Я - Симисшах. Кольцо власти

      Айше шла по коридору, величественно одета, прекрасная корона, правда, уже возраст даёт своё. Она была рада сегодняшнему дню, рада, что её сын стал взрослым, и теперь, её власть укрепилась до таких высот, что никто не посмеет назвать её рабыней.       Она зашла в покои, и все сразу же поклонились ей, у зеркала, когда его, наконец, нарядили для церемонии и встречи с отцом. Ахмет вырос, ему уже 20 лет, он прекрасен, все рабыни, при одном его виде падают в обморок, хотят быть его первой наложницей или хотя бы посмотреть на его улыбку. Айше подошла к сыну, и он поцеловал её руку. — Я каждый день молюсь за твоё здоровье, сынок, — улыбнулась Айше, беря сына за лицо, — этот день — твой день, мой лев, и тебе никто не сможет противостоять. — Спасибо, матушка, — сказал Ахмет, — сегодня солнечный день, Иньшала ничего плохого не случится. — Аминь, сынок, аминь, — сказала Айше.

***

      К дворцу подъезжала карета. Она была небольшая, однако убрана очень красиво и знатно, что показывало статус того, кто ехал внутри. У ворот уже стояли слуги, которым было поручено встретить гостя. Когда карета, наконец, подъехала, служанки вышли из неё, и сразу же помогли выйти госпоже, которой уже не терпелось вернуться домой. Госпоже уже было 12 лет, любой жених был бы готов жениться на ней, ведь Махпейкер красотой и нравом пошла в свою мать, характер унаследовала от бабушки, а ум от отца. Вдохнув свежий воздух Стамбула, Махпейкер прошла вперёд. Из кареты показалась рука, следом она облокотилась на руку служанки, и та помогла владелице выйти из кареты. Слуга, который также был обязан встретить гостью, улыбнулся, увидев госпожу. — Добро пожаловать, Султанша, — сказал Кеманкеш, поклонившись. Симисшах, за время ссылки в промежуток 12 с половиной лет, изменилась, стала даже краше, чем была раньше. Конечно, возраст можно было увидеть, и то, что с ней сделало время, однако статуса своего Симисшах не потеряла. Выйдя из кареты, жена Султана Мурада вдохнула знакомый воздух, и прошла вперёд, увидев своего слугу, Симисшах улыбнулась. — С вашим приездом дворец озариться светом и радостью, госпожа, — сказал Кеманкеш. — Я рада вернуться, Кеманкеш, — сказала Симисшах, — надеюсь, Валиде в добром здравии? — Из-за частых интриг вашей соперницы Айше с другими фаворитками Повелителя, Валиде иногда нездоровится. Айше Султан показывает себя не с лучших сторон, Валиде Султан, когда уезжает надолго по делам, не решается оставлять ей смотреть за гаремом, обычно это делает Атике Султан. — Я наслышана о том, что никакая фаворитка так и не подарила нашему Повелителю ещё одного наследника? Почти во всех случаях случился выкидыш, — сказала Симисшах. — Никто не знает из-за чего, однако Валиде предполагает, что это дело рук Айше Султан. — Всё ясно, Кеманкеш, — улыбнулась Симисшах, — однако не беспокойся, теперь я вернулась, и как раньше, буду на стороне Валиде и Повелителя, Айше пожалеет, что поступила так со мной.

***

      Хаджи Ага подготавливал гарем к посвящению шехзаде Ахмета, чтобы всё было идеально и никаких происшествий не случилось. Валиде приказала подготовить самые лучшие яства, также, выбрать внуку достойную наложницу, ведь после посвящения, Мурад планирует отправить сына в санджак наследника — Манису, и пусть уже там Ахмет обзаведётся и женой, и детьми. — Быстрее, хатун! Не видишь, что здесь ещё мусор? — кричал Хаджи Ага, управляя процессом уборки в гареме. — Неужели так трудно убрать так, чтобы на тебя не кричали. Хаджи выскочил из гарема в коридор, чтобы зайти к Валиде, и тут, слева — со стороны входа во дворец, увидел Симисшах. Изумившись такому появлению, Хаджи не сразу объявил, о её приходе как должен был бы. — Эмм… Я… ДОРОГУ! Хасеки Симисшах Султан Хазретлери! — объявил Хаджи после минутного замешательства. Все в гареме стали в ряд, встречая госпожу. Симисшах, подойдя к входу в гарем, улыбнулась, когда Хаджи поклонился ей. — Султанша, вы озарили своим приездом дворец, — сказал Хаджи. Симисшах протянула ему руку, и он поцеловал её. — Иньшала вы останетесь здесь навсегда, моя госпожа. — Аминь, Хаджи, — сказала Симисшах. Из-за спины матери вышла Махпейкер. Хаджи видел её лишь в младенчестве, а увидев дочь Султана взрослой, Хаджи ахнул и поклонился. — Надеюсь, ты помнишь Махпейкер Султан? — Султанша моя, как можно не помнить чудо, родившееся благодаря вашей жизни, — сказал Хаджи. — Валиде Султан у себя? — спросила Симисшах, отдавая служанке свою накидку. — Да, Султанша, — сказал Хаджи, — я провожу вас… — Не нужно, занимайся приготовлениями, Хаджи, я не забыла ещё дорогу в покои, — улыбнулась Симисшах. Взглядом, окинув гарем, затем взглянув на дочь, жена Султана направилась наверх — в покои Валиде.

***

      К Кёсем зашла Айше, чтобы обсудить все приготовления к завтрашней церемонии посвящения Ахмета в корпус янычар. Они спокойно разговаривали, однако Кёсем заостряла внимание на тех моментах, где Айше устраняла всех фавориток Повелителя, а тот, после отъезда Симисшах, ни одного раза не пригласил Айше к себе. — Не волнуйся за посвящение, Айше, — сказала Валиде, — всё пройдёт лучшим образом, иначе и быть не может. — Я знаю, Валиде, доверяю это вам, — улыбнулась Айше, — надеюсь, что ничто не омрачит моё прекрасное настроение, и ваше. — вдруг, в покои зашёл слуга. Он уважительно поклонился. — Валиде Султан, прибыл последний гость на посвящения шехзаде Ахмета, и желает получить ваше благословение, — услышав эту новость, Валиде улыбнулась, она явно подозревала, кто именно приехал, и о ком говорил слуга, поэтому разрешила гостю зайти. — Что за гость, Валиде? — удивилась Айше. — Ты ему не ровня, Айше, — не успела Айше что-то ответить, как боковым зрением увидела, что в покои зашла Симисшах. Конечно, возраст сказался и на Айше, однако красотой Симисшах превосходила её, из-за этого Айше и была сейчас возмущена, она не знала, что Симисшах также будет присутствовать на посвящении её сына. — Проходи моя красавица, — улыбнулась Валиде. — Кёсем Султан, вы озарили светом моё утро, — сказала Симисшах. Валиде протянула руку, и, подойдя ближе, Симисшах поцеловала её. — Иньшала вы здоровы. — Всё хорошо, Симисшах, я рада, что ты, наконец, доехала до дворца, — сказала Валиде. — Что ты здесь делаешь? — сквозь зубы сказала Айше, Симисшах закатила глаза. Валиде хотела что-то сказать, но Симисшах взглядом показала, что сама справится. Айше ожидала, что Симисшах сорвётся, как было раньше, но не тут, то было. — Ссылка — это не так уж и плохо, как ты думаешь, Айше, — улыбнулась Симисшах, — я не могу сказать, что жизнь в Бурсе была идеальна, но и сказать, что мне там было очень плохо — тоже не могу. — Что ты хочешь этим сказать? — воскликнула Айше. — Насколько ты знаешь, Айше, недалеко от санджака покойной Махидевран Султан, находится мавзолей покойного шехзаде Мустафы, на которые она перечислила все свои средства. Слава Аллаху, Повелитель наш перечислял мне достаточно денег для того, чтобы я и наша дочь жили в достатке, те деньги, которые оставались, я перечислила в фонд, и люди построили мемориал шехзаде Мустафе. Также, некоторые отчисления пошли на постройку комплекса и поддержания приюта Хюррем Султан в Топкапы. Поступали некоторые жалобы от народа близь Бурсы, я, как единственная госпожа в тех краях, выполняла всё, что требовалось от меня, и на что я была способна. Конечно, я посылала весть Великому Визирю, и он сообщал о проблемах Повелителю, который стал обеспечивать меня дополнительными средствами, похвалив за такую внимательность. — рассказ невестки порадовал Кёсем, и она также последовала примеру сына, похвалив Симисшах за доброту. — Это ничего не доказывает, Симисшах, — усмехнулась Айше, — ничего. — А что ты сделала для народа, чтобы они молились за тебя? — поинтересовалась Кёсем, — я, сразу же после отъезда Симисшах, предупредила тебя о том, что титул госпожи нужно заслужить. — Я родила династии двух детей, я заслужила этот титул, Валиде! — возмутилась Айше, — а Симисшах только обращала внимания на жалобы народа. Кто назовёт тебя благоразумной? На своё содержание бы потратила, вон, в старом платье приехала. — Симисшах не приняла во внимание на оскорбления, а только улыбнулась, — я говорю то, что думаю. — Айше, я приехала не для того, чтобы спорить с тобой, не вижу в этом смысла, — сказала Симисшах, — Валиде, с вашего позволения, я пойду в свои покои. Надеюсь, что их никто не занял в моё отсутствие? — Твои покои пустовали с момента отъезда, — сказала Валиде, — можешь обустраиваться. — Симисшах поклонилась, и вышла из покоев.

***

      Симисшах решила пойти в покои Повелителя потом. Покои для Махпейкер также были готовы, поэтому дочь направилась туда, Симисшах была не против. Зайдя в свои покои, Симисшах сразу же вспомнила, каким трудом она добилась своего титула и власти, и чем ей отплатил Мурад за её любовь. Служанки сразу же принялись размещать вещи Султанши по местам, стараясь ничего не упустить, Фара руководила процессом, а Симисшах села на тахту, чтобы перевести дух. В дверь постучали. — Войди, — сказала Симисшах. В покои зашёл Кеманкеш, — есть новости? — Нет, Султанша, Айше Султан не придёт к вам в покои — ясно точно, — сказал Кеманкеш, Симисшах улыбнулась. — Она испугалась вашего приезда, госпожа. — Айше не дура, Кеманкеш, — сказала Симисшах, — она прекрасно понимает, что по статусу я выше неё, ведь я — законная жена Султана, даже, несмотря на то, что родила ему дочь, так что на её пути к власти, я — угроза. — сказала Симисшах, — но сейчас не стоит заострять на этом внимание, Кеманкеш, ты, главное, следи за ней, хочу знать всё, что происходит с ней, и во дворце.       Вскоре, когда покои были готовы, Симисшах приказала подать обед и позвать Махпейкер. Дочь пришла буквально через пару минут, её покои были недалеко от Симисшах — это плюс. Обед был превосходен, Махпейкер и Симисшах могли насладиться трапезой в уже знакомых покоях, считав это место своим домом. Симисшах постепенно знакомила дочь с покоями, с обычаями дворца, ведь её увезли с матерью ещё в младенчестве, а Повелитель ни разу не навестил свою дочь. Пока покои матери обустраивали, Махпейкер успела навестить Валиде, и та была очень рада её видеть. В отличие от безразличного сына, Кёсем раз в месяц ездила в Бурсу, чтобы навестить невестку и внучку, за что обе были благодарны. Махпейкер, с разрешения матери, отправилась в свои покои. — Дорогу! — провозгласил слуга, — Султан Мурад хан Хазретлери! — Симисшах и другие служанки, встали, чтобы подобающе встретить падишаха. Мурад зашёл в покои жены, и посмотрел на неё. За столько лет, Симисшах изменилась внешне, 12 лет прошло, с того момента как Мурад в последний раз разговаривал с ней. Он сожалел лишь о том, что ни разу не появился в Бурсе, и даже впервые увидит свою дочь взрослой. Мурад сел на тахту и пригласил сесть Симисшах, та села рядом. — С возвращением, Симисшах, — сказал Мурад, — надеюсь, что ты в добром здравии? — Увидела Валиде Султан, и стало легче, Повелитель, благодарю за заботу, — Симисшах даже не взглянула на своего мужа, её можно было понять. Мурад тоже это подозревал, но поднял голову жены за подбородок, их взгляды встретились. — Иньшала вы тоже здоровы, Повелитель. — Мучают головные боли, — сказал Мурад, — но благодаря лекарству Юсуфа эфенди мне становится легче. — Ясно, Повелитель, — сказала Симисшах. Мурад не узнавал свою жену, она какая-то другая — зажатая, необщительная, замкнутая, даже боится посмотреть на него. — Симисшах, я скучал… — Мурад сделал попытку взять жену за руку, однако Симисшах не дала этого сделать и убрала руки. Повелителю это не понравилось, — не нужно избегать меня. — Все эти годы я молилась, чтобы Махпейкер хотя бы раз увидела тебя, Мурад, — сказала Симисшах, Мурад вздохнул, — хотя бы раз. Но вместо тебя приезжала Валиде, даже если раз в месяц, но в течение 12-ти лет она это делала, приезжала в один и тот, же день, ровно на неделю. Когда Валиде уезжала, Махпейкер спрашивала меня: «матушка, почему папа не приезжает? Он нас не любит?». Что я могла ответить пятилетнему ребёнку, Мурад? — Знай, с кем разговариваешь, — попытался остановить жену Мурад. — А ни то что, Мурад? — воскликнула Симисшах, — вновь сошлёшь меня в Бурсу или в Старый дворец соседкой к Гюльбахар Султан? — эти слова поразили Султана, — я не считаю свою ссылку наказанием, Мурад, напротив. Побывав, на могиле покойного шехзаде Мустафы я поняла, насколько жестокой бывает ваша династия. Я бы предпочла умереть, нежели стать твоей игрушкой… — Ты никогда не была игрушкой, Симисшах! — возмутился Мурад. — Если бы так оно и было, то ты поверил бы мне, а не Айше, и Меликер была бы жива! — крикнула Симисшах, и внезапно Мурад не сдержался — отвесил жене пощечину. Мгновение, и Мурад осознает, что это стало последней каплей, он совершил ошибку, когда позволил эмоциям взять верх. Мурад попытался дотронуться до места удара, но Симисшах хлопнула его по руке. — Прошу, Повелитель, оставьте меня одну… — Симисшах, я… — ПОЖАЛУЙСТА! — Симисшах повысила голос. Мурад встал и вышел из покоев. Впервые за долгое время, Симисшах упала на колени, плача от ужаса и страха, ведь никогда Мурад не позволял себе поднимать на неё руку.