Слепая душа

      Обнимает ее, как можно крепче, даже когда она не просит, только чтобы она не чувствовала себя ненужной. Шепчет, как можно громче, без устали, что любит, чтобы она не слышала шепота других. Каждый день напоминает ей, как она с ним похожа, чтобы ей не казалось, будто она чужая здесь. Не ищет повод, чтобы напомнить, какая она особенная, лишь бы она не смела думать, что уродлива. Но как бы Хви ни старался, Мейчи все равно слышит перешептывания людей на улице, все равно плачет, когда Хви не бывает рядом, все равно думает, что она прокаженная.       В очередной раз прохожие смотрят с любопытством в её лицо, а затем, понимая в чем дело, меняют взгляд на презрительный. И только одному благодарен Хви – что Мейчи не видит этих мерзких взоров и не чувствует себя еще хуже. Но она словно всегда чует, когда происходит то самое, что так злит парня. Но что именно, он думает, она никогда не сможет узнать.       – Хви, зачем ты снова злишься? – Парень наконец понимает, что в очередной раз слишком сильно сжимает ее руку. – Что бы там ни было, оставь это. У тебя в жизни есть более важные дела.       – Прости, – только и молвит парень, отпуская ее руку, чтобы она больше не чувствовала его негатив.       Но Мейчи сразу теряется, начинает медленно вертеть головой в разные стороны, обхлопывать скамейку до тех пор, пока Хви вновь не протягивает свою ладонь.       – Ты чего-нибудь хочешь?       – Да, мороженое. – Хви встает и легонько тянет свою девушку за руку, но та остается сидеть на месте. – Я подожду тебя тут.       – Ты уверена? – для сокрытия своих чувств, руку ему отпускать не приходиться, потому что тревогу в голосе не спрячешь.       Мейчи кивает, а Хви хмурится, уже зная, зачем ей это, и предвидя, чем это кончится. Он делает вид, что дает ей свободу от опеки, но сам отходит всего лишь на пару метров. Он наблюдает, как Мейчи снова ощупывает скамейку, свои ноги, землю вокруг них. Она улыбается, даже несмотря на то, что ей приходится именно так познавать мир вокруг себя. У Хви сжимается сердце, и ему скорее хочется дать ей то, для чего не нужны глаза, то, что можно почувствовать другими органами, которые у Мейчи работают на "отлично". Солнце, дождь, музыка, и мороженое – вот все, что может дать Хви. Солнца касаться лицом, дождь ловить руками, слушать игру Хви на гитаре, ощущать холодную сладость на языке – вот, что так любит Мейчи.       Когда парень возвращается от ларька с мороженым, он видит двух маленьких мальчиков, что вертятся вокруг Мейчи. Он бросается к ней и тут же хватает ее руку, говоря тем самым, что она вновь в безопасности. Он еще не видит ее слез, только слышит, как мальчики с насмешкой вопрошают "Агасси, а ты нас видишь? Агасси, а ты нас слышишь?".       – А ну пошли отсюда! Проваливайте! Засранцы малолетние. – Хви машет руками, как можно более грозно. Если бы не приходилось держать ее руку сейчас, он бы закопал мальчишек в песочнице на глазах их матери, которая вместо воспитания не пойми, чем занималась.       Тут вдруг та самая женщина и появилась, кинулась на защиту своих сыновей, яро жестикулируя в сторону Хви, вместо того, чтобы обнять детей, которые сейчас не чувствовали себя в безопасности. Прямо сейчас Хви четко увидел разницу между ней и собой и только крепче сжал руку своей девушки.       – Это же дети, как ты можешь?!       – Воспитайте их сначала, потом поговорим.       – Тебя смотрю мама не воспитала. И куда только смотрела твоя девушка, когда выбирала тебя?       Мейчи физически смотреть не могла. Девушка услышала в этом еще одно лишнее напоминание о её недуге, а Хви услышал насмешку, хотя на самом деле мама мальчиков в порыве гнева даже не успела заметить мутные глаза Мейчи. Девушка почувствовала, как пульсирует рука Хви, кровью, что прямо сейчас закипала. Она знала, как он был вспыльчив, особенно если дело касалось ее. Поэтому, чтобы парень не наломал дров, Мейчи кинулась ему на шею, становясь преградой между ним и обидчиками. Хви словно от холодного душа тут же остыл и перенес свое внимание с предмета гнева на предмет обожания. Он раньше не замечал, что, защищая честь Мейчи, он часто забывал о самой Мейчи, думал только о своей злобе. В этом проявился его эгоизм. Сейчас он это понял. Ему следовало каждый раз уводить ее от всего того, что ей приходилось слушать, но он лишь самоутверждался, прикрываясь благородными целями. Но была б его воля, он был заперся с ней в квартире и никогда не выходил. Но, кажется, так она станет несчастнее, чем сейчас.

***

      – Пожалуйста, больше не проси меня оставлять тебя. – Хви отрезал у яблока тонкую дольку и протянул к губам Мейчи.       – Я не умру от того, что побуду пять минут без тебя.       Она коснулась его лица, чтобы понять, что на душе у парня, лица которого она никогда не видела глазами, но не сердцем. Хви чуть не выронил ножик. Её прикосновения каждый раз – как теплый нежный ток. Ему становилось на мгновение так легко и спокойно, но затем мрак овладевал им вновь. Потому что он осознавал, что Мейчи даже лицо своего парня приходится исследовать лишь руками.       – Давай запремся дома на всю жизнь? – предложил Хви без единой доли шуток.       – Может вместе умрет сразу, чтоб не мучаться? – усмехнулась Мейчи.       Она совершила попытку встать. Хви сделал тоже самое, но она удержала его за колено, недовольно нахмурившись. Ощупывая воздушное пространство перед собой, Мейчи продвигалась к противоположному углу комнаты, в котором стояла его гитара. Она успешно добралась, нащупала гитару и с ней вернулась на диван в объятия Хви.       – Что тебе сыграть?       – Что-нибудь веселое, пожалуйста, – расплылась она в улыбке.       Как только Хви задергал струны пальцами, Мейчи пафосно взмахнула волосами и вышла на середину комнаты. Девушка задвигалась в такт музыки. У нее был слух, чувство ритма, пластичность, но она не могла всего этого увидеть. Как не могла и сделать карьеру на сцене. Или где-либо еще. Она не видела цвета красок, не могла ровно писать, не могла печатать, еще не могла сшить что-либо не уколовшись. Да, она могла петь, могла немного играть на гитаре благодаря урокам Хви, но все это всерьез никто из двоих не рассматривал. У нее была только одна цель – исследовать этот мир заново, а у него – смягчить ее падения при первых шагах.       Хви отложил гитару, но Мейчи не перестала танцевать, продолжая проигрывать мелодию у себя в голове. Парень дождался, пока она докрутится и наткнется на него спиной. Хви обнял девушку со спины, тем самым заставив ее не только остановится, но и лишив ее всяких сил. Он начал плавно двигаться из стороны в сторону, а девушка – таять от его прикосновений и легких поцелуев в шею. Вскоре, испытывая непреодолимое желание заглянуть ему в глаза, она развернулась, прижимаясь к его телу. В глазах по-прежнему была темнота, и Мейчи готова была расплакаться, если бы не руке Хви в её ладони. Свободной рукой она провела по его лицу, коснулась глаз и губ – он хмурился, ни тени улыбки. Она потянулась и легонько коснулась его губ, улыбаясь и тем самым заразив улыбкой его.       – Почему ты не хочешь операцию?       Хви видел в этом единственный выход, один лишь способ сделать Мейчи счастливой, но она по непонятной ему причине отказывалась. Точнее, причину она назвала, но он не мог ее понять. Мейчи была уверена, что с другими глазами она будет уже не Мейчи. Девушка боялась не чувствовать себя собой, потерять истинную сущность, изменить судьбе в конце концов. Хви не понимал, но принял это, потому что принял Мейчи.       – Ты ведь любишь меня и такой? – ухмыльнулась она.       – Конечно, конечно, я люблю тебя, люблю тебя больше, чем кого-либо на этом свете.       – Тогда зачем мне зрение? Ты – мой главный цвет жизни.       Она провела рукой по его жестким волосам, которые были темно-баклажанового цвета по его рассказам. Конечно, она хотела когда-то не только щупать, но и видеть его улыбку, цвета своего любимого человека, но она так боялась потерять все то, что есть сейчас. Мейчи не знала, что именно могло случиться, обрети она новые глаза, но была уверена, что все действия приводят к каким-то изменениям.       В тихую безмятежную гавань ворвалась буря – это был хлопок входной двери. Только один человек имел вход в квартиру Хви, и этот человек никогда не нес с собой добро. Парень усадил Мейчи на диван и велел ничего не бояться, а сам вышел из комнаты в прихожую, где его ждала пожилая, но полная сил женщина. Только силы свои она тратила на бесполезные дела.       – Мать положено встречать с более радостным лицом, – тут же заворчала гостья, увидев мрачное с долей презрения во взгляде лицо Хви.       – Я просто не хочу, чтобы ты заблуждалась и думала, будто тебе здесь рады.       Женщина одарила сына возмущенным взглядом и принялась снимать обувь, кинув ему в руки свое пальто. Взгляд ее упал на маленькие голубые ботинки Мейчи.       – Она опять здесь?       – Да. И? – Хви скрестил руки на груди и громко выдохнул, демонстрируя свое недовольство не менее недовольной женщине.       Руки ему скоро пригодились, чтобы остановить маму, которая порвалась в комнату, размахивая руками. Именно так она всегда реагировала на Мейчи. Хви мог удержать ее тело, но не язык.       – Ты! Мерзавка! Оставь моего сына в покое, ликвидная! – выкрикивала она, все еще пытаясь вырваться из антинежных объятий сына.       – Замолчи сейчас же, иначе я выставлю тебя.       – Ах вот на что ты способен ради этой..?       – Её зовут Мейчи.       – Зачем тебе эта обуза? Ты так молод, тебя столько всего ждет впереди.       – Меня все это ждет вместе с Мейчи.       Дверь спальни отворилась, и Мейчи вышла на свет, поэтому разгневанная женщина даже замерла, возмущенная такой наглостью "девчонки". Мейчи покорно встала в паре метров от остолбеневшей гостьи, опустив голову.       – Ещё посмела мне на глаза показаться? Проказа ты, язва! Отлепись ты от сына моего!       – Ты себя слышишь вообще? – Хви начал совершать попытки надеть пальто обратно на гостью.       – Мы любим друг друга, – робко начала она.       – Что ты сказала? Любовь? Не смеши меня, Мейчи. Ты же прекрасно понимаешь, что просто схватилась за первого, кто не оттолкнул тебя, а он просто переполнен жалостью.       Хви подбежал к Мейчи и взял ее руки в свои, начал целовать их, приговаривая, чтобы она не обращала внимания. Обессиленная, Мейчи села на пол, но Хви не покидал ее, прижимал к себе все сильнее.       – Не слушай, не слушай. Верь мне, милая, пожалуйста. Я люблю тебя слышишь? Нет ничего другого, что переполняло бы мое сердце. – Мейчи только пускала слезы, которые Хви не уставал вытирать, и повторяла, что верит. Однако Хви не верил ей, слишком уж поникшим и потерянным был её голос. – Скажи, что не будешь просить меня уйти, – потребовал парень.       – Не попрошу. – Она положила голову ему на плечо и продолжила тихо всхлипывать, нормализуя дыхание.       На следующее утро Мейчи разбудила Хви поцелуем, ярко улыбалась и этим сделала парня самым счастливым. Она сумела приготовить простой завтрак, накормила парня, а затем приказала ему собираться. Мейчи заставила его вести их в парк недалеко от дома. Когда парень по её просьбе привел её в парк и уселся на самую дальнюю лавочку, сама девушка села ему на колено и продемонстрировала широкую атласную ленту.       – И что это такое мы будем делать? – ехидно улыбнулся он.       – Совсем не то, что ты думаешь. – Мейчи завязала парню глаза и невесомо коснулась его щеки губами. – Я хочу, чтоб ты увидел мир таким, каким его вижу я.       – Я рад, что ты не обращаешь внимание на злые языки. – Хви попытался нащупать ее руку, но ему не удалось.       – Это ведь делает нашу любовь только сильнее, верно?       Хви интенсивно закивал и широко улыбнулся, повернув голову на голос своей девушки. Она, наконец, села рядом и взяла его руку.       – Прислушайся. Вдохни. Звуки, запахи, вкусы – все, чем я живу. И ты – самый главный мой вкус и запах.       Хви слушал, но мог уловить лишь ее нежный слегка волнующийся голос, все остальное шло фоном. Её аромат выбивался на передний план, остальные смешивались в непонятный дурно пахнущий набор.       – Ты чувствуешь мою руку?       – Конечно, – усмехнулся он.       Она затем убрала ее и бесшумно отсела чуть подальше.       – Не уходи, я не смогу без тебя.       – Ты чувствуешь руку?       – Нет, не чувствую, черт возьми, – возмущенным тоном проговорил Хви, не понимая к чему все это.       – Ты можешь дышать? А слышать? Бьется сердце?       Тут Хви, конечно, понял, к чему Мейчи все это устроила. Он сразу же совершил попытку снять повязку, но девушка его остановила. Он поддался, но молчать не собирался.       – Я не оставлю тебя, слышишь? И не смей меня простить.       – Я прошу о другом. Ты должен прислушаться к тому, что говорят люди. Они правы – я потащу тебя на дно.       Взбешенный этим спектаклем и притворством Мейчи, что будет все хорошо, парень не собирался слушать свою девушку. Вместо этого Хви притянул к себе за плечи хрупкое тело и впился в знакомые губы, пресекая всякие попытки Мейчи высвободиться. Когда он решил, что был достаточно убедителен, он отпустил её, но не её руки.       – Прошу, не надо заставлять меня смотреть на все твоими глазами. Твои глаза не видят истины.       – Нет, Хви, это ты слеп, совсем не я. Я верю в искренность твоих чувств, но иногда нужно смотреть немного вперед, за пелену временной страсти. Там тебя ничего не ждет, пока ты со мной. – Хви хотел ее прервать, но она на удивление быстро, с первого раза попала пальцем на его губы, тем самым заставляя его потерпеть. – Я верю, что мы встретились не просто так, потому что ты был моими глазами, ты видел за двоих, видел больше, чем другие, дальше границ. И это принесет тебе пользу в будущем, а моя миссия закончена.       – Ты так говоришь, будто совсем и не чувствовала ко мне ничего все это время.       – Это не так, мой милый. – Мейчи обрамила его лицо своими ладонями и с нежностью посмотрела куда-то, где предположительно могла увидеть его глаза. Могла бы, если бы не ее слепота и не его повязка на глазах. – Просто я готова любить тебя, даже если меня не будет рядом.       – Я не готов, Мейчи, я не могу без тебя. Мне незачем.       – Не волнуйся, милый, – она положила голову ему на плечо, а затем медленно начала убирать свою руку из-под его, – все хорошо. Видишь, я убираю руку, но все в порядке. Я рядом. Всегда буду. Помнишь: ты мои глаза, а я твоя душа? И этого никто не изменит. - Она долгие полминуты касалась губами его щеки, словно в последний раз, а затем добавила: – Я не оставлю тебя, пока ты не будешь готов.       Мейчи замолчала, все еще сидя рядом, снова попросила Хви слушать что-то кроме ее голоса, вдыхать воздух, а не ее аромат. Парень попробовал, хотя понимал, что это не будет ему во благо. У него вышло. Он полностью растворился в окружающей среде словно ушел в астрал, и, будто освободился от чего-то, начал невольно улыбаться. Мейчи тем временем медленно убрала голову с его плеча, последний раз вдохнула воздух рядом с ним и тихо побрела прочь из парка. Хви хотел поделиться своей победой с ней, но, когда "очнулся", ощутил, что его плеча больше никто не касается. Он был обречен, он это понял, но хотел продолжить время, поэтому не снимая повязки, начал облапывать скамейку в поисках руки Мейчи. Его ожидал провал, поэтому, чтобы смириться с реальностью, он открыл глаза – свое главное ненавистное приобретение в жизни – и увидел пустующее место рядом с ним.       Сколько он ни искал её, сколько ни объехал парков, сколько ни попытался обнаружить хоть какие-то следы – и речь не о днях, а о годах – все бесполезно. И тогда ему пришлось смириться, начать смотреть в глаза других девушек – глаза ясные и блестящие. Они не были лучше ее глаз, но хотя бы дарили ему по ночам светлые и добрые сны. И после периодически Хви мерещилась Мейчи в толпе людей, но он не бежал и не окликал ее, потому что Мейчи ему виделась с ясными глазами. Глазами, которые они делили на двоих. И если она хотя бы может видеть солнце, под которым ходит, то и Хви больше ничего не надо было.