Gift mahope iho o ka make

— Нет, ну это уже ни в какие рамки не лезет! Моана, дорогая, ты где? — взывал, ища свою дорогую женушку, Мауи. Где он только не искал, ее не было ни в тайном месте, ни в пещере с кораблями, нигде! Будто испарилась, — и зачем ей понадобился мой крюк? Как она его вообще смогла унести?       Пока полубог бурчал, заглядывая в каждый куст и следя за стрелкой компаса на своей руке, в нескольких футах за пальмой, прижав ладошку ко рту, Моана старалась не засмеяться, другой рукой «обнимая» крюк. — Моана, я ведь смогу легко найти благодаря этому знаку, выходи.       Это было у них сродни игры, уже на протяжении пяти мучительных для полубога месяцев, беременная женушка успела довести его чуть ли не до всех сдвигов, до которых можно. Ну, а когда ей все это надоедало, и она успокаивалась, Мауи мог насладиться тишиной и своей истинной, не в пошлом смысле, разумеется, пока Моана в положении, он вообще лишний раз трогать ее боялся. — Ему нас никогда в жизни не найти, правда, малыш? — хихикнула Моана, поднявшись на ноги и схватилась за тяжеленный крюк, который, она сама, не зная как, дотащила и стащила, — ой!       Кряхтя и пыхтя, она пыталась уковылять от мужа как можно дальше, опять же, зачем? — не знает. Но вдруг ее остановил весьма сильный пинок в ребра, заставившись с глухим стуком уронить крюк на землю и упасть на колени следом за ним. — Вот ты где! — победоносно воскликнул Мауи, вырвав пальму ко всем чертям, за которой пряталась его истинная, — Моана? Что случилось? Тебе больно?       Взволнованный полубог мигом оказался подле девушки, что схватилась одной рукой за свой живот, второй же, она вцепилась в его руку, ожидая, когда сынуля перестанет устраивать бойню с ее ребрами, почками и всем другим. Что родится именно сын, Моана точно не знала, но очень хотела, чтобы так и было — полная копия отца! Да, она понимала, что Мауи может вспомнить прошлое с Киану и Калани, но… она ничего не могла с собой поделать. — Он… он пинается… — умиленно прошептала она, взглянув в взволнованные темно-карие глаза, и потом резко стала хмурой, — правда с такой силой, будто хочет вылезти наружу уже сейчас. Сразу видно, что его папочка полубог. Характером точно в тебя пойдет… ой.       Моана сразу поняла, что сморозила лишнего, вспомнив близнецов-звезд. Но ожидаемой реакции не было, вместо нее Мауи посадил истинную к себе на колени и положил ладонь поверх ее, чувствуя толчки своего чада, удивляясь, откуда же у него столько силы и энтузиазма в такой крайне малый срок. — Как назовем? — весело протянула Моана, потянувшись. — Сначала нужно узнать пол… — будто в трансе, прошептал Мауи, все еще держа руку на животе, в котором «бойня» прекратилась уже как минуты две назад. — Сын у нас будет! — упрямо заявила она. — А если дочь? Я бы дочку хотел, с твоими глазами и моим цветом волос. Здорово, правда? — засмеялся полубог, свалившись на землю и утянув за собой избранную.       Долгое время вокруг царила умиротворяющая тишина, что Мауи было подумал, что победил в споре, но как оказывается — ни-чер-та. — Все равно, у нас родится сын.       А он засмеялся в ответ, так громко и так по-родному, что Моана непроизвольно улыбнулась. Затем подползла ближе, чтобы видеть лицо истинного. — Вы беременные — такие забавные! — отсмеялся полубог, вытирая выступившие слезы, но увидев обиженную мордашку, вновь засмеялся.       Взвесив все «за» и «против», Моана решила задать, пожалуй, самый страшный и интригующий для нее вопрос, ожидая, что, возможно, на него не ответят… Хотя почему «возможно»? Просто, не ответят. — Хина тоже так себя вела?       Смех резко прекратился, а лицо приняло хмурое выражение, губы вытянулись в тонкую полоску, а взгляд потупился в другую сторону. Он не ожидал такого вопроса, совсем не ожидал. Только он смог забыть тяжелые воспоминания, которые, даже несмотря на встречу с сыновьями, легче не становилось, как она, снова она… терзает его этими воспоминаниями. Нет, он понимает — она не виновата, это все природное любопытство. — Мауи, нельзя жить прошлым. Живя им, настоящее никогда не заменить тем, что ты потерял. Пойми, ничего уже не вернуть, нужно снова жить… — нежно прошептала Моана, щекой прижавшись к его щеке и обняв обеими руками за могучую шею.       Вновь тишина. Полубог встал, все еще прижимая девушку к себе и собравшись с мыслями, проговорил с легкой улыбкой на лице, вспоминая: — Нет. Хина вела себя вполне обычно, не меняясь… Ну, за исключением того, что в пылу гнева и страсти пыталась вырезать половину населения мира и меня вместе с ними… — О, Боги…, а тебя-то за что? — удивленно похлопала глазами и немного отодвинулась, вновь начиная «обниматься» с крюком. — Ну, ей, видите ли, бананы зеленые принес, а она спелые просила. Хотя я четко помню, что притащил ей желтые!       Теперь уже смеялась сама Моана, так звонко и заливисто, что вскоре к ней присоединился еще один, басистый, громкий… родной.

***

      Сегодня день задался особенно жарким, прямо как Мауи в лучах утреннего солнца и с каплями воды, стекающими по плечам, груди, торсу и… Так, стоп! О чем она вообще думает?!       Моана резко замотала головой, сбрасывая наваждение. Она начала часто, очень часто замечать за собой, что ей жутко не хватает физического контакта с этим чертовым полубогом! Почему чертовым? О, тут все очень просто… как она ни изворачивалась, ни намекала, тот все не поддавался, либо не замечал, либо специально, зараза татуированная.       Также, сегодня был потрясающе замечательный, нет, не в том плане, что Мауи таки заставили надеть набедренную повязку из ткани заместо обычной. Правда он потом все же сменил на обычную из листьев, причитая на всю деревню о неудобстве теперешней «моды».       Дело в том, что сегодня, прямо сейчас, ее отец ведет переговоры с вождем племени с соседнего острова Отонури. Те оказались на удивление добрыми людьми, правда очень странными и непохожими на народ Мотонуи — светлые волосы, глаза и бледная кожа, будто их никогда не целовало солнце… очень странно. Кто они? Впрочем, сейчас это никого не волновало, так как те пришли с миром и привезли с собой в дань много фруктов и что-то еще, что не росло на Мотонуи.       Моана буквально маялась от безделья, так как ее горячо любимый муж, а иногда и «татуированная зараза», и «чертов птиц», улетел на другой остров к Те Фити, зачем — не сказал. Вот и ходила-бродила его беременная женушка по всему острову, да песни распевала так долго и все новые, и новые, что островитяне начали записывать, а-то вдруг, мало ли? — Не внушают они мне доверия… — буркнула Камеа, завалившись на песок перед лучшей подругой, — знаешь, а Оук, как оказывается, та еще горячая штучка.       Так уж вышло, что спустя некоторое время после свадьбы Моаны и Мауи, замуж выдали Камею за старшего близнеца, а затем выдали и Меку за младшего. В виду того, что те уже взрослые и скоро наступит возраст старой девы, и нужно что-то с этим решать. Для друзей это стало настоящим шоком, ведь все эти года они были друг другу лишь друзьями, а теперь же — нет. — Не дави на больное, итак тошно… — буркнула Моана, кинув в подругу песком.       Темноволосая умело увернулась от одной атаки, потом второй, третьей и так далее, пока дочь вождя и по совместительству жена полубога не успокоится. — И все-таки, не доверяю я им. Гадость какую-то сделают… — насупилась Камеа, сев, скрестив ноги. — Да ладно тебе, они, конечно, странные и непохожи на нас, но ведь они пришли к нам с миром!       Моана всегда отличалась наивностью и никогда не могла увидеть в человеке плохое, зато хорошее за версту чуяла. — Ты, как была наивной, такой и осталась! — хмыкнул, вышедший из-за кустов Оук и сел рядом с Камеей, — Как на счет повторить сегодня?       А пока Оук заигрывал с ее лучшей подругой, Моана усиленно пыталась изобразить рвотный позыв и неприятие. Те заметили ее реакцию и как назло начали еще активнее травить девушку, дошло до поцелуев и поглаживаний в непристойных местах. — Эй-эй, вы только тут мне на моих глазах страсти не поддайтесь. Идите туда, где это делать положено!       Но ее будто не слышали, продолжая во всю «резвиться». На яростный взгляд, обращенный на них, им было просто плевать. Но позже стало вовсе не наплевать, особенно невесело стало, когда их смыло волною на мелководье. — Эй! Так нечестно, Моана! — крикнули «смытые», чтобы коварная девица их услышала.       Вдогонку показав язык, парочка удалилась вершить свои «темные дела», пока бедняжка Моана может об этом лишь мечтать.       Ну и зачем ему понадобилось улетать так далеко на другой остров? Зачем он бросил ее в таком трудном положении? Знает ведь, если пропадет надолго — поплывет следом несмотря ни на что. Зараза… — Хм-м-м…, а это что? — внимание дочери вождя привлекла небольшая корзинка, а вернее ее содержимое — какие-то чудаковатые маленькие шарики, но так манят своим нежно-розовым цветом.       Не подумав, Моана поднялась и поковыляла в намеченную сторону, попутно оглядываясь по сторонам, не смотрят ли за ней, и сможет ли она привести свой коварный план в действие. Подойдя, наконец-таки, она вновь оглянулась и, утвердившись, что никто не следит, зачерпнула горсть нежно-розовых шариков, распробовала один и понеслась… — М-м-м… вкусно. Жаль, что у нас такие не растут. Как они называются? — с набитым ртом, спросила у отчего-то побледневшего Отонурийца, который тут просто мимо проходил и застал дочь вождя жующую… — Это волчьи ягоды! — проблеял паренек, на вид которому можно дать не больше восемнадцати лет, может даже меньше. — Волчьи… что? — не поняла Моана, продолжая закидывать в рот еще нежно-розовые шарики, от которых невозможно было оторваться. — Не ешьте их! Выплюньте их! — теперь он и вовсе подбежал, слегка ударив по руке Моаны, заставив ее выронить ягоды.       Однако наставлению она не послушалась и проглотила то, что по сути… есть нельзя было. Паренек побледнел еще сильнее, что казалось, невозможно с его-то цветом кожи. — Что вы себе позволяете? Я — Моана из… Мото… нуи. — с каждым словом ее голос затихал, на последнем же силы совсем покинули ее и она, закатив глаза, упала в руки сына вождя Зека. — Вождь! — только и рявкнул он на всю округу, подняв бессознательную девушку на руки и ушел вглубь острова.

***

      Мауи прилетел только спустя три дня и очень удивился царящему трауру на острове, также, никого не было на берегу… не было ее, что всегда ждала его там. — Хей, всем привет! А вот и я…, а чего это все такие грустные? — искренне недоумевал полубог, войдя в главный дом.       Там собрались все жители Мотонуи, благо размеры позволяли. — А где Моана? — снова вопрос, заданный им, но все молчали.       Затем он заметил шевеление в главном ряду. Медленной походкой, низко опустив голову, к нему шла Сина. Дойдя же, она посмотрела на Мауи со слезами на глазах и прошептала: — Умерла… наша малышка Моана умерла… — после чего разрыдалась подошедшему мужу в плечо, который тоже плакал… как и все островитяне.       Только сейчас многоликий полубог ветров и морей соизволил обратить внимание на свой знак компаса на руке. Знак не светился белым, он светился… красным.       Мертва… Моана из Мотонуи мертва, его Моана… его истинная мертва… Мертвы они оба, ребенка не смогли спасти, он погиб первым. Нет, мертвы все трое, Мауи погиб вместе со своей семьей три дня назад…       Принесенный ярко-зеленый цветок с острова Те Фити выпал из ослабевших рук полубога. За ним он улетел, и из-за него они… Мертвы… и он не смог их спасти… не смог.