Часть 1
10 декабря 2016 г. в 03:12
— Ну где его нелегкая носит? Через два часа возвращаться, а мы еще хотели к Селезневу заглянуть.
— Ким, не суетись. Севка нас хоть раз подводил?
— Да постоянно!
Второй негодующе фыркнул.
— Ладно, не хочет пробовать кофе с Марабеллы — его проблемы. Значит, и не попробует, дураков летать туда больше нет.
— Не кипятись. Смотри, снег пошел.
— Ооо...
Нийя молча улыбалась, слушая привычную перепалку и одновременно наблюдая, чтобы тот самый жутко редкий кофе не сбежал на плиту. Лично ее отсутствие Эдика практически не огорчало. Зашел, поздоровался, поинтересовался, как дела, и достаточно. Слишком многое отпечаталось между ними, и это напряжение потрескивало в воздухе, как ни старался каждый раз чувствительный к таким вещам Норн разряжать обстановку. Так что если Эдик задержится с обходом, будет даже лучше.
Голос Первого раздался так внезапно, словно он на расстоянии услышал ее мысли и поспешил напомнить о себе. Нийя удивленно оглянулась и поняла, что это ожил браслет связи Норна.
— Хорошо, сейчас буду, — коротко ответил Третий, и встал из-за стола, виновато ей улыбнувшись.
— Какие-то проблемы с хроноагентом в восьмой кабине. Сева просит помочь со считыванием фона. Мы быстро.
— Конечно, — кивнула Нийя, снимая с плиты уже закипевший кофе и аккуратно разливая его по чашкам. — Дело прежде всего. Мы подождем.
Норн еще раз извинился и выбежал из столовой. Дессианка поставила кофе перед Кимом, который тут же довольно повел носом, вторую чашку поставила себе, и опустилась на жесткую скамью напротив Второго.
— Пахнет изумительно, — улыбнулась она, грея ладони о горячие керамические бока. — Трудно было достать?
— Нет, — усмехнулся Ким, делая первый глоток. — Мне вообще предлагали целый мешок взять, но я отказался. Это так, чтобы Севка меньше выпендривался и скорее сюда шел.
Нийя тихонько засмеялась и Ким тоже улыбнулся. Было удивительно комфортно сидеть с ней вот так, у окна, за которым крупными хлопьями валил снег. Столовая Института находилась снаружи, в отдельном наземном блоке, и отсюда было видно, как поблескивает гирляндами подготовленная к Новому году елка, а детвора радостно клубится вокруг нее. Серебристое платье Нийи тоже выглядело празднично, напоминая о метрах мишуры, которыми к праздникам всегда украшали Академию, и на какой-то миг Киму показалось, что он вернулся в далекую и беззаботную юность, когда все еще было возможным и поправимым.
— Тебя что-то тревожит, — сказала дессианка, заметив его вмиг потускневший взгляд. — Что-то произошло? Что-то не так с Норном?
Ким оторвался от созерцания снежинок за окном и удивленно взглянул на нее.
— Почему ты так решила? В смысле, почему именно с Норном?
— Твой взгляд был сейчас очень похож на взгляд моего отца, Ракана, когда он вспоминал о Глане. А их отношения были очень похожи на ваши. Это...
Нийя сделала неопределенный жест ладонью, пытаясь подобрать слова.
— Это очень личная связь, не знаю, как называют ее у вас на Земле. Возможно, лучшей дружбой. На Дессе понятие «друг» объединяет всех людей, с которыми тебе приходится проводить время, и которые не входят в круг твоей семьи. «Мой друг» — это обращение к любому знакомому человеку. Но есть еще связь, для которой нет определения в речи, она выражается только жестом, вот этим.
Легкий ветерок коснулся уха Кима, когда Нийя провела рукой в сантиметре от его щеки, и прижала ладонь к сердцу, сжав ее в кулак, словно пыталась удержать слепок его образа.
— Вы с Норном очень похожи на тех, кто связан вот так. С Эд... Севой тоже, но чуть меньше.
Ким тряхнул головой. Слова Нийи слегка его огорошили, но с другой стороны, почему бы не спросить совета у нее? Ее взгляд не замутнен идеалами Содружества, которые во многом сформировались под влиянием фиксианцев, а Норн тоже фиксианец, так что ничего удивительного, что он так...
Решено.
— Вот скажи, если бы кто-то обидел человека, с которым у тебя такая связь? Даже не обидел, а искалечил, психически и душевно? Поплатился бы потом за это, попал в больницу с амнезией, а твой близкий простил бы его, жалел и ходил навещать? И не давал бы тебе его убить, хотя руки чешутся? Что бы ты сделала?
Ну вот, признался, и сразу стало легче.
Ким ожидал, что Нийя отшатнется, что она все поймет, поймет, насколько жуткие у него мысли, и в глазах у нее появится отвращение, но лицо дессианки даже не дрогнуло, лишь взгляд стал задумчивее.
— Защищать своих близких — дело чести любого жителя Дессы. Если бы такое произошло, я бы отправилась к Храм Искренности, попросила там прощения у своего близкого за то, что не согласна с его желанием, засвидетельствовала перед Дессой вину того, кто причинил моему близкому вред, а потом убила бы виновного.
Ким поперхнулся своим кофе и потрясенно уставился на Нийю.
— Что? Вот так просто?
— А как? — пожала плечами она. — Казнь мести у нас одна — виновному раздавливают голову специальным механизмом. Но я ребенок Глана и механизм бы мне не понадобился, я бы сделала это руками.
— И никаких судов, следствий, ничего такого?
— Храм Искренности, — напомнила Нийя. — Это природный детектор лжи, он не выпустит того, кто соврал о нанесенном вреде. Все очень просто.
Ким молча смотрел на собеседницу, чье строгое лицо не выражало ничего, и не знал, что ответить. На его счастье, в столовую ввалились Сева с Норном, и разговор закономерно перетек в привычное и чуть шутливое русло.
Время пролетело незаметно, и только когда они вышли в зимний морозный день, Ким почувствовал, как внутри отпускает сжавшаяся до предела пружина.
— Ким, слушай, — Норн нагнал его, пока Сева выбирал нужный им флип. — Ты извини за тот разговор утром, ладно? Наверное, ты прав, и мне действительно не стоит туда ходить, но...
— Все нормально, — мотнул головой Второй, и Норн уставился на него с немым изумлением. — Наверное, ты все правильно понимаешь, так что не стоит. Я тоже пойму... Наверное. Позже.
Он утер лицо от упавших на нос снежинок, улыбнулся потрясенным глазам друга и направился к Севе, давая понять, что не хочет продолжать разговор. А про себя подумал, что все познается в сравнении и, может, фиксианцы были не так уж неправы, когда прививали свои гуманные идеалы Содружеству.