Дорога к морю. Глава 2
19 декабря 2016 г. в 15:46
Андрамские холмы, густо поросшие деревьями, раздавались в стороны, открывая пересохшее русло глубоководной реки, что текла здесь задолго до пробуждения эльфов. Ущелье нависало над путниками, ровные гладкие склоны уходили вверх. Корявые берёзки цеплялись за края скал, отстаивая своё право расти на отвесной стене. Камни тихо хрустели под колёсами повозок и копытами коней, путники настороженно озирались по сторонам. Русло терялось далеко впереди за поворотом, не давая возможности разглядеть, что там дальше. Разведчики, что вернулись вчера, проехали несколько лиг вдоль ущелья и утверждали, что путь вполне безопасен и проходим.
— Что ж, здесь, по крайней мере, ветер не дует, — неунывающий Амрот дёрнул за поводья коня, увлечённо потянувшегося к пучку жухлой травы, торчащей из камня. Он, Трандуил и Синголло наблюдали, как вереница повозок втягивалась внутрь, оставляя за спиной бескрайнюю белоснежную степь. Снова пошёл снег, густой и тяжёлый, ледяные порывы задували в спины, будто выгоняли из этой части Белерианда. И эдайн шли, не оглядываясь, но среди синдар были те, кто нет-нет да и бросал прощальный взгляд назад, будто мог разглядеть хоть что-то из плотной снежной завесы. В ущелье было тихо, хлопья медленно кружились, падая с бурого неба, однако бури уже можно было не опасаться.
— Тебя хоть что-нибудь может расстроить? — хмыкнул Синголло, привстав в стременах и пытаясь разглядеть, где же конец этой вереницы.
— Может, — серьёзно проговорил Амрот. — Но я никогда не позволял себе грустить и переживать слишком долго. Что толку, если ничего нельзя изменить? Надо принять случившееся и жить дальше, — он пожал плечами.
— Жить дальше, — эхом повторил Трандуил, с усилием отводя взгляд от очередной повозки, на которой, прижавшись друг к другу, ехали несколько детей. Вспомнил о чём-то, повернулся к Синголло:
— Принцессу хорошо охраняют?
Разведчик уставился на друга, будто тот сказал что-то немыслимое. Поняв, что он не шутит, фыркнул и покачал головой.
— Конечно, хорошо. Откуда такой странный вопрос?
— Было бы глупо потерять камень сейчас, когда за него заплатили такую цену, — пожал плечами Трандуил.
— Подумать только, эта крохотная девочка — единственная наследница Лютиэн и Тингола… — Амрот вздохнул. — Какая тяжёлая судьба у ребёнка: потерять отца и мать… А ведь она ещё так мала!
— Тем лучше для неё, — ответил Синголло. — Что не запомнит ничего из того, что случилось, — пояснил он в ответ на удивлённый взгляд Амрота. Тот согласно кивнул.
— Пусть радуется, что жива осталась, — холодно проговорил Трандуил. — Её братьям, боюсь, повезло меньше.
Эльфы замолчали, провожая взглядами усталых путников, продолжавших идти. Снег усилился, ветер тихонько завывал в разломах и трещинах, делая и без того мрачный путь совсем неуютным. Смеркалось, в больных желтоватых сумерках лица эдайн и синдар походили на лики мертвецов.
— Ну наконец-то! — выдохнул Синголло, направляя лошадь за последней повозкой. Друзья тронулись следом, не скрывая облегчения. Хотя оставлять стремительно темневшую степь за спиной было неприятно и немного жутко.
— Как долго нам ехать? — Амрот попытался сделать вид, что всё в порядке, но тревожный взгляд выдавал его с головой.
— Неприятное чувство, правда? — усмехнулся Синголло, наблюдая за тщетными попытками друга принять безразличный вид. — Не переживай, мы все это чувствуем.
— Выжившие феаноринги следят за нами, — попытался пошутить Трандуил. Судя по полному ужаса взгляду Амрота, шутка не удалась. — Я шучу. В такую погоду никто бы не отважился нас преследовать. Даже безумцы, — он помолчал. — Ехать нам не больше двух дней, я полагаю. Сколько времени занял у вас с отцом переход через водопады?
— Сутки, — с готовностью откликнулся Амрот, с удовольствием заводя разговор на отвлечённую тему — лишь бы забыть о мраке за спиной.
Спеша уйти как можно дальше, дориатрим шли всю ночь, остановившись на отдых, когда небо начало светлеть. Лагерь решили не ставить: дети и так проспали всю дорогу, а взрослым хватило тёплого питья и одеял, в которые они заворачивались, укладываясь спать в повозках. Лошадей не распрягали, и они стояли, уныло понурив головы, шурша сухим сеном. Оставив друзей устраиваться, Трандуил подошёл к костру, у которого сидели Орофер и Эннель: отец осторожно обнимал мать, кутавшуюся в тёплый плащ. Он тихонько присел рядом, осмотрелся в поисках кружки, не нашёл — и просто протянул руки к огню.
— Устал? — Орофер участливо посмотрел на сына. Тот неопределённо пожал плечами, чувствуя, как глаза слипаются сами собой. Снег продолжал тихо падать, растворяясь над костром. На камнях блестели лужицы. Как же хотелось просто лечь и заснуть прямо здесь, свернувшись клубком!
— Держи, — в пальцы ткнулась горячая кружка, и Трандуил нехотя раскрыл глаза. Странно, он даже не заметил, как провалился в сон. Рядом тихо села Тинвен, уставилась в огонь. Трандуил осторожно отхлебнул травяной настой, глубоко вдохнув аромат мелиссы, благодарно кивнул Тинвен. Эльфийка не увидела, неотрывно смотря в пламя, будто пытаясь там что-то разглядеть.
— Спасибо, — пришлось ответить вслух. Получилось хрипло, Тинвен вздрогнула от неожиданности, повернулась, посмотрела внимательно, кивнула. Отвернулась.
Допив настой, Трандуил осторожно поставил кружку рядом и откинулся на колесо повозки, заворачиваясь поплотнее в плащ.
Кажется, только сомкнул глаза — уже пора просыпаться. Снег перестал, бледно-голубое небо выглядывало в прорехи облаков, мчавшихся по небу. Судя по всему, на равнине вовсю гулял ветер, но здесь было тихо. С трудом поднявшись, Трандуил потянулся, разгоняя кровь по жилам, разминая затекшие мышцы. Орофер уже куда-то ушёл: скорее всего, решать что-то с Амдиром. Эннель неподалёку складывала одеяла. Она, не глядя, взяла одно из них из рук старшего сына, осторожно уложила на дно повозки, медленно расправила складки. Трандуил достал гребень, привёл в порядок волосы. Заметил кружку, сиротливо закатившуюся под колесо. Резко наклонился, поднял, поискал глазами её хозяйку. Но Тинвен не было видно; ему пришлось положить кружку в повозку, пояснив матери:
— Это кружка Тинвен. Отдай, как увидишь.
Эннель скользнула по посуде равнодушным взглядом и продолжила разглаживать одеяла. Покрутив кружку в руках, Трандуил пристроил её сбоку, между одеялами и стенкой повозки, бросил взгляд на мать, вздохнул тихонько и пошёл к коню.
Колонна бывших жителей Дориата растянулась по ущелью, двигаясь медленно и неповоротливо, будто огромный ленивый зверь. Когда передние повозки вышли к южным отрогам холмов, последние еще даже не показались. По эту сторону цепи холмов весна уже наступила. Влажная чёрная земля легонько парила под тёплым солнцем, к небу тянулись тоненькие травинки. Впереди, насколько хватало глаз, тянулись заливные луга, то тут, то там выныривали небольшие рощицы. Справа едва угадывалась широкая лента реки — Сирион разливался на несколько лиг, вода стояла в оврагах и канавах.
— До залива ещё далеко, — вздохнул Амдир, пытаясь решить, что лучше: разбивать лагерь в снегах под пронизывающим ветром или же в непроходимой топкой грязи.
— Придётся сделать крюк, — недовольно проговорил Орофер, привстав в стременах и окидывая просторы перед собой тяжёлым взглядом. — По берегу Сириона мы попросту сейчас не пройдём.
— Это увеличит путь на несколько дней, — Амдир посмотрел на друга.
— Ты куда-то спешишь? — горько хмыкнул тот.
Телеги медленно тянулись по полю, увязая в грязи. То и дело одна из них застревала, и приходилось останавливаться, чтобы выдернуть её из вязкой жижи. Очень скоро все путники стали похожи друг на друга — заляпанные грязью с головы до ног. Тяжёлая дорога безумно выматывала, в день удавалось проходить вполовину меньше, чем по ту сторону гор. К вечеру обычно все просто падали на землю, стараясь не обращать внимания на зудящую кожу. К концу четвёртого дня заливные луга закончились, под ноги наконец легла сухая земля.
— Никогда бы не подумал, что мечта о купании может стать такой навязчивой, — Синголло потёр шею, посмотрел на свою косу и брезгливо перекинул её за спину.
— Думаю, мы сможем выйти к Сириону через пару дней, — жизнерадостно заявил Амрот, счищая комья сухой грязи с сапог. — Вода, правда, ещё прохладная, но искупаться мы точно сможем.
— Прохладная, ледяная — мне сейчас всё равно, — Синголло вытянул ноги и принялся рассматривать свои сапоги, решая, стоит ли заняться их чисткой или подождать, пока грязь сама отвалится. — Я просто хочу уже остановиться где-нибудь и больше никуда не идти.
— Ты же вроде был разведчиком, — удивлённо посмотрел на него Амрот. — Разве походная жизнь для тебя не привычна?
— Привычна, — согласно кивнул тот. — Только раньше я всегда знал, куда могу вернуться.
Они замолчали, задумавшись. На небе постепенно зажигались звёзды, жизнь в лагере затихала. Легко подстраивавшиеся под любые удары судьбы эдайн тихо пели песни, ветер то и дело доносил взрывы смеха. Амрот, повернувшись в сторону веселящихся людей, что-то тихо мурлыкал себе под нос. Синголло, решивший всё-таки оставить чистку сапог на завтра, пытался устроиться поудобнее на жёсткой земле.
— Хорошо быть женатым, — проворчал он, выкидывая из-под головы очередной мешающий камушек. — Можно в палатке спать, с комфортом.
— Разве ты не брал с собой палатку? — удивился Амрот, отвлекаясь от песни.
— Брал, — отбросив надежду превратить землю в мягкую перину, ответил разведчик. — Я её отдал в первый же день семье эдайн. Их там пятеро было, не на земле же им спать. С детьми маленькими.
— Я свою тоже отдал, — кивнул Амдирион. — А у отца в палатке не протолкнуться: кажется, он туда половину лагеря пустил…
— Хорошо Келеборну, сейчас спит небось себе на удобной постели, — протянул Синголло, закидывая руки за голову.
— Ага, — откликнулся Амрот, подставляя лицо тёплому ночному ветерку. В воздухе разливался неповторимый, свойственный лишь ранней весне аромат. Синголло повернулся на бок, заворачиваясь поудобнее в плащ. Сон, как назло, ушёл, и в голову немедленно полезли непрошеные мысли. Тревога о том, что ждёт впереди, тщательно загоняемая внутрь, захлестнула разум. Как жить, где жить, что делать? Чем заняться, если все, что он умеет — сражаться? И как долго им ещё предстоит сражаться? Наступит ли наконец то благословенное время, когда можно будет не думать о вечной борьбе и посвятить себя мирной жизни? Завести семью, детей… Синголло вздохнул — сказал бы кто ему раньше о таких мыслях, он бы рассмеялся. Как смеялся над женившимся Трандуилом и вместе с Лаэрросом строил предположения, чем же брак может быть лучше вольной жизни воина. Младший Ороферион тоже вот не спешил устраивать личную жизнь… Разведчик снова вздохнул — сон прошёл окончательно. Тоска по другу сжала сердце ледяной рукой, и Синголло зажмурил вдруг увлажнившиеся глаза. Решено: как только устроятся на новом месте, он начнёт думать о семье!
— Сегодня был тяжёлый день… — Орофер присел на край кровати, с трудом стаскивая с ног высокие сапоги, стараясь не запачкать руки. — Радует, что хотя бы холода остались позади… — он повернулся и посмотрел на Эннель, безучастно лежавшую на постели. Кивнул чему-то своему, поджал губы. Со вздохом наклонился за сапогами, отставил в сторону.
— Амдир говорит, скоро мы достигнем Нан-Тафрен, там ещё теплее, — он покосился на жену. — Можно будет остановиться там на несколько дней, отдохнуть. Знаешь, мы ведь с тобой не обсуждали, каким будет наш новый дом. Ты хочешь, чтобы окна выходили на море — или чтобы они смотрели в сторону гор?
Эннель продолжала молчать, не сводя потухших глаз с одной ей видимой точки. Орофер раздражённо вздохнул, нервно пригладил волосы, поднялся.
— Знаешь, — бросил он, не оборачиваясь, — я ведь тоже сына потерял. Но мне кажется, ты об этом забыла…
Он вышел, хлопнув пологом палатки, постоял на пороге, глядя на засыпающий лагерь. Тяжело выдохнул, сделал пару шагов и поморщился — наступил голой ногой в ледяную лужицу у входа. Потряс ногой, тихо выругался и огляделся — не слышит ли кто? Но вокруг не было ни души, не считая…
— Ты давно здесь сидишь? — Орофер подошёл к сыну, на этот раз внимательно глядя под ноги. Присел рядом на плащ, расстеленный прямо на земле.
— С вечера, — пожал плечами Трандуил, возвращаясь к прерванному занятию — натачиванию деревянного колышка. Вокруг успела вырасти внушительная гора опилок. — Как мама?
— Как ты? — вопросом на вопрос ответил Орофер, с тревогой разглядывая осунувшееся лицо Трандуила.
— Я? — он удивлённо повернулся к отцу. — Я как все.
Орофер кивнул, не пытаясь подать вида, что его не устраивает ответ сына. Лезть к нему в душу без спроса он не хотел. Да и сам был таким же — Амдир так и не смог выпытать ничего у скрытного советника. Он мог бы открыться Эннель, выговориться, выплакать всё, что железными когтями рвало душу, требуя выхода. Он мог бы рыдать, как ребёнок, обнимая жену, оплакивая смерть своего младшего сына. Он мог бы рассказать ей, как ему страшно жить вот так — в неизвестности. Каждый день нести на себе груз ответственности за тех, кто доверился ему; нести, делая вид, что у него есть чёткий план на завтра, и на неделю вперед, и на месяц. А ведь он каждый вечер ложится спать со страхом, думая, что будет утром! Он мог бы… Мог, но любимая замкнулась в себе, лелея свою боль в одиночестве, забыв про мужа и старшего сына, который нуждался в любви не меньше его, Орофера. Трандуил внимательно посмотрел на отца и словно легко прочитал всё, что было у того на душе. Опустил глаза, провёл по податливому дереву ножом.
— Амрот говорил, скоро начнётся Ивовый край? — после непродолжительного молчания спросил Трандуил.
— Да, остановимся там на неделю… — Орофер потянулся за щёткой, натянул на ногу сапог и принялся методично счищать с него грязь.
— Всем необходим отдых, — согласно кивнул Трандуил, отбросил колышек в сторону к другим таким же и принялся за новый. — Народ устал и начинает роптать. Стоит занять их чем-то, чтобы подавить нарастающие возмущения.
— Из тебя вышел неплохой политик, — усмехнулся Орофер, вертя в руке другой сапог.
— У меня были лучшие учителя, — в тон ему сказал Трандуил.
Над лагерем поднималась полная луна, делая тени чётче и чернее. Тянуло сыростью и густым запахом прогретой за день влажной земли. От одной из палаток доносился мерный шорох: сидя рядом плечо к плечу, двое эльфов занимали свои руки механической однообразной работой, и невеселые мысли их были далеки от южных отрогов Андрамских холмов и грядущих красот Нан-Тафрен…