Госпожа горничная

      Павел Аркадьевич неустанно мерил шагами комнату, а его сердце колотилось от волнения. Мужчина не мог понять, что его держит в таком напряжении, которое даже старый-добрый коньячок не смог снять.       Дверь люкса открылась, и Павел Аркадьевич услышал до боли знакомый звук каблуков. — Госпожа горничная… — чуть слышно проговорил он, и его губы непроизвольно расплылись в улыбке. Мужчина не мог встречать её с унылым лицом. Никак не мог. Возможно, что с улыбкой как у чеширского кота хозяина могли посчитать за ненормального, но Павлика это волновало в самую последнюю очередь.       Даша остановилась посередине комнаты как вкопанная, а на предложение мужчины сесть рядом с ним на диван лишь молча покачала головой. — Я пришла поблагодарить вас, — начала Канаева спустя несколько минут молчания, — за тот случай в номере, когда вы спасли меня от домогательств Саши. — Саши? — удивленно переспросил Павел Аркадьевич. — Так ты его знаешь? — Да. Мы росли в одном городе… — девушка чуть замялась, как будто в этом факте было что-то криминальное или неприятное. — Друзья детства, так сказать. — Так вот оно что, — серб небрежно поправил свои волосы. — На моем месте любой бы мужчина так поступил. И я очень рад, что смог тебе помочь. Хотя бы так. Я правда очень рад, — хозяин улыбнулся. Даша улыбнулась в ответ. — Павел Аркадьевич, а сейчас давайте я у вас немного приберусь. Вы останетесь здесь? — Наверное… — на секунду хозяин задумался и встал с дивана. Он подошёл к Канаевой практически вплотную и вдохнул запах её духов, которые ещё успели ему понравится. На его удивление, Даша не сломала ему палец, как было обещано, не применила на нём никакой из своих приёмов карате, даже не отошла от него хотя бы на пару шагов. Она просто стояла и молча наблюдала за ним. А Павел Аркадьевич на себе испытал чувство, когда страшно и приятно одновременно. — Не той ты работой занимаешься, Даша. Ой, не той… — А какая работа для меня? — поинтересовалась горничная. — Вдохновитель... — чуть загадочным тоном произнёс Паша и, немного подумав, добавил: — Ты должна вдохновлять своего мужчину. На подвиги, на какие-то другие действия: великие и не очень. Он должен сам себе завидовать, потому что с ним рядом такая девушка, как ты. Он должен быть готов в любой день, в любой час свернуть ради тебя горы, достать луну с неба, сделать невозможное возможным…       Канаевой польстили слова шефа. Девушка впервые слышала подобное от мужчин, а услышать такое от бабника и мажора вообще было на грани фантастики. Но тем не менее Даше было приятно. И она понимала, что Павел Аркадьевич говорит их искренне и отнюдь не для того, чтобы затащить её в постель.       Её запах пронзал его до самого мозга, запах недорогих духов, купленных, наверное, где-то в переходе, запах её тела… Мужчина буквально сходил с ума. А эти глаза… Были ли у кого-то из его бывших такие искрящиеся глаза? Надо признать, что Павел Аркадьевич редко смотрел в глаза своим спутницам — он оценивал дам по другим критериям. Но здесь… Глаза Даши буквально приковывали к себе. Мир под его ногами как будто кружился. Мужчина видел только прекрасное лицо горничной, её чёрные как смоль волосы, завязанные в тугой пучок, губы, слегка накрашенные блеском и которые так хотелось поцеловать… Павел Аркадьевич гнал от себя подобные мысли: Даша не такая, с ней так нельзя. И это не только потому, что он легко может получить перелом, а то и несколько. Ведь Канаева — особенная. И чтобы добиться её, нужно действовать по-другому. Совсем по-другому. — Павел Аркадьевич… — выдернула хозяина как будто из-за небытия горничная, — мне убираться надо. — А, ну да… — мужчина только сейчас заметил, что держит её за руку. — Извини, — мужчина отошел к столу, схватил стакан, пробубнил что-то на сербском и выпил залпом содержимое. — Всё нормально, — улыбнулась Канаева. — Только давайте я в ванной завтра уберу? Просто сегодня я себя неважно чувствую. Павел только сейчас заметил, что Даша выглядит не так, как обычно: бледное лицо, круги под глазами. — Ты заболела? — с тревогой спросил он. — Да, есть немного. Обычная простуда. Если вы боитесь заразиться, то я могу надеть маску, она у меня с собой… — Нет, нет, нет, — запротестовал хозяин. — Тебе просто нужно поспать. Ведь моя тётя говорит, что сон — лучшее лекарство.       Канаеву немного рассмешил совет Павлика. Она была уверена, что он сейчас ей предложит двести грамм алкоголя, чтобы, так сказать, убить всех микробов, а следом ещё пару раз по двести грамм — ну, чтобы закрепить результат. Ну а потом алкоголь определённо сделает недоступную девушку куда более доступной. — Спасибо за совет. Я и правда мало сплю в последнее время. После смены дома обязательно вздремну. — А почему дома? Может быть, здесь? — В смысле здесь? — не поняла Канаева. — Вы мне переспать, что ли, предлагаете? — возмутилась горничная. — И в мыслях не было! — заверил её Павел Аркадьевич. — На самом деле было, но это всё было давно. А сейчас уже нет. Честно. — Тогда что вы имеете в виду? — Вот видишь кровать? — мужчина указал взглядом на открытую дверь спальни. — Эта кровать в твоем распоряжении ближайшие три часа. Надеюсь, столько хватит? Можешь спать на ней по горизонтали, по вертикали, можешь даже ноги закинуть на мои подушки, я разрешаю. — А вы? — А я могу остаться здесь, — Паша встретился взглядом с Дашей, — ну или погулять где-нибудь. — А как же Валентина Ивановна? — О, не бойся. С вашей старшей и главной я договорюсь. — Нет, так не пойдет, — Канаева сложила руки на груди, — вы с ней так договоритесь, что потом по отелю снова поползут слухи, что у меня с вами роман. А мне этого не надо. Хватило и первого раза. — А я попрошу по-другому… — улыбнулся Павел Аркадьевич, — попрошу так, что если она скажет хоть кому-то — будет уволена. Вряд ли она захочет потерять это место. Поэтому будет молчать как рыбка в аквариуме. Так что соглашайся. Другого раза может и не быть.       Даша колебалась. С одной стороны она не до конца доверяла своему начальнику, а он — мастер на придумывания всяких самых разных планов, и нет гарантии, что вот это всё — не часть его очередного коварного плана. А с другой стороны — три часа здорового сна. Кто этим разбрасывается, тем более когда из-за болезни не можешь спать до самого утра, да ещё и очень хорошие соседи через стенку, у которых как по расписанию после полуночи перестановка мебели, а потом кто-то что-то роняет, и на этой почве начинается ругань. — Ну так что? Ты согласна?       Когда Павел Аркадьевич вернулся, Даша всё ещё спала. Хоть и прошло более трёх обещанных часов, Канаеву он будить не стал. — Госпожа горничная… — прошептал спящей девушке мужчина, присев возле своей кровати на корточки.       Павел Аркадьевич не помнил, сколько провёл возле кровати Даши, любуясь ею: её чуть приоткрытыми губами, едва заметно вздрагивающими ресницами, размеренным дыханием. Он даже не сразу заметил, что она надела его халат — видимо, для того, чтобы не помять свою форму. Наверное, он никогда теперь не отдаст этот халат в стирку — ведь к нему прикасалась Даша. Мужчина понял, что любоваться этой девушкой он готов часами каждый день и всю свою жизнь. — Ты даже во сне идеальна, — подумал Паша, поправляя одеяло, — я буду до самого конца за тебя бороться.