Нас двое, и он один

Чувство справедливости – это то чувство, которое в ребенке зачастую развито сильнее всех остальных. Не исключением был и маленький Эдвард. Теперь он не мог допустить, чтобы эти бандиты испортили кому-то Рождество. Он все внимательно слушал из своего укрытия, а затем сам стал следить за ними. Опасное занятие для такого мальчугана, как он, но справедливость в мире важнее. Этот стимул подгонял Элрика вперед к опасности и отчаянным поступкам. Вечером, как стало смеркаться, в силу вступил новый план: всеми силами отвлечь бандитов от крупной добычи, измотать, а потом вызвать полицию. Для этого юный борец за справедливость пошел в полузаброшенный дом своих родителей, который одиноко стоял на одной из улиц деревни. Его отец – Ван Хоенхайм – планировал этим летом начать там капитальный ремонт, но так и не начал, вернее сказать, не закончил. С энтузиазмом разворотил и оставил. Но это только и на руку. Около двух часов усердного колдовства над домом и его окрестностями, мальчуган, вооружившись фотоаппаратом, пошагал в сторону летнего дома четы Брэдли. А там… - Сколько деньжищ, и не сосчитать! – Грид вовсю выуживал хрустящие купюры из недр разкореженного взрывом с помощью умелых рук Кимбли сейфа. Сам же гроза сейфов оценивал дорогой хрусталь в шкафчиках неподалеку. - Заканчивай. Я хоть и немного озаботился о сигнализации, но жучки и видеокамеры все ещё могут быть тут, - тихо оповестил напарника Кимбли, взглянув на часы. – Чем быстрее управимся, тем лучше. – Зольф ухмыльнулся так, что Гриду стало очень не по себе. - Только не говори, что заложил бомбу в гостиной. - Может да, а может и да. Алчность поперхнулся воздухом, обернулся на минера, чуть оскалившись. - Ты дебил? Больной? – схватив спортивную сумку, из которой так и сыпались банкноты, мужчина кинул её на стол, с два шага подошел к подрывнику. – Ты с каждым днем все нарываешься и нарываешься… - А в чем дело, голуба? – сардонически улыбнувшись, поинтересовался Зольф, медленно переведя взгляд на непрошибаемого. – Улики надо уничтожать. - Ты их только создаешь, придурок! – буквально схватив подрывника за грудки, Грид хорошенько тряхнул парня. – Ты это специально, да? Чтобы потом, как нас повяжут, ду-ду прикинуться? Срок себе сократить хочешь, как для душевнобольного? Слабоумного? - Надо же, а соображаешь, - в том же тоне что и раньше ответил Кимбли, словно не обращая внимания, что его трясут словно тряпичную куклу. Неприятно, естественно, но терпеть Зольф умел. - Да я тебя… - что там Жадность хотел с минером сделать – история умалчивает, вернее, она прерывается под вкрадчивым постукиванием в окошко напротив односторонне сцепившейся парочки. Оба бандита повернули головы в сторону окна и замерли на месте. За окошком, все же это первый этаж, стоял невинно и лучезарно улыбающийся Эдвард, который шустро нажал кнопку на аппарате. Фотовспышка буквально ослепила бандитов. Они усиленно моргнули, не сразу понимая, что произошло… - Он снял нас! – крикнул Кимбли, очнувшийся гораздо раньше напарника. - У меня прическа в порядке? – поинтересовался Грид у напарника, словно сейчас его только это и волновало, а не то, что их видят с поличным. Эдвард сделал ещё раз дубль, вынул фотокарточки из фотоаппарата, пряча их в карман курточки. Отбежав на несколько шагов, он замахнулся нехилым таким камушком, чуть ли не вдвое больше его кулачка. Можно было разглядеть записку, привязанную на бечёвке, где корявым крупным печатным детским почерком были написаны извинения для хозяина этого дома. Но это не важно, а важно то, что вместе со злым рыком исполненного в лице Грида в дом влетел, разбив стекло окна в мелкие осколки, камень. В доме мгновенно сработала сигнализация. - Все, я убью этого сопляка! – взвыл Грид, схватил сумку с деньгами, спеша выскочить в окно. Кимбли, не успевший удержать напарника от такого соблазна, сам поспешил следом, даже норовя обогнать напарника и самому разделаться с мальчишкой. Гоняя Эдварда по всей деревеньке, как они думали, бандиты настигли его у старого заброшенного дома. Вернее, они остановились около него, не понимая, куда запропастилась их надоедливая маленькая добыча. Ответом был звонкий голос с крыши дома и новая ослепительная фотовспышка, ударившая по глазам, как только напарники вскинули головы, чтобы увидеть эту маленькую… - Подорву! – прошипел подрывник, смотря испепеляюще на Элрика, невинно улыбающегося сверху и махающего приветливо ручкой. Зольф уже было кинулся к дверям дома, чтобы добраться до несносного мальчишки, но твердая и тяжелая рука напарника придержала тушку, ухватившись за плечо. - Стой, взрывоопасный ты наш, - ехидно сказал Грид, несмотря на раздраженный взгляд устремленный вверх на Элрика. – В прошлый раз мы его недооценили, но сейчас…все иначе. У него нет плана, - слишком самоуверенно произнес, перевел взгляд на минера и столкнулся с пронзительным и нетерпящем возражения взглядом серо-голубых глаз. - Можно я буду думать? – Кимбли прожестикулировал и указал на себя двумя раскрытыми ладонями. Гриду оставалось только покачать головой, чуть закатить глаза и описательным жестом взмахнуть перед собой, мол, давай, вперед. – Благодарю за разрешение. – Наигранно благодарно оскалившись, подрывник вскинул голову. – Эй, парень! - Агась! – отозвался Эдвард с крыши, смотря вниз на двух препирающихся и усмехался по-детски невинно. - Слушай, я бы с превеликим удовольствием тебя подорвал, - немного певуче изрек Зольф, уверенно разводя руками в стороны. – Прибить мальчонку для меня раз и плюнуть! Ясно? - Он не врет, - не удержавшись, вставил слово Грид, усмехнулся. - Тогда ясно, - с самоубийственной честностью ответил мальчик, смотря спокойно на бандитов. - Но, к большому сожалению, мы очень спешим, так что давай сбрасывай сюда фотоаппарат, и мы тебя не тронем, идет? – ласково произнес Кимбли. Если бы не коварная ухмылочка в этот момент, то даже взрослый бы поверил, не то, что ребенок. – И ты о нас больше не услышишь? М? - Обещаете? – наивно уточнил Эдвард. - Да чтоб мне прова… - начал было Кимбли. - Ага, чтоб ему философским камнем подавиться, - хрипло рассмеялся Грид, наглым и верным способом перебив напарника, не обращая внимания пока на оскорбленный взгляд напарника. - Ладно! – Эдвард скрылся из виду где-то на крыше, на пару мгновений. Зольф повернулся к непрошибаемому и откровенно зашипел, ощетинившись, словно кот, которому на хвост наступили, а Грид хладнокровно показал минеру кулак, как самый жесткий аргумент на свете. Выяснить отношения не дал вновь появившийся на крыше Эдвард. Напарники тут же обратили на него внимание, словно и не огрызались друг на друга секунду назад. - Ну, давай, кидай, - махнул рукой в свою сторону минер с улыбкой. Эдварда не надо было уговаривать дважды. Зольф успел в сумраке позднего вечера увидеть в руках что-то параллелепипедобразное, и как оно стало быстро кручено падать вниз. Услышав рядом с собой сдавленный болезненный возглас и звук рухнувшего тела, Кимбли перевел взгляд на распростертого на дороге Грида. Жадность пытался приподняться на локтях, но у того, видать, перед глазами все плыло и была полная дезориентация в пространстве, что показывало судорожное хватание руками за воздух. «А не дурно целит…» – оценил Кимбли, усмехнувшись про себя, посмотрел на валяющийся рядом с Гридом кирпич. – «Посильнее надо…». Что поделать? Обида ещё не прошла. Зольф чуть склонился на лежащим, внимательно смотря на него, вытянул перед его лицом руку, показывая три пальца. - Сколько пальцев я показываю, Грид? – спокойно и лишь отдаленно волнуясь, поинтересовался он. Грид внимательно и расфокусировано вглядывался в пальцы минера, и в итоге изрек: - Эхеее…ик!...восемь…, - поколебавшись, усмехнувшись, успев ещё и икнуть, выдал Алчность. Кимбли ошеломленно посмотрел на свою руку, пытаясь понять, откуда там столько или прикидывая, как из трех получилось восемь. Ладно, при раздвоенном зрении показалось шесть. Или девять. Но восемь?! Гениально, непонятно, необъяснимо и совсем не смешно. Подрывник, медленно убирая руку, тягуче медленно повернулся и вскинул голову в сторону маленького засранца. - …ладно, малыш, - вначале спокойно произнес, а потом раздраженные и вспыльчивые эмоции захлестнули подрывника, вынуждая его активно жестикулировать. - Хочешь кидаться кирпичами? Давай. Кинь ещё! - Не надо.… Не надо! – взмолился Грид, но притих, вернее, взвыл, заработав ещё один кирпич себе на голову, от которого ловко отскочил подрывник. - Это что все?! – осклабился Зольф, разведя руками и подначивая мальчугана ещё. - Ну-ну? Давай, будь мужчиной, кинь кирпичик! - Кимбли…не-е-ет… - с мольбой в голосе, буквально промяукал Жадность, но вырубился от следующего кирпича, прицельно брошенный в Кимбли, но.… Ай, досада какая! Мимо немаленькой головы Алчность этот кирпич не мог пролететь. - Закончились?.. – с ехидно улыбкой поинтересовался Кимбли у Эдварда. Мальчик честно помотал головой. Какой хороший мальчик. – Я так и думал, - развел руками минер, обернулся к страдальцу, который любовно прилип к земле. – Вставай, Грид, у него боекомплект кончился. Грид медленно повернулся к Кимбли, посмотрел за его спину, и глаза буквально округлились от шока. - Кимбли… - тихо позвал напарника непрошибаемый. - М? – в непонимании чуть нахмурился Зольф. - Сзади… - подсказал Грид, немного истерично тыкая пальцем за спину минера. - А? – переспросил подрывник, не видя, как Эдвард целится ему в затылок очередным кирпичиком. - Скорее!.. – громко проскулил Грид, чуть ли не конвульсии. - Да что?! – разозлился Кимбли, резко обернувшись. Увидев в ночном небе сверкнувший опасностью кирпич, подрывник метнулся в сторону, спасая свою голову, но и открывая голову Грида при этом. Head shot! - Ну, все! – рассвирепел Кимбли над почти бездыханным телом напарника. – Я не прощаю тех, кто кидается кирпичами! Я их взрываю! – Обернулся и подарил любовный пинок под ребра напарнику, пробуждая к жизни. – Вставай, Грид, лезем в дом! Грид не успел усмотреть в какую сторону ушел Зольф, с какой стороны он пошел проникать в дом. Медленно, пошатываясь, как пьяный в непогоду разума, мужчина поковылял к двери. Поднявшись по лестнице, открыв дверь с превеликой осторожностью, Алчность рванул в дом, не смотря под ноги. Долго в доме эхом раздавался вой Грида, провалившегося под пол в подвал. Капитальный ремонт кусается, в смысле, проваливается.