Султан, — напомнила Кёсем, — и она дала народу слово, что их «бунт» не будет осквернён кровью. Значит, мы не должны вмешиваться. — Валиде права, паша, — сказал Ризан Паша, — если сейчас Валиде отдаст приказ о том, чтобы вырезать тех, кто участвовал в бунте трёхлетней давности, это спровоцирует народ на повторный бунт. Повелитель сейчас здесь, это повлечёт за собой бурю новых законов и убийств, нам не следует так рисковать!       Кёсем уже собиралась что-то сказать, как вдруг дверь буквально слетает с петель, и заходят два янычара, следом за ними заходит Мурад в сопровождении Силахтара. Увидев мать, сидящую во главе собрания, Мурад гневно посмотрел на всех участников. — Пошли вон, — спокойно сказал Мурад. Все не тронулись с места. — Я СКАЗАЛ ВОН ОТСЮДА! — закричал Мурад. Паши испугались гнева Повелителя и пулей выскочили из комнаты. Кёсем спокойно встала с тахты, и подошла к сыну. Мурад смотрел на неё с такой злостью, которую передать было трудно, ещё никогда Валиде не видела его в таком состоянии. — Валиде… Я считал, что вы всегда будете на моей стороне, однако слишком быстро я доверился вашему опыту.       На протяжении этих трёх лет, Валиде всячески поддерживала Мурада, давала ему советы и наставления, конечно, не ко всему Мурад прислушивался, но с радостью принимал помощь со стороны матери. Однако сейчас, Кёсем перешла все границы. — Сынок, я лишь хотела уладить политические дела и помочь тебе, других намерений у меня не было, — сказала Кёсем, но Мурад вскинул руку и ближе подошёл к матери. — Идите в свои покои, Валиде, — сказал грозно Мурад, — и отныне, не лезьте в государственные дела. ***       Симисшах зашла в покои Повелителя, и села на тахту, в ожидании прихода мужа, как вдруг в поле её зрения попал свёрнутый небольшой пергамент. Симисшах не хотела лезть, однако интерес взял верх, и она взяла его, а развернув, ужаснулась.       «Повелитель мира, вам пишет из Манисы ваша раба, чтобы сообщить о предательстве вашей Валиде. Кёсем Султан собирает тайное собрание, в то время, пока вы боритесь с неверными».       Пока была в ссылке, Симисшах часто получала письма из гарема, присылаемые Валиде или своими слугами, однако этот почерк она узнает из тысячи.       «Айше… Змея!» — без сомнений, Айше отослала письмо Повелителю. Но если он прочитал его, т сейчас находится в той комнате, где по сведениям Лалезар, должно было проходить тайное собрание. Ужаснувшись такой новости, Симисшах вскочила с тахты и уже собиралась выйти из покоев, как вдруг столкнулась с мужем. Мурад был удивлён её испугу, Симисшах отошла от него на несколько шагов. — Валиде не могла этого сделать, Мурад! — воскликнула Симисшах, отойдя от шокового состояния. Мурад, увидев в её руках пергамент, понял, что Симисшах уже всё знает, — я уверена, что… — Я застал её, Симисшах, — сказал Мурад, переведя дух, — она, не стесняясь, сказала мне, что мои запреты и законы несут вред не только народу, но и тем, кого я люблю. Я прислушивался к ней, следовал её советам и наставлениям, а она воткнула мне нож в спину! — Симисшах хотела что-то сказать, но решила этого не делать, а только села рядом с Мурадом и взяла его за руку. Она чувствовала его волнение, но не знала, как его можно успокоить, поэтому только положила голову ему на плечо. Симисшах крепко держала Мурада за руку, стараясь как-то унять его пыл. — Что бы Валиде не делала, Мурад, я уверена, что она делала это лишь, чтобы защитить тебя и твои интересы, — сказала Симисшах. Мурад внезапно отстраняется то неё, и смотрит в глаза. — Ты, что, знала об этом тайном собрании? — у Симисшах вспотели ладони, — ты скрывала это собрание от меня? — Что ты такое говоришь, Мурад, — удивилась Симисшах, стараясь сделать лицо более убедительным, но Мурада провести никто не может. Он сжал кулаки, — Мурад, я… — Султан вскинул руку. — Я дал тебе всё, — сказал Мурад, глядя на свою жену, — дал власть, сделал своей женой, ты стала матерью наследника, подарил тебе корону самой Хюррем Султан. И вот, чем ты мне отплатила?       Симисшах была подавлена, она не знала, что Мурад так отреагирует, и отпустила его руку. Мурад кивнул в сторону дверей, дав жене понять, что ей лучше уйти. Симисшах встала и направилась к двери, но напоследок обернулась. — Когда-нибудь, Мурад, ты останешься совсем один, — сказала Симисшах, Мурад даже не взглянул на неё, — от тебя отвернутся все, кого ты любишь, а если и будут рядом, то лишь потому, что будут бояться смертной казни. Тогда, тебе как никогда будет чей-то совет или наставления, однако ты их не получишь, Мурад. Рядом с тобой останутся лишь твои запреты, кровавые законы и ты сам.       В этот момент, когда Симисшах сказала последние слова, Мурад сжал кулаки, и уже хотел встать, закрыть дверь, оставив Симисшах рядом, но Симисшах настолько была огорчена поведением мужа, что не захотела оставаться, предпочла уйти из покоев, даже не оставшись на хальвет. Сейчас, Мурад остался один, со своими страхами, законами, и запретами, как и сказала Симисшах.       Утром, пока еще даже не пропели птицы, в покои Валиде зашел Хаджи, сообщив о том, что её зовет к себе на аудиенцию сын Повелитель. Кесем приказала подать корону, и в сопровождении Лалезар, направилась в покои Повелителя. Кесем зашла без стука, даже не поздоровалась, а Мурад не подошел, чтобы поцеловать руку. Мурад посмотрел на мать, и вздохнул. — Вы разочаровали меня, Валиде, — сказал Мурад, — я ждал ответа вас поддержки, а получил нож в спину. Мало того, вы еще подговорили Симисшах молчать, чтобы я ни о чем не узнал. — Валиде удивилась, когда поняла, что Мурад обо всем догадался, но отрицать не стала, лишь вскинула гордо голову. — Я не стану отрицать то, что ты и так знаешь, — сказала Кесем, — однако знай, что Симисшах до последнего не хотела скрывать это от тебя, и даже пыталась отговорить меня от этой затеи… — Вам никто не указ, Валиде, — сказал Мурад, — раз вы не побоялись того, что я об этом узнаю, то что уже говорить о моей жене. — Твоя жена имеет влияние, Мурад, и… — Я уже пожалел, что дал ей эту власть, Валиде, так как он идет по вашим стопам! — Кесем еще никогда не видела сына таким злым, особенно, когда речь идет о Симисшах. Он встал с тахты и подошел к Валиде. — Отныне, вы не будете вмешиваться в дела государства, Валиде, и особенно, вмешиваться в мой гарем. — Что это значит, Мурад? — возмутилась Кёсем. — Я отсылаю тебя в Старый Дворец, Валиде, — сказал Мурад, чем заставил мать ужаснуться, — отныне, ты будешь жить там, и я не буду волноваться, что ты будешь влиять на меня, мой гарем или моих детей. — Мурад уже собирался вернуться к делам, как вдруг Валиде подошла к нему. — Ты отправляешь меня туда, где я была вдали от тебя, твоих братьев и сестёр?! — возмутилась Кёсем, Мурад ничего не ответил, — не забывай, Мурад, что лишь благодаря мне и моей силе ты сел на трон! — эти слова возмутили Мурада, и он встал лицом к лицу к Кёсем. — Ты посадила ни меня на трон, Валиде, — сказал Мурад, — ты посадила на трон себя! Долгие годы ты была регентом, долгие годы я находился в твоей тени и был Султаном лишь на бумаге, по факту падишахом ты себя сама объявила! А когда я забрал у тебя эту власть, ты через столько лет воткнула мне нож в спину! — слова сына заставили Кёсем отшатнуться назад, Мурад хотел ей помочь, но та отказалась, выставив руку перед сыном. Немного придя в себя, Кёсем ткнула в него пальцем. — Однажды… Мурад… Ты останешься совсем один… — прошептала Кёсем, — останешься бок о бок со своим троном и законами… — ничего больше не сказав, Кёсем направилась к двери, и вышла из покоев.       Мурад упал на тахту. Кёсем сказала ему тоже, самое, что вчера сказала Симисшах. Мурад понял, что невестка идёт по пути свекрови, и попытается влиять на него, но сейчас, Мурад поклялся, что, ни одна женщина не сможет влиять на него. ***       Ближе к полудню, слуги Кёсем собрали её вещи, и сообщили госпоже, что всё готово к отъезду. Кёсем надела походный плащ, корону, и направилась к выходу из гарема, где находится выход из дворца. Кёсем спускалась по лестнице, и все рабыни гарема, включая слуг, поклонились. Провести Валиде вышли: Гевхерхан, Атике и Симисшах. Кёсем подошла к старшей дочери, и та поцеловала ей руку, затем Атике, и, дойдя до невестки, Кёсем тяжело вздохнула. — Простите меня, Валиде, — сказала Симисшах, — Повелитель догадался, но Аллахом клянусь, я пыталась защитить вас. — Кёсем дотронулась рукой до щеки невестки. — Ты была права, Симисшах, — улыбнулась Кёсем. — О чём вы? — удивилась Симисшах. — Умом Мурад пошёл в меня, — затем протянула руку, и Симисшах поцеловала её. Кёсем взяла невестку за руку, где Симисшах носила изумрудный перстень, — не забывай о своём статусе, Симисшах, и помни, как легко его потерять в одно мгновение. Будь достойна своих детей, Повелителя и этого перстня, никогда не забывай думать о последствиях.       Симисшах кивнула, и проводила, вместе с Султаншами, Кёсем взглядом.